Серый кардинал

Следующие съёмки начались как-то внезапно. Дима даже материал не успел отсмотреть, в спешке выдвинулся на Басманову. Оценки наблюдателей в замедленном танце выплывают на экран "волшебного зеркала" не отдаваясь в душе чернокнижника даже малейшим шорохом чувств. С экстрасенсами иначе, но всё так же предсказуемо. Вика молодец, с ней даже отношения портить не хочется, но нужно будет. Позже. Череда десяток стройным рядом восхваляет её слегка нелепый, но от того не менее забавный и даже счастливый для его исполнителя танец. Минимум комментариев, восхваление, аплодисменты. На Влада и Марьяну сыпится разнообразие оценок. Как и предпологал Матвеев, Надежда Эдуардовна не подвела и ее месть оказалась как никогда кстати. Сам же чернокнижник от голосования отказался. Высказался достаточно вежливо и дипломатично, спрятал свой крест и слушает не остальных, а одного конкретного, стоящего в самом конце с фото в руках. Оценки не низкие, на месть не спишешь, но обидой пахнет. Весь зал ей наполняется, так что аж лёгкие сводит судорогой. Напряжение перекатывает мышцы живота и Дима нервно смеётся. - Константин, а это ни как не связано с... Оценками нашей троицы вам? Интересуется Марат и поглядывает. Сам же в начале прошлых съёмок со всей серьёзностью подогрел интерес к "тёмной лошадке" проекта. Страшно стало до жути, возможно кто-то да почуствовал его подскочивший адреналин, но виду не показал. Саше вообще отдельное спасибо, пусть он и за себя старается, увёл подозрения на Вику и Марат стих. Прогрева ему хватило. Гецати отнекивается, старается объективно аргументировать свою позицию, но для таких "косяков" 3 балла снимать, уж как-то много и все это прекрасно понимают. Нервы на пределе, доверять не кому, каждый сам за себя. Последний круг и ад сомкнется над головами и представляя, что ждёт их дальше Матвеев уже не уверен в своём плане. Задушенный сомнениями он не слышит режиссёрское стоп. Лишь краем глаза замечает движение вокруг себя и тоже направляется в сторону гримерок. В первые дни проекта всегда было шумно. Многие делились своим опытом. Кто-то просто рассказывал истории или, если быть честным, конкретно приверал для лучшего эффекта. Разговоры лились из каждого угла павильона, а сейчас... Стоя у выхода, можно отчётливо услышать шаги из другой части здания. Эхо гулким ударом отбивается от стен, рекошетит от окон и прилетает в уши, пробивает барабанную перепонку и остаток тонкой сигареты выпадает из рук. Это уже похоже на параною. Олег просит закурить. Странно, где он просрал свою электронку? -Разрядилась, а зарядку забыл. Ты что? Как тебе оценки? Матвееву бы промолчать, нагнать лёгкой загадочности хотя бы на друга, но он не может. Вдыхает сизый дым и на одном дыхании произносит. -Не ожидал, честно. Вот что Надежда Эдуардовна так ребят занизит, что Саша свои пять копеек вставит, а Костя вообще делает вид, что ничего не происходит. На последних словах голос предательски дёрнулся, а зубы скрипнули друг о друга, оглушая и призывая скорее закрыть рот. -Да, чем дальше в лес... Спокойно продолжил шепс младший и вновь затянулся. Чернокнижник долго наблюдал за алым огоньком, вдыхал едкий дым в перемешку с не менее "чистым" воздухом столицы, оглянулся, заказал такси и уехал. Ему необходимо переварить всё, что происходит. А точнее не происходит. Он был готов к крикам, к распятиям и наговорам. Ко всему, но не... Спокойствию? Его даже никто не трогает. Марат шутит шутит, водим Диму на краю пропасти да опасно кинжалами жонглирует, мимолётно попадая мимо цели, но достаточно близко, так что даже укачивает. Кто-то же должен знать? Кто-то же должен был догадаться? Казалось, в мире магии и экстрасенсорики у сильнейших всё выключалось, выйди они за пределы готического зала. Тогда почему Дмитрий чувствует? Его мыслей касаются переживания Влада, возмущения Лины, гнев Надежды и... Безразличие Константина. А ставки на провидца были большими. Громадными. Его ярый гнев мог лишь прибавить груз к потопляемому линкору, но тот не сдаётся. Держит лицо и осанку, не осуждает никого, не агрессирует. Наверное ему тоже не к лицу. Даже на дисскуссии с Сашей, Гецати вёл себя сдержано. Ни одной лишней эмоции, лишь лёгкое переигрывание от недостатка опыта, а так, достойно уважения. А как бы Матвеев хотел увидить ярость в этих глазах. Как тонкие вены на лбу набухают и пульсируют, оптикаемые капельками пота. Шторм и сталь в голосе. Всего этого не доставало Матвееву. Относительное спокойствие его настораживало и приводило в ещё больший диссонанс. Что делать дальше было уже продумано, а вот что делать сейчас, когда звонок на экране оповещает "Костя" Дмитрий не знал. Он просит сделать музыку потише, вздыхает глубоко и обречённо, смотрит несколько минут на подрагивающую зелёную кнопку и... Отвечает. -Алло? -Але. Дима! Ты далеко уже? Ты сумку забыл свою! Как так скажи? Страх сменяется шоком и непониманием. Косится на имя обонента, "Костя" светится ярко и чётко на глюк не спишешь, но голос из динамика не его, женский, с хрипотцой. -Лина? Будто проверяя свои догадки произносит чернокнижник, игнорируя информацию о забытой сумке. -Ну а кто? Да у меня разрядился, а вот Константин