trust me

— У нас бумага для принтера заканчивается. Не сгоняешь в подсобку, а, Из? Там в запасе должно быть. Первое, что хочется сделать на это раздражающее требование, замаскированное под дружескую просьбу — послать отсосать чёрту в аду. Формулировка не его, но её любезно предоставили в личное пользование Иззи, и сейчас она как нельзя кстати. — Эдвард, почему бы не отправить по такому мелкому поручению кого-то из стажёров? Я тебе не молоденький мальчик на побегушках. — Уже девятый час вечера, все разошлись по домам, кроме задроченных трудоголиков, — язвит Тич, игнорируя момент, что он тоже всё ещё по какой-то неведомой причине сегодня задерживается. — Тебе так на хрен сложно оторвать задницу от кресла и сходить? — как обычно, Эд не упускает шанса побыть засранцем. Даже если бы все ещё находились на рабочем месте, идти всё равно пришлось бы Иззи. Просто в эту подсобку никто из нормальных людей не ходил, пока там длился ремонт. — Я вообще-то работаю! — Иззи недовольно отрывается от компьютера с открытым файлом и со скрипом отъезжает на колёсиках кресла от стола. Ему сразу же приходится стиснуть зубы — от резкой смены положения накатывает позыв организма опорожнить мочевой пузырь, который Иззи успешно игнорировал последний час, желая прежде закончить работу и внести необходимые поправки в ежемесячный отчёт. В принципе, можно сходить за бумагой и заодно посетить туалет. — Ладно, так уж и быть. Твоя взяла, босс. — Другое дело, всегда бы так! Тебе бы не помешало больше покладистости, Иззи, — умничает Эд. — А тебе бы не помешало сходить на хрен, — желчно бросает Иззи в ответ. Вслед ему раздаётся лающий смешок. Служебный туалет на нижнем этаже оказывается закрыт. Неудивительно — все нормальные люди уже давно дома, офис опустел. В общий придётся подниматься выше. Иззи прислушивается к себе и к дискомфорту внизу живота и решает, что может ещё потерпеть. На обратном пути сходит на другой этаж. Иззи открывает подсобку и оставляет ключ в замочной скважине. Включает освещение и пробегается взглядом по полкам. Коробка с бумагами для принтера обнаруживается на самой верхней. Чертыхнувшись, Иззи берёт стул в углу и когда подтягивает его к себе, тот задевает ножкой один из проводов. От соприкосновения вспыхивает несколько искр и слышится электрическое потрескивание. Иззи снова ругается сквозь зубы. Здесь по всему полу раскиданы провода после ремонта, и никто ещё не удосужился привести помещение в порядок. Иззи как можно аккуратнее двигается вперёд, стараясь их не задевать ногами. Когда он забирается на стул и протягивает руки к коробке, сзади слышится приближающийся к подсобке знакомый шаг и стук каблуков дорогих туфель о кафель. Иззи оборачивается на звук. — Израэль? Добрый вечер! — в проёме двери появляется Боннет, начальник отдела кадров, он лучезарно ему улыбается, убирая со лба упавшие светлые кудри. Как всегда, неотразимый и до неприличия жизнерадостный, словно ему с неба каждый день на голову падает чемодан, до отказа забитый стодолларовыми купюрами, а на работу он ходит исключительно ради развлечения. Боннет одет с иголочки — роскошный костюм сидит на нём безукоризненно, светло-бежевые брюки облегают его аппетитные бёдра, а новенькие лакированные туфли поблескивают в тусклом свете лампочки. — С завтрашнего дня у нас будет проходить практику группа студентов, я ищу для них спецодежду нашей компании. — Посмотри в шкафу. Только осторожнее, здесь всё под напряжением, — безэмоционально предупреждает Иззи, стараясь сохранять спокойствие. Стид вызывал у него двоякие чувства. С одной стороны он раздражал одним своим видом и звуком медового голоса, доводил до бешенства своей излишней инициативностью на работе, вечно лез туда, куда его не просят. С другой же, что Иззи со временем осознал и признал, его странно тянуло к этому напыщенному пижону. Из Боннета был совершенно нежелательный объект для его симпатии, особенно после того, как какое-то время Стид крутил