Тепло

      Нью-Ликс чутко следил за самым драматичным мембером группы и собственным двойником.       Об идиллии, царящей между ними, он знал и без слов. Для этого было достаточно просто наблюдать и быть сверх-точным в своих наблюдениях идеальным механизмом.       Теперь, когда эта пара, наконец, воссоединилась, Нью-Л поставил перед собой новую задачу. Он старался прикрывать влюбленных перед стаффом, мемберами и всем окружающим миром, не давая их хрупкой любви умереть под напором общественного давления.       Почему это было для него так важно?       Все просто.       Он любил этих двоих.       Хотя, если говорить о романтическом значении слова "любовь", то это чувство он испытывал лишь к Хенджину.       Быть роботом сложно и просто одновременно.       Сложно, потому что тебя склонны недооценивать и не воспринимать всерьёз.       Просто, потому что сдерживающие программы в твоём мозгу не позволяют тебе по этому поводу париться.       Будь он человеком, наверное, было бы обидно и больно наблюдать за отношениями между Хенджином и Феликсом.       Но Нью-Л был роботом, а потому просто радовался счастью человека, которого считал в голове братом, и человека, за которого отдал бы без раздумий жизнь.       О том, что чувствует Феликс к Хенджину, робот знал с первой встречи.       В тот день его ещё совсем молодое и толком не познавшее самого себя сознание впервые столкнулось с чувством всепоглощающего восторга, когда в студию, где проходило знакомство робота со Stray Kids, вошёл самый прекрасный человек из всех, что Нью-Лу доводилось видеть.       Нет, вы не подумайте, у робота, в отличии от людей, все в порядке с самоанализом и критическим мышлением. Он осознавал, что эмоции, которые он испытывает рядом с Хенджином, – всего лишь симбиоз странно сработавших программ в голове с воспоминаниями, взятыми у прототипа.       Поначалу он даже вполне успешно убеждал себя, что это Феликс испытывал любовь к Хенджину, а Нью-Л просто об этом помнит.       Но чем больше дней его жизни проходило, чем больше робот познавал самого себя и окружающий мир, тем больше осознавал, что он не совсем такой, каким его представляют окружающие люди и даже собственные создатели.       Нью-Л был роботом, но его способность к самообучению и развитию постепенно делала из него по-настоящему мыслящее, чувствующее и разумное существо.       С каждым днем расширяющийся спектр его эмоций и переживаний упирался неизменно в блок, установленный на все негативное, что только мог бы почувствовать на его месте человек.       Робот довольно быстро осознал, что только этот блок и не даёт ему стать полноценной личностью. Ведь не познав грани боли, страха, тревог, гнева, он не мог прочувствовать по-настоящему и такие вещи как облегчение, сопереживание, надежду...       Он долго думал, стоит ли ломать блок, но в итоге пришел к выводу, что стоит.       Конечно же, он был разумным роботом, а потому оставил для себя возможность откатить все обратно, прежде чем уничтожил ограничительные установки, заданные создателями.       Жизнь, заигравшая новыми красками, стала ярче и многообразней в разы. А любовь к Хенджину будто тоже усилилась, подпитываемая новым и незнакомым до этого страхом потери.       Робот открыл глаза и понял, что люди не просто прекрасные и добрые создания, нуждающиеся в его тепле и поддержке.       Каждый из них был уникальным набором разнообразных негативных и положительных черт, создающих неповторимую личность.       Нью-Л и себя теперь чувствовал неповторимой личностью.       Вот только...       Он и раньше знал, что Хенджин тоже любит Феликса. Понял это довольно быстро, ещё до того, как этот вечно шипящий на него котик наконец втянул коготки. Хенджин любил Феликса самозабвенно и страдал по нему со всей свойственной ему горячностью. А Нью-Ликс смотрел на эту агонию и горел сам. Ему до безумия хотелось сделать Хенджина счастливым. Но так же сильно ему хотелось присвоить парня себе и никогда не отпускать.       Спектр его эмоций буквально зашкаливал, осложняя жизнь и мешая выполнять поставленные задачи.       И тогда робот просто вернул блок на место.       Но все изменилось невероятным образом в его механическом мозгу, познавшем боль, ревность, обиду и прочие неприятные эмоции.       Теперь, вновь вернув блок, робот мог тем не менее представить, каково это – быть уязвимым перед негативом этого мира. А потому научился сочувствовать по-настоящему, а не просто изображать тепло и участие, как приходилось делать прежде.       Подтолкнуть Хенджина к действию сейчас не казалось чем-то, что причинит боль от невзаимности собственных чувств. Зато теперь осознание того, что воссоединение с Феликсом сделает Хенджина действительно счастливым, было полным и четким. Желать другим счастья стало для робота легко, как дышать. А может даже легче, ведь без необходимости в кислороде, робот если и дышал, то специально имитируя и тщательно контролируя это действие. А желать Хенджину не испытывать боли, что отпечаталась в памяти робота, было самой настоящей потребностью.       Когда Нью-Л впервые увидел Феликса, душу второй раз в жизни затопил чистый восторг. Ощущение удивительного, не передаваемого родства накрывало с головой, заставляя совершенно непроизвольно и счастливо улыбаться.       Нью-Л полюбил Феликса с первого взгляда. И это чувство он мог прекрасно осознать, идентифицировать и проанализировать. Это было первое в его жизни собственное чувство. Не возникшее из чужой, присвоенной памяти, а выросшее в собственном сознании.       Андроид знал, что это так, потому что помнил, как сильно сомневался в себе и вечно искал изъяны настоящий Феликс. Настоящий Феликс никогда себя не любил.       Но он любил Нью-Ликса - это робот тоже четко осознавал. Их взаимное тихое доверие и принятие читалось в каждой встрече взглядами и согревало мягким ненавязчивым теплом.       Робот дорожил этой новообретенной связью. Впервые с момента своего появления на свет он познал для себя, что такое семья, забота и любовь к близким.       Феликс стал его семьёй.       Сейчас же, когда Феликс наконец был рядом в реальной жизни, а не по ту сторону экрана, счастье робота стало абсолютным.       Два самых важных человека в его жизни были теперь всегда где-то совсем близко.       Два самых важных человека в его жизни любили друг друга и принимали такими, какие они есть.       Нью-Ликс был всего лишь ребенком, если вдуматься хорошенько в тот факт, что с момента его создания не прошло и года.       Но он определенно был самым счастливым механическим ребенком на планете.       Взгляд его тепло скользил по сцепленным рукам двух темноволосых парней, и ощущение правильности происходящего переполняло робота до краев.