beyond enmity

— Знакомство с тобой приносит мне одни неприятности, забыл? — она вопросительно изгибает бровь, продолжая держать между ними дистанцию. Если честно, уже забыла о том, как часто это делала: сохранять с ним расстояние. Ему плевать на её запреты, как, собственно, плевать на то, что их могут заметить. Правда, возле библиотеки никогда никого не было. После занятий все предпочитали закрыться в комнате, наслаждаясь дневным сном, или выбраться в город, подальше от пыльных стен пансионата и запаха старости. Ведь здание давно не ремонтировали, лишь реставрировали некоторые корпуса, оставляя ощущение средневековья. Если можно это так назвать. — Ты сама приносишь себе неприятности, Красная Шапочка, — он ухмыляется, засовывая руки в карманы. Его взгляд наполнен холодным спокойствием и интересом. Обычное состояние Драко Малфоя, когда его игра продолжает быть абсолютно превосходной. — Что нужно было твоим умственно отсталым друзьям? — Тебя не касается, — Гермиона фыркает и борется с желанием убежать к себе, но остаётся, будто бы прикована к мраморному полу. Оглядывает коричневую дверь позади него, в ней возникнет страх: что, если Гарри откроет дверь и увидит их вместе? Услышит их разговор? Пусть они общаются не так часто, как с остальными, однако Поттер был для неё другом и терять его доверие она не хотела. Тем более не после того, как он привёл Рона в чувства. — Меня касается всё, что касается тебя, — он продолжает изучать её, в который раз подмечая, что ему нравятся изгибы её тела. Она выглядит как кукла из порно, которую желает каждый, горя от возбуждения от одного лишь невинного взгляда. — И то, что ты выбежала оттуда злая, как торпеда, подогревает мой интерес. — Привык, что моя злость направлена только на тебя? — она ухмыляется, видя, что его это забавит. Иногда казалось, что они разговаривают как обычные друзья. Когда он переживал из-за боя и пытался быть милым настолько, насколько мог себе это позволить. Когда защитил, несмотря на то, что сам вовлёк её в эту авантюру. Когда отвёл в кафе и заставил поесть, пусть и пустил несколько язвительных фраз. — Боюсь, что не готов делить твою злость с кем-либо ещё, — он подходит ближе и немного наклоняет голову в бок. От него приятно пахнет мятой. — Так что случилось? — Ничего, просто Рона не устраивает моя дружба с Пэнси, — Грейнджер не собиралась рассказывать ему о том, что произошло. Она хотела придумать очередную ложь, раз наконец научилась обманывать, и уйти в закусочную за обедом. Она не знала, почему говорила с ним и не пыталась устроить очередную тираду о их взаимоотношениях, напоминая, что её жизнь покатилась вниз из-за него. Она не знала, почему доверяла ему. До сих пор. — Я не люблю, когда люди складывают своё мнение из-за слухов. — Мистер девственник решил открыть свой большой рот? — Драко резко выдыхает через нос и вытаскивает руку из кармана. — И что? Она ему не дала, вот он и пытается заглушить свою боль через ублюдские умозаключения? — Вроде того, — заткнись, Гермиона, — ему не нравится, что я с ней гуляю. — Забей, Красная Шапочка, — Малфой закатывает глаза и проводит пальцами по кудрявым волосам, цепляя одну прядь. — От его отсутствия в твоей жизни ничего не изменится. Люди всегда будут говорить о ней, но ты ведь знаешь Пэнси. Ей насрать. — Тут дело в другом, — она вовремя прикусывает язык и тупит взгляд. Снова его взгляд и его запах заставляют вести себя неестественно. Ей ещё не удалось выработать в себе иммунитет. — В общем, я собиралась уходить. У меня куча домашнего задания, и я хочу отдохнуть. — Ты знаешь, что в пятницу вечеринка? — Что? — он резко перевёл тему, и она только вопросительно хлопает глазами, на мгновение выпадая из реальности. — Тео сказал, что на следующей неделе. У него ведь день рождения. — Блейз решил, что хочет собрать избранных и отпраздновать конец промежуточных тестов, — он пожимает плечами, а затем ехидно ухмыляется. — Ты наденешь то красное платье, м? Оно тебе очень идёт. — Ты сумасшедший. — Я буду ждать, Красная