Равнодушие

- Девочки, я боюсь идти туда одна. - Амурчик, ты печенье заколдовала, тебе и отдуваться. - Я заколдовала. Да. Не спорю. А коробку ты Кате позволила забрать. - Я случайно. Я не ожидала, что она так быстро... - Тише. Не кричите. - Если и идти, то всем вместе. - Всей толпой? Это вызовет подозрение. - Девочки, давайте быстрее решайте. Мы и так уже вызываем подозрение. Огромная фура встала прямо у входа. На пустой улице, в частном секторе. На нас сейчас милицию вызовут. * * * - Ки-ир, смотри, там «Женсовет». - Где? - Вон там. Смотри-смотри, как курицы вокруг фуры бегают. - Что они тут делают? - На шабаш приехали. Пушкарева же ведьма. Даже ты со Ждановым в фате не танцевала, а она — пожалуйста. Ты у себя дома иголки случайно не находила? - Вик, не говори ерунду. - А вязаную куклу? - Вика. - А ты мне зря не веришь. О, ты погляди! За руки взялись, гуськом к входу двинулись. Сатану призывают. Что делать будем, Кир? - Смотреть дальше. Я, если честно, пока не очень понимаю, что здесь происходит. - Надо было почаще за своим благоверным следить. А вдруг он тоже в секте? Это объясняет всё, например, то, почему он за Пушкаревой все время таскается. Она же, чисто по внешности если смотреть, как минимум, с того света пришла. На страже темных сил. И на работу приходит всегда раньше всех. На метле прилетает. Правильно, там же, - показала пальцем вверх, - нет пробок. - Ви-ка! - А что? О, теперь остановились, и назад пошли. Кир, они точно проводят какой-то обряд. Смотри, как Амуру за руки тягают, вперед выталкивают. У тебя есть мелки? - Нет. Какие мелки, Вика? - устало привалилась к спинке сидения. - Чтобы круг начертить вокруг машины. Эту... как ее... пентаграмму. * * * Когда Савичева допела песню, и на стене, вместо захватывающего видео-клипа, всплыла расписная картинка с розочками и надписью «Поздравляем молодоженов Ждановых», турки зааплодировали стоя. Катя выронила шашлык, и уставилась на Малиновского с претензией. - Браво! - воскликнул Бурак. - Какой красивий пэснь. Очэн нравица. - Браво, - выдохнул Дэниз печально. - Поздравляем вас, Андрэ! А я сразу поняль, чито ви с Катья пара, - погрозил ему пальцем. - Ви так смотрель на ваш жэна. С любов и восхищений. - Да? - Андрей провел рукой по шее, бросил быстрый взгляд на Пушкареву. Катенька таращилась на него во все глаза. - Ви простите мой брат. Дэниз болшой поклонник настоящая жэнская красота. Дэниз, - повернулся к брату, сказал ему что-то на турецком. Дэниз неохотно кивнул, встал из-за стола, и, не проронив ни слова, ушел в дом. - Сэмия — самый важный в жизни каждый мужчина. Номэр адын. Андрэ, ви любите свой жэна? Жданов выронил бумажную салфетку из рук. Невозможность молчать, нехватка дыхания, дикое удушье и привкус чего-то кислого на языке... Андрей чувствовал будто проваливается куда-то — в туман, в вязкую бездну. Мысли не слушались его. - Я... - взгляд на Катю. - Ну же! Смелее. - Кажется, я... - Андрэ, нэ надо стэснений. Любишь? - Да, - расстегнул верхнюю пуговицу. Удушье сковало грудь. Что он творит? Малиновский крякнул. - Люб...лю, - вскинул взгляд на Катю, она не сводила с него глаз, смотрела пристально, требовательно. Андрей и до этого дышал с трудом, а сейчас и вовсе едва не задохнулся, пропустив стремительный удар в сердце. - Оу, какой красавчик. Браво, Андрэ. Ви меня простите за еще адын вопрос, - придвинулся ближе. - Как давно ви жэнаты? - Десять месяцев и две недели, - ответил, ни на секунду не задумавшись. А как тут думать, когда сердце стучит громче мыслей? Катя вскинула брови вверх. В изумлении? В ужасе? Малиновский подпрыгнул на месте, с трудом удержавшись, чтоб не зааплодировать. - Так мало? - воскликнул Бурак. - Я прошу. Нэт, я настаиваю, чтобы пэрвий годовщина ви праздноваль у нас в Турция. Чито скажете? - А почему бы и нет... - Андрей почему-то покраснел, чувствуя себя полным идиотом. - А нэвэста?.. Оу, проститэ, жэна... нэ против? - повернулся