***
Не прошло и суток, как мне и моим новым союзникам пришлось собраться вновь. Хотя я и пытался донести до Лини, что помощь мне не нужна, но они с сестрой все равно за мной увязались. В итоге, уже на следующее утро мы стояли в той части школы, куда обычно не заходят ученики с нашей параллели – корпус для младших классов. Пока мы ждали появления одной интересной личности, то я решил воспользоваться этим временем для того, чтобы связаться уже с другой личностью. Вообще-то, номер этого человека попал ко мне случайно, и я много раз хотел удалить его из памяти телефона, но каждый раз забывал. Хотя, прямо сейчас это не очень важно, ведь моих товарищей по драмкружку волновал другой вопрос. – Слушай, Итэр, так все-таки, что мы здесь делаем? – Ждем, – спокойно ответил я, не отрываясь от переписки в телефоне. Лини такой ответ не разозлил, но и сдаваться он не желал. – Это мне понятно, но кого именно? И, что самое главное, почему именно здесь? Наверное, все же я обязан просветить эту парочку хотя бы чуть-чуть, чтобы они чувствовали себя увереннее. Я наконец оторвался от телефона, но посмотрел не на Лини, а на ту часть стены коридора, у которой стояла Линетт: вся эта стена была разукрашена в детские картины. В детстве, когда я и сам учился в этом корпусе, то я никогда не придавал значения всем этим рисункам, которые красили специально для нас. Сейчас же я понимаю, что из вот таких вот мелочей и состоит яркое детство большинства детей. – А что, ты не любишь детишек из начальной школы? – я даже не заметил, как на моем лице появилась слабая улыбка, пока я это говорил. – Нет-нет, с этим у меня проблем нет. Все-таки, маленькие дети любят фокусы, правда же? – на секунду они с Линетт перекинулись взглядами, и я впервые увидел то, как его сестра улыбается. – Просто я не совсем понимаю, кто в этой части школы может помочь нам в нашей проблеме? – Тот, кто намного умнее и сильнее нас… – Ты это о чем? – похоже, что я перестарался, потому что даже сквозь улыбку на лице Лини прослеживалось недоумение. – Не обращай внимания, это я о своем. Что важнее, ты прихватил то, о чем я тебя просил? – Разумеется! Только вот… – Лини вытащил из кармана небольшой пакетик, в котором уже аппетитно лежали круглые лакомства. – Я все равно не понимаю, как это нам поможет? – Узнаешь прямо сейчас, – говоря это, я от всего сердца улыбнулся, потому что увидел того самого человека, ради которого мы сюда и явились. Заметив меня, эта маленькая девочка тут же побежала к нам. – Итэр! Услышав детский голос, Лини и Линетт тут же обернулись на его источник, но это не помогло им избавиться от непонимания, а напротив – только усилило его. Чуть ли не вприпрыжку и с полным портфелем за спиной, маленькое чудо приближалось к нам, демонстрируя свою детскую улыбку. У нее были белые волосы, которые она любила собирать в один довольно забавный хвостик: он был не сзади, а где-то сбоку, прямо около изумрудного цвета заколки, которую девочка никогда не снимала. Эта заколка отлично подходила к ее глазам, которые тоже были ярко-зелеными, как два сверкающих изумруда. Мне всегда казалось, что в этом детском взгляде отражается сама суть природы. Даже ее красивый бело-зеленый сарафан отлично подходил под ее внешность, словно его сшили специально для нее. – Привет, Бэрри. Прости, что так внезапно вытащил тебя… – я уже начал извиняться, словно провинившийся старший братик, но девочка тут же остановила меня и отрицательно покачала головой. – Ничего. Ты же знаешь, я всегда рада помочь. Кстати… – зеленые глаза как-то по-детски сверкнули, демонстрируя мне долю некого азарта. – А ты принес мне угощения? – Конечно! Эм, Лини, – первые несколько секунд Лини определенно не понимал, что я от него хочу, но затем до него дошло, что Бэрри смотрит на тот самый пакетик, который он держал в руках. Он до сих пор не все осознавал, но все же отдал этой маленькой умнице принесенные сладости. – Как и обещал тебе в прошлый раз. – У-м-м! – стоило Бэрри откусить кусочек одного из этих шариков, как на ее детском личике появилось нескрываемое блаженство. – Обожаю засахаренные орехи в меду… Ты ведь знаешь, что они полезны для ума, да? – Верно, ты ведь сама мне об этом рассказала. А пока я улыбался и смотрел за довольной маленькой девочкой, Лини слегка прокашлялся, давая мне некий намек. Он все еще вел себя добродушно, за что я был ему благодарен, но ему хотелось знать, с кем они имеют честь познакомиться. – Итэр, ты представишь нас своей маленькой подруге? – не успел я опомниться, как Линетт уже подошла к Бэрри, и стала разглядывать ее с искренним умилением, словно смотрела на милого котенка. Что до самой малютки, то она ловко забралась на подоконник, чтобы продолжить наслаждаться лакомством. – Да, я как раз собирался. Ребята, будьте знакомы, это – Бэрри, она еще учиться в младших классах, но она нам сильно поможет. Бэрри, эти двое – мои новые друзья по драмкружку, Лини и Линетт. – Рада познакомиться! – беззаботно ответила она, махая им ручкой и продолжая кушать орехи. – Эм… – Лини с натянутой улыбкой нервно почесал макушку, словно начиная волноваться. – Итэр, но я все равно не понимаю. Прости, если мои слова покажутся грубыми, но как эта маленькая леди сможет нам помочь? Как знал, что этот вопрос обязательно последует. Я надеялся, что мне удастся как-то избежать подобного, чтобы не раскрывать наш с Бэрри секрет, но теперь без этого не обойтись. Я посмотрел прямо в зеленые глаза, и тогда эта маленькая умница легонько пожала плечами, что можно было понять как «рассказывай, я не против». Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы приготовиться к тому, что эта парочка попросту мне не поверит. – Бэрри – самый умный ученик нашей школы. Она умнее даже некоторых молодых учителей. – Чего? – как я и думал, Лини посмотрел на меня такими глазами, словно подумал, что я так пошутил. Тогда я решил пролить на это свет еще сильнее. – Понимаю, что это прозвучит как бред, но среди учеников старших классов существует что-то вроде тайной сети и… В общем, Она помогает старшеклассникам писать за них доклады и все сложнейшие задания. Конечно же, ни за просто так, а в обмен на сладости. – Орехи в сахаре мои любимые! – словно в подтверждение, маленькая Бэрри отозвалась на мои слова, пока ее ноги весело качались из стороны в сторону, свисая с подоконника. – ЧЕГО?!?! – Лини и Линетт выпалили это хором, за что я не мог их винить. В конце концов, когда я и сам познакомился с этой девочкой, то моя реакция была примерно такой же. – Больше половины наших выпускников обязаны ей своими хорошими оценками. – Да разве такое возможно??? – Еще как, – после того, как я заглянул в глаза Лини, то он понял, что говорю я более чем серьезно. – Бэрри – настоящий вундеркинд, она усваивает любую информацию из любых учебников, и читает быстрее любого человека в этой школе. Если кто и знает гражданские законы лучше, чем все наши учителя, то это точно она. – Как ее еще не раскрыли? – довольно спокойно спросила Линетт, которой был интереснее этот вопрос, чем сам факт наличия в нашей школе настоящего вундеркинда. – Бэрри – дочь нашей «профессорши» по урокам биологии. Думаю, что мама хорошо защищает свою любимую дочку, когда та в беде. – Подожди-ка… – казалось, что до Лини начала доходить одна истина, но эта самая истина не уняла его шок, а скорее усилила. – Маленькая и очень умная девочка, с таким странным именем, которая втайне всем помогает… Да ты же «Нахида»!!! Еще немного, и челюсть Лини будет готова покинуть своего хозяина, настолько широко он открыл рот от накатившего удивления. Но стоило ему сказать эти слова, как «Нахида» с милой улыбкой прижала палец к губам и прикрыла один глаз. – Т-с-с! Это наш с Итэром секрет, – эти слова нисколько не согнали с Лини его шок, но он хотя бы перестал говорить так громко. – Сума сойти… Я всегда думал, что «Буер» – твой оригинальный персонаж, а оказывается, что ты и в самом деле создал ее по образу маленького гения. – Если бы я сделал это, то Бэрри начала бы привлекать к себе слишком много внимания, из-за популярности и успеха маленькой «Нахиды». Ей такая слава только мешалась бы под ногами, так что мы с ней договорились держать это в секрете. Я слегка изменил ее имя, чтобы не обременять маленького ребенка лишними трудностями… Только теперь я осознал, что Лини и Линетт меня словно и не слушают, а просто с восхищением разглядывают нашу маленькую гостью. А ведь я так старался сделать свой рассказ интересным, но «Нахида» даже сейчас привлекала к себе больше внимания, чем весь регион Сумеру. – Никогда бы не подумал, что вживую смогу увидеть Нахиду… – Она такая милая, – Линетт уже поглаживала «Буер» по голове, но ее глаза все внимательнее разглядывали внешность маленькой девочки. – Если подумать, то ее внешность один в один повторяет «Нахиду». Она прямо как с книжки сошла. – Ну что вы! Мне еще далеко до «Архонта мудрости»! – высказалась Бэрри, на что я лишь слегка улыбнулся. «Сказала прямо как божество мудрости… Похоже, что маленькие дети всегда будут лучшей рекламой» – хоть хвастаться и было некрасиво, но в своих мыслях я искренне ухмылялся от такого большого успеха. А пока я думал над тем, насколько же популярной была «Нахида», Лини и Линетт уже с нескрываемым добродушием обхаживали эту маленькую мисс. Наблюдать за этим было забавно, и в иной ситуации я был бы не против, но сейчас у нас не было времени на подобное. В конце концов, я не забавы ради решил вытащить Бэрри на свет, а скорее с важной миссией. – Кхм-кхм, – мой наигранный кашель, который обычно демонстрировала Фурина, смог привлечь внимание Лини и Линетт обратно. – Кажется, мы собирались спасать драмкружок, да? – Ох, совершенно верно! – Драмкружок? Маленькие зеленые глаза с искренним непониманием забегали от меня к Лини. Я еще не объяснял «Буер» причину нашей встречи, и