***
Такого восторга, как в этот день, Майки, кажется, не испытывал никогда в жизни. По крайней мере, он об этом не помнит. В гостиной его ждал торт со свечами и семейные объятья, в которых его едва не задушили. Микеланджело не мог перестать улыбаться, а на глаза наворачивались слезы из-за переизбытка эмоций. Лео первым оказался рядом, впихивая младшему свой подарок и гордо смотря сверху вниз. Он видел, как расширяются глаза Майки, а рот открывается от удивления, когда в его руках оказывается коллекционная фигурка Юпитера Джима в заводской упаковке. Такое сокровище просто не раздобыть, Леонардо спустил немало времени и денег, торгуясь с продавцом. Но видеть этот восторг на лице младшего брата, слышать радостный визг на грани ультразвука было лучшей наградой за все старания. Леон с трепетом принимает объятья Микеланджело, не перестававшего тараторить что-то неразборчиво-радостное. — Эй, ну все, все! А то потратишь все благодарности на меня, и Раф обидится, что ему не досталось, — Лео ласково потрепал макушку брата, поверх его головы наблюдая, как Донни кивает ему и показывает большой палец. Подарок старшего победил если не по уровню восторга, то по умилению. Большая оранжевая толстовка с вышитыми спереди буквами «BE SUNSHINE» была велика Майки, из-за чего он тонул в ней, но это делало ее только лучше. Он мог спрятаться в ней практически целиком, как в свой панцирь, согреваясь теплой и мягкой тканью. Стоя в ней в окружении членов своей семьи, смотрящих на него с умилением и радостью, Майки становился еще более солнечным, возвращая эмоции в троекратном объеме. Раф также заслужил свои объятья. Микеланджело буквально повис на нем, руками цепляясь за шею, а ногами оплетая бока. Здоровяк придержал младшего одной рукой за спину, другой трепетно поглаживая по затылку. Майки, пригревшись на крепкой груди, еле слышно мурчал. — Что же, пришла моя очередь, — слегка кашлянув, начал Сплинтер. Майки, не слезая с брата, немного отстранился, переводя заинтересованный взгляд на отца. — Сегодня воистину особенный день. Микеланджело, сегодня тебе исполняется шестнадцать лет. Это означает как новые свободы, так и большую ответственность. Несмотря на это, ты всегда останешься для остальных любимым младшим братом и моим сыном. Можешь быть уверен, что мы всегда будем на твоей стороне. Раф, Лео и Донни закивали, выражая свое согласие со словами учителя. Майки спрыгнул на пол, подходя к отцу и останавливаясь в неком смущении. Хмыкнув, крыса сам шагнул вперед, со всей своей силой обнимая Микеланджело. Этот день значил для него также много. Перед младшим из его сыновей открывается взрослая жизнь. Что же, он надеется, что это не помешает Майки оставаться таким же оптимистичным и невероятным. — В качестве подарка, — Сплинтер отстранился, лукаво и с каким-то пониманием оглядывая каждого из черепах по очереди. — В качестве подарка я передаю вам в личное пользование убежище на день, — крыс не без удовольствия смотрел на удивленное лицо младшего и покрасневших старших. — Мне нужно уйти по делам, вернусь утром. Главное — к моему возвращению убежище должно быть в подобающем виде! — он изобразил на лице строгость, погрозив сыновьям пальцем, после чего направился к выходу. — Хорошо проведите время. С днем рождения, оранжевый!***
День, что удивительно, прошел без неприятностей. Раф и Лео ни разу не поссорились на пустом месте, Дон не устроил ни одной занудной лекции, а Майки ничего не разбил и не испортил. Черепахи совместно приготовили праздничный обед, посмотрели пару фильмов из своих любимых, устроили чемпионат по играм на приставке и даже нашли время для вылазки на улицу, потому что Микеланджело очень захотел подышать свежим воздухом. В конце дня братья оказались там, откуда все началось — в гостиной. Майки сидел на диване, довольно похлопывая себя по животу после сытного ужина. По бокам от него расположились Раф и Донни, а на полу у их ног развалился Лео, лениво играющий концами своей маски. Внезапно наступившая пауза показалась Микеланджело немного напряженной. Он оглянулся по очереди на братьев, но