Ангел, будь счастлив

Всю неделю старшие обходили Ната стороной, потому что боялись снова испытать гнев Эндрю на себе. И Натаниэль действительно подумал, что он в безопасности, спит в комнате Эндрю, ест за одним столом с блондином, ходит рядом с ним. Это всё, о чём мог мечтать маленький Нат: о безопасности, защите. — Эндрю! — крикнул он, подбегая к читающему в это время парню. — Я только что...... — с отдышкой начинает он — только что видел вооооооооооот такую большую лягушку!!! — Нат максимально широко разводит руками, показывая, насколько она действительно была большая, одновременно с этим шире раскрывая свои невероятно голубые глаза. Эндрю просто потрепал Ната по макушке, создав гнездо из волос. Честно, Нат обожал, когда Эндрю прикасался к его волосам, это было слишком приятно, рыжий чувствовал себя нужным, любимым. Натаниэль сам по себе был очень тактильным мальчиком. Он бы так ещё долго стоял и мурлыкал под прикосновениями мягкой, но одновременно с этим и твёрдой, рукой блондина, пока в комнату не вбежала воспитательница. — Эндрю, — в попыхах говорит она, пытаясь отдышаться. Эндрю выжидающе смотрит на неё, пока в комнату не заходит пара взрослых людей. — иди собирай вещи. — Но Эндрю не торопился, он ждал, пока ему объяснят, кто эти люди. — Я Элен, а это мой муж Майкл. — начинает с виду добрая, миловидная женщина с тёмными волосами, указывая на менее доброго мужчину. — Мы — твоя новая семья. Воспитательница взглядом приказала Эндрю подняться с кресла и пройти к себе в комнату, чтобы собрать нужные ему вещи. Эндрю ничего не оставалось, кроме как встать и пойти к себе в комнату, а Нат побежал за ним вприпрыжку. — Эндрю, что происходит? Они тебя выгоняют? — спрашивает рыжик быстрыми шажками пытаясь поспеть за Эндрю. — Нет. — отвечает тот на ходу, открывает дверь и подходит к шкафу в самом углу комнаты. — А что тогда? — Нат прыгнул на кровать рядом, пружины прогнулись и издали противный звук. — Меня забирает приёмная семья. — отвечает Эндрю, боковым зрением видя, как Натаниэль сидит на своей кровати и болтает ногами. — Ааааа, вот оно что — Нат грустными глазами уставился в пол, прекращая дёргаться, но когда понял, что улыбка сошла с лица, снова её натянул, только она была какая-то грустная..... — Эндрю — тихо говорит мальчик — Ты же меня не забудешь? То есть, я имею ввиду...... Ты..... Ну, просто вспоминай меня..... Иногда. А хотя ладно, забудь, я ничего не говорил. — глаза всё так же смотрят в пол, будто там что-то намного интереснее всего того, что он может видеть. Затем он лезет к себе под подушку и достаёт какой-то листочек. — Это я нарисовал, вот ты, а вот я. — Нат своими тоненькими пальчиками проводит плавными осторожными движениями сначала по фигуре Эндрю, а потом по своей. Рисунок был ярким, красочным, всё в нём было живым. — Я хотел ещё чуть-чуть его дорисовать, но уже не успею, поэтому вот так. Эндрю смотрит на Ната, а потом на рисунок в его руках. Он и подумать не мог, что сам настолько к нему привяжется...... Стоп. Что? Эндрю к кому-то привязался?! Что за бред. Он отказывается это признавать, ему никто не нужен, он просто помогает этой рыжей ходячей проблеме выжить. Эндрю слишком медленно собирает вещи, специально, чтобы продлить время нахождения здесь, с маленьким Натом, но как бы не хотелось задержаться здесь чуть дольше, он знал, что не получится, поэтому подконец, когда маленькая кучка нужных вещичек была собрана, он посмотрел на рыжего мальчишку, что подарил ему маленькую улыбку. Вроде в ней не было ничего, но глаза выражали всю тоску, печаль, грусть. Эндрю поджал губы в тонкую полоску, потрепал мягкие волосы Натаниэля на прощание и ушёл. Вот он уже за воротами, складывает свой пакет в багажник чужой машины и на этом всё… Так он думал, пока не увидел стоящего возле железного забора Ната, его руки цеплялись за прутья. Эндрю уже садиться в машину, как слышит: — Ангел, будь счастлив — широкая улыбка озарила пухлые персиковые губы, глаза блестели от слёз, но уже не грусти, а как-будто облегчения. Нат счастлив, что он уезжает? Определённо. Счастлив, что Эндрю больше не придётся сидеть в этих гнилых стенах лицемерного мира? Да. Эхххххх, этот ребёнок ещё не знает, как плохо бывает в приёмных семьях и Эндрю надеется, что никогда не узнает.