тем удобнее сейчас был момент, чтобы сделать это. Когда я начал свой короткий рассказ, то лица Лини и Линетт стали угрюмее, чем были до этого, но такой эффект не коснулся самой Нахиды. Конечно же, у нее появилось некое беспокойство, но в остальном она оставалась неизменной. А все дело в том, что Бэрри всегда предпочитала раздумывать над решением задачи, а не поддаваться панике и эмоциям. Пока моя история продолжалась, то Нахида продолжала сидеть на краю подоконника, но теперь ее ноги уже не болтались. Взгляд изумрудных глаз устремился куда-то в стену, словно там было написано решение всех людских проблем. – Хм, значит, вот почему ты решил ко мне обратиться… Но, как же я могу тебе помочь? – по ее глазам я понял, что она беспокоится скорее от того, что ей не хватит сил, чтобы оказать нам помощь. – Не совсем помочь, скорее уж дать совет. Скажи, можно ли как-то обойти закон о травле, если он угрожает прикрыть наш драмкружок? Понимая то, чего именно я ждал от нее, «Нахида» во второй раз задумалась, и у меня даже в мыслях не было ее прерывать. Прошло ровно шестьдесят секунд – ровно столько тратила Бэрри каждый раз, когда искала ответ на какой-либо вопрос. Нет, я совершенно серьезно, как-то раз я даже засекал это секундомером. – Если комиссия по слушанью и в самом деле установит факт наличия травли, то выиграть такое дело будет крайне трудно… – Как же так?! – Лини успел впасть в отчаяние, но на его реакцию «Нахида» лишь печально покачала головой. – Простите, прямо сейчас мне сложно что-либо придумать. Хотя, кое-что все-таки я могу. – Ась? – Я думаю, что вам необязательно отрицать травлю над Фуриной, если вы хотите спасти школьный театр. Наша троица переглянулась, чтобы передать друг другу всеобщее непонимание. Затем же я начал осознавать, на что нам намекала «Буер». Идея была не лишена смысла, но мне слабо верилось, что это может сработать. Я даже не заметил, как мой указательный палец начинает тереться о нижнюю губу – так я выражал свою задумчивость. – То есть, даже если дисциплинарный комитет докажет наличие травли, но драмкружок все равно сможет продолжить свое существование? – Я не могу сказать с полной уверенностью, но если в документах на драмкружок присутствует какое-то «право на собственность», то наверняка существует закон, который отстаивает его неприкосновенность перед всеми остальными. «Нахида» по очереди посмотрела на каждого из нас, чем вызвала уже всеобщую задумчивость. Спасти театр, но при этом проиграть это слушанье – возможно ли было совместить одно с другим? Жаль только, что пока я над этим думал, то над нашими головами прозвучал звонок, означающий начало следующего урока. Бэрри активно спрыгнула с подоконника, так как ей нужно было бежать в другой кабинет, но она не торопилась покидать нас. – Извините, но это все, чем я могу помочь прямо сейчас. – Ничего, дальше мы уж как-нибудь сами… – хоть я и сказал так, но уверенности в моем голосе было мало. «Буер» утвердительно кивнула нам всем, а после побежала в сторону своего класса, оставляя нашу троицу в тишине. Я надеялся, что мои последние слова смогли хотя бы ее успокоить, чтобы эта маленькая девочка не мучилась из-за своей совести. – Звучит неплохо, но в нашем случае не особо действенно, – обреченно улыбнувшись, Лини вздохнул от безысходности. – Ведь наш клуб принадлежит школе, а она не намерена нас защищать, если травля над Фуриной и в самом деле подтвердиться. Я не спешил ему отвечать, потому что не спешил с ним соглашаться. На самом деле, я не был уверен в том, что Лини сейчас прав. Конечно же, говорил он логично, но лишь потому, что не знал всех деталей. Да, школа владела нашим драмкружком, но она лишь предоставляла место. Если подумать, то у матери Фурины, которая основала фонд этого театра – было куда больше прав на драмкружок, чем у самой школы. Оставался лишь вопрос, могла ли она перед смертью передать кому-то права на этот фонд? – Думаю, бесполезно сейчас размышлять над всем этим, – нашу небольшую дискуссию прервала Линетт, которая смотрела куда-то в сторону и с явной враждебностью. – Нам надо приступать к следующему шагу. Когда я поднял голову, то тут же понял, о чем нам говорила Линетт. В конце коридора, как раз оттуда, куда смотрела девушка, к нам приближался ученик нашего возраста. Еще недавно я переписывался с ним по телефону, прося навестить нас здесь для разговора. Скажу вам честно, я искренне надеялся, что мне не придется больше делать этого. За короткое мгновение мы с Лини успели переглянуться, после чего он коротко кивнул мне. Так он давал понять, что они готовы. К чему готовы? К тому, чтобы встретиться с самым мерзким типом в этой школе. По совместительству этот тип был главным виновником всей этой «каши», а также моим бывшим капитаном. – Смотрю, ты совсем в отчаяние подался, раз общаешься с детишками из младших классов, – как и при нашей прошлой встрече, Скарамучча не скупился