œillet rose

      Прошло несколько лет с появлением чада во Дворце, и, как бы странно это ни звучало, Каэдэхара совсем позабыл о Куникудзуши. Не прям всерьез, всего лишь немного, а все из-за государственных дел. Брюнет ненавидит эти самые дела. Они с Кадзухой стали так мало времени проводить вместе, и это сильно злило. Однако заняться ему было чем, а точнее, он занимался воспитанием чада со своей матушкой Томоко. К сожалению, Эи не участвовала в этом, так как находилась в великом Храме Наруками, в храме Яэ Мико. Именно с позволения Короля и его благословения она ушла на покой, решила, что там ей будет лучше. Сказитель скучал по ней, сильно, но никому об этом говорить не собирался, ну, кроме Горо. Они виделись всего лишь раз в месяц, в лучших случаях два, и этого было чертовски мало для них. Куникудзуши даже немного жаль его, Горо, ведь тот слушал все, что говорит Куникудзуши, но не суть.       К счастью, сегодня Кадзуха устроил им «вечернее свидание», и Сказитель был на седьмом небе от счастья. Он тосковал по возлюбленному, ох, как же ему хотелось обнять его и вдохнуть уже ставший родным запах. Родной и близкий. И именно поэтому Куникудзуши с самого утра готовил себя к вечеру, да и не только себя. Маленькое чадо тоже заслуживало внимания Кадзухи, поэтому Куникудзуши сейчас и занимался его одеванием. Он любил этого ребенка, несмотря на прошлое, он стал ему так близок, что брюнет буквально считал себя его воспитателем, хотя другие, например, Томоко, говорили, что он больше похож на родителя, что странно... да?       Даже при том, что его возраст еще был довольно мал, энергия так и била ключом из этого маленького существа, из-за чего Сказителю едва как удалось одеть его. Тот вопил и пытался даже укусить парня, но какая сейчас разница?       — Он тебя явно не любит, — тихо произнес Горо, хихикая после увиденной картины, а после продолжил: — Сегодня ты счастливее некуда!       — Конечно, я наконец-то нормально проведу с индюком время, уверен, этот негодник тоже соскучился.       Горо лишь улыбнулся, он был искренне рад за друга. А ведь Куникудзуши же буквально несколько лет назад утверждал, что ни за что не влюбится в Кадзуху, а что теперь? Он чуть ли не прыгает от счастья из-за предстоящей встречи. Сказитель взял ребенка на руки и, качнув головой, поплелся к выходу из своих покоев. Горо же последовал за ним. По пути парни разговаривали, удивительно, даже спустя семнадцать лет дружбы у них до сих пор находились темы для обсуждений! Удивительным так же было и то, что они ни разу не ссорились, чему каждый может позавидовать.       Оказавшись прямо у Королевских покоев, слуги, что стояли и охраняли это место, разошлись на несколько метров по сторонам, а Горо, пожелавший хорошего им времяпрепровождения, тоже ушел. Брюнет выдохнул и, посмотрев на мирно сидящего на его руках ребенка, зашел внутрь. И вот, оказавшись в самих покоях, Сказитель не обнаружил мужа. Он оглянулся вокруг, однако единственное, что он увидел, — накрытый стол. Тяжёлый выдох, и Куникудзуши падает на предусмотренное ему место, усадив чадо на свои колени. Долго Кадзуху ждать не пришлось: он буквально вломился в покои, глазами выискивая брюнета.       Ребенок и Сказитель слегка вздрогнули от неожиданности.       — Куни... — пробормотал он имя своего возлюбленного. Райдэн встал с места, приблизился к Каэдэхаре и, не удержавшись, коснулся его губ своими. Ну уж очень долго он тосковал по этим ощущениям.       — Я соскучился, — прошептал Сказитель прямо в губы, а после отстранился. — И он тоже, — продолжил брюнет, намекая на ребенка в руках. Кадзуха улыбнулся, он погладил ребенка по голове. Прошел месяц с их последний встречи, и Каэдэхара очень соскучился по ним обоим. По Куникудзуши и по маленькому чуде. Взяв ребенка на руки, он поцеловал его в лоб.       — Ты будто знал, что я хотел его увидеть, — сказал Кадзуха.       — Не знал. Я знал только то, что он хотел встретиться.       Кадзуха выдал смешок.       Парни не заметили, как пролетело достаточно много времени. Они уже как час обсуждали все подряд и ужинали за столом. Блондин почувствовал себя по-настоящему уютно, он уверен, что Сказитель чувствовал то же самое, а как иначе? Никак. Он счастлив, счастлив со своей семьей. И все же, ему хотелось остаться с Куникудзуши наедине, поэтому, когда ребенок заснул, Кадзуха приказал позвать Горо и отнести его Томоко, дабы та могла присмотреть за ним. Тот, пожав плечами, закатил глаза от такого приказа и пожелал им удачи, уходя с ребенком.       Сейчас Кадзуха сидел за рабочим столом. Пока он разгребал оставшееся малое количество бумаг, Сказитель просто наблюдал. Куникудзуши ждал, пока тот закончит, и поэтому сидел спокойно, однако не у всех терпение резиновое. И уж тем более не у него. Брюнет, хлопнув по столу, привлек к себе внимание, Кадзуха сначала и не понял, что стряслось, но увидев недовольного мужа слабо улыбнулся. Блондин даже не заметил, как тот оказался совсем близко к нему, хотя недавно сидел напротив.       — Извини, я не думал, что появится ещё работа...       — Прощу, если ты оставишь эти бумаги, и мы с тобой наконец-то проведем время вместе, — сказал он. Куникудзуши хотел было уже обидеться и уйти, однако его возлюбленный, отложив перо с чернилами, притянул брюнета для поцелуя. Парень даже не стал сопротивляться, наоборот, стал отвечать, ведь желал Кадзуху прямо сейчас и, возможно, тот желал его так же в ответ.       Сказитель упустил момент, когда оказался на футоне под Кадзухой, но они все еще целовались. Тот сминал его губы, блуждая языком, словно изучал рот впервые. Брюнету оставалось лишь отвечать на поцелуй и прижимать к себе парня, ухватившись за его шею. Сам Король времени не терял: Кадзуха уже снимал с «жены» синее одеяние с рисунком волн и ракушек, попутно пытаясь стянуть с себя Королевское ярко-красное кимоно. Парни отстраняются из-за малого количества воздуха, и то было не удивительно.       Традиционная одежда падает на пол после успешных попыток Кадзухи снять их. Каэдэхара слегка дрожащими пальцами проводит по изгибу чужого плеча. Сказитель же чувствует жар и желание, когда смело целует под челюстью, придерживая голову Короля под затылком. Тот же в ответ трётся носом о нежное место за ухом, обводит ушную раковину языком, пробуя и вслушиваясь в изменившийся ритм дыхания брюнета. Не в силах выровнять собственное, замирающее, поверхностное, он снова целует парня. Блондин тянет свое желание оказаться в Куникудзуши, и тот понимает почему. Время. Им сейчас хочется просто почувствовать друг друга, не заканчивая ночь одним лишь сексом. Оба давно не трогали себя там, где другим не положено даже смотреть. Руки обоих блуждают по телам друг друга, исследуя. Кадзуха залипает, когда под ним Сказитель оказывается полностью раздет, такой красивый, возбуждённый, прекрасный... чувство собственности просыпается сразу.       — Кадзуха, я скучал... сильно скучал, — шепчет Сказитель прямо в губы после того как разорвал поцелуй, — мне не хватало тебя, — продолжает он, нежно касаясь его щеки и проводя по ней подушечками пальцев. Тот нежно улыбается и берет руку Куникудзуши в свою, невесомо целуя ее. Один. Два. Три. Четыре. Он готов вечно целовать эту утонченную ладошку, в целом, готов и не только ее.       