beyond enmity

Время, будто бы специально, шло слишком быстро. Час пронёсся как несколько минут, и её поток бесконечных мыслей закончился на оглушительной фразе подруги, которая только успела подправить макияж. Гермиона лишь кусала губу и отказывалась верить в то, что действительно на это согласилась. Нарочно тянула платье вниз и даже взяла с собой человеческие трусы. Запихнула в маленькую сумочку, когда Пэнси отвлеклась на собственный наряд. — Вот мы и на месте! Боже, Блейз отлично постарался, — она быстро выпрыгивает из машины, изящно убирая короткие волосы со лба. Её улыбка ослепительна, а образ стоит высших похвал. Чёрная короткая юбка и кожаный топик отлично демонстрировали фигуру. И то, что можно было скрыть от посторонних глаз. — Миона, разве это может сравниться со скучными книгами в старом переплёте? Гермиона ничего не ответила. Она лишь открывала рот, пытаясь придумать весомый аргумент в пользу своих романов, но масштабы вечеринки полностью сбили её с толку. Его дом выглядел бесподобно. Белый особняк, словно светящийся алмаз в сердце зелёных лужаек, возвышается перед ними, смело выражая величие английской архитектурной эры. Грейнджер вспомнила последние занятие по искусству и теперь не могла оторвать взгляд, полный восхищения. Его белоснежные стены, словно страницы старинных рассказов, хранят в себе тайны прошлого, а изысканные окна, словно главы романа, взирают на мир с изысканной грацией. Величавые колонны, словно стихи возвышенного стиля, поддерживают историческую нить, создавая великолепие. Бесподобное великолепие. Она услышала приглушённые звуки музыки и по коже пробежали мурашки. Это её первая вечеринка, несмотря на постоянные приглашения. Они дружат больше пяти лет и с годами научились подстраиваться под каждую причину, находя подходящий аргумент. Особенно Тео. Он обладал невероятным даром убеждения, и пусть раньше у неё был иммунитет, то теперь от него ничего не осталось. Гермиона оказалась бессильна и теперь стояла на холоде в коротком платье, и ощущала внутри горький вкус поражения, отчётливо напоминающий о себе при каждом удобном случае. — Девочки! — Блейз появляется спустя пару минут, крепко держа в руках ящик с пивом. Он жестом зовёт за собой, отвлекаясь лишь на несколько секунд и возвращая взгляд на прибывших гостей. — Вы как раз во время. Тео ещё не успел осушить весь бар. — Приветики, — Пэнси оставляет быстрый поцелуй на его щеке и тянет за собой Грейнджер, не давая той возможности сбежать. — Ты переплюнул самого себя. Потрясающе! — О, я знаю, — Забини ухмыляется и переводит взгляд на шатенку, демонстративно разглядывая наряд. Она выглядит чертовски хорошо. — Дама в красном? Ты точно Гермиона Грейнджер, а не её сексуальный двойник? — Ха-ха-ха, очень смешно, — она лишь фыркает, всё равно краснея. Блейз всегда делал такие комплименты, если был удобный случай. Чаще всего в сторону Паркинсон, но теперь его внимание было сосредоточено на другом. — Мы пройдём, или я могу надеяться на возвращение в пансионат? — Добро пожаловать в мой мир. Внутри особняк оказался ещё более роскошным, чем снаружи. Высокие потолки украшены изысканными молдингами, создавая впечатление величественности и старинной элегантности. Мебель, что полностью сочеталась с единым стилем элегантности и отличалась элементами деревянной резьбы, словно возвращала в старинные время. Она едва ли могла разглядеть картины, которые висели на стенах и не могла сосредоточиться на своих эмоциях из-за перебивающей музыки и толпы. Толпы, что нарушала ту интимную обстановку дома, так искусно созданную его родителями. Здесь многолюдно. Вечеринка действительно масштабная с учётом того, как много людей входили из заднего входа и как много их было уже. Часть друзей находилась в зоне бара: она располагалась недалеко от кухни и была переполнена криками и звуками разливающихся напитков. Другая часть танцевала. И нет, здесь не было импровизированного танцпола или специальной зоны. Каждый танцевал там, где хотел. Мог на лестнице, ведущей наверх, мог рядом с диванами, а мог и возле главного входа, мешая тем, кто приходил