те смотрели каждый в свою сторону. Казалось, что каждый из них ждал, когда другой поднимет тему, которая волнует их весь этот день. Наконец, это бремя решает взять на себя Рафаэль. — Майки, мы хотели кое о чем с тобой поговорить, — он поворачивается корпусом к младшему, нервно потирая руки. Донни и Леон переводят взгляд на старшего, готовые в случае необходимости помочь ему с объяснениями. — Ты знаешь, что мы тебя любим… — здоровяк глубоко вздыхает, запинаясь. Боже, подбирать слова так сложно! Он никогда не был достаточно хорош в этом. — О-очень часто отношения не ограничиваются поцелуями и объятьями, и-и мы… — Майки вопросительно склоняет голову набок, внимательно слушая старшего. Раф почти стонет от того, как мило и невинно выглядит его младший братишка. Во рту пересыхает, а в животе начинает приятно тянуть. — Мы ждали этот день, чтобы предложить тебе попробовать другую сторону этих отношений. — Ты проведешь эту ночь с нами? — устав ждать, Лео решает поторопить события. Он и без того долго терпел, чтобы задать этот вопрос. — Я… — щеки Микеланджело вспыхивают. Он немного мнется. Он понимает, что имеют в виду его братья, и давно уже решил, что ответит, но почему-то сейчас им овладевает какая-то робость. Мир вокруг кажется едва ли реальным. — Я согласен. Несмотря на смущение, Майки твердо уверен в своем ответе. Он старается придать своему лицу серьезное выражение, но все равно замечает, как братьев умиляет его вид. Лео поднимается на колени, разворачиваясь к младшему, оглаживает рукой округлую щеку и легко целует губы, выражая благодарность. Донни оказывается рядом, обнимая Микеланджело одной рукой, а Рафаэль в очередной раз треплет брата по голове, после чего встает с дивана, потягиваясь и разминая спину. Он тоже смущен, хотя старается спрятать это за глуповатой улыбкой. Леонардо переводит на него взгляд. — Мы с Лео все подготовим, — Раф, не оборачиваясь, уходит к комнатам. Вскочивший мечник посылает оставшимся на диване братьям воздушный поцелуй и, ухмыляясь, покидает гостиную. Донни беззлобно фыркает. Иногда Леон ведет себя слишком самоуверенно. Хотя, наверное, в этот раз его уверенность не будет лишней. Гений переводит взгляд на Майки. Младший, задумавшись, с улыбкой смотрит на дальнюю стену, устроив одну руку на бедре Донателло. Донни тепло рассматривает лицо брата, после чего легко проводит тыльной стороной ладони по его щеке, вырывая из транса. — Ты уверен, что готов? — гений на деле с самого утра сгорает в ожидании, но даже сильное желание не помешает ему оставаться голосом разума. Чего бы ему самому или двум старшим не хотелось, счастье и здоровье Майки остается для них на первом месте. — Мы можем просто поспать вместе, — его рука увереннее оглаживает теплую кожу, и уже это заставляет его разгораться изнутри. Микеланджело задорно улыбается. — Я уверен, Ди. Я тоже очень ждал этого дня, — Майки тепло смотрит на брата, склоняя голову к его плечу. — Я знаю, что вы не сделаете мне плохо. Сердце едва не замирает. Майки, их маленький солнечный брат, с такой готовностью доверяет им себя. Это доставляет неимоверную радость гению… и пугает. Донателло снова не удерживается от искушения коснуться нежной кожи губами. Микеланджело щурится и хихикает, когда Донни спускается поцелуями ниже, останавливаясь в районе шеи. Горячее дыхание пускает по спине младшего табун приятных мурашек. — Донни, Майки, мы закончили, — из дверного проема показывается Лео, лицо которого моментально приобретает возмущенное выражение. — ЭЙ! Что это вы тут делаете? Решили начать без нас?! Он моментально преодолевает расстояние до дивана и нависает над братьями. Злой взгляд мечется с одного на другого, пока не останавливается на Майки. Недолго думая, он наклонился вперед, опираясь руками о спинку дивана по сторонам от головы младшего, и впился в его губы, почти сразу углубляя поцелуй. Микеланджело, не ожидавший такого напора, сдавленно простонал, обвивая плечи мечника руками. Умелый язык прошелся по кромке зубов, вылизал небо, выбивая воздух из легких. Поцелуи с Лео всегда сносили крышу — никто не