на наглую и самоуверенную улыбку. Казалось, что он получает неподдельное удовольствие от моих проблем и моей беспомощности. Вот только это было бы правдой лишь в том случае, если бы я и в самом деле был «беспомощным». – С кем общаюсь и с какой целью – тебя волновать не должно. Мы здесь по другой причине. – Наконец-то мы с тобой хоть в чем-то согласны. Итак, зачем ты меня позвал, да еще и сюда? – он издевательски взглянул на всю эту детскую обстановку, словно ему и в самом деле было смешно от происходящего. Я не торопился отвечать на его дешевую провокацию. Для начала мне хотелось оценить этого выскочку, чтобы еще раз вспомнить о том, с кем именно я разговариваю. Письмо Кадзухи, которое тот просил передать Скару, так и продолжало лежать у меня в комнате, и я никак не смогу отдать его прямо сейчас, но все же… – Я хотел сделать тебе предупреждение, – я и сам удивился от того, насколько же спокойным тоном я произнес эти слова, но этот парень до сих пор смотрел на меня с долей насмешки, не воспринимая меня всерьез. – Что еще за предупреждение? – Сдавайся, пока не стало слишком поздно. А не то потом будешь жалеть. Несколько секунд Скар смотрел на меня так, словно не мог поверить, что я додумался сказать подобную глупость. Когда же это время прошло, то звонкий смех заполонил весь коридор. – А-ХА-ХА-ХАХ! – мне было даже завидно ему, ведь я ни разу в своей жизни не смеялся так самоуверенно, но от его смеха ни один мускул на моем лице не изменился. – И ты додумался сказать подобную чушь? – А в чем проблема? Лини и Линетт уже с тревогой смотрели на меня, пока я сам не сводил взгляда со Скарамуччи. Оппонент не торопился мне отвечать, и теперь уже сам с интересом изучал меня. Его издевательская улыбка никуда не делась, но стала еще отвратительнее. А вот что до ребят, то им будто было интересно, а есть ли у меня хоть какой-то план на самом деле? – Ты слабеешь, Итэр. Ты бы никогда не сказал мне такое, не чувствуя отчаяния передо мной. – Разве тебя должно это беспокоить? – Ты ведь ничего не можешь, верно? Поэтому ты меня и позвал… Пока у дисциплинарного комитета есть показания Алисы, то вы никак не сможете опровергнуть, что внутри стен школьного театра происходило злостное нарушение правил. А Алиса не станет забирать свое «признание», пока слушается меня. У тебя нет никаких козырей, вот ты и блефуешь. – Тут ты прав, – я сделал паузу, чтобы прикрыть глаза. Что же, я хотя бы попытался, а потому, моя совесть перед Кадзухой будет чиста. – Поэтому я собираюсь выдвинуть тебе ответное предложение. – Что за предложение? – Ты заставишь Алису забрать свое признание, и обернуть все так, чтобы драмкружок не закрыли. – А взамен? – на лице появился хищный оскал, словно он предвкушал что-то очень вкусное для себя, но я продолжал смотреть на него с абсолютным равнодушием. – Взамен я уйду из театра навсегда… – Лини и Линетт моментально перевели на меня шокированные взгляды, будто не веря в то, что я и в самом деле мог сказать нечто подобное. – Я вернусь в твою команду по Кендо, и с этого момента буду делать все, чтобы привести тебя к победе. Тебе ведь именно это было нужно от меня? – Ого, как быстро ты изменил свои намерения. Звучит очень заманчиво… – от его самоуверенного вида и отвратительной рожи мне очень хотелось закатить глаза, но я изо всех сил сдерживался, чтобы сохранять хладнокровие. – Но нет уж. В конце концов, соревнования мы уже проиграли, так какой мне от тебя толк? Куда забавнее будет посмотреть на то, как ты и эти бездари около тебя «утонут». – Что ты сказал?! – Лини моментально отреагировал на очевидное оскорбление, но Скар лишь развел плечами. – А как мне еще вас назвать? Если бы у вас была хоть капелька ума, то вы бы не загнали себя в то положение, в котором находились сейчас. Или вы серьезно думали, что можно держать при себе такую дурочку, как Алиса? Тогда мне искренне вас жаль… – Ах ты… Расстояние между Лини и Скаром было всего несколько метров, так что ничего не мешало первому сократить эту дистанцию. Он очень быстро начал шагать в сторону «Странника», но когда между ними оставалась лишь вытянутая рука, то в дело уже вмешалась Линетт. И как раз вовремя, ведь промедли она еще хоть одно мгновение – и ее брат мой сойтись в жестокой схватке со Скаром. – Стой, Лини! Он же того не стоит… – изо всех сил девушка вцепилась в Лини, пока прямо за ее спиной Скарамучча продолжал нахально улыбаться. – Да-да, послушай свою сестру, пока ее саму не привлекли к этой «травле». – А ну-ка повтори!!! Кажется, в этот раз Скар себя явно переоценил, а если быть точнее – он переоценил Линетт, которая держала неугомонного братика. Лини изо всех сил начал рваться вперед, начисто игнорируя хватку своей сестры, из-за чего ему все же удалось сократить расстояние между собой и Скаром до минимума. Вот только его сестра тоже не желала уступать, и в итоге она так и продолжила попытки встать между двумя