к Катерине. - Отчего же, - кашлянула. - Если мы не разведемся к этому моменту, то вполне можно, - разрешила великодушно. Бурак захохотал в голос. - Какой смэшной у вас жэна, Андрэ. Андрей сжал в руках скатерть, натянуто улыбаясь. Пушкарева ему этого точно не простит. Что он творит? Что происходит? Малиновский засмеялся следом за Бураком, пребывая в неописуемом восторге от слаженного коллективного вранья господина президента и его помощницы. Вот, что значит, работают давно вместе. Какая крепкая команда! Даже он, Роман Малиновский, им почти поверил. Вот это мастерство. Теперь понятно, как им удалось все советы директоров проскочить невредимыми и остаться у руля «Зималетто» непойманными. Филигранная работа. - А теперь медленный танец жениха и невесты, - объявил тамада. Катя уставилась на Малиновского уже угрожающе. - Оу, прошу, пожалуйста, красивий пара — красивий танэц. Как там ви говорьят? За молодих! - Бурак поднял бокал вина, и выпил его до дна. - Последний, завершающий танец, - пролепетал Роман, как бы оправдываясь перед Пушкаревой. Она так на него смотрела! Аж дух захватывал, и желудок сворачивался в морской узел. Еще этот кислый привкус на губах... Андрей поднялся, протянул Кате руку, она неохотно ее приняла, и молча пошла следом на импровизированную танцплощадку возле террасы. Заиграла музыка. Катя положила руки Андрею на плечи, отвернулась. - Что происходит, Андрей Палыч? - спросила тихо. - А что происходит? Вскинула на него рассерженный взгляд. Андрей глупо улыбнулся. - Вы с ума сошли? Головой не ударялись? - Нет, с головою все в порядке, - придвинул Катю ближе к себе, - а вот с сердцем, - положил ее ручку себе на грудь, - проблемы. Чувствуете, как бьется? Катя открыла рот, и закрыла. Смотрела на него круглыми от удивления глазами. - Не уходите от ответа, - прошептала гневно. - Так вы спрашивайте, Катюш, - он улыбался ей так мило и искренне, и все еще прижимал ее руку к своей груди. Катя застыла на месте, не двигаясь. - Хватит на меня так смотреть, - сказала тихо, отвернулась. - Как? У Кати горели щеки. И все тело. Ноги не слушались. - Андрей Палыч, - попыталась в очередной раз зацепиться хоть за что-то привычное и не такое пугающее, как пожирающий ее сейчас взглядом начальник. - Что, Катюш? - сцепил вдруг свои руки у нее за спиной, крепко прижав за талию. Катя всхлипнула. - Что-то случилось? - прошептал прямо в ухо. Язык онемел. Катя с трудом нашла в себе силы, чтобы сказать: - Андрей Палыч, не нужно разыгрывать спектакль, вас отсюда все равно не видно. - Кому не видно? - горячее дыхание опалило шею. Катя мученически сжала Андрею плечи. - Нашим новым партнерам. Они и так уже все увидели, и поверили. - Катюш, поверьте, я сейчас думаю совсем не о партнерах. О, да, Катя ему верила. И даже больше — она чувствовала, своей пылающей кожей ощущала, о чем именно сейчас думает господин Жданов, а точнее о ком. Боже, она не доживет до конца этого танца. Свалится с инфарктом миокарда — в во-от такой рубец — прямо здесь, прямо ему в объятия. Идея, повиснуть в объятиях, кинула в жар, и слегка отрезвила. - Андрей Палыч, мы... - негоже так трястись, Пушкаревы не трясутся перед начальством. Папа бы никогда не одобрил такого поведения. Мысли о папе, к сожалению, не привели ее в чувство, а, скорее наоборот, вогнали в краску. - Катюш, вам так идет эта прическа, - во взгляде нежность. - Вы красавица. Катя сбилась с шага, и с сердечного ритма. Ее будто бы припечатали в стену, и забыли отлепить. Он же сейчас не серьезно все это?.. Он же... - В последнее время я только о вас и думаю. Это был решающий выстрел. В голову. Катю парализовало и контузило. Вокруг — белый шум. - Кать, - этот голос, этот захватывающий, гипнотизирующий голос. - Вы хотели меня спросить о чем-то? Да? А о чем она собиралась его спросить? - Я, - в горле запершило, Жданов внимательно смотрел на ее губы. - Вы зачем им рассказали о?.. - облизнула губы. - Мы