Лексикон

— Так больше не может продолжаться, Хатаке, — Цунаде поджала губы и посмотрела на джонина. Какаши стоял перед своим Хокаге, пошатываясь от только что состоявшегося разговора. — Я понимаю, Хокаге-сама. — Нет, сопляк, ни черта ты не понимаешь, — резко отрезала она. — Я в курсе о всех твоих этих фокусах, которые ты продолжаешь проделывать с нашей бедной администрацией, и огромным объемом работы, который ты создаешь для них. Хирузен, возможно, и спустил бы все на тормозах, но я не могу допустить, чтобы один из лучших солдат Конохи оказался в таком невыгодном положении. Одна часть мозга Какаши кричала ему, чтобы он взял себя в руки, хотя бы послушай, с тобой говорит твой лидер, но в тот момент ему было трудно даже стоять прямо, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться. Он вернулся с задания три дня назад, но из-за адреналина и слишком большого количества специальных таблеток, ему за всё это время удалось поспать всего четыре часа. Теперь действие стимуляторов заканчивалось, наваливалась усталость, и он просто хотел пойти домой и поспать. — Да, леди Цунаде. Уверяю вас, ситуация под контролем. — Я хочу верить тебе, Хатаке, и я думаю, что могла бы, если бы не тот факт, что мы с тобой уже об этом говорили. И не один раз, — Цунаде продолжала свирепо смотреть, барабаня пальцами по столу из красного дерева. — Если существуют обстоятельства, не зависящие от тебя, которые препятствуют твоему прогрессу, я могу назначить… — НЕТ! — почти закричал Какаши, вызвав предупреждающую вспышку чакры от АНБУ, сидящих по периметру кабинета Хокаге. — Нет, Хокаге-сама, пожалуйста. Признаюсь, я не был так… прилежен к работе, как мог бы, но я обещаю, я всё исправлю. — И скоро это будет сделано? — Цунаде приподняла бровь. — Я начну работать над этим немедленно, — голос Какаши, его поза, его единственный открытый глаз — все излучало усталость, но он был безошибочно искренен. Хокаге вздохнула, морщины на ее лице углубились, проступив сквозь хенге. — О, как скажешь, сопляк. Я понимаю, что твоя жизнь была не совсем обычной, — в одно мгновение прежние признаки ее жалости исчезли, сменившись непоколебимой суровостью. — Тем не менее, я от своих слов не отказываюсь. Так продолжаться не может. У тебя есть одна неделя, чтобы начать исправлять ситуацию, или я сама назначу кого-нибудь, — она снова забарабанила наманикюренными ногтям, на мгновение задумавшись. — Ты также отстранен от службы на месяц, пока не решишь проблему. Я ясно выразилась? — Месяц? — взвизгнул Какаши, уже собирая силы, чтобы запротестовать, однако выражение лица Цунаде заставило его одуматься. — Да, Хокаге-сама. — Хорошо. Убирайся с глаз моих долой. Поклонившись, насколько это было возможно в его изнуренном состоянии, Какаши едва удержался, чтобы не упасть, и, шаркая, вышел из комнаты. Не успел он позволить тяжелым дверям кабинета захлопнуться за ним, как Шизуне тихо вышла из тени, сбросив контроль чакры, маскирующий ее присутствие. Она подошла к Цунаде с озабоченным выражением лица. — Всё прошло лучше, чем я ожидала. — Да, ты права, — Цунаде задумчиво потерла подбородок. — Я ожидала, что он снова соврет, скажет, что уже достиг успехов. Этот парень… — она замолчала, качая головой. Шизуне взяла документ со стола Хокаге, начав просматривать его содержимое. — Вы действительно думаете, что он собирается работать над этим? — Нет, — Хокаге вздохнула, потирая виски, прежде чем достать бутылку саке из потайного ящика. — Но я хочу надеяться, хотя бы в последний раз, прежде чем мне придется поручить его какому-нибудь бедному ублюдку, — она взглянула на Шизуне с грустной улыбкой. — Даже этим старым костям нужно во что-то верить, время от времени.