— Нет, я не согласна, — она категорически качает головой и кидает платье на кровать, находясь в полном недоумении. Гермиона не желала выглядеть. Слишком плотная ткань, слишком коротко. Здесь не оставалось даже вопроса о приличии, тем более, ей совершено не понятны мотивы друга. — Что?
— А Тео разбирается в дизайнерах, — Пэнси подносит электронную сигарету к губам и ухмыляется, разглядывая красное платье на тонких бретельках. Оно невероятное и Грейнджер явно к лицу. — Может, мне с ним переспать за такой наряд?
— Очень смешно.
Она прекрасно понимала, что ей придётся сдаться в этот раз. Все правдоподобные оправдания закончились, а слушать недовольство своего друга больше не могла. Тео всегда дарил такие подарки: в прошлом году решил обрадовать короткой юбкой, которую любезно оставила на пляже, делая вид, что опечалена этим фактом. На летних каникулах решил потратиться на несколько видов бикини и твёрдо убеждал, что грех скрывать такое тело. Спорить с ним бесполезно, так что легче искать отговорки и терять действительно дорогие вещи, чем попытаться объяснить свои взгляды на подобные вещи.
— Серьёзно, Миона, — брюнетка смеётся и откидывается на мою кровать, удобно устроившись на коричневом пледе, отправленным мамой несколько недель назад, — хватит быть такой ханжой. Честное слово, легче умереть, чем жить такой жизнью.
— Я просто люблю контроль, — Гермиона присаживается на кровать и тяжело выдыхает, потирая подушечками пальцев переносицу. Разговоры с ней всегда приходили в тупик: Пэнси относилась к учёбе легко и делала домашнее задание кое-как, получая средние баллы. Ей же хотелось сохранить статус прилежной ученицы, не смотря на то, что никаких привилегий он не давал. — И у меня есть мнение. Тео должен был его учитывать.
— Он просто боится, что у тебя появятся морщины раньше, чем ты потеряешь девственность, — она цокает и приподнимается на локтях, продолжая хитро улыбаться. Вопрос с платьем был решён. — Я сделаю тебе макияж. Это не обсуждается.
— Только попробуй достать свою косметичку, и я не дам тебе списать у меня на промежуточных тестах.
— Зануда.
Вечер пятницы должен был пройти иначе. Она надеялась выбраться в центр Лондона и найти новую настольную лампу, ведь старую разбил Блейз, решив поиграть теннисным мячом у неё в комнате. Хотела посидеть в своей любимой кофейне, находящейся недалеко от пансионата, и выпить пряный латте с мягкой булочкой. Пройтись до книжного магазина, выбрать подарки к следующему празднику и насладиться тихими выходными в компании с собственной персоной. Тишина — то, чего не хватало с самого начала учебного года. Она не могла выкрасть несколько минут для медитаций: то Тео получит пересдачу, и ей приходилось заниматься с ним после уроков, то нужно было утешать Паркинсон после неудачного свидания с мужчиной гораздо старше неё. Иной раз желание захлопнуть дверь перед друзьями возрастало всё больше и больше, но до действий руки никогда не доходили. В конце концов, они знают друг друга тысячу лет. И что было бы, если бы Грейнджер действительно осталась одна?
— Привет зубрилам, — Нотт падает на стул рядом и улыбается, обнажая белоснежные зубы. Его настроение приподнятое, несмотря на занятия у миссис Маккласки, которая всегда относилась к нему весьма пренебрежительно.
— Вижу, античная литература тебя действительно радует, — она ухмыляется, постукивая пальцам по деревянной парте и несколько раз поворачиваясь к окну. Погода стояла пасмурная: последние солнечные дни исчезли, и теперь депрессивная сторона города давила на и так скучающих учеников. Хотя ей всегда нравились тучи. В этом есть что-то поэтичное, разве нет? Отличное время для поэтов, желающих написать стихи, восхваляя осень или былую любовь, оставившую после себя глубокие шрамы. В трагедиях всегда положительный исход. Если говорить об искусстве, конечно. — Спешу напомнить, что ты должен ей сочинение уже две недели.
— Старая карга явно давно не трахалась, раз считает, что мне интересно писать про шкуру золотого барана, — он закатывает глаза и откидывается на спинку кресла, демонстрируя своё отношение к предмету. Да и в целом, к учебе. Его не волновали оценки, как и не волновало мнение о нём.