Шапочка. Оставшиеся дни пролетели незаметно. Она проводила больше времени в комнате, навёрстывая пропущенные домашние задания и эссе, которое так и осталось незаконченным. Уходить в учебу гораздо проще, чем пытаться справиться со своими мыслями самостоятельно. У неё не было больше сил: Гермиона плохо спала, мало ела и практически не могла думать о чём-то другом, кроме собственных проблем. Ей нельзя было потерять единственное, что осталось от прежней жизни. Свой средний балл, который всегда оставался высоким. Должен оставаться высоким. Гермиона действительно убегала от проблем. То в новую книгу, проникаясь каждым мгновением чарующей истории, то в список заданий, как бы глупо это не звучало. Она находит свою укрытую реальность в собственной комнате, где мрак и тишина служат ей верными союзниками. Здесь разгадывает сюжеты книг и переписывает свои мысли в блокнот, который всегда наполняется новыми историями. В каждом шаге, в каждом прикосновении к книжным полкам, Гермиона находит убежище от вихря проблем. Её душа взлетает в мир слов и идей, словно птица, освобождённая от тяжести земли. И в этом уединённом месте, она находит временный покой, смывая волнения и пепел своей прежней жизни. За прошедшие дни Драко не доставал её. Они пересекались на занятиях, и он украдкой смотрел на неё, но больше взаимодействий между ними не было. Он не писал сообщений, не пытался издеваться и не следил. Она дышала полной грудью, наслаждаясь общением с друзьями и не боясь, что за спиной появится большой и страшный волк, готовый раскрыть свою пасть. Почему Малфой больше не трогал свою жертву? Почему перестал интересоваться и придумывать очередные условия договора, подчиняя себе невинную девушку? Хотя разве это важно. Гермиона не хотела думать о причинах. Если ей дали перерыв, то нужно наслаждаться им, а не искать рациональные поводы для этого. Да, с её недавней привычкой искать во всем подвох это сделать сложно, однако она старалась. Тем более Тео вернулся, а он не умеет оставлять её в покое. — Ты выглядишь отлично, — Пэнси улыбается и поправляет её волосы, которые недавно стали жертвой мощной плойки. — Тебе так идут прямые волосы. — Тяжело поверить, что ты меня на это уговорила, — она смотрит на себя в зеркало и не может узнать: волосы, всегда вьющиеся и немного растрёпанные, были выпрямлены и аккуратно лежали на её плечах. Глаза подведены чёрным карандашом, а на ресницах толстый слой туши. Паркинсон выглядела убедительной и выполнила своё обещание. Макияжа немного, но он отлично подчеркнул её натуральный цвет глаз. Превосходно. — Точно не сильно вызывающе? — Ой, перестань быть ханжой. Ты очень сексуальная, особенно в новых шмотках, — брюнетка присвистывает и отходит чуть подальше. — Я думала, что платье было верхом вкуса Тео, но он превзошёл все мои ожидания. Это что-то невероятное! Гермиона опускает взгляд вниз и тяжело выдыхает. Их уговор был выполнен, но Тео не был бы собой, если бы не добавил собственные коррективы. Кожаная юбка действительно была выше колен и прикрывала интимные места, правда обтягивала каждый уголок её тела. Шёлковая рубашка казалась приличной, но была полупрозрачной и имела сильный вырез на груди, державшейся благодаря двум белым лентам, завязывающимся на шее. Ей пришлось найти подходящее белье, правда, это помогло лишь на половину. При нужном ракурсе и свете бюстгальтер всё равно видно. — Что? У тебя всегда есть красное платье. — Нет, останусь в этом, — она делает глубокий вздох и прикрывает глаза. В прошлый раз обещала себе, что больше не будет ходить на вечеринки, за исключением дней рождений друзей, а теперь собиралась нарушить собственное обещание. Ей было трудно стоять. Нотт снова пошёл на хитрость и сыграл на её совести, выбрав подобный подарок на свой праздник. У неё не было ни единого аргумента против: как можно проигнорировать желание будущего именинника? Очень просто, если в тебе есть стержень, а Гермиона Грейнджер давно его потеряла. — Так, такси приедет через пару минут и нам нельзя