роман с Эдвардом. Разбежались они правда достаточно быстро на почве разногласий и разности интересов, но факт остаётся фактом, а проявлять интерес к парням своих друзей, пусть и к бывшим парням, для Иззи было чем-то вроде табу. Как в принципе и служебные романы — он никогда их не одобрял и считал, что они мешают работе. Стид делает шаг вперёд и механически тянет ручку двери за собой. — Нет, не закрывай дверь! — Иззи не успевает вовремя остановить Боннета и слышит щелчок замка. — Блядь. Она захлопывается, чёртов ты кретин! — Необязательно так выражаться, — Стид по-снобски морщит нос, не видя никаких причин ни для беспокойства, ни для проявления таких бурных эмоций. — А как мне ещё прикажешь выражаться на твою тупость? Ключ остался в замке с той стороны, мы теперь не выйдем отсюда, — Иззи спрыгивает со стула, чуть не задев очередной провод. Перешагивает его и подскакивает к двери, надавив на неё всем весом. Это действие заставляет его переполненный мочевой пузырь снова подать настойчивый сигнал о потребности избавиться от накопившейся жидкости. Иззи почти в панике смотрит на надёжно запретую дверь. — Что ты так нервничаешь? Это же не какой-то глупый клишированный фильм, где в таких случаях пропадает связь на телефоне или он разряжается. Я сейчас наберу Эду, он спустится и откроет нас. Он ведь ещё на рабочем месте? Иззи в надежде поворачивается к Боннету и кивает. Стид беззаботно пожимает плечом и достаёт свой смартфон. Пока он пробует дозвониться, Иззи прижимается спиной к стене, напряжённо сводя бёдра вместе. От внезапной паники терпимый дискомфорт внизу живота перерастает в невыносимое желание помочиться. — Не берёт трубку. Наверное, чем-то занят. Я сейчас ему оставлю сообщение в мессенджере. Как освободится, прочитает и заглянет к нам на вечеринку, — Стид улыбается ему так, словно они не застряли в ебучей подсобке на ночь глядя среди электрических проводов, а просто ждут гостя на ужин. Больше всего Иззи беспокоит другая проблема, возле неё крутятся все его мысли. Они торчат здесь ещё минут пятнадцать, которые кажутся Иззи бесконечными, прежде чем эта проблема по-настоящему начинает приобретать критическую форму. Иззи оттягивает от своего вздутого живота ремень, который давит на мучительно ноющий мочевой пузырь, но не решается при Боннете расстегнуть застёжку. Такое действие вызовет ненужные подозрения, а упасть в грязь лицом перед Стидом он не может. От разрывающего ощущения переполненности Иззи бросает в холодный пот, потеют подмышки и ладони, и даже манжеты на рукавах его строгой рубашки становятся влажными. — Боннет, он прочитал сообщение? — напряжённо спрашивает Иззи. До жути хочется зажать рукой себя между ног, чтобы помочь себе терпеть. Боннет, до этого перебирающий рабочую одежду в шкафу, ища подходящие для молодых практикантов размеры, поворачивает к нему голову. Он внимательно смотрит, и Иззи старается выглядеть расслабленно под его взглядом, но это с каждой секундой даётся всё сложнее. Стид отводит взгляд к своему смартфону и качает головой. — Нет пока что. — Так попробуй ему ещё раз позвонить! — голос Иззи приобретает истерические нотки, и Боннет теперь смотрит с подозрением. Зрачки Стида направлены на Иззи в упор. Иззи сглатывает ком в горле. — Да что ты так волнуешься? Нас здесь в любом случае не забудут на ночь, охрана не поставит здание на сигнализацию, пока все из него не выйдут. Или ты меня боишься, Израэль? — Стид издаёт лёгкий смешок, довольный своей неостроумной шуткой, но всё-таки набирает номер Эда. — Нет ответа. — Охуительно, блядь! — от души выдаёт Иззи, стукнув ладонью по злосчастной двери. Ладонь обжигает болью, но Иззи она не отвлекает от яростной необходимости отлить. Стид снова морщится и возвращается к своему занятию, не обращая внимания на истерящего Иззи, у которого начинает кружится голова. Отчаяние и паника под горлом сворачиваются в тугой пульсирующий узел, когда внизу живота появляются рези. Иззи, сдерживая