Лавка зелий в конце Косого переулка

Северус чувствовал себя глупо. Послушавшись совета Грейнджер, он договорился о встрече с мистером Чечко — главой отдела управления по делам малого бизнеса, — и вот теперь, ранним декабрьским утром, с охапкой документов, Северус Снейп толкался в фойе Министерства. А глупым он чувствовал себя потому, что решился потратить последние деньги, заработанные с таким трудом, на коробку конфет с ликёром. И не просто какую-нибудь, а самую дорогую, ассорти. «Чтоб у этого старого поляка всё слиплось!» — бушевал он. В лифте помимо него оказалась ещё одна особа. Маленькая и слегка полноватая, с рыжеватыми, аккуратно уложенными волосами. Она поздоровалась со Снейпом слабым нервным кивком головы и отошла к противоположной стороне. Двери закрылись, лифт резко рванул влево, и женщина невольно ахнула от неожиданности. Её так сильно прижало к Снейпу, что тот почувствовал, что под пиджаком и блузкой она не носила бюстгальтера. Она не могла не почувствовать, как он напрягся всем телом, поэтому взглянула на мужчину одновременно извиняющимся и слегка смущённым взглядом. — Прошу прощения, — растерявшись, пробормотала она. Правое плечо Снейпа было вплотную притиснуто к стенке лифта, к его левому предплечью прижимались внушительные буфера толстушки. И зельевару даже показалось, что она была вовсе не против этого. В эту минуту Снейп с горечью подумал о том, когда он вообще в последний раз прикасался к женской груди. Казалось, это было так давно, что и вовсе могло было быть сном. Затем Северус изо всех сил призвал себя к спокойствию, в конце концов, ему было о чём подумать, кроме как о груди миловидной, но далеко не красивой толстушки. Лифт начал двигаться назад, и пышка наконец от него отклеилась. — Не люблю этот лифт, — зачем-то поделилась она, поправляя свой костюм. Снейп никогда не владел искусством ведения беседы, но сейчас почему-то чувствовал, что должен что-то ответить. Отчасти потому, что эта особа могла работать вместе с мистером Чечко, раз ехала в том же направлении, а ему было просто жизненно необходимо заручиться любой поддержкой. Другой причиной было и то, что в сложившейся ситуации им обоим было неловко. Пока Снейп подыскивал подходящие слова для ответа, лифт снова мотнулся влево. Пышку, как и в прошлый раз, сильно прижало к зельевару. На этот раз она несколько дольше смотрела на его неприязненное сухое лицо, однако былого смущения в глазах уже не наблюдалось. «Как романтично!» — вздохнула она про себя. «Когда же откроются эти двери!» — вопил Снейп. Лифт ещё повернул два или три раза и остановился. Излишним будет упоминать о том, что он при этом так резко затормозил, что пассажиров бросило вперёд. С неподобающей торопливостью Снейп выскочил из лифта и поспешно зашагал по коридору. Казалось, мистер Чечко появился в Министерстве раньше, чем пыль в архивах. Он был так стар, что никто бы не удивился, если бы он сказал, что был знаком с самим Мерлином. Слепой как крот и глухой как тетерев Чечко мог показаться лёгкой добычей, однако несмотря на свой весьма преклонный возраст ему удалось сохранить ясность ума и непоколебимость духа. Решение дряхлого волшебника было окончательным и оспариванию не подлежало. — Вижу, вы столкнулись с Луизой Уайлд, — донёсся хриплый голос из-за стола, на котором возвышались такие пирамиды из бумаг, что за ними не было видно говорящего. Затем скрипнул стул, послышались шаркающие шаги и Снейп увидел мистера Чечко. Скрюченный, точно тащил на своём горбу гранитную плиту, старик направлялся к огромной картотеке. Его плешивую голову покрывал звёздный колпак, на ногах — мягкие тапочки. Старикан дышал на ладан, и складывалось впечатление, будто каждый его шаг мог стать последним. Однако Чечко использовал беспалочковую магию, да ещё и выполняя несколько задач одновременно, что указывало на высшую степень мастерства и способность к длительной концентрации. Это не могло не вызвать восхищения. — Хорошая баба, — продолжал старик, — но уж больно назойливая. Её навязчивая идея выйти замуж добром не кончится. Снейп растерянно заморгал, потом его внезапно накрыло волной паники. Чечко был легилиментом. И, похоже, куда более сильным, чем Дамблдор и даже Волан-де-Морт. — Ну-ну, мистер Снейп! — закряхтел старик. — Не стоит стыдиться своих мимолётных желаний. В конце концов, такова наша мужская природа — восхищаться женщиной. Тем более, бюст у Луизы действительно что надо! Северус думал, что умрёт от стыда. Будто разом встали в памяти нелёгкие детские годы, унижения, которым подвергали его Мародёры, мучительное влечение к Лили, навсегда для него недосягаемой. Так страшно, когда твою душу вот так выворачивают. Чувство такое, что тебя выволокли на площадь абсолютно голым и ты затравленно смотришь на вооружённую камнями толпу. И ждёшь. Ждёшь, когда в тебя полетит первый камень осуждения. Добрых шестьдесят секунд Северус был одержим одним — найти в себе силы бороться, устоять под этим пронизывающим, беспристрастным оком. Как сильно он заблуждался, считая Волан-де-Морта самым искусным легилиментом. По сравнению с Чечко, Волан-де-Морт был коновалом. Чечко был ювелиром своего дела. Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Снейп, дрожа всем телом, тяжело опустился на стул; он понемногу начал собираться с мыслями. Мрачным неподвижным взглядом зельевар уставился на кружку с чаем, которую ему услужливо предлагал старый колдун. — Что ж, теперь можно поговорить и о деле, — серьёзно сказал Чечко и зашаркал к своему столу. — Скажите, вы всех так встречаете? — со всей желочью, на которую только может быть способен униженный человек, сказал Снейп. — Полторы тысячи галеонов — сумма не маленькая. Я не выдаю гранты за красивые глаза и конфеты с ликёром, — взяв менторский тон, произнёс старик. Снейп отвёл взгляд в сторону. Теперь он действительно чувствовал себя полнейшим идиотом. «Чёртова Грейнджер!» — Мисс Грейнджер очень умная и достойная уважения девочка, — сказал Чечко, точно забавляясь над несчастным зельеваром. — К тому же, она за вас поручилась. Северус поднял на старика ошарашенные глаза. С какой стати Грейнджер за него ходатайствовать? И такая его злость взяла в этот момент. Неужели она его пожалела? Увидела, что он едва концы с концами сводит, и решила помочь. Он ей что, домовик?! К чёрту грант! Он будет собакой жить на улице, но не примет от неё подачек! — Умерьте свой пыл! — зычно велел Чечко, когда Снейп вскочил с места. Усилием воли зельевар заставил себя успокоиться. Ему следовало быть рассудительнее: сейчас было не самое подходящее время идти на поводу уязвлённой гордости. А гордости в нём было не меньше, чем золота в Гринготтсе. — Невзирая на прошение мисс Грейнджер, последнее слово всё равно остаётся за мной. Я изучил ваши документы, — сказал Чечко через некоторое время. — Ваша лавка почти не приносит дохода, она расположена в самой немноголюдной части Косого переулка, к тому же ваша репутация весьма сомнительна. Поправьте меня, если я ошибаюсь. — Всё верно, — процедил Снейп. — К тому же, мистер Пиппин уже держит лавку с готовыми зельями. С чего вы решили, что сможете составить ему конкуренцию? Северус был первоклассным зельеваром и любил своё ремесло. Вот только такой ответ не мог удовлетворить мистера Чечко. Ему нужны были гарантии на результат, которые Северус никак не мог предоставить. — Мистер Пиппин отличный зельевар, но он не занимается комплексными зельями, — ответил Снейп. — Такими, как Волчье противоядие, например. Старик закрыл глаза, и на какой-то миг Снейпу показалось, что на его лице отразилось разочарование. — Это верно, — задумчиво согласился Чечко, потирая свою длинную клочковатую бороду. — За этим идут в Мунго. — Далеко не каждый может себе это позволить, — возразил зельевар. — Есть причины, по которым зелья подобного толка не находятся в открытом доступе. — Учёт оборотней? — фыркнул Снейп. — Да будет вам известно, что такие больные скорее купять какую-нибудь бодягу в Лютном переулке, нежели встанут на учёт в Мунго. Чечко сделал вид, что не заметил насмешливых ноток в голосе своего визави. Он хлебнул чаю и снова посмотрел на Снейпа со странным выражением озабоченности. — Да будет вам известно, что мне об этом известно. — Мне нужен этот грант, — со всей серьёзностью сказал Снейп после недолгого молчания, взгляд его выражал крайнее угнетение. — Внешне вы производите впечатление человека стойкого и уверенного в себе, а на самом деле вас одолевают незаслуженные обиды и стыд, — заговорил старик. — Довольно странно наблюдать эти качества за бывшим Пожирателем смерти, вступившим в ряды соратников Волан-де-Морта доборовольно. Раздражённое, потемневшее от волнения лицо Снейпа показывало, что подобного рода замечание и уничижающее суждение подействовали на него болезненно. На мгновение он мысленно представил себя совсем другим человеком, кем-то, кем он стал бы, сложись всё по-другому. Но что толку? Он был тем, кем был. — Мисс Грейнджер права, — заключил Чечко. — Вам стоит отдать ей должное, девочка смогла разглядеть в вас зачаток чего-то хорошего, даже не будучи легиллиментом. Я дам вам своё согласие на грант, мистер Снейп. — Чечко поставил на документ печать, у Северуса остановилось сердце. — Но при одном условии. Вы переступите через свою гордыню и попросите у мисс Грейнджер прощения. — Прощения? — Северус впился в старика таким взглядом, словно тот был сумасшедшим, но дерзкая реплика, уже вертевшаяся у зельевара на языке, так и осталась невысказанной, а короткий смешок, который невольно вырвался наружу, показался нервным даже ему самому. — Вы шутите? По выражению лица Чечко Снейп понял, что тот не шутил. — Я рисковал жизнью, вытаскивая этих балбесов из передряг, — вспылил Северус. — Я вылечил её от проклятья. Как по мне, так мой должок перед ней уже погашен. — Как хотите, — старик равнодушно пожал плечами. — Печать проявится только тогда, когда вы исполните моё условие. — Назовите другое условие! — потребовал Снейп. — Моё решение всегда окончательно, — жёстко ответил Чечко. — Вымаливайте у мисс Грейнджер прощения, как когда-то вымаливали его у Лили Эванс, или живите и дальше, осуждая себя за прошлое и лелея глубокую обиду на тех, кто уже давно умер. — Катитесь вы к чёрту, — процедил Снейп, проклиная всех и вся, но в особенности Грейнджер. — Очень жаль, — вздохнул Чечко и положил за щеку конфету. — Это пошло бы ему на пользу. А конфеты и впрямь хорошие!