пользовался своим языком так мастерски, как он. Донни с легкой завистью смотрел на братьев, но, рассудив, что первым выкрал поцелуй Майки еще утром, быстро остыл, ожидая, пока Леон насытится. Вскоре мечник отстраняется. Все-таки они правда долго ждали этого дня, чтобы терпеть дальше. Самодовольно ухмыльнувшись, Леонардо быстро подхватил младшего на руки и кивнул Донни головой в стороны их комнат, говоря что-то про заждавшегося их Рафа. Майки хихикнул, весело обхватывая шею брата руками и качая в воздухе ногами. Некоторое волнение находило себе место внутри него, но он не собирался из-за этого отступать. Рафаэль ждал их в своей комнате. На правах самого крупного члена команды он занимал самую большую кровать. Ее, конечно, все равно бы не хватило на всех, так что вдвоем они перенесли в комнату кровать Лео. Сдвинув их, они получили достаточно комфортное место, где могли поместиться вчетвером. Мечник оставил Микеланджело на краю, позволяя подошедшему Донни занять место рядом, а сам забрался вглубь, ближе к стене, облокачиваясь локтем о колено Рафа. Наступила очередная неловкая пауза. Майки сжимал в потных ладонях руку Донателло, пока здоровяк едва не напугано следил за ним взглядом, тяжело ударяя виляющим хвостом о матрас. Только Лео выглядел спокойным, лукаво улыбаясь. Хорошая попытка скрыть собственное волнение, но хоть кто-то из них должен казаться уверенным. Что поделать, если он идеально подходит для этой роли? — Еще не передумал? — для разрушения тишины спрашивает Леонардо. Младший быстро трясет головой, стараясь продемонстрировать свою серьезность. — Отлично. Мы решили, что первым с тобой будет Раф. Несмотря на пугающие размеры он, хм… очень… заботливый любовник, — Лео улыбается, когда щеки Майки и Рафаэля становятся красными. — Конечно, только если ты не против его кандидатуры. Или, может, тебе будет комфортнее со мной или Донни? — Леон вопросительно поднимает бровь. Конечно, ему бы хотелось, чтобы первым выбрали его. Нет сомнений в том, что Микеланджело был общим любимчиком. Но собственное эго можно убрать на второй план, когда речь заходит о комфорте младшего. — Пусть Раф, — Майки переводит взгляд вниз. Его голос звучит хрипло, в горле становится совсем сухо. Он представляет, что будет дальше. Трясет уже не от волнения, ему на смену приходит возбуждение. В горле застревает ком. Микеланджело не видит, как Леон кивает, давая братьям команду к началу. Они уже проходили через это и готовы показать младшему брату, какое наслаждение он может получить. Донни перебирается к стене, занимая устойчивую позицию, и подтягивает Майки, усаживая его полубоком между своих разведенных ног. Так он может дотянуться правой рукой до любой части тела младшего, удерживая его левой, и одновременно имеет возможность следить за эмоциями на его лице. Он начинает с малого, целуя подставленную щеку, и оглаживает ладонью плечи и ключицы. Зеленая кожа покрывается мурашками из-за касаний холодных пальцев, и Микеланджело стонет на выдохе, прикрывая глаза. Неуверенность и лишние мысли медленно отходят на второй план, позволяя начать получать удовольствия от нежных прикосновений Донателло. Рафаэль, не отрываясь от представленного зрелища, двигается к другой стене, садясь по диагонали. Лео, не теряя времени, подползает ближе, обхватывая лицо здоровяка руками и настойчиво впиваясь в губы. Он не боялся быть слегка грубым со старшим братом, разрешая себе редкие покусывания, которые сразу зализывал языком. Уже через минуту Раф тяжело дышал, начав возбуждаться из-за действий Леонардо и общей атмосферы в комнате. Он положил тяжелую руку на плечо мечника, отстраняя его от себя. Они зацепились взглядами, и после недолгой игры в гляделки Леон понятливо опустился ниже, руками освобождая полувставшее достоинство брата из защитных складок. Он улегся животом на бедро Рафаэля, располагаясь так, чтобы краем глаза следить за младшими братьями. Донателло опустил руку ниже, неторопливо поглаживая вставший член Майки. Небольшой, ровный, с уже скопившейся капелькой смазки на головке — совершенно очаровательный по