Mayobarbara

            Вечером того же дня, после знакомства с Хедоро и странной девицей, Гинтоки надрался до чёртиков. Домой вернулся поздно ночью. Кое-как сняв обувь, в полной темноте он на ощупь шёл к намеченной цели — своей комнате. В гостиной Гинтоки споткнулся об хвост Садахару, который спал почти на проходе, и упал. Самостоятельно подняться на ноги самурай уже не смог, как бы не пытался, поэтому дальнейший путь пришлось ползти раком. Как только достиг своего спального места, он упал и заснул мёртвым сном.             Утро встретило его раздражающей трелью будильника, от звука которого голова Сакаты Гинтоки рассыпалась на мелкие кусочки.              — Да заткнись ты уже! — заорал он, отправляя ненавистный будильник одним ударом руки в нокаут.             Еле поднявшись с футона, он побрёл в гостиную, где уже сидели Шинпачи с Кагурой и завтракали. Садахару лежал на полу неподалёку от Кагуры и листал лапой новый выпуск Джампа, который самурай купил позавчера, но так и не начал его читать.             — О, наконец-то, Гин-тян. Мы уже думали, что ты помер там во сне, — непринуждённо сказала Кагура, одновременно набивая свой рот рисом.             Гин, забрав Джамп у Садахару, уселся за свой стол и стал ковыряться в носу, безразлично рассматривая потолок:              — А вы бы и рады были, наверняка.             Подростки не купились на его обманчиво апатичный тон.             — Гин-сан, как мы можем быть рады, если ты уже неделю обещаешь выплатить нам зарплату… и всё никак, — вежливо упрекнул Шинпачи, глядя на серебряноволосого самурая.             — Вот именно-ару! — воскликнула Кагура, — Сначала деньги, потом можешь умирать!             Вышеупомянутый и глазом не моргнув, открыл Джамп и стал в него пялиться. Ноль реакции. Всё, как и предполагалось. Он снова вошёл в великий режим игнора от Саката Гинтоки. Подросток уже настолько привык к наплевательскому отношению начальника Йородзуи, поэтому не впал сразу в истерику, как раньше:             — Ты опять игнорируешь нас, Гин-сан? — однако глаз у Шимуры задёргался.             — Да что ты церемонишься с ним-ару? — взвилась Кагура. — Где наши бабки, сахарный наркоман?! — это уже было обращено Гинтоки.             Раздался громкий стук: кулак рыжеволосой Ято встретился с рабочим столом босса Йородзуи. «Наверное трещины останутся», — подумал Шин-тян. Так и было. По недавно отремонтированному столу пошло множество трещин, грозивших разломать напополам многострадальный элемент интерьера.             — Твоя дебильная рожа следующая, — со зверским выражением лица заправского вышибалы рыкнула девочка-подросток.             Слова Кагуры-чан набатным колоколом звенели в кучерявой башке молодого мужчины. Саката досадливо поморщился: громкие звуки причиняли ему весьма значительный дискомфорт.             — Э, малявка, убавь децибелы, мне хреново и голова раскалывается. Принеси мне лучше клубничного молока, и побыстрее.             Кагура в гневе схватила его за ворот кимоно и как следует встряхнула.             — Ну всё, кучерявоголовый, мы сейчас из тебя всю дурь выбьем-ару!             Шимура же, напротив, заметно воспрянул: наконец-то нерадивый начальник получит по заслугам, а они свой заслуженный гонорар.             — Кагура-тян, врежь ему!             Но тут раздался стук в дверь.             — Эй, дебилы! — орала Отосе-сан за дверью. — Пришло время платить за аренду! Я знаю, что вы дома! В этот раз вы от меня не уйдёте!             Несмотря на внезапный шум из вне, экзекуция не прервалась. Ято обратилась к брату по несчастью:             — Шин-тян, пока я держу этого придурка, запусти старуху, пускай поможет вытрусить из него деньги, — одновременно нанося удары по лицу самурая.             Но старуха решила зайти сама, без приглашения. Пройдя в комнату с сигаретой во рту, она безразличным взглядом окинула сцену, которая предстала перед ней: Гинтоки падает на пол со стула, Кагура залазит на него сверху и продолжает наносить удары по многострадальному лицу кучерявого. Шимпачи стоял посреди гостиной с видом, что он как бы ту не при делах. Садахару как-то подозрительно напрягся в углу комнаты.             — Ну что, бездельники, требовательно сказала Отосе, я жду свои деньги!             — Так, стоп, остановитесь! Я ведь даже зубы не успел почистить, а вы все набросились на меня!             — На том свете почистишь! — ответила хозяйка квартиры.             — Да понял я, понял! Всё выплачу, но только позже, окей? Мне в банк надо сходить и всё такое.             — Вешать лапшу другим будешь-ару, мы тебя знаем!             — Кагура-тян, может, полегче как-то? А сейчас он точно к праотцам отправится, и тогда мы денег не получим, — подал голос Шинпачи.             — Эх, ладно, — сказала девочка, слезая с избитого самурая, — ну хоть пар выпустила.             Серебряноволосый мужчина кое-как поднялся с пола, вытирая кровь с лица. Прикинув взглядом путь к отступлению, он медленно начал двигаться в сторону входной двери, придав своему лицу самое невинное выражение, на какое он только способен.             — Отлично! Супер! Я вас понял, вот быстренько в банк сгоняю и вернусь, лады? — сказал он, проскальзывая мимо Отосе. — Это совсем недолго, правда.             — Гин-сан, ты правда нас за идиотов держишь? — спросил Шимура.             — А ну стоять, кучерявый! — крикнула старуха.             Но Гинтоки уже успел проскочить мимо неё, он открыл дверь и пулей выскочил, обуваясь на ходу.             — Счастливо оставаться! — только и кинул он напоследок.             — Гав! — подал голос довольный с виду Садахару. Очень довольный. Рядом с ним лежала не маленькая кучка дерьма Убийственный запах моментально заполнил всю комнату и лёг тяжким грузом на обонятельные рецепторы невинных жертв внезапной подлости инопланетной псины.             — Твою же мать, — с каменным лицом сказал Шинпачи, мысленно вопрошая у высших сил, для чего он вообще живёт эту жизнь, и пошёл за уборочным инвентарём. Кто-то же, а именно Шимура, должен был разобраться с этим дерьмом!                                                                                                                         ***                    Самурай неторопливо шёл по улицам квартала Кабуки. Девчонка из цветочного магазина всё никак не хотела покидать его мысли… Он точно её где-то видел раньше! В памяти так и всплывали обрывочные кадры из прошлого: поле боя, мёртвые аманто, взмах золотистых волос… Но как бы он не напрягался, вспомнить у него не получалось.             «Если эта девка была на войне вместе с нами, значит, её может вспомнить кто-то другой», — подумал Гинтоки. — «Но к кому я могу обратиться?». Подумав немного, выбор пал на благородного террориста. «У кого же я могу узнать, как не у Зуры. Не разыскивать же мне придурка Тацуму по всему космосу или низкорослого психопата Такасуги».             Гинтоки не знал, где мог сейчас находиться Кацура, поэтому решил пройтись по кварталу Кабуки в надежде обнаружить зацепку о местонахождении его бывшего товарища.             По странному стечению обстоятельств Зура часто ошивался именно в этом районе, с переменным успехом проворачивая свои гениальные революционные делишки и, вероятно, заодно надеясь столкнутся с самим Йородзуей, чтобы провести очередную агитацию за вступление того в Джой.             Самурай решил сперва проверить окраины Кабуки, ожидая, что Котаро не захочет светиться, однако напрасно. В очередной раз надежды на адекватность длинноволосого идиота не оправдались — пришлось идти на центральные улицы.             В воздухе витал насыщенный аромат цветущих деревьев, навевающий воспоминания о днях минувших. На удивление, Саката не позволил флешбекам взять власть над разумом: были дела поважнее всяких мимолётных миражей прошлого. Вот справа мелькнул излюбленный салон Пачинко. Он, хотевший уже двинуться в его сторону, быстро одернул себя, хоть и с небольшой грустью во взгляде, и двинулся дальше. И ведь не зря проявил невиданную силу воли.             Подходя к более оживлённой части улицы, сквозь толпу Гинтоки услышал очень знакомый ему голос.             Посреди улицы стоял Кацура Котаро. В персиковом хаори, надетым поверх его кимоно, и желтой повязкой на голове, он размахивал красным баннером с названием хост-клуба.             — Эй, братишка, заходи! крикнул Кацура проходящему мимо пареньку. У нас много красивых девочек!             