***
Они забирают с торгового судна тонну очень красивой одежды и несколько часов разбирают и примеряют её — и, в целом, просто чертовски весело проводят время вместе. Даже спустя столько месяцев со Стидом никогда не бывает скучно... Эду, чёрт возьми, нравится жизнь, которую они ведут. После всех волнений и показа мод с каждым нарядом из сундуков, они отправляются прямиком спать, даже не думая о сексе, не говоря уже об обсуждении сексуальной идеи Эда. Только следующим вечером, когда они оба обнажены и Стид стоит на коленях перед ним у дивана, Эд вспоминает, о чём они хотели поговорить. Он подумывает поднять этот вопрос снова, наблюдая, как Стид медленно поглаживает его член, но решает, что это может подождать. Эд предпочёл бы просто сосредоточиться на губах, смыкающихся вокруг его головки. Он наслаждается скольжением рта и языка в течение долгого, восхитительного момента... пока внезапно не чувствует зубы. — Какого хрена, чувак?! — кричит Эд, отталкивая голову Стида. — Что? — спрашивает он, глядя на него снизу вверх; его губы блестят от слюны. — Ты что, блять, укусил меня? — Вопрос бесполезный и риторический, потому что да ладно! Он это сделал! Он, блять, реально укусил его! Стид засунул его член себе в рот и, блять, откусил его! — Ну, эм, да, очевидно? — отвечает Стид, как будто это Эд сейчас ведёт себя странно. — Ты же сказал, что хочешь этого, разве нет? — Нет! — недоумённо восклицает Эд. — Нет, нет, нет, я не говорил: «Стид, пожалуйста, откуси мне член»! Зачем мне, блять, так говорить?! Кто в своём уме такое скажет?! — Ради бога, я его не откусил. Перестань драматизировать! — Стид усмехается с совершенно неприкрытым презрением. — Я драматизирую? Я драматизирую? Я прошу тебя, как нормального человека, укусить меня, и ты кусаешь меня там, где никто не хочет, чтобы его кусали, и я драматизирую? — Да ладно, ты ведёшь себя как маленький ребёнок, Эд! — заявляет Стид, а затем продолжает более мягким тоном: — Послушай, тебе было больно? Эд замирает с открытым ртом, как будто мир перестал вращаться, и задумывается. На самом деле было не больно. В основном он просто испугался, и он точно не назвал бы это болью. — Э-э, нет, — отвечает он. — Видишь? — резонно замечает Стид. — Тогда в чём проблема? Эд на секунду начинает сомневаться во всем своём существовании, задаваясь вопросом: «Да, а в чём, собственно, проблема?» Затем он приходит в себя и вспоминает, что Стид — чёртов псих, который только что укусил его за член! — Ты, блять, укусил меня за член, чёртов псих! — Хорошо, хорошо! — говорит Стид, поднимая руки в знак капитуляции, прежде чем невесомо положить их на бёдра Эда. — Прости. Я больше так не буду. О, нет... Почему Эду не нравится, как это звучит? Почему он недоволен, услышав, что Стид больше не будет кусать его за член? Почему он испытывает грёбаное разочарование от этой мысли (между прочим, совершенно против своей воли)? Ну, очевидно, потому, что Эд, должно быть, хочет, чтобы Стид сделал это снова. Ему, по крайней мере, любопытно. Он не хочет захлопывать эту дверь, это точно. Но его негативная реакция была слишком сильной и слишком резкой, чтобы её можно было игнорировать. К сожалению. — Подожди, подожди. Я имею в виду, ты знаешь, мне всё равно, но, может быть, ты мог бы? Просто, может быть, сделать это ещё раз, возможно? — Э-э, нет, если ты собираешься снова накричать на меня! — восклицает Стид. — Я не собираюсь! — Ну, у тебя хватает наглости просить меня повторить то, за что ты отчитал меня минуту назад. — Я не прошу тебя, я просто говорю, что ты можешь сделать это