Два часа спустя
– Что? Что, говорите?! – Рассел всем телом подался вперёд – но не сделал ни шага, в панике уставившись на вновь пришедших. Повисла гробовая тишина. Не то чтобы тут и до этого было слишком весело – удивительно, наверное, для команды чемпиона мира, но Рассел наотрез отказался праздновать, пока не станут известны результаты заседаний ФИА с Мерседесами. Да и праздновать без Элриков (Эд, хмельной без алкоголя после подиума, категорично заявил, что он обязан присутствовать) и Мустанга, чуть ли не моментально умотавших в судейские палатки, тоже было глупо. И всё-таки до поры до времени здесь царило хоть какое-то оживление: Винри нервно мерила кругами зал, Флетчер бодро увещевал Рассела не волноваться, сам Рассел бойко отшучивался на это. Марко, которого уговорили не перенапрягаться, барабанил пальцами по столу, за которым сидел. Механики слонялись из угла в угол, периодически натыкаясь на Винри, но обходя её… И вот пожалуйста. На пороге с совершенно непроницаемыми лицами стояли Эдвард, Рой и Альфонс. Медленно, очень медленно Элрики переглянулись между собой. Ещё медленнее – с Мустангом, стоящим между ними. И уж совсем медленно перевели взгляды на команду. Старший Трингам готов был поклясться, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, как вдруг вся великая троица всея РедБулла синхронно вскинула к потолку правые кулаки и громко, никого не стесняясь и не боясь, проскандировала: – РАССЕЛ-РАССЕЛ-РАССЕЛ-СУПЕР-РАССЕЛ!!! Винри, ахнув, прижала ладони к губам, Флетчер схватился за сердце (это он только делал вид, что был абсолютно спокоен), а Рассел… Рассел молча круглыми глазами гипнотизировал торжествующие лица друзей. – То есть… – одними губами выдавил он. – ТЫ – ЧЕМПИОН МИРА!!! – Альфонс сиял улыбкой ярче, чем все фейерверки Абу-Даби, хотя и выглядел настолько растрёпанным и измотанным, словно он только что лично вручную останавливал табун лошадей. В каком-то смысле так и было, потому что именно он не давал Эду и Мустангу кинуться на Вольфа и их адвоката. Победно хлопнув в ладоши, младший Элрик торжественно провозгласил: – ПРОТЕСТЫ ОТКЛОНЕНЫ! Секундное затишье. После которого начался хаос. Команда разбушевалась – люди напрыгивали друг на друга, обнимались, хохотали. И только… – Рассел?.. Рассел, ты что?.. Старший Трингам, отступив на пару шагов, вдруг спрятал лицо в ладонях, сполз на пол по стене и затрясся от беззвучных рыданий. Прежде, чем кто-то успел отреагировать на это (даже Флетчер, на автомате полезший в карман за таблетками валерьянки, которые предусмотрительно сунул туда перед гонкой), Эд оказался на коленях перед лучшим другом и, ни с того ни с сего громко всхлипнув, крикнул, тряхнув того за плечи: – А НУ ПРЕКРАТИ, ИДИОТИНА, – А НЕ ТО Я… Я… Что именно он, стало понятно уже в следующее мгновение, когда «великий и ужасный Эдвард Элрик» уткнулся лбом в костяшки Рассела и совсем не по-техдиректорски громко расплакался. – Да что ж ты с вами будешь делать!.. – Флетчер, всплеснув руками, грохнулся на пол рядом с ними и… тоже вдруг всхлипнув, прижался щекой к локтю Рассела. – Эй, что это ещё за похоронные настроения! Только Альфонса и не хватает для полного хаоса! – возмутился Мустанг, у которого, правда, самого глаза щипало от самой судейской палатки. – Ал, успокой хоть ты… Ал? Было поздно – Ал уже сидел на полу рядом с друзьями, одной рукой обнимая за плечи Эда, другой – Рассела… и тоже давясь слезами вперемежку со смехом. – Ну мальчики! – Винри, которая, будучи девочкой, выплакала все глаза уже час назад и теперь только украдкой подносила платок к глазам, не в силах при этом скрывать счастливую улыбку, потерянно оглянулась. И внезапно бойко скомандовала ошарашенному Рою: – Чего встали? Воды, быстро! Рассел убрал