***
Очередной рабочий день Хёнджина начался с привычных криков из гримёрки Феликса, которые он старательно игнорировал, пока настраивал камеру и размышлял над тем, что опять не угодило парню. Вариантов было много, но Ли всегда был весьма непредсказуем. И в этот раз он не отличился. Когда за дверью Хван услышал уже своё истерично произнесённое имя, он понял одно: его звезда снова неприлично сильно разбуянилась, и теперь его задачей будет унять истерику без вреда для окружающих, самого Ли и желательно ещё для себя. Последнее было маловероятно. — Хёнджин! Хван Хёнджин! Подойди сюда немедленно! — не понижая голос, звал парня Феликс. Хёнджин зашёл к нему в гримёрку без энтузиазма, аккуратно прикрывая за собой дверь, и на тяжёлом выдохе спросил: — Что случилось, Феликс? Ли сидел на мягком кресле и угрюмо смотрел исподлобья, стуча пальчиком по подлокотнику. Он уже был одет и накрашен, а на его волосах покоилось несколько цветных зажимов, удерживающих чёлку. Как бы злобно парень не старался выглядеть, Хёнджин всё равно находил его сексуальным. И дело точно не в его озабоченности. — Я уже не могу! Поддержи хоть ты меня! — Феликс резко подскочил с кресла и в несколько широких шагов подошёл к Хвану. — Смотри. Ли приложил палец к собственной скуле, что-то показывая. Хёнджин глупо попялил на указанное место и вполне ожидаемо ничего и не понял. — И что с ней не так? — осторожно поинтересовался он. — Щека как щека. Ничего не видно. — В этом-то и дело! Феликс развернулся к остальному персоналу, одарил их новой порцией презрительного взгляда и начал объяснять: — Я говорил им добавить больше хайлайтера и бирюзового глиттера, чтобы расставить акценты. Без них моё лицо будет ужасно теряться в кадре. Но никто… — он сделал паузу, отвлекаясь на девушку, что попыталась что-то сказать, но сразу передумала, испугавшись, и продолжил: — Никто меня не захотел слушать! Так работать просто невозможно! Хёнджин с полминуты обработал полученную информацию и вновь удручённо выдохнул, понимая, что его просто так оторвали от работы. — Феликс, я очень извиняюсь, но чем тут может помочь фотограф? — поинтересовался Хван. Нет, он, конечно, всегда за своего Ликса, но ему бы для начала узнать, что такое хайлейтер. Или как там его… хуйлайтер. — И ты туда же? Почему ни один человек не может меня понять и поддержать?! Ну вот, Феликс снова начал это делать. Нет, не бесить своим надоедливым криком, а наоборот, баловать предстающим зрелищем. Пока тот продолжал свою словесную тираду, Хёнджин в своей голове переключил его на режим «mute» и просто начал в открытую пялиться, изучая почти готовый образ парня. Феликсу шло всё. Его нельзя было испортить ни излишней милашностью, ни вычурной дерзостью. Такая внешность была одна на миллионы. Он любил экспериментировать с концептами, поэтому охотно соглашался даже на дополнительные заказы, как этот. Ради сегодняшней фотосессии ему пришлось перекраситься в голубой и пару дней сидеть на сушке, чтобы пресс, выглядывающий из-под укороченного топа, выглядел рельефнее. Хёнджин обожал пропорции тела Феликса. Его длинные худые ноги, что сейчас были скрыты за широкими синими штанами от Луи Виттон, занимали одно из наивысших мест в его богатом списке фетишей. Ли был его идеалом. Даже несмотря на свой небольшой рост, который стилисты мастерски скрыли с помощью массивных белых кроссовок на высокой платформе. Хван был бы только рад, наступи Феликс на него в них. — Что значит не подходит под концепт?! Хёнджин! — на всё тех же повышенных тонах обратился к Джину Ли, но тот, пребывая где-то глубоко в своих мыслях, ничего не услышал. — Хёнджин! — повторил он. — Да, что такое? — встрепенувшись, отозвался Хёнджин. Кажется, он пропустил большую часть разговора мимо ушей. — Ты лучше всех знаешь, что подходит под концепт, а что нет. Так что скажи этим малахольным, чтобы сделали