Духом и Сталью: Воля выбора

      По обе стороны каменной дороги, возвышавшейся над уходившими в стороны гатями, спускались глубокие водосточные канавы, отводящие излишек вод к местным болотам, пролегавшим зелёными полями до самого горизонта. Каких трудов строителям стоило проложить тракт через эти топи к воротам города-крепости Альбинга, можно было только догадываться. Образующие полотно дороги булыжники были сформированы в одинаковые по размеру бруски, плотно прилегающие друг к другу. Такого порядка не наблюдалось на всём пути от окраин Каевца. Да что там Каевец! Даже у столицы Остерна, и то, тракт, хоть и много шире, а был мощён подогнанными по форме плоскими булыжниками. Лишь центральные улицы Варлава заложили в строгом порядке. Но здесь, за много лиг от сердца страны, среди топей, проходила прямая, как древко копья, аккуратная дорога!       Ноги, гудевшие от длительного перехода, после путешествия по бревенчатым настилам, так и печатали шаг, стремительно неся свою обладательницу к заветному городу. Она шагала бодро, изредка позволяя себе пуститься в самую простецкую детскую забаву, перепрыгивая с камня на камень в чётко выверенном порядке.       Немного удивляло полнейшее отсутствие в разгар дня других путников, следовавших в город и обратно. Погода стояла прекрасная, особенно для этих мест. Иовита была наслышана о сырой хмари, извечно царившей тут. Последние несколько дней она и сама брела под непрекращающимся дождём и злым пронизывающим ветром. Леса и одинокие крупные деревья уже давно остались позади, и путнице негде было укрыться от непогоды. Спасало лишь то, что она могла развести с помощью магии небольшой костерок. Но сейчас тот же ветер, что так досаждал ранее, разметал прочь тучи, освободив от них голубое небо. Выглянувшее солнышко, стремясь скорее занять положенное место в день грядущего Солнцекреса, разошлось не на шутку, и лучи его били прямо в глаза, знатно припекая. Из-за окружавших болот, полных воды, вокруг царила страшная духота. Девушка скинула с головы извечный капюшон, подставляя лицо свету. Она вдохнула полной грудью и от души засмеялась, покружившись на месте.       Несмотря на то, что идти было ещё прилично, Иовита с детства усвоила одну истину, большинству людей неведомую: если хочется просто порадоваться жизни, понаблюдать за окружающим миром, то всё остальное может и немного подождать. И как знать, не от того ли столь многие люди, встреченные ею по пути, были глубоко несчастны, поскольку не позволяли себе мимолётной радости, не давали себе прикоснуться к такому маленькому счастью? — Спасибо, мама, — закончив кружиться, поблагодарила прародительницу за науку Иовита, грустно улыбаясь.       Её мать, сильнейшая ведьма в восточных землях Остерна, ушла тихо и мирно, хотя могла бы прожить ещё хоть тысячу лет. Она научила дочь всему, что знала сама, передала ей силы и, что важнее, подсказала путь. Иовите было жаль, но лишь оттого, что они не отправились вместе. Юная колдунья понимала, что такое смерть, но понимала и то, что мать не умерла, как представляло это себе большинство людей. Эта женщина, завершив свой путь в мире Митхейма, ушла в иной, приблизилась, а может, и достигла Единого. Она частенько любила говорить в шутку: «Двум ведьмам всегда будет слишком тесно под одной крышей, даже если эта крыша — весь мир».       Агнессия никогда не гналась за могуществом, хотя и обладала им, но старалась не ввязываться в дела прочих, предпочтя почти полное уединение в отдалённых чащах Леса теней. А вот Иовиту манил мир за границами их земель. Женщина это давно подметила, хоть дочь и не говорила, что хотела бы чего-то большего, чем жизнь в роще, но то, как жадно она впитывала все рассказы матери о иных краях, не оставляло сомнений. Агнессия лишь немного переживала, как девушку примут другие люди. К последователям Единого до войны с Некромантами относились едва ли не хуже, но мир менялся, и менялся стремительного, и вот уже в Остерне появился орден Единого, основанный женщиной, с которой они познакомились, противостоя тем самым лордам нежити. После войны Федерика не раз приглашала Агнессию к себе, предлагая вместе управлять, развивая орден, но восточная ведьма отказывалась. Это было не для неё, хоть она и радовалась успехам женщины, что раньше шла лишь дорогой мести, но сумела найти в своём сердце место для чего-то большего. В последнем из посланий Федерика рассказывала чего успела добиться за всё время, как основала целую академию для одарённых магов, и мать Иовиты решила отпустить дочь туда, где она смогла бы в полной мере развить и приумножить свои таланты.       