ладони от лица и одной рукой притянул к себе Флетчера, другой – крепко обнял за плечи Ала. С Эдом они и так сидели лоб в лоб – вполне буквально. Эмоции шкалили. Все четверо при всём желании не смогли бы сдержать слёзы, бегущие в три ручья по их щекам. Столько было выстрадано, вымучено, передумано, пережито – ради этого момента, ради титула… – Т-ты, Рассел… ген-ний… – между судорожными всхлипами пробормотал Ал. Старший Трингам слегка мотнул головой и, сумев-таки вдохнуть поглубже, ответил, хоть и с большими паузами, потому что давился рыданиями: – Эт-то… наша… победа. Я бы… без вас… ничего… н-не… смог. Д-даже сейчас… уже после… гонки… вы… вы… Ал… Эд… Флетчер… – Заткнись, придурок. Просто заткнись, – прошептал Эд, не открывая глаз. – Иначе я никогда… никогда не успокоюсь… – Я ус…успокою, – сквозь слёзы улыбнулся Флетчер. У Рассела кружилась голова. Мелькали воспоминания, сцены, лица, крики, руки, глаза – всё смешалось в один яркий светящийся шарик радости в его груди. Что он только не пережил за этот сезон… И чудовищные перегрузки, и аварии, и несправедливое судейство, и собственные глупые ошибки, даже сегодня… и всё позади. И он – победитель. И с ним его победу отмечают люди, сделавшие всё и прошедших с ним и через горечи поражений, и через дурман успеха. Флетчер, маленький доктор, его младший братишка – если бы не он, Рассел давным-давно бы чокнулся. Спокойствие (!) старшего Трингама в этом адском сезоне, сохранность рук, ног, шеи и головы – целиком и полностью заслуга младшего. Альфонс, добрая и ласковая командная булочка, умеющая, однако, в нужные моменты по-настоящему звереть – пальцев не хватит пересчитать, сколько раз он вытаскивал всю команду из безнадёжных ситуаций: до хрипоты ругался с судьями, отыскивал серые зоны регламента, цитируя его наизусть, защищал от нападок, успокаивал фанатов, улаживал назревающие конфликты… На его счету не одна и не две победы Рассела. Включая, кстати говоря, эту – сейчас, только что, буквально десять минут назад снова одержанную перед лицом разъярённых Мерседесов. Наконец, Эдвард. Гениальный инженер. Он не только собственными руками спроектировал победоносный болид. Не только сутки мог не спать, выискивая подходящую конфигурацию вместе с Винри. Не только готов был поубивать всякого, кто только косо взглянет на Рассела, включая самого Мустанга, – хотя сам себе иногда позволял ругать его распоследними словами… он был лучшим другом. Он вытащил старшего Трингама из депрессии. Он? Они все. Но Эд, именно Эд верил до самого конца, до последнего, когда не верил никто. Он опустил руки лишь тогда, когда от него уже ничего не зависело, он дал слабину лишь в эту секунду… и вот – вот он, этот на самом деле очень чуткий, ранимый и глупый Эд, сидит тут, прижавшись лбом к его, Рассела, лбу, и, никого не стесняясь, плачет, как двенадцатилетняя девчонка. Рассел закрыл глаза и улыбнулся. А собственно «девчонка», Винри, тоже ведь хороша – вон, слышно, как ругается с озадаченным доктором Марко: «До чего довели мальчиков! Посмотрите! А ну немедленно – позовите Мэй!..» Мэй?.. А кто такая Мэй? Не та ли бойкая девочка-медик из Альфа Таури при Линге, при виде которой Флетчер последние пару уикендов густо краснел и старался ретироваться в самый дальний и тёмный угол помещения?.. Флетчер, как будто в подтверждение мыслей своего старшего брата, испуганно дёрнулся – но, впрочем, остался на месте. У него явно не было сил сопротивляться собственной судьбе. А улыбка Рассела от этого движения стала ещё ярче и немножко лукавее. Вот оно как… интересно. Похоже, пора знакомиться с дочерней компанией поближе. Спасибо Элрики никого нового в команду не приведут – вон как Эд жмётся к своему брату, а сам Ал мягко гладит своего старшего по