Зима

Конец ноября. Было холодно, и с каждым днём температура падала и ветер, который доставал прохладой до самих костей. Были дни "исключения", когда температура поднималась, солнце выглядывало, и всё было хорошо, тепло. Листья с деревьев давно облетели, и остались только голые стволы с ветвями, что смотрелись печально, иней, покрывавший почти все твёрдые поверхности, давно заменил снег в середине месяца, и с каждым днём его всё больше и больше. Всё это: природа, погода, утро без солнца, снег на улице говорило о наступление зимы. Группа недавно приехала из очередного тура. Он был как всегда зажигательным и оставлял после себя приятные чувства и хорошее послевкусие, но сейчас уже нужно было возвращаться к ежедневным, неменяющимся делам в аббатсве. Переведя свой дух, после последних и тяжёлых, но не менее ярких двух ночей ритуалов и поездки обратно гули и Папа вернулись к своим обязанностям. Папа снова руководил проповедями, всеми процессами и жизнью в аббастве. Гуллеты занимались проветреванниями помещений и внутренней уборкой зданий, как и многие воздушные гули, также Кумулус и Сирес играли на органе во время проповедей. Аврора и Свисс вернулись в хор, каждую утреннюю и вечернюю проповеди их можно было увидеть, стоящих справа и слева от органа. Голоса гулей звучали всегда очень синхронно, но было ощущение, как будто голоса бэк-вокалистов всегда выделялись, но никак не портили общую картину. Рейн, как и другие водные гули, занимался увлажнение помещений, помощью в саду с поливом растений и заготовлением сухих букетов из трав. Также в обязанности водных входила и помощь с уборкой помещений церкви после ритуалов и перед праздниками. Рейн входил в небольшую группу, которая часто помогала воздушным с уборкой главных помещений, где без поддержки, точно не справиться. Там он пересекался с гуллетами. Фантом, как гуль квинтесенции вернулся в лазарет, где помогал Эфиру, который решил вернуться к своим изначальный делам, и Братьям с Сёстрами Греха, работавшим там тоже. Его работа заключалась в уходе за больными и помощь с приготовлением лекарственных порошков на зимний период. В саду аббатсва вся жизнь кипела в теплицах. Теплицы, это были не маленькие конструкции с двумя рядами посев, а большие и длинные сооружения, где пестрило разнообразие разных трав и растений. Маунтин работал в одной из главных теплиц, он помогал садовникам и ввёл небольшие записи. Гуль земли был готов остаться в теплице до начала весны или пока градусник не будет показывать больше нуля градусов. В помещениях всегда было тепло и влажно благодаря работе огненных и водных гулей. Дьюдроп тоже занимался делами на благо аббатсва, но была проблема, она была не только у него, но и других огнненных гулей. Холод. Зима, которая уже не за горами, играет злую шутку с созданиями ада, чьё сердце воплощает настоящие пламя. Гули хотели спать из-за затрачиваемой энергии которая уходила гораздо быстрее, чем при других сезоннах времени года, они как будто впадали в спячку, которая могла продлиться до весны или лета. В Подземном царстве у огненных созданий такой проблемы нет, потому что там нет понятия как холод. Огненные гули должны обогревать здания аббатсва, теплицы, помогать убирать снег с дорожек ну и другие дела. Вроде дел мало, но территория и здания церкви большие, из-за чего обогрев главных сооружений с самого утра мог занять от десяти минут до получаса, и не все могли спокойно выйти из состояния спячки и пойти с улыбкой на лице, скрываемой маской, выполнять свои обязанности. У них появилось правило деления на группы, которые меняли друг друга раз в два, три дня для выполнения своих обязанностей перед церковью и возможности получить сон, требуемый их организмом. Многим было трудно просто представить неуклюжих, сонных, медленных и неактивных огненных гулей, даже их сородичи с другими элементами не могли о таком подумать, однако каждую зиму они видели одну и ту же картину. Дьюдропа тоже коснулась эта участь после смены элемента. Он верил, что его это не тронет, просто обойдёт и всё. Когда лид-гитарист ещё носил водный знак, он часто наблюдал за спящими на ходу гулями, даже Альфа еле держался на ногах и пытался не уснуть, оперевшись об любую стенку в аббатсве. Смотря на всех них, молодой гуль всегда задавался вопросом: " Что происходит с ними?" Как-то раз он задал этот вопрос Омеге, тот на него посмотрел вопросительном взглядом, но в скором времени ответил. Он говорил нудно, сложно и