помог. Так ты приедешь? Мыслительными шестиренками Матвеев пытается вспомнить, что из всего важного он может забыть до следующей поездки в готический зал, что бы не возращаться к аланскому волонтёру, он же всё равно там останется, ждать будет, что бы Лина могла созвониться. -Дима! Ты приедешь или нет, меня уже Юра ждёт, а за вещами твоими тут смотреть никто не собирается. Что?... Шебуршания на фоне низкий мужской голос, линин смех. -Дима! Слышишь меня? -Да... Да я здесь, сейчас приеду. Просит водителя за отдельную не скромную плату отвезти его обратно и возвращается к разговору. -Сейчас приеду, только пробки, через пол часа где-то. -Дима! Какие пол часа, всё я поехала. -А сумка? Взволнованно поинтересовался Матвеев, хотя одного сменного костюма ему не жалко лешиться, но вот водителя тревожить лишний раз не очень хотелось. -Тебя Константин здесь ждать будет, всё давай пока! Спасибо, Кость. Гутки. Волоски на затылки встали дыбом. Почему он так боится Гецати? Дима не мог ответить на этот вопрос даже сам себе. За единицы и сговор? Так нет доказательств. В ребятах он уверен, они молчали, а если медиум что-то там почуствовал, то ему никто не поверит. Звучало глупо и поэтому вселяло надежду. Боялся Матвеев его не поэтому. Тяжёлый, холодный взгляд припечатывал к месту, так что не сдвинишься. Глубокий голос впитывался в каждую клеточку организма зомбируя и управляя. Аура у медиума было титаническая, придавливала, забирала остатки воздуха, что с каждой секундой вырывался из онемевшего рта. Дима боялся Гецати всего. Его силу, мощь, характер. Боялся сделать что-то не так и получить неодобрение. Возможно ненависть фанатов и радость хейтеров не так страшна, как взгляд старшего "облажался". Блуждая в мыслях и образах, он останавливается и с переднего кресла сообщают, что ждать не будут и Дмитрию лучше вызвать другое такси. Тот соглашается, выныривает и взглядом ищет экстрасенса. Огни на здании уже выключили, не видна ни чёрта. Может позвонить? Телефон в кармане становиться не выносимо тяжёлым, край куртки давит вниз, к центру земли. Неожиданно из-за угла, ослепляя светом фар, выезжает белый автомобиль. За рулём Константин. Без шапки, хотя на улице уже похолодало, зато в теплом свитере с высоким горлом. Останавливается совсем рядом. -Залезай. Глубокий голос впитывался в каждую клеточку организма зомбируя и управляя. Садиться, пристегивается, взгляда от лобового стекла не отводит. Может если он будет молчать, всё пройдёт хорошо? -Адрес назовешь? А нет, не прокатит. Называет, слегка путаясь в районах и цифрах, от чего медиум лишь смеётся, да включает негромко джас, что обязан был разрядить атмосферу, но толи Дима так сильно напуган, толи джас на самом деле не очень, не успокаевает. За несколько минут взаимного молчания чернокнижник учиться дышать. Кажется, что даже окна запотели от его яростного обучения. Константин спокоен, не напряжён, хотя должен бы быть, должен же? -Лина сказала, что Надежда Эдуардовна и Марьяна поссорились после съёмок. Кидает внезначай, явно пытаясь завязать разговор, только вот... Матвееву плевать кто там с кем посорился и почему. Ему бы со своим геммороей разобраться. -Да? Ну этого и требовалось ожидать. Сам себе удивляется, голос плавный, спокойный, не дрожит. -Почему это? Не дают ему передышки, так ещё и светофор, опаляет их красным сиянием, а в истории красный цвет - цвет опасности. -Они всегда не могли друг с другом разобраться. Марьяна прямолинейна, а Надежда вспыльчива. Трудно им. -А нам? На светофоре зелёный. -Спокойствие? Скорее машинально, чем обдуманно. Да и голову поворачивает, смотрит. Не боится. У Константина профиль красивый. Да и вообще он весь очень симпотичный. Густые брови, вечная лёгкая щетина, тёмные глаза. Туманистые, пугающие и завораживающие. -Ты наши отношения спокойными назвал? Наверное я даже рад, что ты забыл прошлые обиды. Улыбается уголком губ, косится. Чернокнижник же к окну оборачивается. Многоэтажки плывут в тумане. Маргают своими окнами и живут своими людьми. Работают, учаться, пьют, женяться, разводяться, ругаются, влюбляются. Дима хочет стать таким же домом. Охранять других людей. Давать им тепло и заботу, счастье и радость, уют родных стен. -Приехали. Картинка перед глазами останавливается. Дома больше не ходят, а люди больше не живут. -Спасибо, что довез... ли. Бросает на последок и уже хочет выйти на тёмную улицу, как его хватают за руку. У Кости кожа горячая. В мозолях от гитары, но всё равно приятно. -Ты сумку забыл. Тяжёлый, холодный взгляд припечатывал к месту, так что не сдвинишься. И Дима не двигался, только взгляд не холодный был. От него тепло к сердцу приливало, да слабость в ногах просыпалась. Тянула вниз, к центру Земли. -Заберешь? И руку убирает, вкладывая в раскрытую ладонь ремешок. Ткань ребристая, жёсткая - неприятно. -Ещё раз спасибо. Спокойной ночи. Больше в глаза не смотрит. Разворачивается и бежит в подъезд. Ему плевать как он выглядит. Плевать, что чуть не падает на обледенелых ступеньках и не сразу нажимает на домофон. Он забегает на восьмой этаж игнорируя лифт, запирает дверь и падает на холодный пол прихожей, стискивая до синяков неприятный ремешок сумки.