опаздывать, — Паркинсон подбегает к зеркалу и наносит слой липкого блеска, не забывая подмигнуть собственному отражению. — Жаль, что я не смогла уговорить Блейза пригласить Поттера. Он наотрез отказался. — Ты всё ещё хочешь с ним познакомиться? — она вспоминает их недавний разговор в библиотеке и снова вспыхивает яростью. С того дня они не разговаривали: Гарри здоровался в коридоре, а Рон избегал. Может, это и к лучшему. — Есть и другой способ. — Да, но там всё было бы гораздо проще, понимаешь? Пару стаканов виски — и он мой. — Он не пьёт, Пэнси, — Гермиона закатывает глаза. — Ты как парень: собираешься напоить бедного мальчика ради того, чтобы затащить его в постель. — Поверь мне, после этого его жизнь изменится! — она опускает взгляд на электронные часы и ахает. — Пора выходить. В этот раз вечеринка у Блейза гораздо скромнее, если это можно назвать скромным. Басовые ритмы музыки пронизывали воздух, создавая вибрацию, которая заставляла стёкла дрожать. Вечеринка, пропитанная запахом алкоголя и энергии, была в полном разгаре. Гости, с бокалами в руках, рассыпались по всему пространству, наполняя его разговорами и смехом. Бар был на переднем плане, оживлённо обслуживаемый барменами, приготавливающими коктейли в ярких цветах. Бокалы с шипением наполнялись жидкими праздниками, а звуки от открывающихся бутылок добавляли свою ноту в пёстрое музыкальное сопровождение. Танцпол превратился в хаотичный водоворот движений, где танцоры, сливаясь с музыкой, создавали мощный поток энергии. Яркие огоньки световых приборов метались по танцполу, создавая иллюзию временного убежища от повседневной рутины. В уголках вечеринки звучали громкие смешки, гости наслаждались свободой, погружённые в атмосферу веселья и беспечности. Всё вокруг было в движении, и время тянулось, словно пружина, растянутая до предела. В этом хаосе и веселье каждый момент превращался в часть дурманящего опьянения вечеринки, где реальность таяла под музыкальным битом и легкостью алкогольного тумана. Она проходила сквозь толпу, ища свободное место и держа в руках запечатанный пакет с соком. Да, если бы не её категорическое отрицание алкоголя, Забини никогда бы не заказывал газировку и пакеты с соком. Это выходит из его философии: вечеринка должна оставаться в памяти только на фотографиях. Наверное, именно поэтому память его телефона всегда заполнена. — Гермиона! Гермиона, подожди! — она слышит позади себя голос и резко оборачивается, замечая Луну. Та бежала за ней и была не совсем трезвой. — Боже, ты такая шустрая! — Привет! — Грейнджер раскрывает объятия и притягивает её ближе настолько, насколько это возможно. Они стоят посреди толпы людей, но это их мало волнует. — Когда ты вернулась? Как ты? — Вчера. Мама слишком сильно преувеличивает значение гриппа, — девушка закатывает глаза и хихикает, убирая светлые волосы назад. На ней лиловое платье на бретельках, с открытым вырезом на спине. И как только получается чувствовать себя уверенно, зная, что одежда едва скрывает то, что должно быть скрыто? — Пришлось пить мерзкие сиропы в ускоренном режиме. Ещё одну неделю дома я просто не выдержала бы. — Так сильно соскучилась по пансионату? — она улыбается, хотя понимает, что ответ гораздо проще. Лавгуд не была частью их компании: у неё старый конфликт с Пэнси, который все забыли, но продолжали об этом говорить. У них не было запрета на общение с ней, но и близкими друзьями их сложно назвать. — Ничего не сравниться с запахом старости и краски, — Луна демонстрировано ухмыляется, отпивая немного коктейля. — Хочешь? Это так вкусно! — Я буду давиться соком, — Грейнджер взглядом указывает на свой напиток и предвкушает недовольное цоканье. Правда, вместо него она лишь закатила глаза и снова сделала несколько глотков. — Не знаешь, где можно присесть? Я устала. — Возле камина. Там никого нет, все ушли наверх. — Спасибо! Диваны, расположенные около камина, были изысканной гаванью уюта. Покрытые мягкой тканью в нейтральных оттенках, они отлично сочетались с остальным