Это была полная катастрофа. Она никогда не думала, что может попасть в подобную ситуацию. Никогда не думала, что будет желать его прикосновений и одновременно ненавидеть себя за собственные желания. Её голова кружилась от мыслей: каждый участок тела напрягался от любого движения, мимолётного взгляда и отдалённого шума. После звонка Гермиона, словно под сладким гипнозом, медленно поднялась со своего места и направилась в сторону кафетерия. Ей нужно было… нет, необходимо отвлечься. Забыть о собственных стонах, его бархатистом голосе и пальцах, играющих на струнах здравого смысла. Этого ведь не было, верно? Этого не могло быть. Просто кошмар. Гермиона не спала, совсем устала и не могла так поступить. Не могла сесть с ним за одну парту. Не могла.
Её ноги перестали слушаться. Коридоры наполнялись студентами, лишними звуками и перемешанными запахами дорогих одеколонов. Кто-то громко обсуждал недавний тест, кто-то рассказывал о недавних выходных. Она не могла вникнуть в разговор. Подсознание кричало: ты поступаешь неправильно. Разве человек может попасться в ловушку, которую видел? Нет. Никто не заставлял ехать за ним в тот переулок, никто не заставлял вступать с ним в перепалку и, чёрт, никто не заставлял прятаться в тот шкаф. Конечно, легко перевести всю вину на Тео, который заставил её пойти на вечеринку, но разве это будет правильно? Всё началось тем вечером, однако его продолжение зависело только от неё.
Кафетерий ещё не наполнен студентами. Погода сегодня гораздо лучше, и многие решили позавтракать на заднем дворе, устроившись в специальной зоне. Стены декорированы мягкими оттенками, а нежный свет люстр создаёт ауру умиротворения. Аромат свежесваренного кофе наполняет воздух, сливаясь с нотами свежей выпечки. В углу играет тихая музыка, создавая приятный фон, не отвлекающий других от выполнения забытого домашнего задания. Здесь время тянется медленно, как вдоль тёплого сгущенного кофе в чашке. То, что необходимо прямо сейчас.
— Доброе утро сонной принцессе Лондона, — Блейз с грохотом ставит свой поднос на деревянный столик и ухмыляется. Его школьная форма помята, а рукава испачканы чернилами. Снова грыз ручки. — И почему ты не спала?
— Я спала, — она бурчит, отпивая несколько глотков сладкого капучино. В обычные дни предпочитает малиновый чай, но если не проснётся и не представит, что всё это ночной кошмар, то точно сойдёт с ума. — А ты снова проспал?
— Не снова, а опять. Планировал самую великую ночь ужаса в честь Хэллоуина, — он облокачивается на стул и делает большой укус мягкого печенья, громко жуя. Блейз точно знал, что с ней что-то не так: Гермиона не из тех, кто умело скрывал свои переживания. Она как чистый лист. В буквальном смысле. — Что случилось, Миона? В последний раз ты выглядела так, когда готовилась к дебатам в прошлом году. И то вид был гораздо лучше.
— Со мной всё хорошо, — снова прикусывает губу и пытается улыбнуться, пусть и улыбка выглядит совершено нелепо. Она не могла поделиться с ним тем, что произошло на уроке. Не могла отвечать на многочисленные вопросы, ведь выдаст тайну и сделает себя известной шлюхой в стенах пансионата. Может, и в целом Лондоне. Драко имеет власть. Имеет авторитет. Ей тяжело с ним бороться. Пока тяжело. — А ты получил разрешение от мисс Монро? Она ещё не забыла посвящение.
— Старая корова просто не умеет веселиться, — он фыркает. — Серьёзно. Что происходит? Мы же друзья, я могу тебе помочь.