соперниками. Я стал свидетелем несколько неприятной картины: Скарамучча и Лини, которые делают попытки дотянуться друг до друга, чтобы слегка «разукрасить лицо» оппоненту, а между ними оказалась зажатой Линетт, что из последних сил пыталась остановить излишнее кровопролитие. Я понимал, что мне пора вмешаться, пока мы не зашли слишком далеко. – Лини, назад! Мы этим ничего не добьемся! – услышав мой голос, «Фокусник» встал в небольшом ступоре, что позволило Линетт все-таки оттолкнуть его подальше от Скарамуччи. Больше он не предпринимал попыток достать «Странника». Понадобилось еще несколько секунд, чтобы все присутствующие смогли успокоиться. Когда дыхание этой троицы более-менее пришло в норму, Скарамучча вновь обратился ко мне. Стоит позже поблагодарить Лини, ведь теперь наш собеседник хотя бы перестал показывать эту отвратительную улыбку. Вместо этого я увидел на его лице злобу, перемешанную с решимостью. – С радостью посмотрю, как на месте вашего драмкружка откроют какой-нибудь другой клуб. Надеюсь только, что твоя любимая «Фурина» не прыгнет в реку с горя, когда это произойдет. Одарив меня воистину злобным взглядом, Скар гордо развернулся, и пошел прочь из этого места. Нам с Лини и Линетт оставалось лишь смотреть ему в спину, пока он окончательно не исчез из виду. Но, за мгновение до того, как это случилось – я сам нагло ухмыльнулся. – Можешь не беспокоиться, потому что ты всего этого не увидишь.***
Мне удалось совершить задуманное, но времени у меня в запасе было мало: в лучшем случае до завтрашнего утра. Поэтому, не терпя промедления, мы с «Фокусниками» приступили к следующему этапу. Уже через несколько часов я стоял в укромном месте на улице, ожидая, когда здесь появится главная «звезда» сегодняшнего шоу. По иронии судьбы эта встреча происходила в том же переулке, где Альфред со своими дружками пытались загнать меня в ловушку. Изначально я просто наблюдал со стороны, чтобы нужный мне человек подошел первым к месту встречи. Нельзя было, чтобы меня заметили раньше времени, ведь тогда эта «рыбка» точно ускользнет от меня. Пришлось ждать не менее получаса, прежде чем цель пришла к месту встречи. Даже отсюда я видел, как Алиса волнуется, приближаясь к этому переулку. Ну, еще бы, ведь это было самое нелюдимое место на территории нашей школы. «А вот и мышка из мышеловки… А ты, однако, довольно пунктуальная, Алиса, раз пришла в ту же минуту» – словно подтверждая мои слова, мне на телефон пришло сообщение, в котором Алиса говорила мне, что подошла к месту встречи. Я написал ей, что немного опаздываю, и ей придется подождать еще минут десять. На это она не стала ничего отвечать, но и уходить отсюда не спешила. У меня было дикое желание ухмыльнуться, и я не стал ему сопротивляться. Издалека я видел, как Алиса с беспокойством оглядывается, подрагивает от холода, начинает ходить из стороны в сторону – но даже не думает уходить из опасного переулка. Она напоминала прирученную собаку, которая боится ослушаться своего хозяина. К моей удаче, время было зимнее, а потому сейчас на улице уже было темно, и это добавляло мне скрытности. Как я и писал Алисе, я прождал еще минут десять, но просто для того, чтобы понаблюдать за ней. В отличие от нее, я не трясся от мороза и не маячил из стороны в сторону. Не подумайте, что я не чувствовал холода, просто переносил его как-то легче, особенно сейчас, когда мое эмоциональное состояние игнорировало все, кроме поставленной перед ним задачи. Когда назначенные мной десять минут истекли, я спокойным и тихим шагом направился прямиком к Алисе, которая все еще не замечала моего приближения. Почему-то моя походка была такой легкой, словно я был на прогулке, и вовсе не собирался «поговорить по душам» с одной занозой. – Привет, Алиса… – мой голос, звучащий во мраке темноты и нарушающий тишину, для Алисы прозвучал уж слишком неожиданно. Она так резко обернулась в мою сторону, что не успела спрятать ужас на своем лице. – И… Итэр? – видя то, как тяжело она дышит, мне даже стало на секунду ее жалко. – Т-ты чего здесь делаешь? – Какое совпадение, я хотел спросить у тебя то же самое. Что ты делаешь в таком месте одна, да еще и после уроков? Не боишься, что с тобой тут может что-то случиться? Возможно, все дело было в моем невозмутимом лице, или холодном голосе, но страх Алисы лишь усилился от того, что я с ней заговорил. Она до сих пор не осознавала, что это я был тем, кто позвал ее сюда, и это играло мне на руку. Конечно, Алиса попыталась сохранить на своем лице смелость и спокойствие, но ей было слишком далеко в этом до Фурины. – Кхе-кхе, я не думаю, что это твое дело. Лучше тебе уйти отсюда, пока не заработал еще больше проблем на свою… – Скарамуччу можешь даже не ждать, он сюда не придет. – Ч-что… – мой голос прозвучал так, как обычно звучит смертный приговор, и это начисто уничтожило всю наигранную смелость в Алисе. Теперь ее физиономией окончательно