Парень косо глянул на зазывалу и пошёл дальше, но самурай не сдавался. Всё громче и громче он стал рекламировать заведение проходящим мимо людям, которые всё никак не хотели обращать на него внимание, а некоторые даже настороженно переходили на противоположную сторону улицы. Гинтоки подумал, что, скорее всего, это из-за странного нечто, которое стояло рядом и размахивало табличкой с надписью: «Добро пожаловать в наш клуб!». Это нечто было помесью пингвина с уткой. Впрочем, что можно было ожидать от Кацуры.             Кучерявый подошёл сзади и положил руку на плечо длинноволосого самурая.             — Йо, придурок.             — А, Гинтоки, удивленно сказал Кацура, это ты. Пришёл посетить наш хост-клуб? Могу дать тебе скидочный купон по старой дружбе.             — Засунь себе его в одно место, Зура.             — Я Кацура, — ответил самурай. — Зачем тогда пришёл? Ты всё-таки решил вступить в ряды Джой?             — Меня это больше не интересует, — ответил Гин и указал на баннер в руках у Кацуры. — Неужели у террористов так туго с деньгами или ты всё-таки думаешь в будущем сменить род деятельности и прощупываешь почву?             — Не говори ерунды. Все члены Джой добывают деньги честным трудом.             — А что это за монстр рядом с тобой? — серебряноволосый приблизился к Котаро и шёпотом продолжил. — он взял тебя в заложники, да? Он сутенёр? Или это твой босс? Может он якудза и хочет отобрать твои деньги?             — Это не якудза, а Элизабет.             — Странное имя у этой утки, где ты его нашёл?             — Не утка, Элизабет.             — Ладно-ладно, я понял. Слушай, я тут вообще-то по делу пришёл. Нужна твоя помощь.             — Что-то случилось? спросил Кацура.             — Ну, в общем, недавно я повстречал одну особу, и мне она показалась знакомой, только вот не могу вспомнить, где я её видел… но мне кажется, что она как-то связана с той войной.             — Ты думаешь, этот человек сражался с нами на войне?             — Всё возможно, — ответил Гинтоки. — Ты должен её увидеть. Возможно, ты вспомнишь, кто она. Ты ведь отличником был, да? Память хорошая, значит.             — Хорошо, но позже. У меня ведь работа, — сказал Кацура, указывая на красный баннер.             — Работа подождёт. Это важно. Попроси своего… — Саката кивнул в сторону Элизабет, — нууу, напарника. Я думаю, это ненадолго.             — Это безответственно: покидать своё рабочее место, — обиженно ответил Зура. — Вот поэтому у тебя никогда не будет успехов в карьере, если ты примкнёшь к Джой.             — Да не собираюсь я примыкать к вашей шайке, болван! — повысил голос Гинтоки.             Кацура серьёзно посмотрел на серебряноволосого самурая, потом перевел взгляд на баннер и задумался.             — Хорошо, сказал Зура, если для тебя это так важно, то пойдём сейчас. Но только недолго!             — Конечно недолго, — ответил Саката. — Ты только посмотришь на неё, скажешь, кто она такая. А потом можешь отправляться и дальше, безрезультатно зазывать клиентов со своим гибридным напарником.             — Не гибридный, а Элизабет.             — Да понял я, чёрт возьми, раздраженно сказал Гин. Пойдём уже. — Гинтоки резко потянул за руку длинноволосого самурая так, что тот чуть не пропахал носом землю и поволок его в сторону цветочного магазина.             — Я скоро вернусь, Элизабет, — крикнул Зура на прощание своему напарнику, размахивая баннером.             «Я буду ждать тебя, Кацура», — появилось на табличке у чудища.             — Как трогательно, — с лицом дохлой рыбы сказал Гинтоки и поволок товарища дальше.                                                                                                                                      ***             Спустя время Гинтоки и Кацура наблюдали из-за угла за цветочным магазином. Из помещения вышли мужчина с женщиной, которая держала в руках горшок с гибискусом. Следом за ними вышла та самая девчонка, мило улыбаясь и кланяясь на прощание.             — Спасибо за покупку! — сказала девушка с золотистыми волосами. — Приходите к нам ещё, я и Хедоро-сан всегда будем рады вас видеть!             — Обязательно придём! — восторженно ответила довольная женщина, и они с мужем дальше пошли по улице.             — Это она! — чересчур громко сказал Гин, резко прячась за угол и увлекая за собой Кацуру.             