много, часто упоминал что-то про внутренее пламя, и то как оно связано с холодом, но Дью многое не понял и не стал снова задавать этот вопрос, не хотелось тогда слушать новую лекцию. Тишина. За окнами широкого коридора было темно, очень темно, только фонари освещали улицу, сугробы высокие покрывали всю территорию аббатсва. Четыре дня назад их убирали, а снега снова навалилось достаточно. Ветра вроде на улице не было, но выходить на улицу, чтобы дойти до часовни всё равно не хотелось, но надо. Маска Дьюдропа освещалсь жёлтым светом от фонарей, он сонным взглядом пытался зацепиться за что-нибудь на улице, но там были только сугробы, стены злаполучной часовни и силуэты других гулей, которые уже зашли в здание, тяжело вздохнув, парень продолжил свой путь к выходу. Когда Дью открыл дверь, его сразу же встретил холод, хвост ненароком вздрогнул от незначительного, но перепада температуры. Снег скрипел под ботинками, медленным, коротким шагом гуль шёл, хотелось вернуться обратно в постель и спать до весны, а может и до лета, но ему никто не позволит это. Ему не было так холодно, как казалось с первого взгляда, только хвост и лапы мёрзли, а так всё было нормально. Подойдя до главных дверей часовни, чуток потоптавшись на месте, Дью стряхнул налипший снег на ботинках, приоткрыл деревянную тяжёлую дверь, забежал в помещение, закрыл с хлопком дверь и тяжело выдохнул. Тут уже было чуток тепло, но не достаточно для общего удовлетворения. Посмотрев на других огненных и попривествовав их в ответ, Дью подошёл к самому высокому и спросил его, где начинать обогрев, тот ему спокойным, сонным, слегка хриплым голосом сказал про обогрев зоны возле алтаря и попросил его чуток там прибраться. Спокойная и стойкая фигура упыря не говорила о том, что его сегодня вывели кое-как из спячки и отправили выполнять свои обязанности, лишь изредка подрагивающий хвост и слабомерцающие огоньки глаз, горевшие из под маски, сдавали его настоящие состояние. Высокий огненный быстро ушёл в другой конец часовни, лид-гитарист лишь проводил его тяжёлым взглядом и медленно направился туда, куда ему сказали. Что-либо делать совсем не хотелось, а пользоваться магией элемента особенно, ведь тепло, которое распростронялось по всему телу, только сильнее расслабляло и спать хотелось сильнее. Стоять почти неподвижно около минут двадцати, прогревая помещение было сложно, в сон клонило чуть ли не каждые пять минут, Дью два раза выдёргивали из снах другие огненные, а он их в ответ, всего в одном помещение было четверо огненных, считая самого лид-гитариста. Каждый помогал друг другу для того, чтобы быстрее закончить и уйти из часовни. Можно, конечно, подремать на скамьях, только старшие Сёстры Греха не будут рады увидеть спящих гулей перед проповедью Папы. На улице всё ещё было темно, проповедь должна начаться в девять утра, до неё ещё около часа, Дью решил подышать свежим воздухом, запах свечь его всегда раздражал, уж слишком он был каким-то щекочущим. Эфир часто шутит, когда огненный начинает ворчать. Открыв дверь заднего входа часовни, Дьюдроп выглянул на улицу: " Темно." Выйдя на крыльцо, где уже стоит другой гуль и курит сигарету, Дью закрыл за собой дверь и хотел уже уйти в противоположную сторону от этого парня, но его заметили. Гуль медленно повернул голову в сторону шума, а после полностью повернулся к лид-гитаристу, он тоже был сонным, да же больше чем другие. — Здравствуйте,— тихо поприветсвовав Дью, гуль отошёл в сторону, давая места у края крыльца. Дьюдроп качнул головой в ответ на приветствие. Ему этот парень казался знакомым каким-то особенно лёгкий запах сжённых листьев. — Непривычно совсем. Хах...— огненный гуль пытался завести диалог с Дьюдропом, тот поднял голову и посмотрел на него.— Я тут с весны. Мне конечно говорили что зимой будет очень трудно, но не думал, что это так скоро наступит.— на этих словах Дью вспомнилось, что он участвовал на последних призывах весной. Теперь понятно, почему ему он казался знакомым. — Ага. Я тоже не спервого раза привык к этому...— лид-гитарист решил что-то сказать в ответ, чтобы не было неловкой ситуации. Взглядом Дью следил за небольшим снегопадом, поднялся небольшой ветер холод стал более пронизывающим в дали мерцали низкие силуэты служителей и гулей, они медленно направлялись к часовне. — Не хотите сигаретку?