завладел страх. Я мог бы поиграть с ней ради забавы, и путем слов заставить ее бояться еще больше, но сейчас у меня не было на это времени. Вместо лишних слов, я просто вытащил телефон из кармана, на котором прямо сейчас горел экран. Едва только взглянув на него, глаза Алисы расширились еще сильнее. – Как… Как ты… Похоже, ее так сильно шокировало, что слова не желали выходить изо рта. На экране телефона было четко видно, что прямо сейчас там открыт чат с самой Алисой, и именно в этом чате мы с ней общались. Вот только вся изюминка была в том, что телефон этот принадлежал не мне, а Скарамучче. Конечно, я обязательно верну его ему, но уже после разговора с Алисой. – Откуда он у тебя?! – наверное, паника не позволяла Алисе мыслить здраво, а иначе она бы легко до всего догадалась. И вновь мне не потребовалось ничего ей объяснять, потому что объяснение пришло само собой. Уже через секунду из-за угла вышел еще один ученик нашего возраста – Лини. Хоть этот парень и улыбнулся Алисе довольно добродушно, но ее паника в очередной раз лишь усилилась. Она со страхом оглянулась назад, но было поздно: с дальнего конца переулка к нам шагала Линетт, только вот без всякой улыбки. Итак, мы пришли к тому, что Алиса оказалась окружена сразу с трех сторон. – Как видишь, Алиса, у меня есть парочка знакомых, которые неплохо разбираются в фокусах, – мой голос продолжал излучать холод и равнодушие, которое решил разбавить Лини, когда обратился к Алисе. В отличие от меня, этот парень говорил с неким энтузиазмом. – Когда имеешь дело с фокусниками – самое главное смотреть по сторонам, а не на них самих. Иначе ты не заметишь, как они «колдуют». «Не слишком ли самоуверенно ты это говоришь?» – я предпочел не озвучивать свой скептицизм, но даже мне захотелось похлопать Лини. В моей памяти всплыла сцена из сегодняшнего дня: когда Лини резко набросился на Скара, и Линетт встала между ними. Хоть я и знал, в чем был смысл всего этого, но даже мне не удалось заметить, в какой момента эти двое выхватили телефон из кармана Скарамуччи. – А блокировка?! – Алиса сокрушалась прямо на глазах, особенно когда на ее вопрос ответила еще более невозмутимая Линетт. – Не так уж и сложно снять отпечатки пальцев, особенно с экрана сенсорного телефона, которым пользовались минуту назад. – Итак… – начал я, чтобы привлечь внимание Алисы. Наверное, мой голос и в самом деле звучал зловеще. – Раз уж мы разобрались со всеми деталями, то перейдем к делу. Алиса, ты расскажешь нам во всех подробностях, как ты связана со Скаром и как вы с ним придумали весь этот абсурд. – Пф, с чего это?! – Алиса резко переменилась в лице, показывая искреннее возмущение и несогласие с ситуацией. – Вы заманили меня сюда путем обмана, и после этого ждете, что я буду помогать вам?! Зря надеешься, Итэр! Она уже начала обходить меня сбоку, но совершила одну ошибку: Алиса до сих пор не осознавала, в какой ситуации оказалась. Я крепко схватил ее за плечо, а вторую руку приставил к стене, не давая Алисе уйти. Может быть, это было лишним, ведь девушка искренне испугалась, но сейчас я не мог позволить себе полумеры. – И что теперь?! Пытать меня будете?!? – Я повторяю еще раз: Алиса, ты РАССКАЖЕШЬ нам о своих связях со Скаром. И я тебя вовсе не спрашиваю. В глазах девушки я увидел животный ужас, который испытывает загнанный зверь. Она по очереди посмотрела на Лини, а затем на Линетт, но они никак ей не ответили. Я заранее предупредил их о том, что все может обернуться именно так, и ребятам оставалось лишь играть назначенные им роли. Поняв, наконец, что никакой поддержки в этом темном переулке у нее не будет, Алиса проглотила слюну от страха, но все еще сомневалась. – Я… я… – Ничего весомого мы от тебя пока не просим. Просто расскажи правду, и если не ради нас, то хотя бы ради своих подружек по драмкружку, – спокойно сказал Лини, чем заставил Алису пристыжено опустить взгляд. Слишком дешевый трюк, который обычно называли «Хороший полицейский и злой полицейский». Доведя Алису до состояния полнейшего испуга, мы попытались успокоить ее и воззвать к ее совести перед подругами. Да, именно подругами – людьми, которые были ей близки, и в которых она подсознательно сейчас нуждалась, когда осталась наедине с таким монстром как я. Что же до меня, то я продолжал безжалостно взирать на Алису, но при этом и следил за ее руками, чтобы она не включила диктофон на телефоне. Это был очень важный этап, и потому я ее не торопил, но и не ослаблял своей хватки. Понадобилось меньше минуты, чтобы тихий голос Алисы, наполненный грустью и сожалением, начал звучать снова. – Когда это только началось, то я не думала, что все зайдет так далеко. А когда я осознала, в какой капкан попала, то было уже поздно… – Выражайся яснее, а то здесь холодно, и до самой ночи мы тут стоять не собираемся. – Скар появился в моей жизни вскоре после того, как мы с тобой впервые поругались… В