***

Вот Натаниэль и остался одни в темноте ночи, один в пустой комнате, где уже выветрился запах Эндрю, постели поменяли сразу же, как парень уехал и больше ничего не указывает на то, что тут раньше кто-то жил. Нат так бы и пролежал до утра в своих мыслях, если бы не услышал тихие шаги за дверью, вдруг она резко распахивается и пятеро парней входят внутрь. — Малыш Натаниэль, ты остался один, — оооо, вооооот оно, начинается череда кошмаров, а он только успел отвыкнуть. — тебе теперь никто не поможет, если расскажешь кому-то, то будет ещё хуже, так что давай без шумихи. Будешь паинькой, то получишь приз — мерзкая улыбка исказила уродливое лицо парня. — Отстаньте. — сказал Нат с совершенно спокойным лицом — Что вам от меня надо? — Что нам надо? Мы просто хотим показать тебе, что бывает, когда переходят нам дорогу. Ты это заварил, тебе и расхлёбывать. Двое парней пригвоздили руки Натаниэля к кровати, а ещё двое ухватились за ноги, так же вжимая их в матрас. — Не советую тебе кричать, ты же не хочешь их разбудить. Пошла череда ударов по животу, лицу, Натаниэль чувствовал: запах крови, стоящий в комнате, боль по всему телу, вязкую слюну на лице. Было противно, хотелось всех их убить и от этого становилось страшно, поэтому он просто лежал и не сопротивлялся. Скоро всё закончится, просто подожди немного, это плата за время, проведённое с Эндрю. Жёсткий удар пришёлся в грудную клетку, дышать стало тяжело, из глаз тоненькими ручейками покатились слёзы. — Не ной, ты пацан или девка? — удар по лицу. — я что тебе сказал?! — второй удар. Щека жутко пульсировала, тело ломило от усиливающейся боли. Всё в порядке, правда Нати?! Ты же вытерпишь, и не через такое проходил. За всё хорошее всегда приходится чем-то платить. Но Нил не жалеет, он будет ценить и беречь все воспоминания и моменты, которые он делил с блондином. Он потерял счёт во времени и не понял, в какой момент остался в комнате один. Когда разум более менее прояснился, Нат встал с кровати и пошёл промывать все ссадины и порезы. Он всё ещё не был сломлен, с хуя два у каких-то ублюдков получится сделать это так быстро.

***

Шёл четвёртый месяц, с момента, как Нил остался один, застрявший в пучине кошмаров. Походы ночью в комнату Нила зачастились, пятеро парней постоянно избивали, резали его, не оставляя на маленьком тельце и живого места. Везде были большущие синяки, гематомы, кровоподтёки и шрамы, последнего было больше всего. Когда наступил второй месяц, парни перерезали сухожилия пальцев Нила, чтобы тот больше не мог рисовать свои: «бесполезные, никому ненужные каракули» — как говорили они. Теперь мальчик мог с трудом поднять карандашь, руки сразу же начинали дрожать и наступала быстрая боль. Вы спросите, где была в это время воспитательница, почему она ничего с этим не делает? Причина всему этому — Нил. Когда ему перерезали сухожилия, он сказал, что он сам дотронулся до проволоки на заборе. Почему он так сказал? Потому что они говорили, что Эндрю вернётся, и всё зависит от Нила, будет ли он жить спокойно или так же как Нил сейчас — в ужасе и боли. Веснински конечно же поставил Эндрю на первое место, пытаясь огородить такого хорошего человека от ада, в котором находится сам всю свою жизнь. Эндрю всё не было, Нил совершенно один, принимает на себя всю участь судьбы. Веснински никто не хотел забирать к себе в семью, потому что его шрамы выглядели очень страшно, всем было противно. Именно из-за этого Нил перестал носить открытую одежду: футболки, шорты, майки...... Он даже спал в кофте с длинными рукавами. Нат считал себя отвратительным, на его бледной коже были вырезаны самые противные слова, он был грязным, его все обходят стороной, он бы и сам так делал, если бы можно было. Умри — было вырезанно на левом очень тонком запястье. Ошибка жизни — на правом костлявом плече. Недостойный — на участке кожи под сердцем, где под прозрачным слоем кожи проглядывали рёбра. Бесполезное отродье — на красивой выпирающей ключице. Действовало правило: «дотронешься до него, пройдёшь тот же путь» Постоянно, смотрясь в зеркало, маленький мальчик проводит своими тоненькими пальчиками по этим словам и вспоминает все бессонные ночи, наполненные кровью, насмешками и ругательствами в его адрес. Было так противно от себя самого. Поэтому Натаниэль украл канцелярский нож из кабинета воспитательницы и сейчас сидел на полу ванной, вырезая участки кожи с надписями. Ему хотелось кричать, он прикусил нижнюю губу до крови, чтобы из его рта не вывалилось ни единого звука, правда учащённое дыхание было слышно достаточно сильно, если прислониться ухом к двери и хорошенько прислушаться, а грудная клетка двигалась очень быстро, можно было подумать, что он пробежал марафон. — Умоляй. — Кричи, если будет больно. — Ты умрёшь, а о тебе никто и не вспомнит. Эндрю бросил тебя, ему было плевать. — Ручной пёс. — Никому ненужный. — Противный — Отвратительный Чужие голоса в голове стучали по вискам, разгоняя кровь по венам, заставляя сердце быстро-быстро биться. Когда оно уже остановится. Одно слово за другим были успешно вырезанный с его тела. Но..... Теперь у него кажется небольшая проблемка. Голова идёт кругом, а в глазах темнеет, Нат видит только свою кровь, залившую весь пол и плоть, валявшуюся на полу возле него. Всё поплыло, и Нат наконец смог уснуть, ему впервые не снились кошмары, было тихо, ему так этого не хватало. В первые за всё это время он улыбнулся.