Заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя.

Все по-прежнему. Ужасный день встречает первым снегом. Как по плану, каждый гребаный год, с выпадением первых снежинок, Юте хочется убиться. На самом деле ему хочется убиться постоянно, но зимой это чувство обостряется. Многочисленные пережитки прошлого и настоящего, оставленные на запястьях, напоминают ему о том, что он слаб. Слабость..это слово преследует его повсюду. С самого детства его носом тыкали в слабость. Это не слабость, как они не понимают? То, что он не мог ответить ребятам его возраста так же агрессивно, как и они, не значит, что Оккоцу слабый. Просто, он не настолько глуп, чтобы тратить свое время на тех людей, на которых ему по-барабану. Он не видел смысла в том, чтобы бить кого-то просто так, из скуки. Но..каждый раз, когда ему вновь, чуть ли не на кулаках объясняли, что он слабый, что должен вырасти и быть сильным, что ведёт себя как девка, его кулаки сжимались, оставляя на ладони кровавый след от коротких ногтей. Он знал, что, если не сдержит все желание разрубить череп этого человека топором, то он вполне может это сделать. Ещё с детства он осознавал всю свою агрессию, но не позволял ей выходить за пределы его разума. Внутренний голос постоянно подначивал, говорил своим противным, скользящим шепотом: "давай же, размажь их лицо по асфальту, высыпь песок им в глаза, и добей ногой..не бойся, это нормально, люди умирают, ничего в этом нет, зато ты не будешь слабым"..шептал голос, что становился громче и громче. Родители также трепали внутренний голос мальчика, на что голос смеялся, громко, оглушительно, иногда доводя до слез, из-за чего мальчик получал за свою "слабость". В эти моменты голос затихал, говоря тихим голосом, не шёпотом, тихим, грубым, хрипловатым голосом: "воткни, воткни, воткни им нож в живот, проведи вперёд до солнечного сплетения, продли линию вправо, потом наклони в обратную сторону от острия и воткни дальше, минус печень, дальше......",—Заткнись!—кричал я голосу, —Заткнись тварь! Тебе не место здесь, прекрати, я убью себя, если не заткнешься!—кричал он голосу, получая по щеке сильной рукой...что? за что? Что он сделал? Он ведь..спасал жизнь своих родителей. Он что, говорил это вслух? Нет, не может быть, он не мог..или мог. Разъярённые тени, нависшие над маленьким Ютой. Светящиеся злобой глаза, хотелось взять палочки и выколоть, лучше уж никак не смотреть чем так. Вжался в стену, чувствуя, как голос вновь шепчет ..ударь..ударь..ударь..нет..Убей. Себя? Юта замахнулся маленькой рукой насколько мог и ударил себе в солнечное сплетение. Несмотря на всю хрупкость семилетнего мальчика, удар смог согнуть его к земле, заставляя зайтись кашлем. Он надеялся на помощь, но сверху почувствовал удар руки посильнее, из-за чего упал на пол, смотря на злые лица. Чёрные такие, с открытым ртом и светящимися злобой глазами. Убийство. —Блять.—проскользнуло на губах, мёртвым звуком. Темноволосый вскочил на кровати, глядя в пустую комнату и жадно глотая воздух ртом. Кашель прорвался наружу, царапая лёгкие и горло. Отвратительно, он ненавидит это чувство, ненавидит. Вновь этот сон, как по плану преследует его с самой смерти родителей, каждый раз зимой, хотя, погибли летом. Он не помнит как они умерли. Помнит лишь, что лежал на полу, кашляя. Это все, дальше все как в тумане и полная темнота, манящая своим величием. Юта, дрожащей, вспотевшей рукой, взял мобильник, свободной рукой вытирая пот со лба и губ. Десять часов утра. Черт, работа. Нужно успеть до одиннадцати. Быстро собрав все силы в руки, он встал с кровати, мысленно пообещав себе начать засыпать не позже двух часов ночи. В который раз он даёт себе это обещание? Он дошёл до ванны, по привычке не заглядывая в зеркало, висевшее над раковиной, и сразу прошёл к душевой кабинке. Смотреть на себя после сна - последнее, что тот хотел бы сделать. Он не считал себя красавцем, даже наоборот, занижал себя. Не мог найти, чего в нём привлекательно: темные волосы, отросшие до ушей, которые он часто зачесывал на один бок, глаза, цвета морской волны, обрамленные тёмными, густыми ресницами, рост обычный для подростка - под сто восемьдесят сантиметров, может немного больше, он не знает точно, но был выше многих знакомых, обычное телосложение, он занимался спортом, поэтому мышцы были хорошо видны, и не слабо, однако за мешковатой одеждой не понять—обычный. Таким он себя считал. Обычный парень. Холодная вода начала падать на тело, пора выходить. Черт..