снова! Если захочешь! — Я с самого начала не хотел этого делать. Это ты хотел, чтобы я тебя укусил. — Да, но я не просил тебя, блять, кусать меня за член, приятель! — Ну а теперь ты просишь! Чёрт возьми. Он же действительно просит, да? Ёбаный Стид, сука, Боннет — всегда метафорически таскает его за член; это только вопрос времени, когда он начнёт делать это буквально, и «да, хорошо» Эда превратится в «блять, да, как хорошо», и он, блять, больше никогда не будет знать покоя. — Блять, ладно, да, я прошу тебя! Хорошо? Что вообще такое покой? И кого, чёрт возьми, вообще волнует, знает ли его Эд? Если покой вообще возможен, когда рядом Стид Боннет. Если он вообще существует, то есть! — Я представлял себе всё совсем не так, — немного задумчиво и самодовольно произносит Стид. — Как скажешь, приятель, — вздыхает Эд, откидываясь на спинку дивана. К черту всё; пусть Стид делает всё, что хочет. Очевидно, Эд настолько увлечён им, что ему, блять, уже всё равно. Когда Стид наклоняется, чтобы взять его член в рот, Эд начинает паниковать. Проехали! Он не может просто позволить Стиду делать всё, что тот хочет! Эду не всё равно; ему очень сильно не всё равно! — Стой! Стой, стой, стой, просто... просто подожди, — говорит он, нежно держа его лицо обеими руками. — Я думаю, может, тебе лучше зайти сбоку. — Да? — легко соглашается Стид, сдвигаясь, чтобы оставить поцелуй сбоку на стволе. Эд вздыхает с облегчением и отпускает его. — Да. Спасибо, — говорит он. — Извини, просто вся эта тема с «нападением спереди» выбила меня из колеи. В том, что укус придётся под тем же углом, под которым Стид обычно отсасывает ему, есть нечто... Пугающее. И противоречащее всем его инстинктам. Он рад, что сразу разобрался с этим, потому что на самом деле ему понравилось ощущение зубов на члене. — Я просто хочу почувствовать твои зубы на себе, — наконец, собравшись с мыслями, объясняет Эд. — Ты можешь просто легонько укусить сбоку. Но не головку. Стид слушает и готовится к действию, и как только Эд замолкает, смыкает челюсти на стволе. Давление едва ощутимо, Эд только чувствует все острые грани его зубов. Он прерывисто дышит, наблюдая за тем, как Стид приспосабливается, и несколько раз моргает, чтобы выйти из транса, когда тот отстраняется и выжидающе смотрит на него. — Я могу прикоснуться рукой к головке? — спрашивает Стид и снова сжимает его член зубами в ожидании ответа. — Да, конечно, — отвечает Эд. Кажется, он довольно ясно выразился, что головку нельзя только кусать, но всё равно очень мило, что Стид спросил. Эд рад, что получил хоть какое-то предупреждение, потому что прикосновение оказывается настолько интенсивным, что ему трудно оставаться неподвижным. Зубы Стида всё ещё удерживают его на грани боли, пока большой палец нежно поглаживает скользкий от влаги кончик. — Блять, — шепчет Эд. Стид медленно увеличивает давление, потирая пальцем всё сильнее и быстрее, пока Эд не начинает извиваться. Он улыбается с его членом во рту, прежде чем полностью отстраниться. — Я закончил с этим, так что теперь можешь расслабиться, — успокаивает Стид, а затем снова целует его ствол. Эд делает глубокий вдох, когда понимает, что да, он довольно сильно был напряжён. Оказывается, вы начинаете нервничать, когда кто-то кусает вас за член, даже вы попросили этого человека об этом. — Было немного страшно, — говорит он, но в голосе слышится нотка легкомысленности, как от хорошего вида страха. Например, когда вас специально пугают ради развлечения «историями о привидениях». Только вместо развлечения Эд настолько возбуждён, что кажется, будто