Потребовалось время, чтобы подготовить Иовиту к дороге, рассказать той больше, а заодно и отдать свои силы. По мере того, как Агнессия начинала угасать, дочка расцветала на глазах. Так вершился естественный ход жизни. Что-то уходило, что-то появлялось. Юная ведьма, конечно, тоже это ощущала и видела, как меняется мать, и не могла не спросить.       Ответ её огорчил, но девочка, постигая законы мира и пути Единого бога, всё лучше осознавая ток силы, смогла принять грядущее. Наверное, это ещё сильнее сблизило её с матерью, и в то же время позволило оценить, какой великий подарок та ей преподнесла. Жертва Агнессии не была напрасной, и скорбеть о её потере не следовало. Прародительница любила говорить, что будущее бесконечно, нынешнее мимолётно, а прошлое необратимо. Мироздание всегда подчинялось этому закону. Сколько не лей слёз по прошлому, его не вернуть. Когда пришло время, у Иовиты остался один путь, и тогда она пошла вперёд, в новый мир. И новый мир удивлял своей многогранностью, то вознося от радости к небесам, то жёстко прикладывая о землю унынием.       Люди, жившие в Вальтаве, возле Леса теней всегда относились к ней по-доброму, но едва она покинула родные края, как всё стало меняться. На неё косились с подозрением, а порой и с ненавистью. Пик ненависти настиг её в самом сердце страны, и в то же время, именно там вернул веру в людей. Встреченные ею представители Коронного войска, бывшие столь разными, показали, что добрые люди найдутся везде.       Они и встречались, причём, даже чаще, чем Иовита предполагала после таких злоключений. Но опять возникало противоречие — если одни принимали её как добрую гостью, то другие гнали прочь с порога, едва узнав, кем она является. Девушка только руками разводила, не понимая, почему так происходило. Конечно, госпожа дер Кин объяснила ей тонкости дел, но видеть столь неприкрытую ненависть было дико. — Куда держишь путь, милая? — внезапно позади раздался приятный женский голос.       Иовита чуть не подскочила на месте от неожиданности. Она была уверена, что рядом не было ни одной живой души, даже её тонкое магическое воплощение не ощутило ни малейшего колебания. Стремительно развернувшись, юная ведьма увидела прямо посреди дороги высокую статную женщину, облачённую в длинное однотонное бордовое платье в пол. Поверх него, на плечах, покоилась пушная накидка, закреплённая тонкой золотой цепочкой. На вид женщине можно было дать зим сорок, и вся её внешность говорила о том, что она не местная. Светлые, серо-голубые, глаза, смотрели мягко, но в этом взоре чувствовалась сила. Черты лица — небольшой нос, невыраженные скулы и слегка выпирающий подбородок, указывали на то, что она родом из Хайрайха. Рыжеватые волосы, разделённые строгим пробором, мягко спускались на плечи, несколько прядей были заплетены в небольшие аккуратные косички. Женщина держала в руках корзину, наполненную цветами вахты.       Вспомнив, как мать описывала ей свою знаменитую подругу, Иовита быстро догадалась, кто перед ней. Правда, удивляло, почему глава ордена, словно та же ведьма, сама ходит по гатям, но в первую очередь стоило ответить на приветствие, а уж потом задавать вопросы. Пусть девушка и выросла в лесной глуши, но мать всегда ей напоминала, как важно подобающе вести себя в любом обществе. — В славный город Альбинг, добрая госпожа Федерика, — отвесив почтительный поклон, проговорила юная ведьма, — к вам в орден, дабы постичь огромную мудрость и стать вашей ученицей, если на то будет ваша воля. — Так-так! — немного удивлённо ответила женщина, приближаясь и немного прищуриваясь, будто зрение её подводило, — ох, Бог мой Единый! Дочь Агнессии? Иовита?!       