***
Ближе к десяти часам собралось много людей в большом зале. Количество машин и охраны, говорит о том, будто пол парламента и делегация, а не юбилей обычного президента компании. Ванесса спустилась рука об руку с Бруно, он учтиво сопроводил ее вглубь гостей, поцеловав тонкое запястье в бархатной перчатке. Эта женщина поистине не теряла сноровки и влегкую могла посоперничать с молодыми девчонками. Ее бордовое платье элегантно подчеркивало точёную фигуру, мягко спадая вниз, потягиваясь шлейфом от каждого шага. Алехандро начинал заметно нервничать, ибо отсутствие сына не давало покоя — он не должен был упасть лицом в грязь. Разумеется, как отец, он должен был поговорить с ним до мероприятия, но не сделал это то ли по причине своей занятости, то ли от банальной нерешительности, ведь уже давно знал, что не является авторитетом для своего сына. Следом за Ванессой спустился Гюстав Пулидо де Оливидадес в компании своей жены и дочери. Его Жена, Лоррет Пулидо, бесспорно проигрывала Ванессе, даже будучи младше ее на не один десяток лет. Но все же выглядела вполне притягательно в тонком желтом платье с длинными рукавами, что больше всего выделялось, так это зеленые, почти змеиные глаза, что оглядывали хищно всех присутствующих. Ортенсия же, скромно держась за руку отца, едва шла, ибо черное платье на бретелях было очень длинное, а распущенные волосы, несмотря на то, что была прическа, заметно мешались ей. Девушка затмила всех остальных юных красавиц, едва подняв карие глаза в толпу. — А, мой любезный друг и коллега, Густав! — выкрикнул Алехандро и тут же ринулся, чтобы пожать руку. — Мадам Лоррет, мое почтение, — поцеловал руку. — Приветствую, Алехандро! — ответил мужчина и тут же оглядел приятеля. — А где же Диего? Мне казалось, что они с Ортенсией очень соскучились друг по другу. — Мой сын скоро присоединится к нам, не изволь беспокоиться. Просто наслаждайся вечером! Это относится ко всем гостям: пейте и не жалейте! — Разрешите представиться, вы наверное не помните меня… Возник из ниоткуда парень, одетый в строгий смокинг. Его короткие рыжие волосы немного удивляли, даже если захочешь, такую необычную внешность не забудешь. Он поклонился, поцеловав руку Ортенсии, а после перевел взгляд на Густава. — Я сын начальника полиции, помните? Было очень лестно получить приглашение, но не менее радостно лично поздравить такого уважаемого человека, как Вы, Монсеньор Алехандро.***
Прошло немало времени и гости уже начинали роптать. Ну как это — день рождение такого уважаемого человека, а его сын так безалаберно опаздывает. Но едва все затихло, как двери распахнулись и появился Диего. Молодой наследник выглядел максимально экстравагантно: черный классический костюм вплоть до черной рубашки подчеркивал его фигуру, из-под рукавов виднелись все те же кожаные перчатки, а волосы убраны в низкий пучок на затылке, идеально выбритое лицо и немного подкрашенные зеленые глаза. У спуска с лестницы он засунул руки в карманы брюк и вальяжной походкой спустился в центр зала. За его спиной, нога в ногу шло двое человек, приставленные к нему, будто охрана. — Добрый вечер Вам всем! Надеюсь, что я не сильно заставил ждать такую скромную персону, как я? Где-то неподалеку Пабло де Уэрто что-то увлеченно рассказывал Ортенсии, почти уверенный, что она целиков в его внимании, но нет. Стоило Диего так громко появиться, как она несмело пошла к нему навстречу. — Где тебя носило? — шепотом спросил его отец, отводя в сторону за руку. — И тебя с праздником, папочка. Что же ты резко так обратил на меня внимание? То не видимся месяцами, а то такой тесный контакт, ты пугаешь меня, — усмехнулся Диего. — Помолчи, у меня к тебе серьезный разговор, пойдем обс… — Ну здравствуй, Диего, — мило улыбнулась Ортенсия, появившаяся очень резко и заметно напугав Алехандро. — М-м-м, отец, куда же ты меня тащишь, когда тут такие прекрасные особы удостоили меня вниманием? Хэй, привет, я помню тебя прыщавой и с брекетами, как жизнь? Девушка порядком обиделась такому воспоминанию, поэтому мгновенно сменила выражение лица на саркастическое. — А я помню слюнявого мальчишку, который вечно плакал и отказывался носить колготки! — передразнила его ловко девушка. — Видишь, как меняются времена: я больше не мальчишка, а ты больше не носишь килограмм железа во рту, — продолжал