сейчас начнёт вибрировать. — Я рад, что тебе понравилось, — отвечает Стид, явно понимая, что имеет в виду Эд. Видите ли, иногда Стид не понимает самого очевидного дерьма, вроде того, с которого всё это началось... но иногда он действительно понимает его. Иногда он понимает Эда так, как никто никогда не понимал. — Где ты хотел, чтобы я укусил тебя, когда просил об этом? — Стид двигается дальше, целуя местечко между мошонкой и бедром. — Не знаю, — отвечает Эд, уставившись в потолок. — Где угодно. — По-видимому, нет. — Он настолько раздражён, что это просто смешно. — Там, где не так чувствительно, — поясняет Эд, закатывая глаза. Разве это уже не очевидно? — Хм, — задумчиво произносит Стид. Следующее, что чувствует Эд, — это зубы на внутренней стороне бедра. На самом деле это даже не укус, а просто незначительное давление. Стид двигает челюстью, и слабый захват превращается в медленное царапанье кожи. Когда нижние зубы соприкасаются с верхними, между ними остаются только волоски, по которым затем скользят губы, нежно потягивая их за собой. Эд поднимает голову и смотрит вниз, чтобы увидеть, что Стид уже наблюдает за ним, чтобы спросить: — Как тебе это? — Мне нравится, — говорит он. — Ты можешь быть грубее. — Мне прокусить кожу? — Не, приятель, это не моё, — отвечает Эд, пытаясь не придавать этому особого значения, но Стид всё равно неправильно это понимает, потому что Эд уже защищается, а он — Стид. — Хорошо, я просто спросил. Не надо винить меня за то, что я хочу внести ясность, — заявляет Стид. — Кстати, если ты забыл, ты вообще-то заставил меня буквально пронзить тебя. — Это вообще не было связано с сексом! — восклицает Эд, потому что правда не было! Это он так заменял секс, которого очень хотел, потому что не знал, как просто признаться Стиду, что хочет переспать с ним. — Надёжный источник сообщил мне, что ты флиртовал со мной. — Кто тебе это сказал? Люциус, чёрт возьми? — требует ответа Эд, готовый, блять, найти этого парня и снова столкнуть за борт. В прошлый раз он выжил! Наверное, это пойдёт ему на пользу. — На самом деле это были Джим, — говорит Стид. — О. — Эд заметно сдувается. — Ну, да, я вроде как флиртовал с тобой. Стид бросает на него взгляд. — Ладно-ладно, — признаёт Эд. — Я определённо флиртовал с тобой. Но меня интересовал ты, а не шпага. — Значит, «пронзи меня» должно было быть эвфемизмом? — Нет... Нет, я... я имел в виду это буквально. Новый взгляд, который он зарабатывает, говорит, что он — самое непонятное существо, с которым Стид когда-либо сталкивался, что... является справедливым. Это справедливо. — Ладно, я признаю, что в этом нет особого смысла? Хорошо? — Эд собирается вырвать свои грёбаные волосы. — Просто поверь мне. Крови — нет. Зубам — да. — Конечно, я верю тебе, Эд, — мягко отвечает Стид. — Ты просто иногда сбиваешь меня с толку. — Да, что ж, добро пожаловать в клуб, наверное, — бросает он с усмешкой. — Половину времени даже я сам себя понимаю с трудом. — Нет, я думаю, ты достаточно осведомлён о себе, — возражает Стид. — Ты знал, что чувствуешь ко мне задолго до того, как я понял, что происходит. Это у меня проблемы с пониманием. — Обычно я бы с тобой поспорил, но после Грандиозного скандала об укусах 1718 года я промолчу. — Большое спасибо. — В его голосе сквозит сарказм, но в глазах читается улыбка, когда он снова кусает Эда за бедро, на этот раз по-настоящему. — Да, вот так... — Эд счастливо вздыхает. — Достаточно больно. Через несколько минут внутренняя сторона его бедра отмечена укусами разного размера. Стид инстинктивно хорош в этом; маленькие