В глазах Гермионы мигрировали тучи сомнений, как ветры, переменчиво шевелящие листву деревьев в осенний день. Её раздирали два пути: поделиться своими сомнениями и рассказать о том, что происходит, или соврать, подорвав доверие между ними. Она колебалась на грани выбора, словно танцуя на краю пропасти, неуверенная в том, какая сторона приведёт к собственному счастью. К тихому умиротворению, которое не ценила всё это время. Сердце билось неспокойно, будто внутри бушевал океан, и каждая волна была вопросом без ответа. В её глазах отражалась борьба с сомнениями, создавая внутренний диалог, где каждая мысль переплеталась с противоположной. Она пылала в собственном огне, сотканном из сомнений, страха и поражения.
— Я просто волнуюсь за Пэнси, — Грейнджер врала, зная, что он знает об этом. Паркинсон никогда не вызывала переживаний в свою сторону. Она смелая и мудрая, острожная, пусть ей на пути и попадаются сплошные разочарования в любви. Все знают, что беспокойства это в ней не вызывает. — У неё снова провальное свидание.
— И я видел, как она выпила бутылку вина и устроила дискотеку в комнате отдыха, — Забини вопросительно изгибает бровь, оглядывая свою подругу. Ложь не обижала, но вызывала досаду. Неужели она не доверяла им? Не доверяла ему? Лучшему другу, который всегда был готов помочь. У него есть всё: связи, деньги, возможности. Ему не трудно решить любую проблему, какой бы масштабной она не казалась. — Ты действительно переживаешь из-за этого?
— Конечно, она моя подруга.
— Ты не умеешь врать, — он двигает стул ближе и наклоняется вперёд, не отводя от неё своего взгляда. — Говори. Я помогу тебе.
Гермиона замолчала. Ноги подкашивались, а ладони снова стали мокрыми. Она мяла подол юбки и опустила взгляд вниз, не имея возможности сопротивляться ему. Говорить об этом стыдно, но разве это не выход? Забини никогда не осуждал. Никого. Он был человеком, который находил оправдания каждому и старался помочь, даже если понимал, что в ситуации нет правильной стороны. Например, когда случился секс-скандал с Тео, из-за которого его могли исключить. Тогда Блейз пошёл на шантаж и перевёл все в нелепые слухи, надавив на молодую практикантку. Или когда Пэнси преследовал поклонник, грозивший выложить с ней провокационные фотографии. Он нашёл его и заставил извиниться, стоя на коленях.
Блейз Забини, несмотря на свою загадочность и интригующую манеру, стал для Гермионы необыкновенным другом. Его острый ум и способность видеть тонкости в самых сложных вопросах всегда вызывала в ней восхищение. Друзья не должны скрывать тайны друг от друга. Так почему у неё нет сил рассказать ему всё как есть?
— Обещай, что никому не расскажешь? Это очень важно, — она поднимает свои глаза и дрожит, переставая скрывать свой настоящий страх. В конце концов, хуже не будет. — Пожалуйста. Ни Тео, ни Пэнси, ни Драко. Особенно Драко.
— Клятва на мизинцах? — он протягивает ей свой мизинец и ухмыляется. Юмор всегда скрашивает неудобные моменты, правильно?
— Я серьёзно, Блейз. Это несмешно.
— Обещаю, я никому не скажу. Иначе собственноручно лишу себя вечеринок на целый год, — парень поднимает правую ладонь и продолжает улыбаться. — Клянусь всем своим состоянием.
— Ладно. В общем, на прошлой недели кое-что случилось, — Гермиона нервно сглатывает и ещё раз осматривает кафетерий. Людей становилось больше, но знакомых лиц она не заметила. Не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем страшной тайны. Не хотелось привлекать новых жертв. — Я не могу нормально спать из-за этого.
— Так.
— Это связано с Д… — она запинается. В дверях показывается знакомая фигура с пепельными волосами и серыми глазами, пристально смотрящими на неё. Драко Малфой. Он появился внезапно, как призрак, и таращился, облокотившись на деревянный косяк двери. Его не волновали толпящиеся студенты и их недовольство. Парень ждал. Ждал, когда она сломается, как карточный домик. Для чего? Лишь для того, чтобы сделать следующий ход. — Связано с эссе. Я получила плохую оценку. Двойку.