Отчасти Кадзуха ненавидит свою власть, ведь именно она не позволяет двум влюбленным уделять друг другу достаточно времени. В последний раз, черт возьми, они виделись месяцев два назад, это жестоко.       — Куникудзуши, я знаю, — отвечает он, целуя шею и оставляя мокрые следы. — Я тоже скучал, безумно, и я желаю видеть тебя куда больше, чем эту работу Короля. Желал самого тебя и никого больше, — Кадзуха целует ключицу после отстраняясь.       Блондин встаёт с места и уходит в другой конец покоев в поисках тороро-дзиру, подаренного Яэ Мико. Иронично. Именно эта дама отправляла двум возлюбленным баночки смазки. Их было много, достаточно много, но парням на деле столько и не нужно было. Найдя искомое в ящике, Кадзуха со все той же нежной улыбкой возвращается к мужу, который, видимо, сгорал от желания побыстрее вновь почувствовать близость.       Сказитель коснулся своего живота, проведя вверх вниз, а как только силуэт Кадзухи вновь оказался над ним, он прикусил внутреннюю щеку. Пускай сейчас были полностью оголенными они оба, Куникудзуши все равно чувствовал неловкость. Если вспомнить их последний секс, то особо ничего и не изменилось с того момента. К счастью, Кадзуха умеет заставить брюнета забыть о своем стеснении с помощью покрывал. Да, так было несносно жарко, но парни не полностью накрывались им, только нижнюю часть своих тел. Расслышав звук открывающейся баночки тороро-дзиру, «Королева» слегка вздрогнул, он совсем прекратил обращать внимание на действия Каэдэхары.       — Н-не забудь покрывало... — пробубнил он, неистово краснея, однако Сказитель успел прикрыть лицо до того, как Кадзуха перевел взгляд с баночки на него.       — Конечно.       Кадзуха устраивается между разведенных ног поудобнее и тянется за рядом лежащим покрывалом. Кажется, что под сердцем, на дне диафрагмы расцветает что-то трудно различимое, приятное, несоизмеримо огромное. Оба тяжело дышат, и этим наполняются покои. Сладкий, дурманящая аромат привязанности, заботы, внимания и ласки, это — настоящая разросшаяся оранжерея, согласитесь! Стоило Кадзухе накрыть их и взять на пальцы немного тороро-дзиру, как Куникудзуши, вцепившись в футон, начинает кусать нижнюю губу. Нет, ему не страшно, просто теперь его распирает желание поскорее почувствовать их в себе.       Каэдэхара же без дела уж точно не сидит. Он опускает руку ниже, между разведённых ног «жены», к анусу и начинает слегка поглаживать, массируя. Один палец проникает между мягких стен в анал, после чего Кадзуха добавляет и второй, дав немного времени привыкнуть. Сказитель тяжело дышит под ритм проникающих пальцев, которые растягивают стенки. Закончив с необходимой растяжкой, Кадзуха выходит из разработанного входа. Взяв ещё немного тороро-дзиру, он проводит рукой вверх-вниз по своему возбуждению, увлажняя член. Куникудзуши готов был вечность смотреть на такого красного блондина. И почему он вечно краснел во время секса, но при этом все время имел ледяные руки? Честно, парень даже смотреть не хочет, как ловкие и умелые пальцы Короля увлажняют член, это заставило бы «Королеву» покраснеть куда сильнее Каэдэхары.       Кадзуха приближается к лицу брюнету и трепетно целует в губы, тогда как тот в свою очередь отвечает, пытаясь перебрать инициативу на себя. Черт возьми. Кадзуха целует так нежно, и одновременно с этим страстно, передавая все свои чувства, что испытывает, хотя этого и не требовалось, ведь Куникудзуши и так прекрасно осознавал это в полном размере. Каждую встречу лишь убеждался в этом. Кадзуха же, закончив со всей подготовкой, подносит свою возбужденную плоть к разработанному проходу, лишь слегка надавливая, но не продвигаясь глубже. Разорвав поцелуй, Сказитель касается волос блондина, поглаживая. О, Архонты.       — Кадзуха-а... — бархатно и протяжно произносит Сказитель его имя. И блондин, поняв, что тот хотел этим сказать, проникает внутрь. С губ Райдэн вылетает громкий стон, он вздрагивает от неожиданности и начинает обрывисто дышать. Подкрадывались сомнения, что чувственный секс — это лучшее, что может быть рядом с Кадзухой... они только начали, а Сказитель уже готов откинуться от этого. Расслышав смешок, брюнет смущается.       — Ох, Куникудзуши, мой Куникудзуши, — шепчет Кадзуха на ухо Райдэна, заставляя того съёжиться и сжимать член, находящийся в нем, лишь сильнее. Красноглазый выдает протяжное и возмущенное «м-м!», и Куникудзуши расслабляется, не желая предоставлять дискомфорт парню.       Неторопливый поцелуй с привкусом тягучего ожидания и желания, ощущение сухих губ, скользкий язык во рту и руки, спокойно лежащие на талии, — кислород у Сказителя заканчивается гораздо раньше, чем он предполагает. Ему хотелось вдохнуть воздух, однако у него не получается. Райдэн боится до чёртиков, боится, что вот-вот задохнётся прямо в руках Кадзухи, и, Каэдэхара каким-то образом тонко улавливает панику, отстраняясь. Блондин слышит, как тот жадно глотает воздух, смотря в его глаза. До чего же Куникудзуши прекрасен...       Парням становится жарче с каждой секундой, но они стараются не обращать на это внимания, сосредоточившись друг на друге. Кадзуха касается темных волос с желанием распустит волосы, собственно, что он и делает. Блондин вынимает из роскошных локон шпильку с большим фениксом, а после и резинку. Волосы моментально оказываются на плечах брюнета, упрятывая их в себе.       Брюнет же с каждым толчком чувствует, как море его возбуждения начинает биться о берега все более настойчивее, как горят кончики пальцев на ногах. Он обрывисто стонет, лишь иногда выгибаясь и раскидывая ноги, а после обхватывает ими торс Каэдэхары. Волосы сильно мешают ему, но какая сейчас разница? Возможно, какая-то. Да не суть, сейчас он смотрит на оголенное и накачанное тело Короля, пытаясь не отвлекаться на какие бы то ни было раздражители, дабы прочувствовать все прелести секса с ним. Они страстно целуются, переходя на шеи друг друга, оставляя багровые пятна. Что может быть лучше? Наверное, все, кроме прилипших от пота волос и горячих тел, что соприкасаются и тоже липнут друг к другу. Они обязаны после принять ванну, но это будет позже. Сейчас думать об этом — последнее, чему бы хотелось затуманенному сознанию Сказителя.       — Кадзу... А-ах, — стонет он имя, не сводя глаз с мужа. Тот улыбается, издавая тихие, приятные стоны.       Сказитель чувствует его изумительный член, трущийся меж бедер вновь и вновь, и задушено стонет в руку, наощупь впиваясь в волосы Каэдэхары мертвой хваткой, отчего тот выдает смешок. Брюнет закатывает глаза, с трудом переживая особенно мощный предоргазменный приступ адского удовольствия. О Архонты, позвольте ему выдрать из Кадзухи чертов клочок волос! Куникудзуши подается тому навстречу, дабы поскорее закончить. Желание сменить позу он успешно игнорирует, так как сейчас он находился на грани, черт возьми!       Издав чуть более громкий стон, чем были до этого, Кадзуха падает наперед, соприкаясь своим лбом с чужим. Вглядываясь в глаза Сказителя, что сейчас были заполнены столь большим количеством противоречащих эмоций, блондин по-доброму усмехается и ласково целует брюнета в нос.       Куникудзуши чувствует уверенные руки на своих бедрах, и до перевозбужденного сознания едва ли успевает дойти осознание этого, как те самые конечности переворачивают его на живот, подкладывая под него подушку, дабы им обоим было удобнее. Вышедшее на время возбуждение вновь оказывается внутри, тут же попадая по простате и заставляя брюнета выгнуться под нездоровым углом, однако на это сейчас было глубоко плевать. Архонты... Разве вообще реально испытывать что-то подобное, от, по сути, обычного спаривания?!       