Подойдя ближе, она даже ладонь к губам поднесла. Дитя подруги была похожа на свою мать как две капли воды, но выглядела ещё прекраснее, и этого не могла скрыть никакая латанная хламида, что укрывала тело девушки. — Она самая, госпожа, — ещё раз, уже кратко поклонилась Иовита, прикрыв веки. — Здравствуй, хорошая моя, — искренне улыбнулась магистр ордена, остановившись в шаге, возвышаясь над девушкой едва ли не на две головы, — прими мою скорбь и радость за Агнессию. Пусть будет лёгок её путь к Единому! — Благодарю… — выдавила из себя ведьма, вдруг ощутив, как глаза начинает пощипывать от невесть откуда подкатывающих слёз, а мышцы лица чуть побаливать от сопротивления нахлынувшим эмоциям. Почему-то именно сейчас её настигло понимание того, что они с матерью не увидятся до того часа, как встретятся под добрым и мягким взором Бога.       Как будто раньше что-то постоянно сдерживало, запрещало ей горевать и переживать о случившемся. Так почему слова госпожи вызвали такую реакцию? Или это были не слова? Иовита ведь всегда стремилась проверять своё ощущение, исследуя окружающую обстановку, но едва стоило это сделать сейчас, как её тонкое тело ощутило невероятную силу, исходившую от Федерики. Настолько мощную, что сопротивляться не было никакого смысла. Но это и не требовалось. Это Иовита ощутила всем своим существом и даже растерялась. От магессы распространялась аура, что исходила от матери, только намного сильнее и, что странно, словно немного прохладнее. Подобное казалось невероятным, раньше девушка даже представить себе не могла, что есть кто-то сильнее её мамы. — Госпожа Федерика… — ведьма подняла взгляд на женщину, — простите, госпожа… — извинилась девушка, отерев проступившие слёзы. — Не зазорно поплакать, когда этого хочется, хоть мы и сами можем не отдавать себе в том отчёта, — мягко улыбнулась магесса, опустив немного шершавую, привыкшую к работе, ладонь на лоб девушке, — давай будем считать это нашим первым уроком? — в уголках её глаз собрались едва заметные морщинки. — Горечь сожаления, равно как и радость миру, такая же неотъемлемая черта всех нас. И для всего есть время. Если хочешь плакать — плачь. — Я… — только Иовита хотела сказать, что с ней всё в порядке, но вместо этого как дурная кинулась к женщине, обняв её, и принялась хныкать словно ребёнок. Её трясло от всех переживаний, что она испытала за последнее время — всё это новой и новой волной всплывало в голове, но больше всего Иовита вспоминала свою маму, которую больше никогда не увидит.       Она даже не знала, сколько это продолжалось, но когда пришла в себя, то обнаружила, что они вместе с Федерикой сидят на каменной кладке тракта, а под ней заботливо подстелена меховая накидка. — Так ведь легче? — немного наклонила голову в бок женщина, осторожно проведя рукой по волосам Иовиты. — Намного… — выдохнула юная ведьма, а потом, ведомая своим любопытством, живо поинтересовалась так, будто не было никакой печали, — а что вы сделали? Как это у вас получилось? Ох, извините, я, наверное, не должна задавать таких вопросов?! — вмиг покраснела и смутилась она. — А как ты делаешь, когда разворачиваешь своё сердце и душу к другим? Я, если подумать, ничего не сделала, лишь направила тебя к тому, в чём ты сейчас нуждалась больше всего, — моргнула Федерика, — и никогда не стесняйся задавать вопросы, что тебя интересуют. Орден живёт вопросами. И, поверь, их намного больше, чем ответов. Но, может, для этого мы и здесь, чтобы искать? — женщина начала подниматься, потянув за руку Иовиту, — ну, пойдём искать ответы? — улыбнулась она. — Конечно, идём! — обрадовалась колдунья, легко поднявшись на ноги.       Усталости как не бывало. Будто она проспала не один час, словно и не было этой длинной и тяжёлой дороги через всё королевство. Но над головой всё ещё привычно висело яркое солнце, и туч поблизости не виднелось. Свар и его сын разогнали облака, как и полагалось перед Солнцекресом.       