болезненный стон и переступая с ноги на ногу, жмётся спиной к стене. В глазах собирается влага. Бёдра начинают подрагивать от напряжения, и с губ Иззи срывается прерывистый вздох. Желание поссать распирает до ужаса, до мушек перед глазами, тяжесть в животе сводит с ума, и хочется скорее от неё освободиться. Иззи шипит сквозь зубы, когда на него накатывает особо сильный позыв, и сжимает себя в промежности, прогнувшись в спине. Ему уже плевать, что Боннет увидит и всё поймёт. Иззи больше не в силах стоять прямо, он чувствует острую нужду, и другого выхода у него нет, кроме как сжимать себя, чтобы из него непроизвольно не полилось. — Иззи? — Стид наконец перестаёт выглядеть, как легкомысленный болван и с тревогой обращается к нему. — Что с тобой? Ты в порядке? — Мне нужно в туалет, — в отчаянии признаётся Иззи, не глядя на Боннета. Стид первые секунды теряется, кидает взгляд на провода, затем на дверь, после снова на Иззи. — Тебе сильно хочется? Сможешь ещё продержаться? — Я на пределе. Мне срочно нужно отлить, — Иззи снова шипит, сгибаясь пополам. Он уже не таясь проводит по контуру своего члена через штаны, сжимая на нём пальцы, и расстягивает ремень, пытаясь принести хоть какое-то облегчение страдающему организму. Иззи настолько бледен, что Стида мгновенно пронзает осознание — дела действительно плохи. Иначе Иззи бы даже не признался ему в своей нужде посетить уборную, если бы мог терпеть дальше. Стид вздрагивает от всхлипа и от того, как надламливается голос Иззи, в котором слышится почти мольба: — Мне так сильно нужно... Блядь, блядь, я не смогу больше вытерпеть. Что мне делать? Стид? Ты можешь ещё раз позвонить, пожалуйста... Иззи поднимает голову посмотреть выполняет ли Боннет его просьбу, и Стид видит, как в его глазах плещется настоящая паника. Стид, испуганный плачевным состоянием и неожиданной вежливостью Иззи, дрожащей рукой вынимает из кармана пиджака смартфон и набирает номер ещё раз. Он зажимает трубку между ухом и плечом и начинает рыться по полкам в поисках какой-нибудь ёмкости, куда Иззи мог бы справить нужду. — Тебе настолько плохо? Держись, я сейчас поищу что-нибудь, — Стид лихорадочно шарит руками по пыльным полкам, но не может отыскать ничего подходящего. Здесь только коробки, бумаги, да рабочая одежда в шкафу. — Иззи, милый, потерпи чуть-чуть, осталось совсем немного, я обещаю. Чёрт, он не берёт трубку, чем столько времени можно заниматься?! Он всегда был такой безответственный? Иззи не отвечает, весь сжимаясь и раскачиваясь на месте. Его бёдра трясутся настолько сильно, что Стиду неловко и больно смотреть на это. И ещё немного волнующе. Последняя мысль Стида смущает, он не понимает, почему испытывает в груди такое приятное покалывание вперемешку со страхом. Иззи сейчас выглядит так уязвимо и беззащитно, и это по странной причине притягивает. Стид начинает злиться на себя за подобные мысли и направляет их в более правильное русло, чтобы придумать какое-то решение проблемы. Стучать в дверь и звать на помощь бесполезно — здесь никого нет, рабочий день давно закончен. — Здесь нет ничего подходящего, — виновато сообщает Стид. — Только коробки, картон быстро намокнет и протечёт... А на полу провода под током, это опасно. Иззи мычит и мнётся возле стены. — Это я сейчас намокну и протеку, — судорожно выдыхает он, смаргивает влагу с ресниц и зажмуривается. Стида простреливает от этого признания, и он не знает, как объяснить прилив жара к телу. Это похоже на возбуждение, но почему оно возникло из-за отчаянно жаждущего пописать Иззи, Стид не может понять. Иззи морщится. Между его бровей пролегает болезненная глубокая морщинка. Он нервно кусает губы, рвано дышит и как-то остервенело зажимает себя между ног. Стид промаргивается, и в груди у него начинает колотиться паника, когда Иззи вдруг действительно затихает и полностью замирает, приоткрывает рот и чуть опускает веки. Мучение на его лице сменяется колоссальным облегчением, а