— голос вывел гуля из транса, он посмотрел, как молодой возился рукой в кармане одежды, ищя пачку. Не прошло и минуты, а перед Дью уже была открытая совсем новая пачка сигарет, приятный запах табака сразу ударил в нос Дьюдопа: " Походу очень хорошие". — Конечно.— взяв сигарету, приподняв маску, Дью прикусил сигарету. Один щелчок пальцами и над большим пальцем горит маленькое, горячее пламя, блики от него танцевали на поверхности маски. Первая затяжка, горячий дым распространяется по лёгким, а вкус табака приятен, он оставляет после себя приятное послевкусие. Хорошо. — Откуда у новенького такие сигареты?— с лёгким смехом фраза, слова сами собой прозвучали. Это было забавно как-то. — Я...— огненный хотел что-то сказать, но Дью прервал его жестом руки, говоря, что и так знает. Простояли они не долго в тишине. Потушив и попрощавшись с собеседником Дьюдроп вернулся в часовню, там были люди и гули, все они сидели и общались кто-то только заходил туда. Скоро должен прийти сам Папа хор и органист, сегодня, вроде, Сирес играет. Гитарист собирался пойти к последним рядам скамей, как его остановила тяжёлая лапа высокого огненного, который давал указания. Дью косо посмотрел на этот жест, не сбросил лапу, повернулся к задестоящему, тот лишь напомнил про вечернюю службу и теплицу. Они попрощались, наконец дойдя до скамей, гуль сел с краю, возле небольшого витража. Было тепло, хотелось спать, гул из голосов не мешал, он только усиливал желание сна, хвост покоялся, только кончик слегка подрагивал, реагируя так на резкие звуки. Глаза закрывались сами собой, попытки борьбы со сном были жалкими. Если ещё чуток Дью точно бы заснул до начала проповеди, пока его не разбудило резкое прикосновение к плечу. Снова тяжёлая лапа, только это была уже знакомой, медленно повернув голову в сторону движения, гуль увидел Маунтина и Рейна, которые сидели рядом с ним. Маунтин потрепал его по плечу чтобы убедиться точно не спит ли Дью. Рейн выглядывал из за спины, голубо-синие глаза смотрели на огненного из под маски с каким-то беспокойством. Это было как-то странно. Маунтин решил спросить у Дью. — Ты как, приятель?— его лапа уже покоилась на его же коленях, как и вторая.— Ты ведь знаешь, Дью. Папа не будет против, если пропустишь утреннюю проповедь.— его тембр голоса низкий, рокочущий и спокойный, как земля, он не был тихим, но и не громким, а идеальным по громкости. Слушая его, легко заснуть, ты да же не заметишь этого. — Сейчас лучше не спать. Если засну, то вы не сможете меня разбудить. И будет вам печально без меня.— голос огненного был тихим и медленным, ему так не хотелось говорить, но дать свой ответ нужно. Хвост уже более активно двигался из стороны в стороны, после появления знакомых рогов и запахов. — Ты точно в этом уверен?— к разговору присоединился Рейн, он тоже беспокоился за члена группы. О его беспокойство говорили хвост, резко дергающийся из стороны в сторону, и глаза в прорезях маски. — мы всегда тебе поможем— звонкий голос снова вывел Дью из транса. Чуток запоздало огненный ответил. — Спасибо вам. Не думаю, что у вас получится управлять огнём. Ха...— глаза прищурились, в момент смешка. Ему нравилось находится в компании ребят из группы, тот же Свисс был ему приятен. Дью посмотрел на противоположный конец часовни, где совсем скоро должна начаться проповедь. Копиа стоял в стороне, готовясь, возле копошились Сирес, Аврора и Свисс. Гулетты активно что-то обсуждали, это было видно по активным движениям их хвостов и рук, а Свисс что-то говорил Папе, все были так активны. Уже через пять минут все разошлись по своим местам. Сирес села за орган, Аврора встала слева от центра, а Свисс справа, к Дью, Маунтин и Рейн подсела Кумулус , она о чём-то перешёптывалась с гулем земли. Резкое начало виде первых аккордов органа и пения хора, заставило всех замолчать. Началась проповедь. Весь процесс прошёл словно в тумане, огненный гуль слушал в полуха слова Папы про верную службу и остальное. Ещё чуток он бы точно заснул, если не та же самая лапа Маунтина, которая его разбудила в нужный момент. Все уже начали расходиться и уходить из часовни. Дьюдроп встал, потянулся, на него в этот момент смотрели Кумулус и Рейн. Гулетта хотела уже что-то спросить, но её прервал Маунтин своим вопросом. — У тебя есть какие-либо ещё дела?— гуль повернул голову на спрашивающего. Глаза слипались, веки тяжело поднимались. Чуток помолчал Дью решил ответить. — Ага. Прогреть теплицу, вроде бы твою, и часовню перед вечерней службой, а так больше ничего.