с опозданием. Никакого порядка, а лишь хаос, созданный специально. Беспорядок. Гермиона не могла найти ни Тео, ни Блейза, который скрылся в толпе несколько минут назад. Остальные люди не были ей известны, хотя это неудивительно. В стенах пансионата она общалась с ограниченным количеством людей. Она и сама удивлялась, как смогла влиться в дружную компанию и не потеряться, зная, что с ней бывает невыносимо скучно. Невероятно скучно. Всё началось с дяди. Он хорошо общался с родителями Нотта, благодаря посещениям одного гольф-клуба и светских разговоров на тему образования детей. Несколько бесед, парочка любезных фраз — и её документы лежали на столе директора, а к ней приставили вынужденного друга. Да, всё началось так банально и глупо, что каждый раз, когда кто-то рассказывал эту историю, все снисходительно улыбались. Изначально они не понимали друг друга. Гермиона хотела учиться, а Тео имел невероятное желание втягивать свою новую подругу в собственные авантюры. Они спорили: его шутки обижали, и она часто закрывалась в комнате и отказывалась выходить на совместный ланч, желая поскорее вернуться домой. Он казался ей напыщенным и избалованным мальчиком, не имеющего ни единой причины находиться в пансионате. Ему же казалось, что она очередная выскочка, которая, кроме заученных текстов «дурацких и глупых книг», ничего не стоит. Первое впечатление ведь всегда обманчиво, верно? Вот и они стали жертвами обмана, постепенно привыкая и, как ни странно, принимая стороны друг друга. Грейнджер больше не представляла свой день без него. Они вместе ходили на занятия, вместе обедали и вместе делали домашнее задание, когда она заставляла его оставаться в библиотеке. Ей было хорошо: ощущение дома, наконец, полностью вернулось, и тоска притупилась, а пансионат давал огромное количество возможностей. Правда, подобное уединение продлилось недолго. Она чётко помнила, как впервые встретилась с Блейзом. Они стояли около кабинета литературы и говорили о предстоящей контрольной, когда к ним подошёл высокий парень и приветственно обнял Нотта, громко хлопая по спине. Он оказался более простым, к тому же сразу же одарил незнакомку доброжелательной улыбкой и протянул руку для приветствия. В сравнении с Тео, это было для неё дикостью. Неужели он не будет проявлять холодное высокомерие, присматриваясь к ней ближайшие несколько недель, и не станет перетягивать внимание друга на себя, пытаясь отстранить от «странной отличницы». Однако, всё оказалось гораздо проще. Она стала частью компании, и последующие знакомства проходили гораздо легче. Не без исключений, конечно. — Ох, что за потрясающая незнакомка, которая не получила мой номер? — Тео подходит сзади и кладёт свои большие ладони на маленькие плечи, отчего она мгновенно дёргается и оборачивается. Облегчённый вдох и его виноватая улыбка. — Я горжусь собой. Платье сидит на тебе гораздо лучше, чем я думал. — Я надеялась, что мне получится избежать встречи с тобой, — Гермиона цокает и делает несколько глотков апельсинового сока, который ей вручил Забини, когда снова скрылся со своими старыми друзьями. Они успели обменяться парочкой фраз и больше ничего. — Избегать? Возле бара? Какое опрометчивое решение. — А я наивно полагала, что ты уже выпил весь его запас виски, — честно, она не помнила, как оказалось около бара. Пэнси решила поздороваться со своим старым знакомым и окончательно осталась на заднем дворе в толпе незнакомых парней, желающих с ней познакомиться. Скорее всего, одному из них повезёт. Правда, Паркинсон забывает имена тех, в кого была влюблена несколько часов назад. — Я разочарована. — Какая ты вредная. Понимаю, первая вечеринка, как первый секс, — он загадочно ухмыляется и облокачивается на стойку, прижимая её ближе к себе. Всегда так делал, когда хотел удачно пошутить. — Эмоций мало, желания много. Скоро и ты войдёшь в этот порочный мир. — Фу, Тео. Если ты снова начнёшь рассказывать мне о том, как переспал с мамой своего друга, я собственноручно ударю тебя по лицу. — А с той хорошенькой практиканткой, которая была у нас два года назад? — он игриво поднимает