судорожное дыхание расслабленным вздохом. Его организм явно сдался, и Иззи начал изливаться прямо в штаны, хотя на чёрном пока ничего не видно. — Вот чёрт! Иззи, стой! — на адреналине идея приходит быстро, Стид хватает несколько тех рубашек, которые успел выбрать и отложить на полку, и одним стремительным рывком подлетает к Иззи, чудом не задевая проводов. — Я не могу. Не могу остановиться. Не могу, — всхлипывает Иззи. Его скулы мокрые от пролившихся слёз. Игнорируя, как сладко сводит низ собственного живота, Стид быстро расстёгивает молнию на штанах Иззи и стаскивает их вместе с нижним бельём. Ему на руку брызгает тёплая жидкость, и Стид вздрагивает от этого ощущения. Он быстро накидывает на член Иззи рубашку, обматывая её в комок. Иззи в ступоре смотрит на Стида широко открытыми ошеломлёнными глазами и хватает его за запястья, пытаясь отвести от себя его руки. — Иззи, прошу тебя, доверься мне. Я тебе помогу. Ты можешь контролировать поток? Постарайся его замедлить, чтобы ткань его впитывала, и я успел сменить рубашку на новую. Бледность на лице Иззи исчезает, его щёки начинают гореть от понимания и наливаются ярко-красным от смущения. — Я не... Блядь, — Стид чувствует, как Иззи напрягается всем телом, пытаясь сдержать себя и вернуть контроль. — У меня не получается. — Отпусти себя, не сдерживайся, просто старайся писать как можно медленнее, — первая рубашка в руках Стида намокла ужасно быстро и стала просачиваться ему на руку, несколько капель проливается сквозь пальцы на пол, её приходится сменить почти сразу же на новую. Нельзя допустить, чтобы Иззи залил пол и попал на провода. Стид со странным трепетом в груди ощущает, как вторая рубашка увлажняется и теплеет в его руках, уже медленнее. — Получилось? Видишь, милый, как хорошо ты справился. Продолжай так же. Иззи пристыженно отводит глаза, глядя куда-то в сторону, но стыд всё равно не может скрыть его удовольствия от освобождения. Он прерывисто дышит рядом с ухом Стида, в теле которого это отзывается волнами возбуждения. Стид так и не смог ничего поделать со своей необъяснимой реакцией, но об этом можно подумать позже. Брезгливости он почему-то не ощущает вовсе, держа в руках через ткань чужой сочащийся тёплой струёй член. — Всё в порядке, я держу тебя, — ласково шепчет Стид. Иззи мочится сосредоточенно медленно, много и долго. Стид меняет очередную пропитавшуюся насквозь ткань уже на четвёртую рубашку, и обнаруживает, что она последняя. Он успел выбрать только четыре. Острая тревога делает кульбит в его похолодевшем животе. — Иззи, тебе хватит этого? Ты заканчиваешь? — ещё больше смущать Иззи не хотелось, но Стид был вынужден задать этот вопрос. Рубашка уже намокла наполовину. Иззи начинает сильно нервничать, щёки его всё ещё в краске стыда, и Стид подозревает, что из него вышла не вся жидкость, наполнявшая его организм. Когда Иззи плотно сжимает губы и виновато качает головой, по-прежнему старательно избегая встречаться со Стидом взглядом, это становится очевидно. Чтобы достать новую сухую рубашку, нужно преодолеть всё помещение, залезть в шкаф и вернуться назад. Он не успеет. — Ничего страшного, — успокаивает встревоженного Иззи Стид. — Есть вариант. Подержи секунду. Иззи обхватывает руками скомканную вокруг своего члена влажную ткань и брезгливо морщится, чувствуя под ладонями, как этот комок наполняется его мочой. — Блядь, ёбаный же пиздец, — еле выговаривает Иззи через всхлип, явно не зная, куда себя деть со стыда. Когда он видит, что Стид торопливо снимает с себя пиджак, он застывает от шока. — Не надо, не надо, блядь, Стид, я попробую закончить. — Тише, тише, — мягко уговаривает Стид, меняя перенасыщенную жидкостью рубашку на свой пиджак. Откидывает мокрую ткань на полку. — Не переживай ты так, у меня знаешь сколько этих костюмов. У меня есть и получше этого. А ты ещё не облегчился до конца, я же вижу. Всё хорошо, Иззи, правда. Пиджак не успевает наполниться полностью, впитывает