подтрунивать над ней Диего, заметно спроваживая отца подальше. — Только это ты заметил? Печально, значит, зрение все же с годами ухудшается… — Ни в коем случае, мадмуазель, иначе бы я не смог ослепнуть дважды, в первую очередь от вашей красоты, — он уже поспешил проводить ее к столику с напитками. — И так, чего желаешь? — Сомневаюсь, что меня привлекает алкоголь. — Все так же занудна, — буркнул Диего, отпивая виски. — Довольно отменный, кстати, погреб моей бабушки не так прост, как кажется. Алехандро поднял руки молодых вверх, заставляя всех словить тишину. — Господа, минуточку внимания! — к ним подошел и отец Ортенсии. — Мы рады вам сообщить, что сегодня, здесь и сейчас я счастлив, потому что сегодняшний день ознаменуется началом новой супружеской пары, которая своим союзом объединит наши компании и наконец настанет время великой династии Де Ла Вега! В скором времени состоится их помолвка и свадьба! Поздравим же молодых с этим событием! Пока гости радостно ликовали и ринулись поздравлять молодых, Ортенсия единственная, кто впал в прострацию. Единственное, на что ее хватало — сжимать ладонь Диего, чтобы хоть немного сохранять сознание. — Диего, не стоит притворяться, будто ты не знал о причине своего присутствия здесь! Парень сделал еще один глоток, переводя взгляд на Ортенсию. — Знал. И ничего поделать с этим не могу. Смирись, стань таким же кроликом, как и я. Подопытным. Не бойся, я сам не сторонник браков, поэтому считай, что это для галочки. — он поставил пустой бокал и взял новый. — Я не буду требовать от тебя сожительства, горячего ужина и горячей постели по ночам, я не настолько стар, чтобы ограничиться всего одной. С каждого его слова Ортенсия все больше впадала в шок и расстройство. Она впервые слышала, что о браке, о союзе любви говорят настолько хладнокровно и даже жестоко. Она росла в совсем другой семьей, где уклад жизни — союз любви, который пылает с каждым годом все сильнее, где есть семья, поддержка, взаимопонимание… Она, конечно, не ждала свадьбы с ним и не любила его, но осознавая всю неизбежность ситуации, просто не заметила, как упала в обморок.***
Диего едва спровадил всех обратно в зал, а сам остался у скамьи, на которой приходила в себя Ортенсия. Она держалась за голову, жадно глотая воздух ртом, точно рыбка, которую словили в сети. Ее охватывала паника все больше. Она смотрела в настолько красивое лицо Диего и не видела там больше юного мальчишку — своего друга. Перед ней скорее взрослый мужчина, на лице которого не дрогнул ни один мускул, когда он так отрешенно говорил о браке по расчету. — Диего, мы же не можем плясать под дудку родителей, 21 век на дворе… — Нет, можем. Мы финансово зависимы, но даже если воспротивимся, нам быстро кислород перекроют в самостоятельной жизни так, что последнюю крысу с помойки ловить будем. От этих слов девушке стало еще ужаснее на душе, она осторожно приняла стакан воды у официанта, сделав пару глотков. Это значительно помогло прервать головокружение и подкатившую рвоту от переживаний. — Ну кто он? — Кто? — У тебя по глазам видно, что ты в кого-то влюблена и этот брак для тебя сродни смерти. — Странно, ты своих проблем не видишь в упор, а мои способен разглядеть… Диего что-то неприятно кольнуло в груди, он немного разочаровался, что подруга его детства, которую он так долго знает и, кажется, любит, как друга, кого-то нашла «на стороне». Будто он считал ее своей собственностью до этого момента. — Пабло. Честно признаться, это просто симпатия, ухаживания, пока что ничего более, но теперь… как же… — она разочарованно опустила голову, едва сдерживая эмоции. Ей казалось, что в один момент обрубили крылья, она не могла представить, что едва ей исполнится 18, родные родители даже не дадут шанса полюбить и быть любимой, просто забрав эту надежду, этот кусочек счастья и дадут взамен своего претендента в мужья. Этот средневековый брак по расчету — просто абсурд. Но, что тогда, что сейчас с этим поделать уже ничего нельзя, слишком поздно. — Ну, заведешь любовника, мне нет никакого дела — честное слово, — он приложил руку к груди, а из-под рукава что-то блеснуло. — Ч-что? Любовника? — Да, именно. Тебе придется мириться с моими любовницами поэтому будет вполне справедливо, если у тебя тоже будет кто-то. Я вполне либеральных взглядов человек.