совпавшему мнению старших черепах. Микеланджело тяжело дышал, пряча лицо на груди гения. Он трогал себя сам, ночами, думая о братьях, но получать ласку от Донни сейчас было совершенно иначе. Ощущение теплой ладони, скользящей так медленно, так идеально, путало все мысли в голове. Донателло двигал рукой уверенно, заученными движениями, внимательно выхватывая любую смену эмоций на лице брата. На секунду он поднял взгляд и ухмыльнулся. — Майки, открой глаза, — шепнул гений на грани слышимости. Ему хотелось, чтобы младший не пропустил ни секунды процесса. Микеланджело просто не мог сопротивляться, едва обрабатывая происходящее из-за нарастающего возбуждения. Он открыл глаза и не смог подавить стон. Лео, обхватив обеими руками член Рафаэля у основания, со знанием дела водил языком по всей длине, иногда целуя головку или слизывая выступающую каплю смазки. Заметив на себе подернутый возбужденной дымкой взгляд младшего, Лео подмигнул и насадился ртом почти до половины, без труда подавляя рвотный рефлекс. Раф, упираясь одной рукой позади себя, вторую сжал на ягодице мечника, от чего тот с наслаждением простонал, не выпуская достоинство брата изо рта. Донни с удовольствием отметил, как дернулся член в его руке. Неплохой знак для того, чтобы начать выполнение своей основной задачи. Пока Майки был отвлечен, он с помощью левой руки выдавил себе на ладонь заранее приготовленный лубрикант. Гений удовлетворенно хмыкнул, растирая теплую субстанцию по пальцам. Майки не мог оторвать взгляд от старших братьев, наблюдая, как натягивает кожу двигающийся в горле Леонардо член Рафа, так что влажное прикосновение у основания хвоста стало для него неожиданностью. — Расслабься. Я аккуратно, — шепнул Донни на самое ухо, после жарко проходясь языком по щеке. До Микеланджело смысл сказанного дошел с сильным запозданием. Он знал, как это делается, видел как-то в ночном эфире по телевизору, но только сейчас понял, что стал участником процесса. Донни провел рукой по хвостику младшего, потирая между пальцами чувствительный кончик. Гений чувствовал, как тело Майки расслабляется. Смысла тянуть дальше, распаляя их всех, не было. Донателло прикоснулся влажными пальцами к дырочке, которая чуть сжалась. Почти сразу Майки расслабился снова, доверяя действиям брата. Донни медленно ввел один палец едва до середины и остановился, уловив тревожный выдох младшего. Он успокаивающе потерся о подставленное плечо щекой, не имея возможности задействовать вторую руку. Микеланджело зажмурился, стараясь привыкнуть к незнакомым ощущениям. Ему не было неприятно, только… странно. По-новому. Выровняв дыхание, он двинул бедрами вперед, самостоятельно насаживаясь на палец и давая знак для продолжения. Донни, неотрывно следивший за лицом брата, радостно улыбнулся, проталкивая палец глубже и двигая им внутри. Раф, едва борющийся с животным желанием наброситься на младшего брата, вспомнил о Леонардо, не получающим за свои старания ни капли внимания. Мастерство Леона в использовании собственного рта было достойно восхвалений в стихах, но даже его не хватало на то, чтобы взять член брата дальше середины. Все-таки старший был большим везде. Помогая себе руками, мечник не переставал кидать взгляды на растрепанного покрасневшего Майки и едва не подавился на моменте, когда Донни добавил второй палец и младший широко распахнул глаза, захлебываясь стоном и выгибаясь в руках гения. Раф шумно сглотнул слюну, и, не имея возможности перевести взгляд, на ощупь нашел хвост Лео, обхватывая его ладонью и потирая у основания. Леонардо на это простонал, пуская вибрации по находящемуся у него во рту члену старшего. В ответ послышалось рычание здоровяка. Майки не понимал, что творит Донателло своей рукой и почему это чувствуется так невероятно. Он был готов поспорить, что может кончить только от ощущения того, как ловкие пальцы брата двигаются внутри него, каждый раз с точностью задевая какую-то точку внутри. Когда гений добавил третий палец, пропихивая всю ладонь внутрь, Майки не смог сдержать особенно громкий стон. Он старался уцепиться вспотевшими