же договаривались... - перевела дыхание. - Мы договаривались, что никто не узнает. - А разве это так страшно, что узнают? - Да. Я не знаю, - вдохнула воздуха. - Они же потребуют сдержать слово, приехать в Турцию, отметить годовщину. - Не вижу проблемы. Приедем и отметим. - Я ее вижу. Зачем вам все это? - Катюш, - прижался щекой к ее щеке, - а вы разве сами не понимаете? Она ни черта не понимала. Все старые установки, все жизненные ориентиры свалились в тартарары. А вокруг... Белый шум и контузия. И Жданов пьяняще волнующий. - Я... Он опять смотрел на ее губы. - Горько, - закричал вдруг во все горло Малиновский. Катя замерла. Нехорошее предчувствие вызвало тошноту. - Так это и был ваш план? - спросила быстро. В глазах Андрея промелькнул испуг. - Эта встреча была организована не ради выгодного сотрудничества, а ради... - отстранилась назад. - Так много усилий и все ради спора? Чтобы что? Чтобы вывести меня на чистую воду? - Кать, все не так. - Горько, - опять заголосил Роман. Катя попыталась скинуть руки Андрея со своей талии, но он держал крепко. - Все не так, Кать, - силой притянул ее еще ближе. - Если вы меня сейчас поцелуете, я уволюсь, - процедила сквозь зубы. - Прямо сейчас возьму, и уволюсь. - Кать, - в глазах боль. - Отпустите меня, - по щеке покатилось что-то теплое. - Сейчас же. Андрей разжал объятия, нехотя отошел назад. - Это подло, Андрей Палыч. Играть на чувствах других — подло. - Да ни на чьи чувствах я не играл. Разве что на своих, - досадливо поморщился. - Кать, все не так, как вы думаете. - Не говорите мне больше ни слова, - отмахнулась. - Я не могу вас слушать, - не видя ничего перед собой, двинулась по дорожке. Андрей пошел за ней следом. - Малиновский все время твердил: Катя влюблена, Катя влюблена... - запустил руку в волосы, взлохматил прическу. - Я очень хотел узнать, что вы чувствуете на самом деле. - Так спросили бы... Зачем было устраивать этот спектакль? - Я боялся. Катя повернулась к нему, лицо бледное, в слезах. - Конечно. Вы боялись, что окажется, что Роман Дмитрич прав, - зло усмехнулась. - Разумеется. В таком случае меня пришлось бы уволить. - Катя, все не так, - попытался взять ее за руку, но Катерина отпрянула, так резво, будто боялась уколоться. - Я... - всхлипнула, быстрым движением руки вытерла слезы. - Я все же хочу внести кое-какую ясность. Идемте, Андрей Палыч. Она развернулась, и зашагала в сторону беседки, где возле аппаратуры ошивался Малиновский, не оглядываясь. - Роман Дмитрич, - налетела на него стремительно. - Ответьте честно, эта встреча затевалась только ради спора? - Да, - брякнул Роман. - Спасибо за честность. Малиновский побледнел, осознав, ЧТО он только что сейчас натворил. - Роман Дмитрич, я выражаю вам свою искреннюю благодарность за беспокойство. - Катенька, а вы не так все... - попытался оправдаться. - Очень даже так. Роман Дмитрич, я вынуждена признать. И поздравить вас, - пауза. - Вы выиграли спор. Оба уставились на нее с недоверием. - Что там за условие было? Поцелуй? - посмотрела на Жданова в упор. - Андрей Палыч, - подошла к нему. Андрей от неожиданности даже отпрянул. - Кать, вы, - пробормотал панически. - Спор дороже денег, - положила ему руки на плечи. Жданов замер, не дыша. Катя придвинулась к нему решительно. - Потерпите немножко, - привстала на носочки, и действительно поцеловала - без промедлений, без заминки. Поцеловала прямо в губы. Поцеловала по-настоящему - так, как еще несколько минут назад Андрей мечтал поцеловать ее сам. Секунда, две... Миллион ударов сердца. Катя стремительно отпрянула, развернулась, и зашагала прочь - к террасе. Малиновский присвистнул. А Андрей... Андрей стоял на месте, замерев, и, словно завороженный, смотрел Кате вслед — смотрел, как она идет по дорожке, принимает букет роз от Дениза, как прощается с турками, что-то говорит им, натянуто улыбается, а затем берет свою сумочку, накидывает на шею шарф, и идет к выходу.