так, как я говорю. Феликс вновь повернулся к Хвану и, нахмурившись, замер в требовательном ожидании. При виде его пленительных искривленных губок Хёнджин окончательно растерялся и потерялся в теме обсуждения. Сейчас бы целоваться, а не вот это вот всё… — Давай лучше оставим так, как хочет команда визажистов. Сомневаюсь, что девочки сделали бы плохо, да, Черён? — названная девушка, что ранее пыталась сказать что-то Ли, активно закивала. Хван слегка улыбнулся ей в ответ и неспешно подошёл к своей модели, кладя ему руки на плечи. — Ты не будешь теряться в кадре. Моя работа заключается в том, чтобы этого не случалось. Ли стоял в напряженном состоянии и жевал щёки изнутри. Он был чертовски сильно возмущён, а то, что Хёнджин, его последняя надежда, его не поддержал, только сильнее вывело парня из себя. Джин хорошо знал это выражение лица. И пожалуй, оно слишком сильно ему нравилось. — Ты… — просипел Феликс, задерживая губы в приоткрытом положении. Его брови сдвинулись к переносице, образовывая морщинку, а в глазах поселилось искреннее удивление. Он явно рассчитывал на чужое согласие со своими словами. — Вышли все вон! Я отказываюсь так работать! — Но Феликс… Мы не можем… — попыталась достучаться до парня всё та же Черен. — Я сказал вышли! — перебил её криком Ли. — А ты… — он прошёлся по Хёнджину презрительным взглядом сверху-вниз, отчего у того поджались пальчики на ногах. Как же горячо сейчас выглядел Феликс. — Потом поговорим. Ликс резво дёрнул плечами, освободил их от чужих ладоней. Хван противиться не стал. Он послушно вышел из комнаты, следуя за остальными, и полностью покрылся мурашками после того, как дверь перед его носом громко хлопнула. О да, как же сильно это заводит.***
Сколько бы раз подобные ситуации не случались, все волновались, будто в первый, и уже придумывали, как будут объясняться перед руководством за сорванный заказ. Хёнджин же даже не парился — Феликс очень отходчивый. Вместо пустых переживаний он наконец-то настроил фотик, расставил свет и отошёл за кофе, чтобы взбодриться, а когда вернулся, Ликс уже сидел на стуле на площадке, привычно хмурясь и закатывая глаза от всего, что как-то движется. Макияж его так и не изменился. Хёнджин ухмыльнулся уголком губ и приступил к работе. На протяжении всего процесса он думал лишь о том, что будет позже. Ведь то, чем закончится это «поговорим», Хван прекрасно знал, и просто молча надеялся, чтобы его руки не дрожали от предвкушения, как у последнего невротика. Портить кадры ему никак нельзя. Закончили они только ближе к вечеру. Феликс, как обычно, был профессионалом своего дела, позировал так, что чужие зрачки перекрывали радужку, и придирался ко всему. Сегодня, кажется, он делал это даже чаще и шумнее. Видимо, Хёнджин действительно задел его эго. Все уже потихоньку расходились, собирая вещи и убирая аппаратуру, когда Ли незаметно подкрался к парню со спины и бросил вскользь: — Буду ждать тебя у себя. Хёнджин на мгновение перестал дышать и резко обернулся. Феликса рядом уже не было. Нашёлся он, как и обещал, в своей гримёрке — терпеливо поджидал за дверью. Стоило Джину зайти внутрь, как его мигом схватили за запястье и отшвырнули вглубь комнаты, проворачивая замок. Феликс заслонил собой дверь, хищно зыркая исподлобья, и уверенно двинулся вперёд. — Сегодня ты резок, звезда моя, — хмыкнул Хёнджин, упираясь бёдрами в спинку стоящего позади кресла и расправляя плечи. — Ты сам не встал на мою сторону, чем очень огорчил меня, — приблизившись к Хвану, томно проговорил Ли. Он поднял блестящие глаза на Хёнджина, слегка задирая голову, и провёл пальчиком вниз вдоль пуговиц на его рубашке. — Ты ужасно со мной поступил, Хённи. В зрачках напротив закопошились бесята. Джин прекрасно знал этот взгляд и тон. То, как Феликс смотрел на него, пока играл свою роль жертвы, творило с ним удивительные вещи. Ему хотелось