руками за простыни, но ткань выскальзывала. Младший чувствовал себя на пределе, словно не сможет дожить до момента, когда Раф возьмет его по-настоящему, потому что этих ощущений уже было слишком много. Расфокусированным взглядом Микеланджело наблюдал, как старший оглаживал задницу Лео, сжимая хвост и проводя пальцами по ложбинке между ягодиц, потирая и немного проникая внутрь кончиком одного пальца. Последний раз у них был достаточно давно, так что мечник вряд ли мог без должного количества смазки избежать болезненных ощущений. Но и эта ласка Рафаэля распаляла его сильнее, заставляя потираться об одеяло членом. — Нардо, можешь проверить, готов ли Майки? — мечник моментально отстранился от члена Рафа, заставляя того разочарованно и нетерпеливо вздохнуть, и оглянулся на Донни. Глаза гения едва не горели, он сам держался из последних сил. Лео переполз ближе к братьям, располагаясь между раздвинутых ног Микеланджело. Он посмотрел вверх на младшего, пытающегося понять, куда делась ласкавшая его рука. Мечник, ухмыльнувшись недоуменному лицу Майки, склонился к пульсирующему колечку мышц. Он обхватил небольшие ягодицы младшего ладонями, проникая внутрь большими пальцами обеих рук и растягивая вход в разные стороны. Сверху раздался жалобный скулеж. Ощущение холода внутри сводило Майки с ума. Леонардо оценивающе рассматривал работу Донни. Росло желание снова задействовать рот, которое мечник поспешил удовлетворить. Юркий язык скользнул внутрь, ввинчиваясь вглубь и надавливая на растянутые стенки. Микеланджело высоко взвизгнул, дергаясь и подаваясь бедрами вперед. Если бы Донателло вовремя не пережал его член у основания, ночь могла закончится раньше запланированного. Гений недовольно цыкнул, несильно ударяя Лео пяткой в бок. — Хорошая работа, Ди, — мечник выпрямился, одной рукой стирая стекающую по подбородку слюну. — Если Раф будет действовать достаточно медленно, все пройдет хорошо. Донни кивнул, успокаивающе поглаживая Майки по пластрону в районе живота. Леон отодвинулся, давая Рафаэлю подобраться ближе. Кровать тяжело прогнулась. Здоровяк, сдерживая утробное рычание, обхватил бедра младшего и стащил его ниже, чтобы тот полностью лег на кровати, оставляя на ногах гения только его голову. Донателло ласково погладил взмокшую щеку, легко целуя приоткрытые из-за тяжелого дыхания губы. Раф поймал слегка напуганный взгляд Микеланджело. — Майки, — здоровяк улыбнулся, тепло оглаживая подставленный бок. — Я буду аккуратен. Если почувствуешь, что что-то не так, сразу скажи, хорошо? — Раф дождался, пока младший брат кивнет ему, прежде чем приступить. Микеланджело глянул вниз и едва не взвыл. Достоинство брата на фоне его собственного казалось просто гигантским, что он даже запереживал, что внутри него не поместится и половина. Как только рот Леона мог принимать столько?! Перебирая в голове тревожные мысли, Майки дернулся и ойкнул, когда в его дырку уткнулась головка. Лео, находившийся сбоку, обхватил его член рукой, двигая ладонью в медленном темпе и немного отвлекая. Наконец Микеланджело почувствовал давление, и член Рафа скользнул внутрь, встречая лишь небольшое сопротивление мышц. Никаких болезненных ощущений не было, но здоровяк все равно остановился, наблюдая за эмоциями младшего. Его лицо было сосредоточенным и задумчивым, но ничто на нем не намекало на желание закончить. Выждав пару минут, Рафаэль качнулся вперед, медленно проскальзывая внутрь. Старший не успел продвинуться и на пару сантиметров, как Майки зашипел, хватаясь руками за его плечи. Раф поспешно вышел, испуганно смотря на скопившиеся слезинки в уголках зажмуренных глаз брата. Донни и Лео встревоженно переглянулись. Один анализировал ситуацию, пока второй пытался инстинктивно понять, в чем проблема. Гений склонил голову над младшим, стирая слезы и шепча какие-то еле слышные утешения и нежности, давая Майки переплести их пальцы. Лео оглянулся на виновато смотрящего здоровяка. Рука мечника аккуратно и ненавязчиво скользнула вниз к заднице младшего, едва проникая в растянутую дырочку. Его глаза победно