укусы получаются идеально лёгкими и только большие сопровождаются настоящей болью. — Могу я оставить отметину? — спрашивает Стид. Эд кивает, предполагая, что он хочет оставить след от зубов, который продержится немного дольше других. Вскоре становится ясно, что это не то, что он имел в виду, потому что внезапно Стид берёт в рот часть кожи и посасывает, нежно обрабатывая её зубами и языком. — О, блять, да, — выдыхает Эд, потому что он не думал о засосах, о том, чтобы получать или оставлять их, где-то... по крайней мере, лет десять? Каждый грёбаный раз, когда ему кажется, что они попробовали со Стидом всё, всегда находится что-то ещё для исследования. Мечта, блять, а не жизнь. — Тебе это нравится больше, чем укусы, — замечает Стид, наблюдая за своей работой. Эд смотрит вниз, чтобы увидеть оставленный им след — он маленький, но тёмный, и ему это чертовски нравится. — Да, я и забыл, как сильно они мне нравились, — отвечает Эд; дыхание стало тяжелее. Его тело горит, а голова наполняется идеями; он представляет, как Стид покрывает его любовными укусами. Он представляет, как появится завтра на палубе с настолько пестрящим видом, что даже Баттонсу будет неловко на него смотреть. — Тогда в другой раз, — бормочет Стид. — Я не буду торопиться. — Да? — Ты хочешь, чтобы они были там, где их смогут увидеть? — уточняет он, а затем обхватывает член Эда рукой и задаёт неуклонный темп, наблюдая за его реакцией. — Боже, да. Везде, — умоляет Эд. — В следующий раз. Я просто отсосу тебе сейчас, пока я здесь, — говорит Стид. — У меня начинают болеть колени. — Ты не обязан... — Эд собирался сказать, что ему не обязательно добивать его, но Стид берёт его член в рот, эффективно меняя его мнение по этому поводу. — О-о-о-ох, блять. Да, да, да. — М-м-м, — удовлетворённо мурлычет Стид с полным ртом. Одной рукой поглаживая основание члена, а другой опираясь на его бедро, он использует все приёмы, которым научился у Эда, чтобы довести его до предела как можно быстрее. — Боже, я люблю тебя, — говорит Эд, так же, как и всегда, когда они со Стидом оказываются в этом положении. Стид не прерывается, чтобы ответить — он просто сосёт сильнее и быстрее, нежно проводя большим пальцем по засосу на бедре. Интенсивность и нежность. Стид Боннет в двух словах. Эд даже не предупреждает, когда, пульсируя, сильно кончает в рот Стида. Темп отсоса не сбивается, из-за чего кажется, будто последние струи вытягивает прямо из его члена. Эду это чертовски нравится. — У тебя это так хорошо получается, — говорит он, когда Стид присоединяется к нему на диване. — Ведь раньше у меня это плохо получалось, конечно, — сварливо замечает Стид. Он потирает колени, поэтому Эд жестом велит ему сесть боком и положить ноги на его, а затем накрывает каждое колено своими руками и приступает к растиранию. — Прекрати напрашиваться на комплименты, грёбаный ты мудак, — смеётся Эд. — В первый раз я из-за тебя кончил так сильно, что ты, блять, подумал, что сломал мне спину, помнишь? — Тот хруст звучал не очень хорошо! — Мои суставы просто сильно хрустят, это не опасно! — Теперь я это знаю! — Ты хочешь продолжать спорить или хочешь, чтобы я тебе подрочил? — Разве ты не можешь одновременно делать и то, и другое? — Ты такой чертовски странный, богом клянусь, приятель. Однако спор длится недолго, потому что проходит всего минута, прежде чем уже Эд оказывается на коленях. А он не любит разговаривать с набитым ртом.Часть 1
28 ноября 2023 г. в 19:26
Примечания:
не бечено :з
Когда Эду приходит в голову идея, он должен немедленно обсудить её со Стидом.