брови верх. — Я, кажется, не рассказывал. — Даже знать не хочу об этом, — Грейнджер ставит пустой стакан на стойку и прикрывает глаза, мысленно пытаясь представить себя в другом месте. По крайне мере, в тихом месте. — Долго это будет длиться? — Пока все не напьются в стельку, принцесса. Да шучу я, — легкий удар по руке, и они возвращаются в прежнее положение. — После двух за нами заедет машина, и мы вернёмся в пансионат. — Тебе напомнить, что у кое-кого завтра пересдача по английскому, — типичная Грейнджер, — и кое-кто может не рассчитывать на мою помощь, если я не высплюсь. — Да брось. Если меня отчислят, то кто будет поставлять тебе такие потрясающие наряды? К тому же, ты всегда просыпаешься в девять, а моя пересдача только в одиннадцать. Значит, ты отлично выспишься. — Проклинаю тот день, когда решила, что мы стали лучшими друзьями, — она вновь опускает платье вниз и тяжело выдыхает, понимая, что до конца этого испытания осталось ещё три с половиной часа. Без желания выпить и переспать с кем-либо без обязательств, здесь действительно скучно. Сидеть тут негде, в гостиной душно, а на кухне закончились все нормальные закуски. Может, стоит найти укромное местечко и попытаться спрятаться? Всё равно здесь слишком многолюдно, и ребята не станут её искать. Блейз занят гостями, Пэнси новыми попытками завести роман, а Тео… Тео всегда найдёт то, что займёт его внимание на оставшийся вечер. — Где уборная? — Что, хочешь с кем-то уединиться, зайка? — он снова получает лёгкий удар по руке. — На втором этаже. Думаю, по запаху угадаешь. Там обычно курят. — Прекрасная перспектива. Гермиона проходит сквозь толпу уверенным шагом, не обращая внимания на комментарии, летящие сзади. Кого-то привлекало её платье, а кто-то был недоволен резким толчком. Лестница на второй этаж находилась около главного входа, и с того момента, как они приехали, толпа увеличилась. Не было место даже просто спокойно постоять в углу: люди прибывали и прибывали, будто бы их не смущало отсутствие свободного пространства. Все хотели громко встретить начало учебного года и сделать огромное количество фотографий для социальных сетей. Ведь Блейз никогда не делает вечеринки общедоступными. Хотя, по правде говоря, казалось, что она находится именно на такой. Как у человека может быть такое количество друзей и знакомых? Он же не президент, черт возьми. Наверху было гораздо тише. Снизу доносились звуки, но они уже не били по барабанным перепонкам с такой силой, что ещё немного — и они порвутся. Здесь несколько дверей и в некоторых горел приглушённый свет. Видимо, кто-то уже успел уединиться, и подробностей этого она знать не хотела. — Отлично, — первая попавшаяся комната и полностью пустая. Здесь темно и лампочки, видимо, перегорели: Гермиона несколько раз нажимала на выключатель и ничего не добилась. Мрак так и оставался непоколебимой частью спальни. Здесь не было ничего особенного. Двуспальная кровать, большой шкаф, который стоял с правой стороны и прикроватные тумбочки. Главное, что здесь можно было побыть в одиночестве. В полной тишине, наедине со своими собственными мыслями и рассуждениями. Словно в комнате пансионата, правда, на ней до сих пор короткое платье и стринги, впивающиеся в задницу. Грейнджер аккуратно садится на край кровати и достаёт из сумочки телефон, надеясь, что получится немного отвлечься. Можно попробовать набросать в заметках темы для следующего эссе, но у неё всё равно не получится сосредоточиться. Может, найти ту книгу, о которой говорил Гарри на прошлой неделе? Нет. Углубиться в чтение, когда с соседней комнаты доносятся странные звуки, тоже не выйдет. Скорее всего, будет несколько раз смотреть на голую стену, проверяя свой телефон каждые пять минут. Ей даже позвонить некому! Все друзья здесь, а те друзья, которые не здесь, думали, что здесь её нет. Загадка со звездочкой, но, в любом случае, это лучше, чем быть внизу. Она не знала, сколько прошло времени. Может, пятнадцать, а может — двадцать минут до того момента, как со стороны лестницы чётко услышала шаги. Её тело заметно напряглось, ведь практически все