— Стоп, ты не сдала? Литературу? Это невозможно! — Блейз удивился. Его брови поднялись верх, а губы сложились в единую линию. Он не мог поверить в то, что услышал. Гермиона не могла получить плохую оценку даже в параллельной вселенной. — Как это произошло?
— Мисс Макласки считает, что я его скопировала со своей прошлогодней работы, — снова ложь. — Вот и решила проучить.
— Но ты же сказала, что получила пять. Чёрт, ты написала эссе за Тео — и он получил пять, — он начинал злиться. — Вот стерва!
— Просто не хотела расстраивать вас перед вечеринкой, — Грейнджер принимает спокойное положение и пожимает плечами. Драко скрылся из виду: видимо, снова собирается ей угрожать. — Поэтому я и не спала прошлой ночью. Переписывала всё заново. Она дала мне последний шанс.
— Я поговорю с ней. Это несправедливо! Чёрт, да ты единственная, кто слушает её литературный бред.
— Ты дал обещание! — Гермиона не хотела пустых проблем. Тем более когда в электронном журнале стоял высший балл. Нельзя втягивать в это несчастного преподавателя. — Я сама всё решу. Просто не говори остальным.
— Ладно. Но ты не должна держать это в себе, хорошо? Ты помогаешь всем нам, и мы хотим помочь тебе, — Блейз кладёт свою ладонь на её руку и легонько сжимает. Он всегда так делал, когда переживал. — Если она не примет работу, я разберусь с этим сам. Договорились?
— Договорились.
от кого: Серый Волк
[Ку-ку, Красная Шапочка. Ты хотела рассказать Блейзу о нашем маленьком секрете?]
Она ждала этого сообщения. Знала, что он напишет — и это лишь вопрос времени. Короткого времени. Лёжа на кровати, мысленно снова и снова возвращалась в сегодняшнее утро и его пальцы, блуждающие по коже. Забыть не получалось. Остаток дня прошёл в постоянных переживаниях. Гермиона боялась и одновременно желала увидеть его на своём месте. Страх и желание боролись, не давая ни единого шанса на спасение. Она ещё никогда не испытывала подобные эмоции. Не испытывала волну наслаждения, возникавшую на фоне неправильной ситуации. Не испытывала жгучее желание, собирающееся внутри живота. Память пыталась забыть, а тело помнило. Покрывалось мурашками, стоило только закрыть глаза. Это болезнь. Недуг. Наваждение.
кому: Серый Волк
[Я ничего ему не рассказала, если тебя волнует этот вопрос]
от кого: Серый Волк
[Но собиралась, верно?]
— Какой же ты невыносимый, — она смотрит на экран своего телефона и тихо бурчит. Никто не сможет её защитить от собственных страхов.
кому: Серый Волк
[Я не сказала, верно? Зачем продолжать этот диалог. Наш уговор в силе, и я просто не выспалась. Ты играешь мной]
от кого: Серый Волк
[Ты не сопротивляешься, Красная Шапочка]
кому: Серый Волк
[Ты узнал, что хотел? Теперь мне можно спокойно закончить моё домашнее задание?]
от кого: Серый Волк
[Разве ты не хочешь узнать, чем я занимаюсь?]
Её сердце забилось быстрее. Она сжимала телефон и тяжело дышала, пытаясь контролировать себя. Это очередная ловушка. Ловушка, которая затянет в ещё большую пучину обмана и лжи, заставит прогибаться под его правилами. Нельзя соглашаться, но любопытство внутри сжигало. Ей тяжело обманывать саму себя: Гермиона хотела знать этот секрет. Так далеко зайти и отказаться? Разве не для ответов поехала за ним в глубины темноты и позволяла собой манипулировать? Нельзя отказываться. Нельзя сдаваться.