последние капли в себя, и Иззи кивает, показывая, что наконец закончил. Он так доверчиво позволял себя держать и так осторожно писал, что это бы вполне могло для Стида казаться чем-то милым и сближающим, если бы не было в высшей степени неловким, особенно для Иззи, переживающего настоящий стресс в этот момент. Всё-таки такая вещь слишком личная. Стид беспокоится, что Иззи будет сложно справиться с собой и принять то, через что им пришлось пройти. Иззи до сих пор отказывается смотреть ему в глаза, и это лишь усиливает тревогу. Если Израэль начнёт его избегать, это плохо скажется на духе коллектива, а Стид очень сильно надеялся на сплочение их команды. Иззи заправляется и отходит от него. В двери в этот момент поворачивается ключ, и на пороге предстаёт ухмыляющийся Эд. — Увидел сообщение, сразу же примчался. Вы тут живы? Можете благодарить своего спасителя! Иззи одним резком рывком проскальзывает мимо него в проём и торопливо, почти бегом покидает этаж. — Что это с ним? — удивляется Эд такому быстрому побегу. — Вы снова посрались? «Поссались» проскальзывает в мыслях, и Стид качает головой, придумывая, что сказать Эду. — Он спешит, у него какое-то неотложное дело, — выдаёт первое пришедшее на ум Стид и прячет за спину всё ещё влажные руки, которые не успел вытереть. — Эм. Ясно. А у тебя как дела? — Эд облокачивается плечом о дверной косяк, рассматривая Боннета своими глубокими тёмными глазами. Сердце Стида ухает куда-то вниз от его жгучего взгляда. Стид пожимает плечами и тепло улыбается. — Лучше всех. Спасибо за то, что вызволил нас. Ты почти успел вовремя. Но раньше было бы ещё лучше. — Чёртов телефон, — почти рычит Эд, и вибрации этого звука ползут по коже Стида мурашками. Что ж он весь такой возбуждённый теперь после щекотливого инцидента с Иззи? Стид знает свою особенность, как ему на адреналине хочется секса, но настолько не контролировать себя? Сейчас явно не до низменных желаний, ему надо догнать Иззи и не позволить сесть ему за руль в таком состоянии, поэтому Стид одёргивает себя, слушая оправдания Эда. — Забыл, куда его дел. А когда нашёл его в холодильнике, обнаружил сообщение и пропущенные. — В холодильнике? — Ага. — Ох, Эд, — Стид тихо смеётся. — Хотел позвать тебя на поздний ужин, но у меня вдруг тоже появилось неотложное дело. В другой раз, может? — Какие все деловые в этом офисе, — хмыкает Эд. — Но на сегодняшний вечер есть планы и у меня. Так что да, в другой раз. — Хорошо, — Стид неловко переминается, улыбка его становится чуть бледнее после фразы Эда про личные планы на вечер. — Хорошо, — спокойно повторяет Эд и отлипает от косяка, удаляясь в свой кабинет. У Иззи дрожат руки, и он роняет ключи от машины на землю. Он наклоняется за ними, стараясь успокоиться, но мысли всё время возвращаются к аварии, которую он устроил в подсобке. Настолько потерять контроль над своим организмом, буквально облегчаться в руках объекта своей симпатии! Иззи передёргивает от отвращения к себе. До чего же он жалкий! Стид наверняка уже рассказал о произошедшем Эду, и сейчас они оба покатываются со смеху над ним. Иззи всего трясёт. Он поднимает ключи, открывает дверь машины и садится за руль, и только сейчас начинает ощущать влагу на щеках. — Блядь, — он ударяет ладонями руль, складывает на нём руки и стыдливо прячет в изгибах локтей своё горящее лицо. Через какое-то неопределённое время в дверное стекло аккуратно стучат костяшками пальцев, и Иззи дёргается. Он опускает стекло, удивлённо встречая на себе внимательный и взволнованный взгляд Боннета. — Иззи, как ты? «Я обмочился при тебе, и ты спрашиваешь, как я? Восхитительно, блядь!» Иззи сдерживает злую желчную речь, бьющуюся в его голове осколками, они больно кусают его изнутри. Ему следует сказать что-то другое, поблагодарить или извиниться, но все слова застревают в глотке. Он с трудом выдавливает единственное, во что буквы способны сложиться в звуки: — Порядок. — Прости меня, Израэль, но я так не