остальные комнаты были заняты и там горел свет. Страх моментально выводит из состояния безмятежного ожидания, и Гермиона вмиг оказывается рядом с дверью. Здесь не было ключа, а значит, закрыться не получится. Шаги приближались, а выйти из своего укрытия она побоялась. То ли из-за того, что не знала, с кем столкнётся, то ли из-за того, что её внешний вид мог вызвать неправильную реакцию. Рядом не было никого, кто смог бы ей помочь, и нужно было искать другие варианты. Взгляд сразу же падает на шкаф, и она, стараясь делать это как можно тише, подходит к нему и распахивает дверцы. Места безумно мало, но ей хватит. Сердце бешено колотится, адреналин просто не даёт мыслить рационально, и Грейнджер оказывается в шкафу быстрее, чем дверь в спальню распахивается с громким звуком. — Да, блять, подожди ты, — Драко закрывает за собой и подходит к кровати, придерживая телефон плечом. Это был Драко. — Я нихуя не слышу. Гермиона тихо выдыхает, мысленно благодаря Бога за то, что это не пьяный парень или решившая внезапно уединиться парочка, которая вряд ли обрадуется третьему лицу. Правда, это никак не меняет её положение. Она не может выйти из шкафа. Во-первых, это будет странно. Почему вдруг решила посидеть в шкафу и испугалась, пусть даже незнакомого человека? Во-вторых, это Драко. Он не станет понимающе кивать и попытаться войти в её положение, а сделает колкое замечание. А в-третьих, платье. Малфой не должен видеть её в таком. Не должен. — Говори, — она слышит, как он садится на кровать и аккуратно двигается вперёд. Подслушивать плохо, но у неё не было других вариантов, — ближе к делу. — Да, я помню. Завтра в восемь. Джек ведь знает, что я беру девяносто процентов? Мне плевать, что у него другие условия, — его голос становится злобнее, но своего положения Малфой не меняет. — Разберись с этим. В конце концов, это твоя работа. — И больше не звони мне, понял? Оставляй сообщение и никаких, блять, звонков. Я напишу, как освобожусь. Гермиона не дышала. Она слышала весь разговор и не могла ничего понять, лишь только придумывать собственные причины. По коже пробежал страх, и ей было трудно контролировать это. Боялась, что в любой момент он догадается, что не один, и обнаружит ту, что притаилась в шкафу по собственной воле. Это ведь не специально, верно? Она не хотела слышать то, что не предназначалось для неё. Она не хотела задаваться вопросами и бояться того, что стала частью тайны. Его тайны. С кем он говорил? О чём? Какие проценты и чем Драко занимался? Криминал? Нет, нет, нет. У него не было проблем с деньгами. Малфои владели практически всей Великобританией, если это можно так назвать. Магазины, клубы, торговые центры, рестораны. Даже этот чёртов пансионат, в котором она прилежно училась. Куда и, главное, зачем он завтра должен пойти? — Что это? — Драко поворачивает голову в сторону прикроватной тумбочки и замечает аккуратную сумочку. Дамскую, маленькую сумочку, которую Гермиона поставила туда, когда вытаскивала телефон. Она забыла о ней и, кажется, теперь впервые пожалеет о своей забывчивости. — Хм, — он хмыкает, стоя спиной к шкафу и разглядывает улику, пальцами ловко открывая её. Там трусы. Трусы, которая она положила, желая снять с себя дурацкие стринги при первой же возможности. — Как интересно. Гермиона чувствовала. Чувствовала его взгляд на себе. Да, она была закрыта в шкафу, и никто не видел её, но она знала. Знала, что он смотрит на неё. Ощущала на себе пронзительный взгляд зелёных глаз и перестала двигаться. Драко ведь не может знать, верно? Кто угодно мог оставить здесь свою сумочку. Любая девушка, решившая подкраситься и привести себя в порядок. В конце концов, в доме огромное количество людей. Он не может знать. Не может. По правде говоря, она знала, что ошибалась. Намерено делала ошибку и понимала, что не хочет писать правильный ответ. Она не хочет углубляться в анализ. Она не хочет включать свой привычный рационализм и холодный разум, зная, что в жизни не бывает счастливых совпадений. Гермиона знала, что Драко всё знает. И, по правде говоря, она боялась узнать то, что будет после.