заблестели. — Мало смазки, — он кинул взгляд на Донни. Тот понятливо передал ему валявшийся рядом тюбик. — Майки, ты позволишь нам еще одну попытку? Микеланджело, уже успокоившись и немного переведя дыхание, кивнул, почему-то тоже выглядя виноватым. Это показалось Лео невероятно милым. Он склонился, чмокая губы брата, после чего выдавил лубрикант на свою руку, затем передавая тюбик Рафаэлю. Юркие пальцы быстро скользнули внутрь подрагивающего тела, еще немного растягивая и хорошо распределяя вязкую субстанцию внутри. Раф, нервничая, смазал свой член. Он был перевозбужден, хотелось скорее оказаться внутри, но он не мог позволить себе потерять контроль. Не тогда, когда младший братишка доверил ему свой первый раз. Через минуту Леон сообщил, что можно попробовать еще раз. Майки послушно лежал, уткнувшись лицом в руку гения, наблюдая за старшим краем глаза. Здоровяк снова придвинулся, в успокаивающем жесте поглаживая худые бедра. Раф оглядел тело распластавшегося перед ним младшего брата, такое маленькое и хрупкое в сравнении с ним самим. Его взгляд потяжелел на этой мысли, а ладони непроизвольно сжались сильнее. Микеланджело тихонько простонал, ощущая, как крепко руки старшего держат его, и вильнул задницей, показывая, что готов. Глубоко вздохнув, здоровяк качнулся вперед, тем же движением проникая в Майки. Рафаэль чувствовал, что в этот раз внутри гораздо мокрее, а стенки сжимают его не так сильно. Радостно улыбнувшись, старший протиснулся дальше, с восторгом входя до половины. Вряд ли Микеланджело с первого раза сможет принять глубже, но Рафу хватит и этого. Все-таки сегодня на первом плане удовольствие именинника. Лео плавно водит рукой по члену Майки, пока Рафаэль дает привыкнуть к новому ощущению. Микеланджело прикрывает глаза, улыбаясь в ладонь продолжавшего держать его гения. Донни не может оторвать взгляд от брата, наслаждаясь взмокшей кожей под пальцами. Они так давно этого ждали. Ждали, когда Микеланджело сможет стать полной частью их связи. Никогда еще он не чувствовал себя таким целым, завершенным до конца. Именно этого ему не хватало. Им всем этого не хватало. Раф, выждав достаточно, чтобы сжимающие его мышцы окончательно расслабились, позволил себе выйти и снова скользнуть внутрь, а затем повторить это действие с большей скоростью. Ответом ему стали тихие стоны, непозволительно сильно похожие на мурлыканье. Лео склонился к Майки, выцеловывая шею, проходясь языком по соленой коже, не пуская в ход зубы. Ему казалось, что он никогда не сможет позволить себе укусить Микеланджело, как он иногда делал это с Рафом и Донни. Мечник поднялся выше, исследуя языком теперь пластрон Донателло, который за этот вечер совсем не получил внимания. Леонардо услышал, как его умный братишка тихо стонет, подставляя шею под назойливый язык. Наконец Леон прижался к его приоткрытым губам, целуя так, как они оба любят — сильно, настойчиво, с борьбой за первенство. Микеланджело монотонно стонал, на слишком сильных толчках беря более высокие ноты. Раф, чувствуя себя все еще немного скованно, внимательно следил за своим темпом и лицом младшего. Лео переложил голову Майки на подушку, позволяя двум братьям окончательно окунуться в процесс, и перетащил гения в сторону. Они тоже хотели получить свою долю удовольствия. Леон, расположившись напротив Донни, поймал его взгляд. Рафу иногда казалось, что у этих двоих есть ментальная связь, потому что они совершенно точно умели понимать друг друга без слов. Донателло первым разорвал визуальный контакт, поворачиваясь спиной к мечнику и ложась на живот. Он расположился параллельно Майки, чтобы иметь возможность смотреть на него в процессе. Видеть блаженство на лице младшего, даже если не ты его причина — одна из самых лучших вещей, что гений мог наблюдать в своей жизни. Лео пристроился сзади него, выдавливая на ладонь остатки смазки из тюбика и без предупреждения проникая одним пальцем внутрь. Донни застонал. Леон быстро двинул пальцем еще раз, безошибочно находя комок нервов. Тело брата он знал наизусть, как и то, как доставить ему наивысшее удовольствие. Майки