думаю, — проницательно заявляет Стид. — Мне не хотелось бы тебя отпускать в таком состоянии вести автомобиль. Ты позволишь мне довести тебя до дома? «Милый». До Иззи почему-то только теперь дошло, что Стид называл его милым, пока пытался его успокоить и помочь. — Ты не обязан, Стид. — Но я хочу, если ты будешь не против. Это же я виноват, что мы оказались заперты. Позволь мне искупить свою вину. — Ты не нарочно. Это моя вина, что я потерял контроль. — Ты ни в чём не виноват. Ты плачешь? — Иззи вытирает мокрые щёки, и по лицу Стида видно, что он тут же жалеет о своём нетактичном вопросе. — Чёрт, прости, пожалуйста. Если хочешь, мы можем поговорить о том, что произошло. Или отложить этот разговор. Или просто забыть про это. Хотя лучше, конечно, всё обговорить сначала, чтобы убрать напряжение между нами. Я не хочу, чтобы ты теперь меня стеснялся и избегал. — Я не... — Иззи давится воздухом. Он понятия не имеет, что говорить, он ещё не уложил в голове произошедшее. — Я понял, не сейчас, — спохватывается Стид, изучая его выражение лица. — Ты можешь довести меня до дома, — Иззи выходит из машины и передаёт Боннету ключи. Стид радостно улыбается. — Какой адрес? — спрашивает Стид, когда они рассаживаются по местам и пристёгиваются. Он заводит машину, и она мягко трогается, выезжая с парковки. — В машине есть навигатор, — вяло отзывается Иззи и отворачивается к дверному окну. Внутри его скручивает тяжёлым чувством, как жгутом. Его разрывает от стыда, ему настолько неудобно перед Стидом, что хочется просто вытошнить эту тяжесть из себя. Но с другой стороны его сердце отбивает взволнованный нестройный ритм от присутствия Стида в своей машине, который везёт его домой. Иззи никогда не думал, что они когда-либо окажутся вдвоём за пределами офиса. — Если ты голоден, можем заехать в какое-нибудь кафе поужинать, — предлагает Стид. — У тебя ещё остался аппетит? — мрачно фыркает Иззи. — А почему бы и нет? Иззи не выдерживает и поворачивается обратно к Боннету. Стид, не отрываясь от дороги, непонимающе приподнимает брови в ожидании ответа. — Ну, возможно, тебе кое-что его перебило, — у Иззи ноет в груди, когда он думает о том, что теперь противен Стиду. — Что перебило? — Стид продолжает задавать раздражающе наводящие вопросы, и Иззи рассерженно вздыхает. — Я, например. Удивлён, что ты со мной разговариваешь после того, как я... — Иззи замолкает на полуслове. — Не понимаю, что ты такого сделал, после чего я должен не хотеть ужинать и разговаривать с тобой, — не дождавшись от Иззи продолжения, спокойно говорит Стид. Он слегка дёргает плечами вверх, подталкивая Иззи к дальнейшему диалогу. — Блядь, Боннет! Тебе пришлось меня держать, пока я обоссывался тебе на руки! — зло выплёвывает Иззи напрямик. — Тебе не мерзко? Боннет вздыхает и на секунду поворачивает к Иззи голову. На его лице неожиданно мелькают грусть, непонятное волнение и даже, похоже, смущение. Иззи в недоумении от этих эмоций Стида ждёт от него ответа. Боннет молчит какое-то время. — Если я расскажу, — наконец прерывает Стид напряжённую тишину, — что я чувствовал, мерзко станет тебе. Так что стыдно должно быть явно не тебе. — Ты о чём? — недоумение становится лишь сильнее. — Значит, ты всё-таки прямо сейчас хочешь это всё обсудить? — Стид выкручивает руль на повороте под заданный маршрут навигатора, выравнивается на шоссе и постукивает по рулю пальцами с крупными кольцами. Кажется, он тоже нервничает из-за этого разговора. — Я пока не чувствую, что готов это обсуждать, — признаётся Иззи. — Тогда просто можешь мне поверить, что мне не мерзко. Хорошо? — Хорошо. — Так как насчёт ужина? — Я не против. Только давай поужинаем у меня дома. Как тебе? — Мне нравится твой план, Израэль, — Стид радостно улыбается, плечи его явственно расслабляются. — Я согласен. Иззи чувствует, как у него самого, глядя на воодушевлённого Стида, с души сваливается какая-то часть тяжести, и его губы тоже неожиданно дёргаются в улыбку.