— во взгляде читался немой вопрос, который тоже требовал ответа. Рейн и Кумулус уже ждали ребят у входа рядом с ними уже стояли Аврора и Свисс, все о чём-то громко говорили. Свисс громко смеялся на шутки, сказанную одной из гулетт. Маунтин головой показал, что бы они пошли к остальным, огненный устало покачал головой в знак согласия. Копыта Маунтина громко цокали об пол, звук эхом раздовался в часовне. — Эфир попросил передать тебе, что он хочет тебя увидеть сегодня днём. Он ещё сказал, что будет в лазарете,— высокий гуль ответил на немой вопрос. Дью уже хотел что-то добавить, но его прервали, — если ты захочешь. Это тоже он сказал.— "Эфир как всегда". Дью улыбнулся под маской. Маунтин чуток наклонился вниз, чтобы посмотреть на действия огненного, тот лишь ускорил свой шаг в сторону выхода из часовни. Гули уже заждались своих товарищей, Свисс громко возмущался, смотря на медленно идущих Маунтина и Дьюдропа. Рейн ему пытался что-то сказать, а девочки смеялись. Всё были такими активными. Сонным взглядом огненный осмотрел всех и спросил: " А где Сирес?" Ему ответила Аврора, что та пошла искать настройщика, так как орган "как- то странно звучал" по её мнению. На это утверждение Дью не мог ничего сказать, так как почти всю проповедь пытался не уснуть. Тяжело выдохнув, гуль показал на дверь, все вышли. На улице было холодно, зато не так темно, как пару часов назад, когда Дью только пришёл в здание. Небо светлело, служители ходили от здания к зданию небольшими группами. — Как холодно,— послышался звонкий голос Кумулус. Гуллета символично потёрла ладони друг об друга. Ничего не говоря, Дью подошёл к ней, и осторожно положил руки ей на плечи. Воздух вокруг чуток нагрелся, тепло распрстранилось по телу гуллеты, та благодарно посмотрела на Дью, в этот момент подошёл Свисс, попросил его тоже согреть. Тяжёлая рука накрыла плечи мелкого гуля, тот лишь что-то возмущённо пробормотал, но выполнил его просьбу. — Спасибо, дружище!— закрытые глаза и тон голоса говорили, что мульти-гуль улыбался своей знаменитой широкой улыбкой. Дью не хотел ему что-то говорить было очень лень. Он посмотрел на Аврору и Рейна, те лишь стояли и смотрели на ребят. Они видели немой вопрос в глазах Дьюдропа, они понимали этот вопрос, но ответили лишь отрицательным киванием. — Ладно, ребятки, я пойду поищу Сирес! Увидимся на обеде,— попрощавшись со всеми и ещё раз поблагодарив Дью за помощь, воздушная гуллета ушла в противоположную сторону от часовни. Последовав её примеру другие гули тоже разошлись по своим делам. *** Дьюдроп медленно шёл по заснеженной дорожке, которая вела к лазарету. Он хотел сначала увидеться с Эфиром, а после пойти выполнять обязанности. Снег хрустел под ботинками. Было уже светло, небо светло-серое, снег всё ещё падал и покрывал маску гуля. Тишина окружала его, всё было таким тихим и сонным. Гуль чуток взбодрился, когда он увидел большое крыльцо лазарета. На входе стояли две Сестры Греха, с которыми Дьюдроп кратко поздоровался, девушки чуток испугались, но ответили тем же. Зайдя в лазарет, гитарист осмотрелся. Тепло разливалось по его телу, видно здесь наложили чары для сохранения тепла. Больным нужно быть всегда в тепле, логично, что тут так сделают. Осмотревшись по сторонам, Дью не увидел знакомого большого силуэта, зато заметил другого знакомого в белом медецинском фартуке. Фантом. Он подошёл к огненному, как сразу заметил его входящего в лазарет. — Если ты ищешь Эфира, то он в комнате отдыха,— В руках Фантома был поднос с банками, с которым он изначально шёл на склад. Огненный гуль поблагодарил его и пошёл в нужном направление. Ему было всё ещё сложно контактировать с новеньким, но вроде бы дело шло в хорошее русло, только благодаря Эфиру и другим. Пройдя чуть ли не до конца лазарета, Дью повернул резко налево и прошёл нескольких метров, пока не наткнулся на дверь с табличкой " только для врачей". Чуток помедлив, Дью постучал в дверь и отошёл от неё. За ней слышались шорох и тяжёлые шаги. Дверь открылась со скрипом и в ней появилась высокая и широкая фигура гуля квинтесенции, он поправлял маску одной рукой, его волосы были взъерошены, хвост медленно качалася из стороны в сторону . " Снова за столом уснул". Он наконец-то посмотрел на Дьюдропа, в глазах читалась детская радость, от одного только взгляда на гитариста. — Привет.— тихий, спокойный, мягкий голос. — Привет.— Дью тоже радовался, его хвост активно двигался, он словно проснулся от взгляда на Эфира,— Я могу зайти? — Да, конечно.— Эфир его пропустил в комнату.