потерял последнее стеснение вместе с ясностью мыслей, уже не сдерживая зарождающиеся в груди стоны. Он елозил руками по мокрым простыням, не имея возможности за них зацепиться. Член старшего брата идеально двигался внутри, заполняя почти до краев и с каждым движением запуская по телу новую волну удовольствия. Раф крепко держал Микеланджело на весу за бедра, не давая ни опустить ноги, ни сдвинуться с места. Младший ощущал себя полностью обездвиженным, лишенным контроля, но он бы соврал, если бы сказал, что это его волнует. Братьям он доверял, а Рафаэль двигался в неспешном темпе, на каждом толчке проникая до середины, но не дальше. Майки хотел бы его обнять, но не было сил даже просто поднять руки. Сбоку раздался громкий стон, следом за ним еще один, и еще. Микеланджело словно в трансе повернул голову в сторону звуков, почти сразу его глаза округлились в удивлении, а истекающий смазкой член дернулся. Он встретился с расфокусированным взглядом Донателло, проезжающимся лицом по кровати на каждом быстром толчке Леона, пристроившегося сзади. Мечник сжимал руки на ягодицах Донни, с силой вгоняя свой член в податливое тело. Иногда его ладони перемещались на трясущийся хвостик, аккуратно поглаживая его. Гений улыбался, издавая громкие стоны и стараясь поддерживать визуальный контакт с Майки. Его губы пересохли из-за тяжелого горячего дыхания. Этот вид подвел младшего ближе к черте. Тело содрогнулось, он непроизвольно сжал двигающийся внутри член сильнее. Рафаэль на секунду остановился, взволнованно оглядывая всех троих братьев. Лео перевел на него взгляд и коротко кивнул, не имея возможности выразить мысль словами из-за сбитого дыхания. Здоровяк ускорил темп, одной рукой обхватывая изнывающий без внимания член Микеланджело и двигая ладонью вверх и вниз. Уже через пару движений Майки выгнуло дугой над кроватью. Он бурно кончил на свой пластрон, сжимая мышцы с такой силой, что Раф не смог продолжить движения, подавляя утробное рычание из-за собственной приближающейся разрядки. Как только младший расслабился, Рафаэль вышел из разгоряченного тела, в несколько движений рукой помогая себе достичь финала. Перед глазами замелькали звезды, а в черепной коробке на некоторое время стало блаженно пусто. Старший замер, опираясь одной рукой о кровать рядом с головой Микеланджело, второй растерянно смешивая свое семя с семенем брата у того на животе. Грудная клетка младшего медленно поднималась и опускалась. Майки завороженно наблюдал за выражением экстаза на лице Донателло, когда Лео положил руку ему на член, помогая достичь оргазма. Почти сразу Донни покинули последние силы, ноги подкосились, и он упал на смятые простыни, запачканные его собственной спермой. Сверху на него завалился выдохшийся мечник, поддерживающий себя также одной рукой. Вторую руку он протянул к Микеланджело, в который раз оглаживая округлую щеку и нежно улыбаясь ему. Леонардо понимал, что, вероятно, энергии на второй заход им пока не хватит, так что своей очереди на обладание младшим придется подождать еще какое-то время. Радовало, что счет идет на часы или дни, а не месяцы. Донни на удивление быстро восстановился, подтягивая вялого Майки ближе к себе, крепко обнимая и целуя прикрытые веки и растянутые в довольной улыбке губы. С разных сторон послышались два синхронных смешка, после чего Раф и Лео присоединились к общим объятиям. Здоровяк закинул руку на плечо Донателло, касаясь его первый раз за вечер. Донни глянул на него благодарно, не переставая успокаивающе поглаживать тело младшего брата, который, утомившись, уже начал падать в сон. — Жду не дождусь, когда настанет наша очередь, — Леонардо устроился удобнее позади гения, перекинутой через него рукой крепко сжимая бедро Майки. — Ммм, ребята, — промямлил Микеланджело немного возмущенно, дернувшись в полудреме. Он немного поерзал, чтобы устроиться в руках его братьев. — Потомм… Устл сегдня… — Конечно, Анджело, — Донни улыбнулся, нежно целуя брата в лоб. — Спи. Майки мурлыкнул что-то в ответ, вжимаясь в пластрон брата, и почти сразу забылся приятным сном.