— Оно называется золотое руно, балбес.
— Надеюсь, ты явишься на вечеринку не в розовых рюшах с бантиком на спине. Грейнджер, — его взгляд становится более грозным, а настроение вмиг меняется на серьёзное. К своим подаркам он относится с особым трепетом, — даже не думай.
— Я помню, помню, — шатенка демонстрировано поднимет руки вверх, абсолютно сдаваясь его внушительным планам. К тому же, у неё не было в запасе оправданий. — Буду выглядеть как проститутка. А ты мой сутенер. Процентное соотношение какое?
— Зайка, если бы я действительно взялся за тебя, то мы бы давно бросили этот дом пенсионеров, — Тео хватает Гермиону за щёку и тянет на себя, вновь меняя своё настроение. За ним невозможно угнаться. — Привет, Драко. Где Блейз?
— Уехал за алкоголем, — с правой стороны доносится шум скрипящего стула, и Грейнджер поворачивает голову, поймав взгляд блондина. Драко Малфой. Он всегда приходил за несколько минут до звонка и, в отличие от остальной компании, был единственным человеком, который наступал ей на пятки в учебе. Даже оказывался впереди, в большинстве случаев. Больше всего Гермиону раздражал тот факт, что ему не нужно было прилагать усилий. Редко бывал в библиотеке, приносил работы в крайний срок и никогда не готовился к экзаменам, объясняя это тем, что не намеревается забивать голову бесполезной информацией. Стремление к отличным отметкам считал попыткой казаться лучше, чем являешься, и не собирался просить помощи у тех, кого не считал равным себе. А таких просто не было. — О чём говорили?
— О моём красном подарке, который Гермиона решительно хотела сжечь утюгом, — он не мог об этом не упомянуть. — Но не получилось, так что принеси камеру. Моя девочка повзрослела.
— Ты действительно согласилась, Грейнджер? — Малфой вопросительно изгибает бровь, в привычной себе манере, а через мгновение отворачивается от нас. — Забини должен мне пятьсот фунтов.
— Что? Вы поспорили на этот счёт? — она убирает от себя ладони Нотта и хмурит лоб. Это привычка из детства. — Это твоя затея, да? — её взгляд устремляется на соседа, но тот лишь разводит руками. Как обычно.
— Это моя идея, — Драко пожимает плечами, щёлкая чёрной ручкой, и не собирается оправдываться за свой поступок. В их компании не было морального кодекса. — Должен же был Тео когда-нибудь победить твоё дурацкое упрямство.
— Замечательно, — она бы хотела поспорить дальше, но по коридорам прошёлся противный звонок, и в классе возникла волнующая тишина. Сорок пять минут абсолютного спокойствия.
Миссис Маккласки была пожилой женщиной с причудливой причёской и достаточно странным выбором одежды. Разноцветные юбки, пёстрые кофты и абсолютно не сочетающиеся между собой аксессуары. Несмотря на свой достаточно добродушный вид, она оставалась одним из самых строгих преподавателей курса. Если честно, её взгляды в литературе совершенно не совпадали с тем, о чём писала Грейнджер. Приходилось доказывать свою правоту, вступать с ней в долгую дискуссию, а потом переживать за свой средний балл. Зато Драко оставался любимчиком. Одно появление светловолосого принца поднимало настроение женщине в несколько сотен раз, и даже если он ничего не знал, завышала ему оценку. За особенный взгляд. Или за ехидную ухмылку. Или за свою фамилию, так красиво вписавшуюся в название пансионата.
«Прости, но должно же быть твоё упрямство полезным :)».
Тео протягивает Гермионе маленький кусочек бумаги и настойчиво предлагает кусочек простого карандаша. Отлично, они попали в начальную школу.
«Ты отвлекаешь меня от новой темы».
«Ты видела её сиськи в этой кофте? Она точно трахнула бы Драко, если бы могла».
«Фу, это омерзительно!»
«Хочешь, я поставлю сто фунтов, что она наклонится перед его партой так, чтоб его нос упирался ей в грудь?»
«Скорее, повернётся к нему задницей. Хорошо, спорим! :Р»