С каждым подобным попаданием Сказитель, казалось, все дальше отстранялся от грани с реальностью. Из его груди то и дело выходили громкие и протяжные стоны, что со временем уже начинали более походить на скулеж. Тело блондина нависало над ним, выцеловывая круговые узоры вокруг лопаток Куникудзуши. Руки брюнета с каждый подобным движением все сильнее сжимали несчастную ткань простыни, да с таким усердием, что, кажется, скоро и вовсе продырявят ее... Что ж, невелика потеря, эти эмоции явно того стоят.       Последней каплей во всем этом стало ощущение чего-то теплого и большого, что сжалось вокруг собственного члена... рука. Не успела чужая конечность и несколько раз провести вверх-вниз, как Сказителя накрыло. Без преувеличения, это был самый яркий и красочный оргазм в его не такой уж и долгой жизни, хотя, сколько их и было-то, с таким занятым мужем...       Яростно закрыв веки, до разноцветных звезд перед глазами, Куникудзуши заскулил прямо в подушку, не зная, куда деть себя. Тело пробивало облегчающей и будоражащей дрожью, тогда как в него до сих пор продолжали яростно вбиваться, что, к слову, продолжалось недолго. С заглушенным в чужих лопатках стоном на губах кончил и сам Кадзуха, не переставая входить и выходить из желанного омута, пока оба ослабевших тела плотно прижимались друг к другу, млея.       Каэдэхара вышел из него с громким хлюпом, и Сказитель почувствовал, как густая жидкость вытекает наружу вслед за увядающим членом. Издав уставший стон, брюнет полностью расслабился и распластался по футону, прикрывая не менее уставшие глаза. Стоило ли все это столь долгого воздержания? Возможно, но так испытывать свою выдержку еще раз он явно не хотел бы.       Почувствовав, как что-то массивное улеглось возле него, Куни приоткрыл один глаз, окидывая взглядом не менее уставшего мужа. Он должен признать — картина маслом. Может, стоит попросить нарисовать нечто подобное на заказ..?       Несильно надавливая, Сказитель провел ногтем по груди Кадзухи, спускаясь вниз к животу, а после прижался всей ладонью, легко водя по телу. Другой рукой он натянул все еще лежавшее на них покрывало чуть повыше, бормоча что-то себе под нос, на что получил лишь недопонимающий взгляд, что заставило еще раз вздохнуть. Повторяться он не особо любил.       — Тебе стоит выделять побольше времени своему мужу между работой и работой... — в этот раз Куникудзуши специально говорил погромче, но все так же оставался на грани шепота, — подобные воздержания длиной в два месяца ни к чему не приведут. Разве что к твоей скорейшей импотентности...       В ответ на это он получил лишь хитрый прищур алых глаз. Да, конечно, это ведь так весело! Несмотря на это, на лице против воли расплылась блаженная улыбка, что полностью соответствовала его позе, и брюнет вздохнул. Возможно, оно действительно того стоило.       — Если ты переживаешь об этом, возможно... Мы сможем прийти к компромиссу. Обязательно, — все с тем же выражением лица ответил Каэдэхара, вот только теперь перестал бездействовать, садясь на месте и позволяя покрывалу сползти вниз с его плеч. — А теперь, если не ошибаюсь, нам нужно принять бодрящий душ. Или ты за этим не скучал?       Проворчав себе что-то нечленоразборчивое под нос, Сказитель таки последовал примеру Кадзухи. Все же действительно стоило привести себя в порядок, а вечер можно будет продолжить и в менее горячей обстановке. В конце концов, у них еще осталась целая ночь в распоряжении друг друга.