светлым торчащим во все стороны после легендарной битвы волосам… Да уж, за этих двоих тоже переживать не приходится. Тут много кого ещё нужно благодарить. Вон хоть тот же Мустанг, который, отпихивая Марко, бежит прямо к ним с бутылкой воды в руках. В глазах – отеческая гордость и искреннее переживание. Ох как ему несладко в этом сезоне пришлось, но он всегда вставал на защиту своих гонщиков – и своей команды. А как у него сегодня сияли и лучились глаза, когда Рассел, кинувшись обниматься с командой, срывающимся голосом крикнул именно ему: «ПАП, ПОЛУЧИЛОСЬ, СЛЫШИШЬ?!» Рассел сам не очень понимал, что несёт, но то, что впервые после смерти Нэша Трингама он назвал кого-то отцом… это было невероятно: и для самого Рассела, и для Мустанга, который в это мгновение поперхнулся воздухом. А в следующее до боли под рёбрами стиснул старшего Трингама в объятиях. Команда. Механики– вон их тут сколько толпится вокруг, и все переживают, галдят, предлагают помощь и пытаются успокоить… Три невероятных пит-стопа. Блестящий сезон с новым мировым рекордом по скорости – разве они не были частью случившегося чуда? Другая часть – весь второй гараж РедБулл, механики сошедшего Переса и он сам, сдержавший Энви, – и они здесь, и тоже рядом… Доктор Марко, появляющийся в дверном проёме в окружении двух девушек – высокой и стройной блондинки Ризы, в карих глаза которой – и восторг, и переживание, и возмущение, – и маленькой хрупкой брюнетки, которая, всплеснув руками, бросается к явно запаниковавшему Флетчеру, и ещё, ещё… А другие гонщики?.. Старший Трингам совершенно не ожидал, что практически весь паддок будет бурно ему аплодировать и дружно, хором скандировать «СУПЕР-РАССЕЛ!!!» Даже Мэтт, с которым они последнюю половину сезона не разговаривали… Даже ксингизский камикадзе Линг, которого понять порой бывало сложно, почти невозможно!..***
Двумя часами ранее в прямом эфире телевидения Аместриса
– НЕВЕРОЯТНО, ПРОСТО НЕВЕРОЯТНЫЙ ФИНАЛ НЕВЕРОЯТНОГО СЕЗОНА! РАССЕЛ И ЭНВИ БОРОЛИСЬ ДО САМОГО ПОСЛЕДНЕГО КРУГА... НИКТО, ПОВТОРЯЮ, НИКТО НЕ ОЖИДАЛ! – девушка с тёмными волосами, одна из двух неизменных аместрийских комментаторов гонок, едва сидела на своём месте. – Уж поверьте, такого напряжения в моей карьере не было никогда… – её напарник, светловолосый мужчина средних лет, ещё совсем не старый, то и дело хватался за бутылку воды, стоящую перед ним. Зрители этого, конечно, не видели, но могли догадываться по голосу, какой эмоциональный накал пережили те, по чьим голосам они знали новости автоспорта. В этот момент картинка на экране сменилась – камера крупным планом выхватила Рассела, стоящего на болиде и потрясающего руками в воздухе, и комментатор тут же объявил: – Вот он, новый чемпион мира! Энви, кстати, так и не приехал сюда, видимо, отправился сразу в закрытый парк – да, вот и он… На экранах миллионов жителей дружественных стран появился Энви в чёрно-фиолетовом комбинезоне. Из-за поднятого щитка шлема были видны его обескураженные, растерянные глаза. – Никто не ожидал, никто, до последнего! – девушка-комментатор провела ладонью по лбу. – Рассел Трингам! Молодой пилот! Напоминаю, что ему меньше недели назад исполнилось двадцать четыре года! Энви было столько же, когда он завоевал свой первый титул… План сменился. Рассел, всё ещё в шлеме, присел на корточки и прижался головой к шинам, которые всего за последние несколько поворотов покрылись ошмётками резины, но смогли довезти его до победы. – Шины, последние и исторические! – не замедлил пояснить мужчина, вновь схватившись за бутылку с водой. Через камеру слышны были чьи-то вопли, хотя почему чьи-то? – Команда беснуется, да! У них не было чемпиона мира с 2013 года, когда Феттель в последний раз перед тёмной полосой завоевал