По дороге до города-крепости Иовита рассказывала о своих приключениях, заострив внимание на том, как её выручили в столице воительницы Коронного войска. Федерика с живейшим интересом выслушала рассказ про Эверстейн, упомянув, как давно они знакомы, потом подивилась силе Марики и, в довершение, ещё заинтересовалась Агидель, хотя та, по мнению юной ведьмы, едва ли имела предрасположенность к колдовству.       Брусчатка, до сего мгновения, забиравшая в холм, выровнялась, когда путницы оказались на его вершине, а потом устремилась вниз. Иовита, внимательно слушавшая магистра, не сводя взора с мудрой женщины, остановилась, когда та ненадолго замерла, а потом тоже взглянула вперёд, и лишилась дара речи. Впереди, в лёгкой болотной дымке, возвышался большой город-крепость Альбинг, словно копьё, пронзая небо центральной своей частью, поражая воображение Оказалось, до него рукой подать, но из-за того, что он располагался в самой низине, его не было заметно из-за окружавших холмов. Такое расположение могло на первый взгляд показаться странным, ведь города и крепости всегда предпочитали возводить на возвышенностях, однако наблюдательная девушка быстро поняла идею основательницы. Низину вдоль и поперёк разрезали русла речушек, а меж ними пролегали болота, начисто, исключая возможность просто так подойти к стенам. Да и если бы это кому-то удалось, как штурмовать подобное? Массивная кладка, наклонённая внутрь, образовывала сплошные углы, выдающиеся вперёд, а каждый из этих углов венчала башня-бастион. Даже далёкая от фортификационного искусства колдунья поразилась изобретательности: — Госпожа Федерика! У вашего города такая мощь стен! Как? Вы использовали землю, дабы придать необходимую толщину, а потом покрыли её камнем? — Иовита с восхищением взглянула на женщину. — Не совсем, но мыслишь верно, — слегка улыбнулась магистр, — разбираешься? — заинтересованно спросила она. — Стараюсь представить, как возможно подобное, — немного потупилась девушка. — Тогда, уверена, тебе понравится то, что ты увидишь. Идём? — С радостью! — откликнулась колдунья, стараясь как можно внимательнее рассмотреть город-крепость.       Глаза всё никак не могли оторваться от высоких шпилей замка, а когда получилось, тут же привлекла звёздная система защитных сооружений, и цвет построек. Ни один город, встреченный Иовитой по пути, не мог похвастать такой яркостью: серую каменную кладку, как правило, разбавляли белёные стены построек, узоры на рамах, да красные черепичные крыши, но Альбинг снизу доверху был рыжим. На фоне зелени окружавших болот создавался удивительный контраст, а дух захватывало от того, сколько же усилий было приложено, дабы возвести на топком месте такой город. Это ведь был не просто замок, центральная часть которого устремлялась в небо треугольными пиками шпилей, это было место, где жило несколько тысяч человек!       Стихия земли, невзрачная на первый взгляд, на деле позволяла создавать то, чего не была способна сделать ни одна другая. Непревзойдённая магия земли в исполнении магистра заложила основу, сплетаясь с усилиями остальных в идеальное творение. Приближаясь к воротам, Иовита на мгновение ощутила, как у неё вновь перехватило дыхание, но на сей раз от того, что они ступили за барьер энергетической силы. Быстро прикрыв глаза, даже не поворачивая головы, девушка иным зрением ощутила, как всё пространство здесь рябит от радужных вспышек силы. — Госпожа магистр, — обратилась к старшей спутнице колдунья, — как вы поняли, что именно здесь вам необходимо заложить город? — Какой хороший вопрос, — чуть повела рукой женщина, — иные, обычно, недоумевают, мол, неужели нельзя было найти место получше? Но ответ, как бы мне не хотелось сделать его красивее, достаточно прозаичен. Эти топи были пожалованы мне в своё время за былые заслуги. Веришь ли, первое время я даже обижалась, — улыбнулась женщина. — Такие просторы, а толку… Но потом я поняла. Это всего лишь воля нашего выбора. Мы можем отрицать, а можем выбрать и, оттолкнувшись от него, своей волей изменить действительность.