он вновь простоял тридцать минут в раздумьях, нужно отучаться от этого. Который раз он обещает себе это? Первые попавшиеся вещи надевают на влажное, после душа, тело. Немного посушив волосы, и сказав "сами высохнут", он накинул кофту, поверх неё чёрную куртку и такого же цвета меховой шарф. Зима началась рано в этом году, херово. Быстро закрыв квартиру на ключ, темноволосый вышел из подъезда, направляясь на свою работу. Он работал официантом в кафешке, там же завтракал, обедал и ужинал. Ему не нравилось это место, но выбора у него, как всегда, не было, деньги нужны всегда, платить за квартиру нужно, да и без еды он подохнет. Слишком много людей, недовольных жизнью, приходили в кафе и срывались на бедных официантов. Те итак носятся как на побегушках, стараясь унять все прихоти клиентов, но Юта был не из таких. В детстве он подавлял агрессию, поэтому сейчас не мог контролировать её постоянно. В детстве ему запрещали заводить животных, поэтому сейчас у него боязнь заводить дружбу или какое-то знакомство с кем-либо. Он был один, и из знакомых только ребята из кафе. Парень вообще терпеть не мог большое скопление людей, нет, он не социофоб или что-то в этом роде, просто, когда слишком много народу, шанс того, что попадётся еблан, взбесивший Юту - слишком высок. Кафе было довольно милым, все украшено к новому году, внутри здания стоит небольшая ёлка, на окнах мерцают жёлтые огни и пахнет имбирным печеньем. Такая обстановка успокаивала, но тревожность не затмевала. Оккоцу уже по привычке поздоровался со всеми, заходя внутрь, в помещение для персонала. Ему удалось опоздать всего-лишь на десять минут. Все из-за пробок, пришлось выйти на одну остановку раньше, дабы бегом успеть на работу. Он уже переоделся и только хотел выйти, как в дверь вошли. Это был работодатель, чуйка не предвещала ничего хорошего. —Оккоцу, ты снова опоздал! Сколько уже можно, а!? — громко начал мужчина, лет сорока, с лысиной на голове и небольшой бородой, ростом он был ниже Оккоцу на голову, поэтому выглядело забавно, но Юта подавил смех. —Пробки были, извините, пришлось бегом. — спокойно ответил тот, уже заранее зная, что ему все равно прилетит. —Значит вставай в семь утра, раз пробки, ещё раз и полетишь отсюда! — зеленоглазый устало вздохнул и покивал головой, проскочив в зал, где продолжил завязывать чёрный фартук. С этим было покончено, поэтому он взял свой блокнот с ручкой, и пошёл делать заказ, предупредив об этом персонал. Как только он подошёл к столику, почувствовал что-то неладное, будто сейчас что-то произойдёт. —Здравствуйте. Готовы сделать заказ? — привычно спросил Юта, открывая страницу блокнота, готовясь записать. —Ты че пацан, не видишь, что я ещё меню читаю? — противным голосом спросил мужчина, он был явно старше Оккоцу. —Хорошо, позовите, как решите. — сказал он и удалился от столика, слушая недовольное бормотание клиента. Как только Юта подошёл к барной стойке, то услышал как его позвали "Эй пацан, официант", через весь зал. Парень тяжело вздохнул и подошёл к мужчине, пытаясь подавить навязчивые мысли. — Слушаю вас, готовы сделать заказ — стараясь не выдавать раздражение в голосе, спросил зеленоглазый, сжимая ручку в руке. —Ага, вот это, — мужчина ткнул пальцем в меню, показывая на блюдо. Юта заглянул, чтобы увидеть название и записал его. — Вот это и это. — желание написать ему на лице слова "вот это", было очень сильным. В чем проблема прочитать название и сказать его? Тварь. Мысленно пожелав мужчине попасть под грузовик, Юта сказал "спасибо, ожидайте", и пошёл на кухню оглашать заказ. Все это время Оккоцу чувствовал непонятное ощущение, будто что-то может произойти. Рука по привычке потянулась в карман, высунув оттуда пачку сигарет и зажигалку. На улице было холодно. Снег лежал сугробами, а снежинки не думали заканчивать свой марш. Любимые парламент с кнопкой всегда выручали Юту, помогая согреться и успокоить агрессию. Дым наполнял лёгкие и медленно выходил наружу, оставляя за собой белый след на небе. Да, сегодня однозначно хуевый день. Вернувшись на свой пост официанта, Юта забрал готовые блюда и отнёс на стол мужчины, которого обслуживал. Он поставил тарелки и хотел уйти, но чужая противная рука схватила его за запястье. Он резко выдернул руку, поворачиваясь лицом к клиенту. —Вас что-то не устраивает? — уже с явным раздражением спросил темноволосый, ведь все блюда были сделаны идеально, как на картинке. —Ага, ты почему таким тоном со мной общаешься? — спросил мужчина, глядя на Юту оценивающим взглядом. Мерзость. —Будьте добры, обращаться ко мне на "вы", и не трогайте меня. Вас что-то не устроило в блюдах? — спросил он, понимая, что, если ещё раз мужчина