***
— Натаниэль, тебе нравится это мясо? — поинтересовался доктор, наблюдая как ребёнок с аппетитом всё уплетает. Он получил быстрый кивок. — А ты знаешь чьё оно? — прошептал доктор ему на ухо. — Чьё? — с набитым ртом спросил Нил, пережёвывая еду. — Человечье. — чужое дыхание опалило прохладное ухо, посылая табун мурашек. Нат встал в ступор. Он не ожидал такого ответа, да, а кто вообще мог ожидать. — Эй, это всего лишь шутка. Ты слишком близко всё воспринимаешь, Ниэль. Это очень плохо. Думаю, тебе придётся остаться здесь на подольше. У тебя очень тяжёлый случай - сказал Пруст с очень серьёзным и сосредоточенным лицом. Нат выронил ложку из рук, а взгляд упёрся в тарелку, он будто был загипнотизирован. Да, Натаниэль стал часто замечать и выделять свою проблему, Пруст говорил правду, ему же виднее, он доктор, а у Нила нет никаких знаний в этой сфере. Поэтому он действительно поверил, что у него есть проблемы.....***
— Останься, нам так нравится с тобой играть. — Пожалуйста Натаниэль. — Нат, мы не хотим, чтобы ты нас бросал. — Поиграй с нами. — Почему ты молчишь? — Ты очень весёлый, Нати. — Мы тебя любим. — Подари нам свою милую улыбку. Что за фигня. Натаниэль почему-то не может пошевелиться, да что там пошевелиться, даже моргнуть не может. Всё его тело будто в миг стало каменным. Его друзья из больницы столпились возле него, образовав круг, и все кричали очень громко, прям ему в лицо. — Натаниэль, ты плохой. — Ты хочешь нас бросить. — Почему твоё лицо выглядит таким бесчувственным? Ты робот? — Нати, ты нам друг? Но друзья так не поступают. Почему же ты так поступаешь? Этими словами они выжимали из него все соки. Очи их были наполнены жаждой крови, но из-за чего..... Глаза резко распахиваются, зрачки сужаются от яркости света, а пальцы стальной хваткой сжимают белые простыни, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, найти буёк, спасательный круг. Просто дайте ему надёжный якорь, чтобы он не уплыл далеко в свои мысли. По его подсчётам прошло ещё две недели, но последняя стала в прямом смысле тяжелее предыдущих. Таблетки, что давал ему доктор, стали потихоньку рассеиваться, и вот Нат начинает снова чувствовать фантомную боль, но всё вроде бы на месте. Он начал ощупывать свои ноги, руки, ВСЁ. В последнее время Нату часто стали сниться странные сны, например, как сегодня, или как позавчера, когда ему приснилось, что вместо мультика на экране показывали расчленение беззащитных животных, а вокруг темнота и в комнате только один Натаниэль, который с радостью в глазах смотрит на это всё и смётся громким, заливистым смехом. Никаких друзей нет, это всё мираж, он всегда был один, а они побочный эффект таблеток. Не верится. Холодный пот стекал по вискам, по спине между лопаток, ровно по позвоночнику, руки немного подрагивали. Скоро должен прийти доктор Пруст, с новой дозой лекарств. Тогда Нат сможет отвлечься от угнетающих мыслей и снова пойти поиграть со своими друзьями. Как говориться вспомнишь солнышко, вот и лучик. А нет, кажись Нат ошибся. В палату зашла какая-то женщина, её Натаниэль никогда раньше рядом с доктором не видел. Возможно она одна из работников больницы другого крыла. — Бедный мой мальчик. — она взяла лицо Ната в руки, а на глаза накатили слёзы. Что же вызвало такую её бурную реакцию на вполне себе обычного ребёнка, не считая его шрамов? — Я помогу тебе выбраться от сюда, всё будет хорошо. — голос дрожал, речь прерывалась судорожными вздохами, она прижалась своим лбом к чужому, закрывая глаза. Натаниэль мог запросто пересчитать все её реснички. — Эмммм..... Мэм, мне кажется вы ошиблись. Со мной всё в порядке, я просто сижу, жду, когда доктор Пруст принесёт обезболивающее — улыбнулся ей Нил, и женщина будто бы ещё больше расстроилась. — Нет-нет-нет, с тобой...... Ты не в порядке. Не накручивай себя Натаниэль — она взяла его руки в свои, но Нил только по птичьи склонил голову набок и с вопросом посмотрел в зелёные глаза напротив. Больше не медля ни секунды, девушка взяла мальчика на руки и потащила вон из палаты, накрыв заранее простынёй, а куда, Нил не знал, но она была в халате, как у Пруста, значит ей тоже можно доверять. «Как же легко втереться в доверие ребёнка» — подумала девушка. Она быстро шла по коридорам, будто боясь, что её кто-то заметит. Странная она конечно, посмеялся вслух Нат и почувствовал, как женщина вздрогнула. Он всё смеялся и смеялся, горло уже болело от столь звонкого и одновременно хриплого звука, а потом последовала полная темнота, похожая на зыбучие пески, как бы сильно ты не пытался выбраться, тебя всё сильнее и сильнее тянет на дно с головой.***
Проснулся Нил уже в своей комнате в детском доме под тиканье настенных часов. Всё было таким же, как и раньше, совершенно ничего не изменилось. Но сейчас не это было важным, а то, как он тут оказался. Больница, Пруст, какая-то странная женщина, плед ииии серьёзно? Он вырубился? Не дав ему обдумать события минувших дней, в комнату ворвалась воспитательница, зовя на завтрак. Сколько же Нат проспал, что наступило время завтракать. По его подсчётам вышел целый день. Натаниэль бесшумно спустился вниз по лестнице, заглядывая в столовую. Детей было мало, значит большинство уже поели и где-то гуляют. Мальчик сел на своё обычное место и сверлил взглядом кашу. Вокруг было по странному тихо, обычно слышатся бурные разговоры, смех то тут, то там, но сегодня нет. И Нилу вроде как нравится.***
— Эндрю, ты не уживаешься ни с одной семьёй. — ворчала воспитательница, заваривая очень-очень сладкий чай блондину. Эндрю не оправдывался. Не его проблемы, что все приёмные семьи ужасны, не было ни одно, которая действительно была бы хорошей, и Эндрю к этому уже привык, он не ждал чего-то нового, это было бы глупо с его стороны, так слепо доверять всем подряд, когда с тобой всю жизнь поступают как с дерьмом. Выпив чай, Эндрю пошёл в свою старую комнату, так как мисс Томпсон сказала, что во время его отсутствия никто не занимал место. Зайдя внутрь, он сразу понял, что тут уже давно как никто не живёт. И появился вопрос: «куда он делся» — именно это и прилетело в лоб воспитательницы после обеда. — Его забрали в больницу на лечение. — ответила она, наблюдая за детьми, чтобы те снова не начали кидаться едой. — Почему? — ровным голосом спросил Эндрю. — Он срезал с себя кожу. — ответила Томпсон, теперь уже наблюдая за реакцией Эндрю. И вот оно. Эндрю сжал руки в кулаки до посиневших костяшек и полумесяцев в ладонях от затупленных ногтей, а в его глазах плескался гнев. Нил не мог просто так взять и сделать это. Должен быть двигатель всего процесса, то, что поспособствовало этому. И Эндрю приблизительно знал что это, а точнее кто.