от кого: Серый Волк
[Молчишь? Уже передумала?]
кому: Серый Волк
[Хочу]
от кого: Серый Волк
[Считай, что удача тебе улыбнулась. Буду ждать возле главного входа в шесть. Без опозданий, ясно?]
кому: Серый Волк
[Ясно]
— Гермиона? Ты здесь? — Пэнси никогда не стучала. У неё был запасной ключ, так что, считала своим долгом распахивать дверь со всеми последующими недовольствами. — Я писала тебе сотню раз. Куда ты… Ты куда собралась?
— На встречу, — она натягивала на себя джинсы, проверяя карманы. Каждый раз забывала там мелочь, а если в том месте есть охрана, то не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Не думала, что будет так волноваться из-за того, что изменило её жизнь на сто восемьдесят градусов. Ну, почти. — Ты что-то хотела?
— На какую встречу? С кем? — брюнетка оглядывает комнату и мысленно ахает от удивления. Всё перевёрнуто верх дном: на полу валяются вещи, около туалетного столика разбросана косметика, а чёрная сумочка заполнена всякой ерундой. Это не похоже на Гермиону. Она никогда не позволяла себе бардак, даже когда спешила на занятия или собиралась в ванну. — Ты кого-то убила? Потому что не могу найти других объяснений для этого, — Пэнси пальцем указывает на гору вещей, стопкой лежащих около деревянного шкафа.
— Я всё уберу, как только вернусь, — Грейнджер поправляет белый свитер и собирает волосы в тугой хвост. Или лучше распустить? Нет, оставить так. Тео всегда говорил, что ей идут распущенные локоны. Может, лучше распустить? — Мне нельзя опаздывать.
— И с кем ты встречаешься?
— С одним своим… знакомым. Ты его не знаешь, — она не могла рассказать. — Это всего лишь на несколько часов, не переживай.
— Я поняла, — Паркинсон подходит ближе. — Ты идёшь на свидание! Стоп, почему ты идёшь на свидание в костюме продавщицы из Walmart?
— Это не свидание, а просто встреча, — Грейнджер закатывает глаза, в очередной раз проклиная себя за враньё. В конце концов, это не было враньём. Она не шла на свидание. — Даже не думай. Я не буду переодеваться. Во-первых, потому что я не хочу, чтобы он подумал, что мы на свидании. А во-вторых, у меня нет времени.
— Он хоть симпатичный? Сексуальный? Богатый? — девушка довольно подмигивает, хватая декоративную подушку с мягкого кресла. — Ты ведь знаешь. У меня опыт в таких вещах. Я могу дать несколько дельных советов. Например, проверить его социальные сети и убедиться, что он не женат.
— Нет, он не женат. И нет, меня не волнуют его деньги или секс на одну ночь. Мы… просто знакомые, — Гермиона делает тяжёлый вздох. — Я потом тебе всё объясню, ладно?
— Ладно.
За окнами виднеется лондонский вечер, окрашенный оттенками заката. Роскошные занавеси плавно колышутся под лёгким прикосновением ветра, словно танец великого города за окном.
Пансионат окутан атмосферой традиций и уютных бесед. Здесь звучат тихие разговоры, переливающиеся, словно дорогие камни в ожерелье вечера. Никто не догадывается о том, что происходит за пределами этих стен. Никто не видит, как Гермиона Грейнджер плавно спускается по ступенькам и останавливается, видя того, кто стал источником ночных кошмаров. Никто не видит, как они перекидываются парочкой фраз и направляются к чёрной машине, стоящей около главных ворот. Их встреча окутана тайной, и никто не должен знать, что происходит между ними. Никто.
— Просто знакомый, значит, — Паркинсон хорошо чувствовала ложь. И сейчас благодарила себя за то, что нарушила обещание и подошла к окну. Она увидела. Увидела то, что должно было остаться тайной.