сделать всё, что пожелает его моделька. Всё, чтобы Ликс остался доволен. — Тогда я должен извиниться, — Хёнджин закусил губу, наклонился к чужой шее и провёл по ней носом, наслаждаясь кофейными нотками парфюма. Феликс отозвался мелким вздрогом. — Постарайся, — шепнул он. Хван мигом поменялся с ним местами и без слов упал на колени. Лёгкая боль прошлась по телу. Он точно знал, как должен «извиниться». Ладони шустро проникли под топ, огладили рельефный пресс, едва задевая его ногтями, и крепко сжались на боках. Губы заскользили по низу живота, прямо над кромкой штанов, оставляя на горячей коже цепочку из влажных поцелуев. Феликс сверху рвано выдохнул и упёрся руками в мягкую обивку кресла. Хёнджину нравилось стоять перед ним на коленях. По его нескромному мнению, Ликсу шло быть выше, смотреть на кого-то сверху-вниз, управлять процессом. Он выглядел прекрасно в своём наслаждении, пока отдавался искренним, ничем не скрытым эмоциям. Каждый его томных вздох или сдавленный стон сражали наповал, вынуждали брать усерднее, дарить ласки с большим рвением. Быть причиной удовольствия Феликса было лучшим комплиментом для Хвана. Он провёл руками вверх-вниз, наслаждаясь мягкостью кожи, спустился и чувственно сжал пальцами ягодицы. Ликс шумно сглотнул и толкнулся бёдрами вперёд, намекая не медлить. Пара тёмных хитрых глаз поднялась на него в ответ. Хёнджин поманил его указательным пальцем к себе, вытянул шею и, когда Феликс, понимая просьбу, наклонился, требовательно поцеловал. Сразу глубоко, прямо так, как любит сам Ли, чтоб до застрявшего воздуха в лёгких. Штаны дёрнули за шлёвки. Феликс одобряюще замычал в мягкие губы, прикусив нижнюю. Приятное предвкушение поселилось в его груди. Чужой язык обвёл контур губ, штаны полетели вниз и глухо ударились об пол. Хван оторвался от парня с громким чмоком, протягивая вслед за собой ниточку слюны, и, ухмыльнувшись, сжал твердеющий член через неплотную ткань. Ликс приоткрыл рот в немом стоне. Глаза его слегка закатились. — Развернись, малыш, — попросил Хёнджин и игриво прикусил тазовую косточку. — Хочу тебя вылизать. — Я, кажется, говорил тебе перестать меня так называть, — возмутился Ли, разворачиваясь с помощью чужих рук на бёдрах. На поясницу надавили, и он, схватившись за спинку кресла, прогнулся. Хёнджин криво ухмыльнулся. Ладони с бёдер неспешно переместились на ягодицы и сжали их, слегка разводя в стороны. — Слишком заводит? — Ты, — взглянув через плечо, коротко ответил Феликс. Губы Джина вновь скрасила ухмылка. Он ловко подцепил пальцами резинку боксеров и в одно движение спустил те к щиколоткам. Ликс поморщился. Лёгкий холодок прошёлся по нежной коже, вызывая мурашки, но его тут же заменили горячее дыхание и прикосновения Хёнджина, от которых живот мигом поджался в сладкой истоме. — Давно меня тут не было, — довольно прожурчал Хван, смотря на соблазнительную розоватую дырочку. — Ты играл с собой в последнее время? — между делом уточнил он. Феликс недовольно фыркнул: — У меня же так дохуя времени. Каждый вечер трахаю себя и думаю только о том, каково бы сейчас было оказаться на одном конкретном члене. — Этот член тоже думает только о тебе, — лукаво улыбнулся и прикусил аппетитную ягодицу Хёнджин. Бёдра в его руках чуть дёрнулись. Феликсу определенно нравилось то, что сейчас происходило между ними. — Постони для него. Хван накопил побольше слюны, приблизился и неспешно провёл языком от мошонки до входа. Послышался шумный вздох, сорвавшийся в конце на негромкий полустон. Он покрепче ухватился за упругую задницу, удерживая её для себя, обвёл сфинктер по кругу и толкнулся кончиком языка внутрь. Податливые мышцы охотно приняли его. Феликс блаженно промычал и нетерпеливо подался ему навстречу, прося большего. Хёнджин хмыкнул про себя. Торопиться он совсем не любил, в отличии от ужасно нетерпеливого Ли, томить которого всегда