общем, когда только начали зарождаться слухи про тебя и Фурину. – И что? Ты вот так просто впустила его в свою жизнь? – я спросил это довольно требовательно, но Алиса еще больше замедлилась, будто не зная, как ей ответить. – Он… Он был таким милым, когда только познакомился со мной. Вначале я думала, что вы с ним друзья, но он выразил свое недовольство твоим безрассудным поведением, и я начала проникаться к нему. – То есть какой-то парень начал плохо высказываться о человеке, который тебе неприятен, и ты тут же с ним спелась, лишь бы промывать мне косточки?! – каждое мое слово вгоняло Алису в еще больший стыд, и она не осмеливалась посмотреть мне в глаза. – Ну… Ну, а что в этом такого? У нас с ним были общие интересы, и мне казалось, что он меня понимает… «Зато я не понимаю, как Фурине хватало сил так долго терпеть такую змеюку как ты!» – очень хотелось высказать это вслух, но Алиса уже успела продолжить, так что я промолчал. – Мы со Скаром начали втайне встречаться, и он интересовался делами в драмкружке. Я думала, что ему и в самом деле интересна моя игра; он спрашивал, почему на сцене видно Фурину, а не меня, и тогда я… – Ты начала все ему разбалтывать, верно? – вместо меня, мои мысли озвучила Линетт, которая все еще стояла в стороне, словно была не против моего грубого отношения к Алисе. – Рассказала о том, как вы с подругами вставляете палки в колеса Фурине, о твоем отвратительном отношении, и о близости Итэра с Фуриной… – Скар пообещал мне помочь! – это было похоже на попытку оправдаться, на которую мне было наплевать. – Он сказал, что у него есть связи, и он попробует устроить меня в хороший театр! Почему я должна была отказываться, когда мой парень предлагает мне помощь?! Вечно у меня проблемы из-за этой вашей «Фурины»… Мне выпало очередное нелегкое испытание: я должен был выдержать нарастающую во мне злость, чтобы не ударить Алису. Хоть я и ограничился лишь сжатыми кулаками, но какое-то неприятное чувство во мне все равно оставалось. – Тебя поманили как собаку… – Я не знала, что этим все закончится! – глаза русоволосой обратились на меня, даже не скрывая своего недовольства. Алиса была близка к тому, чтобы эмоционально сломаться. – Скар говорил, что он знает, как проучить тебя и Фурину, только для этого я должна рассказать обо всем во время слушанья. Он дал обещание, что когда мы проучим Фурину, то я смогу устроиться в хорошую театральную школу… Потом я поняла, что дело зашло слишком далеко, но он пригрозил, что расскажет обо мне и моих поступках в полиции, и тогда меня и в самом деле привлекут к травле. Он начал меня шантажировать! Теперь я осознал, что ее недовольство направлено не на меня, а на предавшего ее Скарамуччу. Не хотелось мне этого признавать, но этот парень был прав: держать рядом с собой кого-то вроде Алисы было крайней глупостью с нашей стороны. Было ли мне ее жалко? Нисколько. – Ты идиотка… – я сказал об этом спокойно, на что получил совсем не спокойный ответ. – Ну, и что?! Разве я сделала что-то плохое??? Я просто хотела хотя бы раз оказаться впереди, а не плестись где-то за Фуриной! Вечно… – зубы девушки злобно сжались, и она снова устремила свой взгляд куда-то к земле. – Вечно такие как она мешаются под ногами… Ты, Фурина, даже вы ребята – вы талантливы от природы, и вы всегда забираете себе все самое лучшее, а вот таким как я вечно остаются лишь крошки на столе. Почему так плохо то, что я попыталась хотя бы раз пробиться??? Алиса попыталась меня оттолкнуть, но к этому моменту я и сам сделал шаг назад. Глаза девушки заблестели, пока сама она одаривала меня искренней яростью. Она отчаянно убеждала себя в том, что она – жертва, но я отлично знал, что именно так ведут себя те, кого мучает совесть. Не могу описать того, что я сейчас испытывал, но почему-то моя собственная злость стала слабее. Теперь я испытывал по отношению к Алисе какую-то дешевую жалость, а уж когда она сползла по стене и начала заливаться плачем, то мне и вовсе стало от нее противно. Она не вызывала у меня уважения даже как стоящий противник. Я понимал, что сейчас не похож сам на себя, и от того на душе становилось еще тяжелее. – Я всегда хотела лишь играть в театре… Я влила душу в этот драмкружок… – она зарылась лицом в ладони, и ее слова прерывал дикий плач, который не вызывал у меня ни капли сострадания. – Мне просто хотелось… Хотелось хотя бы раз встать наравне с божественной игрой Фурины! Почему все так обернулось?! Лини, как и его сестра, теперь не могли сдерживаться, и смотрели на Алису с какой-то грустью. Жаль только, что я не испытывал чего-то подобного. Пока виновница заливалась в слезах, то я просто развернулся, намереваясь покинуть это место. – Идем, нам нужно готовиться к последнему собранию слушанья. – Да… То есть, у тебя есть идеи, как нам выкрутиться? – Лини быстро взял себя в руки, из-за чего я тут же кивнул ему. Понимая, что мы уходим, Алиса с недоумением