В это время девушке возле магазина послышался чей-то возглас, она посмотрела в сторону источника шума, но никого не обнаружила. Подозрительно. Поэтому цветочница решила немного задержаться на улице под предлогом поправить горшки с цветами. Интуиция подсказывала, что ей всё-таки не послышалось, и за ней точно кто-то наблюдает. Огата даже догадывалась, кто именно, но виду не подала, зато внутри загорелся дьявольский огонёк. «Вот придурок», — подумала она и принялась за дело.             Тем временем самураи снова выглянули из своего убежища.             — Да, Гинтоки, — начал Кацура, — она действительно как-то связана с войной.             — Это я и без тебя понял, — ответил Гинтоки. — Ты её вспомнил?             — К сожалению, нет.             — Так и знал, что просить тебя — бесполезная идея, — с раздражением сказал кучерявый. — Наверное, с возрастом твои мозги начали усыхать.             — С моими мозгами всё отлично в сравнении с твоими, — ответил Зура, не сводя глаз с девушки. — В отличие от тебя, я не разлагаюсь морально. И моя память так же прекрасна, как и прежде.             — Это я разлагаюсь морально? — спросил Гинтоки. — Я, в отличие от тебя, не террорист и не работаю зазывалой в хост-клубе. «У нас много красивых девочек», — подражая Кацуре, сказал Гинтоки.             — Я не террорист.             Наступила пауза. Продавщица цветочного магазина присела на корточки перед очередным горшком, поправляя в нём землю и прислушиваясь к высокоинтеллектуальной беседе старых знакомых.             — Как же я мог забыть! — воскликнул Кацура чересчур громко. Самураи снова спрятались за угол.             — Ты вспомнил? — спросил Гинтоки. — Ну, наконец-то!             — Да, вспомнил! А ты говорил, у меня память плохая!             Саката замер в предвкушении.             — Ну?             — Мне же сегодня надо вернуть Тадзаки его картридж с игрой!             — Какая, к черту, игра? — с раздражением спросил Гинтоки, схватив одной рукой Кацуру за лицо.             — Мортал кобмат. Я ещё неделю назад взял поиграть.             Гинтоки, убрав руку, отошёл от Зуры и потёр виски.             — Боже мой, и зачем я только связался с этим идиотом.             — Я Кацура.             — Заглохни! — заорал кучерявый. — Давай, проваливай, твоё чудище уже заждалось тебя.             — Ты слишком нервный, Гинтоки. А это как раз первый признак морального разложения личности, — сказал Кацура, продолжая следить за девушкой, не сводя с неё подозрительного взора.             Огата Рэн сидела на корточках спиной к тому месту, откуда за ней велась слежка. Ситуация начала её жутко раздражать.             — Как были идиотами, так ими и остались, — шепотом произнесла Рэн. — Сталкеры хреновы. Я их сейчас пристрелю!             — Успокойся, Гинтоки, — сказал Кацура. — Я наконец-то вспомнил её. Серьёзно.             — Давай, выкладывай.             Кацура прекратил слежку и сел в позе лотоса, облокотившись спиной о стену. Саката присел рядом с ним.             — Это было во времена войны Джой, — начал он. — После очередного боя с аманто мы были сильно измотаны, было много потерь и раненых среди наших товарищей. Все хотели отдохнуть после пережитого и набраться сил к предстоящим сражениям. Поэтому мы направились в одно место. Там я её и повстречал. Она сидела за стойкой и встречала посетителей, такая милая, всем улыбалась и была весьма вежлива. Кажется, она работала там администратором. Неужели ты не помнишь её, Гинтоки?             — О каком месте ты говоришь? спросил Гин.             — Ну как же, ответил Кацура, тот бордель, куда ты и Такасуги наведывались постоянно.             — У тебя совсем мозги расплавились? Какой бордель?! — воскликнул самурай с серебряными волосами. — Там сидела старуха, а не молодая девчонка, я точно это помню!             — Ну, тогда я ошибся, — задумчиво ответил Кацура.             — Так и знал, что это бесполезно, — крайняя степень досады читалась в глазах серебряноволосого мужчины.             — Погоди! Кажется, я точно вспомнил!             — Я даю тебе последнюю попытку.             — Вот послушай, — снова начал Зура. — Это было во времена войны Джой…             — Да понял я, когда это было!             — После очередного изнурительного боя мы брели через лес, израненные, уставшие и голодные. Долго мы шли, как вдруг, словно лучик света в бескрайней темноте, мы нашли место, где смогли сделать привал. Да, Гинтоки, я точно вспомнил, это была она!             — Кто?             — Момо-чан из столовой. Неужели ты не помнишь?             И тут терпение у кучерявого самурая лопнуло. Он, вскочив на ноги, потянул Кацуру за воротник кимоно.             — Ты издеваешься, да? — заорал Гин, тряся Кацуру. — Издеваешься? Какая Момо-чан из столовой? — продолжая трясти Котаро, как тряпичную куклу.             Огата Рэн так же окончательно утратила остатки терпения и выдержки. Она поднялась и направилась к самураям, которые, уже не стесняясь, кричали друг на друга на всю улицу, как два бойцовских петуха.             — Помогите! — кричал самурай с длинными волосами. — Этот парень сошёл с ума! Он невменяемый!             — Сейчас я тебе помогу лишиться твоей тупой бесполезной головы! — орал в ответ Саката.             И тут Гинтоки почувствовал боль. Он отпустил Кацуру и провел по лбу, стирая струйку крови, в котором торчал небольших размеров метательный нож.             — Арэ? — произнёс Гин, вытаскивая нож. — Это что такое?             — Йо, придурки, — поздоровалась Рэн.             Самураи обернулись и посмотрели на девушку, правый глаз Гинтоки начал дергаться.             — Привет, Момо-чан, — поздоровался в ответ Кацура.             — Какая Момо-чан, чёрт возьми? — с яростью спросила девушка. — Вы совсем рехнулись, да? Что за цирк вы тут устроили, детективы хреновы?             От цветочницы стали исходить тяжёлые волны, энергия которых грозилась расщепить на атомы двух глупцов, посмевших учинить дешёвую театральную постановку рядом с магазином Хедоро.             — Мы просто прогуливались по окрестностям, — начал дрожащим голосом Саката, — а тут видим — знакомая девушка, только вот запамятовали твоё имя. Стоим, вспоминаем.             — Ах, запамятовали, — пылая праведным гневом, ответила Рэн. — Так я тебе сейчас напомню. Я та, у которой ты украл последние деньги и потом спустил их все в борделе со своим на тот момент не одноглазым дружком, а потом сбежал, — на лице Рэн появилась дьявольская усмешка. — Огата Рэн, приятно познакомиться.             — А-а-а, Рэн, вот так встреча, давно не виделись, — сказал Зура и как ни в чём небывало протянул руку для рукопожатия. Рэн ответила взаимностью. — Как поживаешь?             — Замечательно, — ответила Рэн, а затем обратилась к Гинтоки. — Верни мои деньги, кучерявый ублюдок.             — Деньги? — спросил Гинтоки. — А-а-а, деньги. Ха-ха, вот у кого хорошая память, а я и забыл.             — Я жду, — сверля кучерявого самурая потемневшим взглядом, нетерпеливо сказала девушка.             — Ну, понимаешь, — начал оправдываться Гин, — тут такое дело… я не при чём, это всё Такасуги.             — Ну конечно, как же я не догадалась. Ты всегда был не при чём, — приторным голоском пропела золотоволосая, доставая из широкого рукава ещё один метательный нож.             Но кучерявому глупцу очень-очень повезло: от жестокой расправы его спасло лишь то, что в этот момент за спиной у Рэн появилась гигантская фигура хозяина цветочного магазина — это был Хедоро. Самураи знатно испугались и попятились назад.             — А вот и наш сосед! — добродушно сказал Хедоро. — Как я рад, что ты зашёл нас навестить, ещё и друга привёл! Мы с Рэн-сан очень любим, когда к нам приходят гости. Я как раз приготовил много вкусной еды.             «Из кого именно ты приготовил эту вкусную еду?», — пронеслось в голове у Гинтоки.             — Я опаздываю на работу. Всего доброго! — попрощался Кацура и, спотыкаясь, побежал прочь.             — Я тоже, — сказал Гинтоки всё тем же дрожащим голосом. — До встречи! — и побежал вслед за товарищем.             Рэн подняла с земли первый нож и легким взмахом руки снова метнула его в сторону убегающего самурая с серебряными волосами.             — Пойдёмте, Хедоро-сан. Похоже, что наши новые друзья сегодня слишком заняты, к сожалению.             — Как жаль, но ничего не поделаешь, — слегка расстроенно ответил аманто. Они развернулись и медленно пошли обратно в магазин.             А где-то неподалёку послышались крики боли. Это был Саката Гинтоки, которому нож попал прямо в задницу.