являлось особенным видом удовольствия. Эти великолепные изгибы, просьбы, вздохи… Его невероятно вело от одних только мыслей о них. Но раз он провинился, то… — Ах! — вскрикнул от неожиданности Ликс, стоило вместе с языком войти ещё и пальцу до костяшки. Парень сильнее прогнулся в спине, а Хван, чтобы его, толкнулся как можно глубже, параллельно вылизывая чувствительные стенки, и принялся двигаться в нём в одном темпе. Таком, которого одновременно и достаточно, и нет. Идеальном, чтобы подразнить или ещё больше распалить кого-то. Феликс крупно задрожал, прикрывая глаза и роняя голову на предплечья. Он действительно слишком давно не уделял себе внимания. Перестать постоянно шевелить бёдрами в попытках получить всё и сразу было невозможно. Однако Хёнджин помог решить проблему: на ягодицу пришёлся удар, в задницу на пару с языком проникло уже два пальца, а Ли, совсем не ожидавший такого, сорвался на громкий стон и двинулся вперёд, пытаясь сбежать от резко нахлынувшего напора. — Ну и куда мы собрались, м? — оторвавшись с громким чмоком, Хван притянул его обратно к себе и вместе с этим согнул пальцы. Подушечки попали ровно по нужной точке, и теперь Ликс уже натурально взвыл от пронёсшейся по всему телу вспышки удовольствия, напоминающей электрический разряд. — Посмотри, как у тебя стоит, — в качестве подтверждения он обхватил свободной рукой чужой крепко стоящий член и провёл по головке, смазывая обилие предэякулята. — Неужели тебе не хочется, чтобы я помог кончить? Феликс промычал что-то невнятное в свои локти, рвано толкаясь в кулак. Намекать он умел прекрасно, но Хёнджин всё-таки больше предпочитал слова. — А теперь как люблю я, — мягко попросил и потерся щекой о ягодицу Джин. Хватка на члене опустилась до основания и пережала его. Пальцы почти перестали двигаться, слегка прокручиваясь и слабо надавливая. — Мх… Хочется, — будучи не в силах выносить чужие игры, на выдохе выронил Ликс. — Очень хочется. Помоги… Помоги мне, Хёнджин. Только после этих слов Хёнджин в полной мере ощутил, насколько сильно всё это время ширинка давила на собственный стояк. За это он и любил проводить время с Феликсом. То, что он творил одним своим видом, поведением и голосом, ещё не удавалось повторить никому, даже с помощью рук, рта и других частей тела. Эмоции, испытываемые при контакте с ним, были другими — самыми головокружительными и яркими. Он резко развернул Ликса лицом к себе, снова сунул пальцы поглубже и вместе с этим взял у него в рот. Именно этого ему сейчас хотелось до дрожи в адски ноющих коленях и боли в чертовски возбужденном члене, который то и дело тёк и пульсировал, прося уделить немного внимания и ему. Сверху раздался оглушающий стон, а на плечи легли маленькие ладошки в перчатках, призывающие отстраниться. Хёнджин в ответ вцепился пальцами в ягодицу, впиваясь в ту ногтями, и скользнул губами прямо к основанию, проталкивая набухшую головку в горло. — Агх! Хённи, стой! — промычал просьбу Ли, откидывая голову назад. Руки с плеч переместились на макушку и сжали чёрные пряди между пальцами. — Наступи на меня, — оторвавшись буквально на секунду, прохрипел Хван. Феликс уронил голову обратно и на мгновение оторопел, смотря на парня широко раскрытыми глазами и пытаясь разобраться в чужих словах. Думалка напрочь отказывалась работать. — Быстрее. Просто наступи на меня. Не бойся, — Хёнджин надавил языком на уздечку, нажал пальцами на простату, и Ликс окончательно потерялся в моменте. Игнорируя дрожь во всём теле, он стянул с себя массивный кроссовок и на пробу надавил стопой на пах Хёнджина. Тот отозвался чувственным вздрогом и судорожно сглотнул, закатывая глаза. У Феликса под веками зарябило. По щекам покатились слёзы, а грудная клетка затрепетала. Хван потёрся о него, быстрее задвигал головой вверх-вниз и кистью вперёд-назад. — Сума-а-ах! Сумасшедший! Я же сейчас… Всё тело