Голос

***

      Несмотря на начало марта и, казалось бы, тёплую весеннюю атмосферу, этот день выдался действительно холодным. Ветер гнал по асфальту полу-сухие, полу-сгнившие листья, сохранившиеся с зимы. Школьникам пришлось сменить тёплые пальто, на куртки или ветровки.       Обычно на крыше никого не встретишь, тем более в такой холод, но Мизуки давно перестал чувствовать разницу между температурами. Лёгкую ветровку он надел лишь для того, чтобы не беспокоить мать, и как прилежный ученик оставил её в шкафчике по приходе в школу. Поэтому на свежий воздух Акияма вышел только в школьной форме. Немного красные от ночных посиделок у компьютера глаза сразу же нервно забегали, в поисках знакомой фигуры. –Ого, ты пришёл сегодня? А я уже планировал уходить. – Спокойный вкрадчивый голос полностью обвил сознание Мизуки, переводя внимание на его обладателя. –Руи..! Я думал ты уже ушёл. Как долго ты здесь? – Акияма подошёл ближе к другу и слабо улыбнулся. Глаза назойливо болели от недосыпа, давя на мозг подступающей мигренью. –Достаточно, чтобы замёрзнуть. – Несмотря на свои же слова, Камиширо отходит к краю крыши и садится на холодный бетон у решётки. Мизуки тут же присоединяется к нему, не решаясь начать диалог. –Я... –Я ждал тебя. В последнее время ты отсутствуешь чаще, чем обычно. Что-то случилось? – Похоже третьегодка вовсе не заметил, что Акияма собирался говорить. В голосе Руи прослеживалось беспокойство, но такое лёгкое и побочное, что оно терялось на фоне его привычной напущенной невозмутимости. –Ой, да у моего любимого аниме выходит последний сезон, вот и всё моё внимание там! – Называть реальную причину кругов под глазами и нервозности не хотелось.       С одной стороны, Мизуки надеялся, что Камиширо станет спрашивать настойчивей, что вскопнёт глубже и откроет лёгкую завесу. На самом деле ему хотелось прижаться к плечу друга и расплакаться. Ему хотелось без всяких сожалений или оков поведать Руи о том, что творилось в голове второгодки на протяжении почти года. Мерзотная смесь из страха, собственического эгоизма и тревоги, густой жижой осела не только в мозгу Акиямы, отравляя разум, но и во всех остальных органах. Он не мог нормально есть, спать, дышать... Страх за будущее, за себя, не позволял юноше и глаз сомкнуть.       Мизуки не готов отпускать Руи.       Камиширо ничего не ответил, глядя на далёкие макушки зданий и второгодка, проследив за его взглядом, так же молча смотрел. Уже вечерело и люди начинали выходить из своих ‹‹муравейников›› на улицу, только чтобы спрятаться в уже другом здании. Их жизни наверняка так полны и красочны... Иногда Мизуки ловил себя на мысли о том, какова же скучна и никчёмна его жизнь. Школа-дом.. Если он не пропускает первое, конечно же. С каждым повторением этого цикла ощущение дня сурка лишь усиливалось, и это не могло не внушать отчаяние. Акияма тряхнул головой и решил начать разговор. –Ты волнуешься насчёт выпускных экзаменов? –Не особо. Пусть я и не много внимания уделяю урокам, я вовсе не дурак. К тому же, я посещаю дополнительные.       Мизуки кивнул, снова уходя в свои мысли. Ему б тоже начать готовиться, а то так и на второй год остаться можно.. –А ты? –А..?       Третьегодка спокойно осмотрел непонятливую мордашку друга и тихо хихикнул. –Насчёт учёбы. Ты вообще нервным выглядишь.       Что он хочет услышать? Честный ответ, с прилагаемым излиянием души и всех потайных страхов? Или простое ‹‹да всё нормально›› – неискренний ответ на такой же неискренний вопрос. Но Руи не из тех, кто стал бы пускать слова на ветер, так что Акияма, собравшись с силами, поднимает взгляд. –Мне правдо немного тревожно, ха-ах... Я боюсь.. всей этой ответственности. – Камиширо спокойно смотрит прямо в глаза, выпытывая всё больше откровений и подначивая Мизуки разложить перед ним свою душу. –Я боюсь становиться третьегодкой, а потом поступать в старшую школу... Я ничего об этом не знаю.       Акияма решил начать с более бытовой и понятной самому Руи теме. Всё же, выпускник сам проходил через всё это сейчас. Но Камиширо молчит. Молчит и не прекращает смотреть на второгодку. Он медленно кивал на каждое слово Мизуки и будто бросал ему вызов – продолжить ‹‹исповедь›› или трусливо сменить тему. И Акияма соглашается. –Я.. Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что после того как ты выпустишься, мы больше никогда не встретимся, а если и встретимся, то уже не будем такими же. – Голос начинает предательски дрожать, но юноша не собирается вот так вот реветь перед другом.       Наконец-то лицо Руи меняется. Он молчит какое время, а потом осторожно говорит. –Мы все всегда меняемся. И это нормально. –Но что, если я изменюсь так сильно, что ты меня не узнаешь? – Мизуки сидел, опустив голову на согнутые колени, закрывая таким образом лицо. –Я всегда тебя узнаю. – Камиширо подсел ближе к другу и положил руку ему на плечо. –А если изменишься ты и я не узнаю тебя? – Второгодка осторожно выглянул из-под сложенных рук и посмотрел в лицо Руи. –Тогда я подойду первым. Ты же узнаешь мой голос? – Выпускник мягко улыбнулся, заправляя прядь розовых волос за ухо Акияме.       Мизуки слабо улыбнулся в ответ. С одной стороны, слова друга успокаивали. Но с другой, сердце мальчика заболело вдвойне сильнее. Он никогда не узнает...