титул! И пусть Кубок конструкторов опять ушёл в Мерседес – для РедБулл это невероятно много! Они всё отдали Расселу в этой гонке, и он отдал всё им! Камера была наведена на Рассела. Но ему было плевать. Шатаясь, старший Трингам поднялся на ноги и налетел на свою команду – прямо через металлические барьеры. Эдвард умудрился подхватить друга, Флетчер вцепился в плечо брата, Альфонс поддерживал его за локти. Винри и Мустанг, крича что-то неразборчивое, хлопали ладонями по шлему Рассела, по спине, плечам… механики и доктор Марко расталкивали всех и в свою очередь перехватывали победителя… – Нам сейчас показывают исторический состав – это основа команды Трингама, взгляните! – девушка еле справлялась с радостной дрожью в голосе, хотя гонки комментировала далеко не первый год. – Невероятно – я впервые вижу такое! Друзья, самый сдержанный на людях человек из РедБулл, один из главных людей, вложившихся в эту победу – Эдвард Элрик, технический директор РедБулла! Думаю, все знают его в лицо, но лица-то сейчас и не видно за флагом Аместриса… он впервые на моей памяти плачет! Рядом с Эдвардом его младший – да, младший! – брат Альфонс, менеджер команды... сколько эмоций, господа! Рой Мустанг, руководитель команды... какое у них противостояние с Тото было, уму непостижимо! А это… – Да, а это семья Трингама – между прочим! Младший брат Флетчер Трингам, командный медик! И Винри Рокбелл, инженер Трингама, это её вы слышали весь сезон по радио и видели на подиуме в Централе, на домашнем этапе команды! – мужчина понизил голос и доверительно сообщил зрителям: – Ходят слухи, что Рассел не то сделал ей предложение, не то сделает в ближайшее время… Рассел за то время, что показывали его команду, успел снять шлем и перчатки, пройти традиционное обязательное взвешивание, нацепить чемпионскую кепку и вернуться к команде… чтобы хохочущие механики, Хавок и Бреда, без всякого объявления войны подняли и усадили его, взъерошенного и раскрасневшегося, на свои плечи. Девушка-комментатор от души рассмеялась: – Смотрите, как они рады! Очень долго РедБулл к этому шли, очень непростой сезон, много ошибок, много несуразностей, много недоразумений со стороны дирекции, взять хотя бы начало этой гонки… и чемпион мира! Трибуны бесновались. Добрую их половину было не видно за рыжим дымом Ал отобрал у Эда изумрудный флаг Аместриса и накинул его на плечи Рассела, которого механики не собирались отпускать. – Болельщики бушуют, – отрапортовал мужчина, – знаменитая оранжевая армия, дамы и господа! Вот она! Трингам не раз говорил говорил, что шёл к этому с детства, это было его целью. Многие, кстати, неправильно поняли его слова и решили, что, выиграв титул в этом году, он уйдёт. Но нет, он только сказал, что не так важно оставаться чемпионом, главное раз стать им. Хотя он, конечно, будет стремиться продолжить и остаться – как он сказал: «Можно мы это будем повторять ближайшие лет десять-пятнадцать?» – Прости, Рассел, но люди доминаторов не очень любят… – хихикнула девушка, – поэтому сейчас ему рукоплещут все, абсолютно все, кроме болельщиков Энви! О… слышите? Нет, вы слышите?! Беспрецедентно – весь паддок скандирует: «Супер-Рассел!!!» Вы видели когда-нибудь такое единодушие среди гонщиков? К своему сопернику? Я думаю, все понимают, что это был сезон Рассела и Энви, и именно их противостояние было самым зрелищным из всего, что мы когда-либо видели… Рассел не выдержал и спрятал лицо в ладонях. – Да, это, кстати, впервые, когда я вижу и самого Трингама-старшего в слезах, – заметил мужчина. – Он всегда отлично держался, даже когда в 17 лет выиграл первый свой кубок за РедБулл… а здесь всё же и он поплыл. – Для него это была тяжелейшая гонка – ошибка в начале, судейство, и вот он здесь!