выгнуло. Ли надрывно застонал, задёргался в странных конвульсиях, словно ещё немного, и он упадёт в припадках. Хёнджин в качестве шикарного завершения вжался в него, силой не позволяя отстраниться, обвёл языком каждую набухшую венку и вновь сглотнул. В горле запекло. Из уголков губ потекла перемешанная с остатками спермы слюна. Феликс на его пальцах сжался. Внутри него всё пульсировало. Его тяжелое и сбитое напрочь дыхание слилось с сиплыми вздохами ещё не кончившего Хвана, что так упорно пытался достичь разрядки, притираясь к стопе. Чуть придя в себя, Феликс рухнул к нему на пол, надавил коленом на пах, схватил за шею и пылко целовал, вылизывая пухлые губы и требовательно прижимаясь своей грудью к чужой. Хёнджин сдавленно замычал, жадно глотая воздух. Его крупно затрясло. Морщинка меж его бровей на секунду стала больше, а затем разгладилась. На джинсах спереди расплылось мокрое пятно. В гримёрке повисла тишина. Хван обессилено положил голову на плечо напротив и прикрыл влажные глаза. Сил, чтобы что-нибудь сказать не осталось. Ноги затекли, отчего отвратительно ныли. А расчувствовавшийся Ликс, как это обычно бывало, крепко обнял его, удерживая за спину и макушку близь себя. Местечко за ухом заклеймил его нежный поцелуй.***
Собираться вместе домой после такого буйного вечера было весьма странно. Сколько бы они не спали друг с другом, Хёнджин всё никак не мог привыкнуть к тому, каким спокойным и вдоволь затраханным становился Ли после их своеобразных развлечений. Наверное, он и вовсе единственный, кому вообще удалось увидеть Феликса в абсолютно непоколебимом состоянии, когда он не орёт на всех и всё и не пытается приебаться за «просто так». Хёнджину нравилось смотреть на Ликса. Он был мечтой каждого, кто хоть немного разбирался в «эстетике». Настоящее искусство. Пока парень переодевался и смывал с лица потёкший макияж, Хван продолжал пожирать его выразительные черты лица, фигуру, маленькие ручки, веснушки, томную улыбку и точенный профиль взглядом. Хёнджина тянуло к нему, будто магнитом. Он бы хотел, чтобы Феликс принадлежал только ему. Был только его моделью. Он бы хотел принадлежать Феликсу. — Пошли на свидание? — не выдержал и предложил Хёнджин. Да, его всё ещё устраивали их нынешние отношения, но видеть Феликса и дальше только в качестве объекта для удовлетворения сексуальных потребностей ему больше не хотелось. Возможно, он просто наконец-то созрел для чего-то более серьёзного и глубокого. Да, прямо после секса в гримёрке. — Ого, — расслабленно хмыкнул Ли, откладывая в сторону бутылочку с мицелярной водой. — Я весьма требовательный, Хённи. И тебе ли не знать условия моего контракта, милый. В своём тонком лонгсливе на пару размеров больше, шёлковых брюках и собранными в низкий хвостик волосами, с умиротворением на умытом лице и безмятежной позе с упирающимися в туалетный столик бёдрами, он выглядел еще более прекрасно, чем со всеми этими глиттерами и херлайтерами вместе взятыми. Хёнджин был готов расплыться лужицей рядом с ним. Прям такой же, как была некоторое время назад у него в штанах. Кажется, они уже когда-то проходили похожую ситуацию… — Похуй на него. Ты же знаешь, что я единственный мужчина в твоей жизни, способный тебя вынести. Феликс лёгко улыбнулся уголком губ, оттолкнулся от столешницы и вплотную подошёл к креслу, где всё это время, устало развалившись, покоился Хёнджин. — Можешь начать с ухаживаний, но я ничего тебе не обещаю, — его ладошка едва ощутимым прикосновением легла на щёку и большой палец погладил скулу. — Отвези меня домой. Ужасно хочется спать. — Не боишься, что отымею в машине? — обхватив его талию в кольцо из рук, усмехнулся Хван. — Буду только рад, мистер-мокрые трусишки.***
Следующее утро Феликса началось с раздражающего звонка в дверь, курьера на пороге и букета голубых роз с запиской: «Для моей требовательной звезды».