скажет подобное или неподобающим тоном, то клиент вылетит из кафе с разломленным черепом. —Я здесь буду решать, как и что мне делать, усек, малой? — сказал он, противно ухмыляясь и для вида схватил ладонь Юты. Всё. Это была конечная, красный цвет. Зеленоглазый вырывает свою руку, и удар с кулака прилетает ровно в скулу посетителя, из-за чего тот хватается за голову. И это он ещё не во всю силу. — Ты, хам, да как ты смеешь, да ты знаешь кто я? — ядовито выплюнул он, подняв свой взор на Оккоцу, но увидев лишь кулак с кольцом перед глазами. —Никто. — сказал он и продолжил разукрашивать лицо мужчины, уже двумя руками. Посетители ахают и охают на заднем плане, кто-то даже пытается снять на камеру, но Юте на них поебать. Он чувствует как сзади его хватают за руки и оттаскивают, направляясь с ним в комнату для персонала. Его усадили на лавочку давая отдышаться. Сука. Сорвался. Да какого хуя это хамло вообще смеет что-то говорить ему, и как смеет его трогать. Хотелось зарезать того ножом или, на крайняк, вилкой. Чья-то рука опустилась на плечо вытаскивая из раздумий. Юта посмотрел на человека, а, Маки. Она хорошая девушка, правда, грубоватая и прямолинейная чересчур. Но как друг она, наверное, хорошая, ибо заботилась об Оккоцу, хоть и пыталась это скрыть за колкими фразами, и высказываниями. Но Юта сразу понял, что она за человек. За сигаретой у них часто складывались разговоры, где они обсуждали все свои проблемы, о которых могли довериться. У Оккоцу самого была такая фишка. Он почти сразу мог понять, что человек из себя представляет, почему он такой и так далее. Стоит лишь поговорить пару раз и уже становится понятно. —Ты как? — спросила Зенин, глядя на него через очки. Даже сейчас, она не спросила за что он отмудохал мужчину, не спросила что с этим мужчиной, она спросила, как Оккоцу. Приятно. —В порядке, прости.. — вновь извинения сыпятся из уст парня. Маки легонько ударила его по затылку, ибо не раз говорила, чтобы тот не извинялся почём зря, но Юта всегда забывал про это. Лёгкий удар вызвал улыбку. —За что извиняешься, идиот? — спросила она, но Оккоцу знал, что отвечать на этот вопрос не нужно. Нужно помолчать и она задаст следующий вопрос. — Я слышала как он разговаривал, хотела уже сама ему втащить, вот же сука. Руки не болят? — спросила она, смотря на побитые костяшки пальцев. Юта пару раз согнул и разогнул ладонь. —Пойдёт. Меня уволят. — сказал он как факт, уже заранее зная, что его уволят. Он, на самом деле, и сам не особо против был, просто напоследок не очень хотелось слышать оры. —Ага. Если что-то надо будет: берёшь и пишешь мне, понял? Придурок. — напоследок сказала она, и, потрепав по голове, вышла в коридор. Он слышал в её голосе обиду. Наверное, она не хотела прощаться с ним, они довольно-таки сильно сдружились. Ну как, собщались? сложно было назвать их отношения дружбой, скорее, доверительное общение. Они понимали друг друга, несмотря на постоянные перепалки и издёвки со стороны Маки. Она все равно была хорошим человеком. Вскоре после ухода девушки, зашёл Мегуми. Он работал там барменом. Они с Ютой молча переглянулись, Фушигуро кивнул головой, на что парень улыбнулся и кивнул в ответ. Мегуми уважал Оккоцу, но был необщителен, и раздражителен. Особенно его бесила девушка Маки – Нобара, она часто заскакивала в кафе, под конец смены Зенин. Кугисаки была под стать характеру своей девушки, даже хуже. Однако, рядом с Маки она становилась мягкой, было видно даже по её движениям. Мило. Хлопнула дверь, вынуждая Юту отвлечься от своих раздумий. Надеясь, что это просто Мегуми ушёл, он повернул голову. Фушигуро не было, кажется, он пропустил момент его ухода. Напротив стоял работодатель, неприятный мужчина. Он, вроде как, просто нанимал работников, а заведующим кафе был другой человек. Мужчина подошёл и тихо, но агрессивно сказал: —Ты сам знаешь, что делать. — и вышел, напоследок громко ударив дверью —Знаю.. — в пустоту ответил Юта, и начал собирать вещи. Их в шкафчике было немного. Кофта, сменная обувь и штаны. Все это он закинул в свой черный рюкзак со значком группы "Blur". Он накинул верхнюю одежду и пошёл на выход. Попрощался с Маки и Мегуми. Зенин помрачнела в лице и назвала его идиотом, щёлкнув по носу. Фушигуро едва улыбнулся и поклонился, Юта махнул рукой на прощание и вышел под снег. Ветер приятно дунул в лицо, сдувая итак непослушные волосы. Оккоцу достал наушники, включая музыку на всю громкость, как любит и пошагал домой, придумывая план, как будет зарабатывать на жизнь. В голову пришла гениальная идея, но он должен обдумать её дома.