— Эй, у меня вопрос! — говорит он, взволнованно хлопая Стида по плечу.
— Хм? — рассеянно отзывается тот.
Да, может, стоило бы отложить любые обсуждения, пока они не доплывут до корабля, на который собираются напасть, и не покончат с рейдом, но Эд никогда не ждал «подходящего момента». Нет лучше времени, чем сейчас!
— На самом деле это больше похоже на просьбу, — поясняет Эд.
— Мы сейчас немного заняты, тебе не кажется? — Стид, как обычно, не хочет, чтобы его отвлекали от собственных интересов, но Эд очень хочет рассказать ему о своей идее сейчас.
Почему именно сейчас? Хрен его знает, и к чёрту мелкие детали. Он один из со-капитанов, он может делать, что хочет!
— Это на потом! — скулит Эд, добродушно толкая его локтем.
— Хорошо, в чём дело? — раздражённо спрашивает Стид с таким видом, будто он терпеливо снисходит до него. — Никаких обещаний.
Эд случайно смотрит на Люциуса, который, как он теперь замечает, наблюдает за ними с осуждением. Ладно, хорошо, с этим разговором определённо следовало подождать до окончания рейда. Подумаешь.
Он возвращает ему хмурый взгляд и наклоняется к уху Стида. Люциус просто закатывает глаза и отворачивает голову, что можно расценивать как одобрение его степени осмотрительности. В любом случае, ему следовало бы, не лезть, блять, не в своё дело, но неважно.
— Ты должен как-нибудь укусить меня, — шепчет Эд.
Стид в замешательстве морщит лицо, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Что? Зачем? — спрашивает он.
— Ну, знаешь, в сексуальном плане, — объясняет Эд.
Однако он забывает прошептать эту часть, поэтому Люциус громко и неприятно стонет.
— Вы двое можете просто... прекратить это? На пять минут? — умоляет Люциус. —Мы буквально сейчас собираемся рисковать нашими жизнями в бою.
— Отвали, нет, мы не собираемся, — с усмешкой отвечает Эд. — Сегодня мы поднимаем мой флаг.
— Он прав, Люциус, — говорит Стид, но смотрит на Эда, а не на Люциуса. — Ты же знаешь, что они не будут сильно сопротивляться.
Ну, конечно, минуту назад это было «Эд, ты меня отвлекаешь», но теперь, когда он знает, что речь идёт о сексе, это уже «дай человеку сказать!». Какой же он мудак. Эд так сильно его любит.
Люциус корчит гримасу отвращения.
— Хорошо, прекрасно. Прекрасно! Тогда продолжайте отвратительно себя вести, — говорит он, раздражённо вскидывая руки.
— Спасибо, я так и сделаю, — отвечает Эд со стервозной улыбочкой, из-за которой ему уже давно прилетело бы леща, если бы он не был Чёрной Бородой. (Иногда так здорово быть Чёрной Бородой, честное слово.)
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал, Эд? — уточняет Стид, продолжая их разговор, как будто в лодке больше никого нет.
Крошка Джон хихикает, из-за чего Французик хлопает его по руке и шикает, как будто боится, что пропустит самое интересное. У Люциуса и Джима одинаковые хмурые выражения лица: уголки губ опущены и всё такое; это довольно мило. Олуванде только вздыхает и с тоской смотрит на остальную команду в другой шлюпке. Ясно, что он жалеет, что сел не в ту.
— Мы можем поговорить об этом позже, — предлагает Эд, сжалившись над всеми. Видите, он хороший парень; он может пойти на компромисс! — Но да, я уверен.
Однако позже они об этом не поговорили, что безусловно является оплошностью со стороны Эда.