посмотрела мне в спину, даже позабыв о своем плаче. – Постойте… И это все? Ты что, и в самом деле просто уйдешь? – Все, что я хотел узнать – я узнал. Теперь ты мне не нужна… – А как же… Как же мне теперь быть? Я бы не ответил ей даже за деньги, но почему-то и просто уйти не мог. Подул неприятный ветер, из-за чего Алисе стало еще холоднее, но я так к ней и не повернулся. Спасать людей и помогать им – это было привилегией другого «Итэра», которым я никогда не мог стать. В каком-то смысле я понимал мысли и поступки Алисы, когда задумался об этом. – Как бы змея не мечтала о небе – в конечном итоге она навечно обречена ползать по земле. Поэтому, желая обрести крылья, она частенько играется с чужими жизнями, но в конечном итоге – она сама становится чьей-то добычей…* Так как я стоял спиной к Алисе, то не мог с точностью сказать, какое у нее сейчас лицо. Однако она продолжала молчать, так что я мог предположить, что на ее лице застыло непонимание. В свою очередь, я не собирался ей ничего объяснять, ведь какие-то вещи мы должны понять сами, с опытом жизни. В этот раз, когда я уходил отсюда, то внезапно осознал, что и Лини и Линетт остались далеко позади.***
Когда я пришел домой, то потратил силы лишь на то, чтобы покормить Паймон и приготовить ужин. Я приготовил на двоих, но с сердечной тоской понимал, что в этом нет никакого смысла, ведь Люмин сегодня не придет. Она больше не появлялась в комнате с тех самых пор, как мы с ней поссорились, и у меня даже не было возможности с ней поговорить. Был, конечно же, вариант перехватить ее в школе, но на каждой перемене каждого урока моя сестра очень быстро покидала класс, нарочно игнорируя мой голос. Очень быстро я понял, что сейчас бесполезно как-то пытаться выйти с ней на контакт, и потому просто решил довериться Сяо, у которого она ночевала. Впрочем, это никак не отменяло того, что мне по-прежнему больно, когда я смотрю на пустую кровать Люмин. Не успел я оглянуться, как дело дошло до глубокой ночи, которую я успешно проводил наедине со своим ноутбуком. У меня было открыто свыше двадцати различных страниц с разными статьями о своде законов и о правах человека в тех или иных ситуациях. Сна не было ни в одном глазу, и на то было сразу две причины: во-первых, по всему столу вокруг меня стояли энергетики и пустые кружки кофе, а во-вторых, я периодически смотрел на фотографию Фурины, которая придавала мне уверенности. Эти эмоции прогоняли сон лучше любого кофеина, так что всю ночь я собирался потратить на то, чтобы подготовиться к предстоящему собранию. Если говорить точнее, то я хотел бы провести всю ночь за подготовкой, но даже самый сильный человек периодически мог дать слабину перед силой сна. Ночь неумолимо двигалась вперед, и мои веки начали незаметно смыкаться. Я бы и вовсе провалился в эти коварные объятия сна, если бы не одно «но» – это внезапное оповещение на моем компьютере. Когда мои глаза внезапно раскрылись, то я обнаружил, что на мою личную почту пришло какое-то письмо, причем от анонимного адресата. «Кого там еще принесло в такой час?» – мне не потребовалось много времени, чтобы начать винить рекламщиков и мошенников, но, как оказалось, я был к ним несправедлив. А все потому, что мне писали далеко не они. «Вы этого письма не получали. Надеюсь, что это сможет вам помочь. Ваш верный «S»» – к письму был прикреплен какой-то документ, но я не торопился его открывать. Вместо этого, куда целесообразнее будет для начала задать вопрос. – Кто… ты? – у меня была забавная привычка, озвучивать свои же слова во время переписки. «Кто я – не имеет значения. Важно то, что я могу вам помочь» – звучало слишком красиво, чтобы быть правдой, так что я тут же задал еще один вопрос. – Слишком уж подозрительно. Что тогда от меня потребуется взамен? Но в этот раз ответ не приходил сразу. Вместо этого, мой таинственный собеседник прислал многоточие, а затем замолчал на несколько минут. Я уже собирался закрыть переписку, когда мне прилетел довольно странный ответ. «На что ты готов пойти, чтобы спасти то, что тебе дорого?» – первое, что меня удивило: этот странный собеседник очень быстро перешел на «ты». – Спрошу еще раз: чего вы хотите от меня? И вновь молчание, которое длилось не меньше десяти минут. В этот раз я терпеливо ждал, и даже перестал испытывать сонливость. Не знаю, как это описать, но что-то подсказывало мне, что эта переписка началась неспроста, и это вовсе не шутка. Словно внутреннее чутье нашептывало мне довериться этому таинственному человеку. «Лишь одно: вы должны спасти драмкружок. Доведи дело до конца, Итэр…» – а затем, стоило мне это прочитать, как пришло еще одно письмо, состоящее лишь из какого-то документа. Сначала я не понимал смысла в написанном, так уж сказывался недосып, но стоило мне приглядеться, как мои глаза округлились подобно тарелкам. Я попросту не мог поверить в то, что видел сейчас перед глазами. – Это же…