интерьером его дома. Подушки, расставленные в хаотичном порядке, казались невесомыми облаками, приглашая сесть и погрузиться в мир спокойствия. Правда, не под орущие басы музыки, заполняющие всё пространство. По правде сказать, она бы с удовольствием поднялась наверх и закрылась в одной из спален, но в прошлый раз всё закончилось достаточно плачевно. Так плачевно, что до сих пор расхлёбывает последствия своего неправильного решения. — И почему ты не танцуешь? — она не ожидала увидеть Пэнси, сидящей на диване и яростно смотрящий в экран своего телефона. На кофейном столике пару пустых стаканов от коктейля, а её взгляд заполнен разочарованием? — Что случилось? — Почему на его странице пусто? — Паркинсон недовольно восклицает и убирает телефон в сторону, закрывая глаза. Она впервые выглядела такой расстроенной. — На чьей странице? — Гермиона недоумевающе хмыкает и садится рядом, отвлекаясь от тревожных мыслей. Ей давно казалось, что за ней наблюдают. Может, паранойя? — Гарри! У него нет ничего, кроме глупой фотографии пейзажа, — брюнетка фыркает. — И всего десять подписчиков. Я не понимаю, что ему нравятся. — Может, нужно спросить у него самого? — она вопросительно изгибает бровь. — Так будет гораздо проще. — Мы что, в пятом классе? Нет, это исключено. При нашей встрече я должна уже знать о нём хотя бы базовую информацию. — Ему нравятся книги. Особенно фантастика — это его любимый жанр, — она смеётся, откидываясь на мягкую спинку дивана. Никогда бы не подумала, что обыкновенный парень может вызывать в Пэнси столько энтузиазма. — Ещё он любит активные виды спорта. — Так, значит, мне нужно нарядится в фанатическую фею и натянуть на себя лыжи? — Пэнси улыбается, а затем начинает хихикать. — И не снимать их во время секса? — Какой кошмар! Я отказываюсь это слышать! — она закрывает уши ладонями и отрицательно качает головой. Как у неё получается так ловко переводить своё настроение в правильное русло? — Привыкай, — девушка пожимает плечами и снова возвращает своё внимание на телефон. — Когда уже ты найдёшь себя объект воздыхания? Я уже устала рассказывать о своих свидания и слушать советы. Мне тоже хочется дать совет! — И как мы перешли на обсуждение моей личной жизни? — Ну серьёзно. Нельзя быть одной вечно! — Пэнси восклицает и яростно смотрит на неё. — Я уже начинаю подозревать, что у тебя другая ориентация. — Намекаешь, что я могу к тебе приставать? — Гермиона лишь фыркает. — Значит, я не в твоём вкусе? — Боюсь, что мне не нравятся девственницы, — Паркинсон легонько толкает её, продолжая улыбаться. — Но я серьезно. Сходить на свидание не значит, что нужно сразу с ним спать. Просто развлечёшься. Как тогда, с Драко. — Не говори об этом, — она вмиг напрягается и оборачивается, боясь, что их кто-нибудь может услышать. При такой музыке это невозможно, но лишняя бдительность необходима. — Эта была разовая акция. — Я уже начинаю думать, что у тебя тогда начались месячные и ты не смогла контролировать свои гормоны. Она собирается открыть рот для возмущения, но тут же бледнеет и выпрямляется, совершенно забыв о том, что хотела немного расслабиться. Взгляд падает вниз и ей страшно пошевелиться. Гермиона забыла о своём цикле. Черт возьми, ведь это не должно быть сегодня, правильно? У неё стоят уведомления, и она всегда следила за своим циклом. Не могла об этом забыть, просто не могла. — О, нет, — трясущимися пальцами она включает свой телефон и понимает: неловкой ситуации не избежать. Грейнджер просто не обратила внимания на уведомление и теперь сидела на бежевом диване, надеясь, что организм решил над ней смиловаться и передвинуть женские часы на вечер. — У тебя нет тампона? — Что? Подожди, — брюнетка хмурится и тянется к своей чёрной сумке, лежащей неподалёку. Раскидывает содержимое руками, но кроме карандаша для губ и презервативов там ничего не было. — Прости. Давай я напишу некоторым девочкам. У кого-нибудь должны быть. — Слишком долго. Мне нужно бежать, — бежать, пока не настанет настоящая катастрофа и она не станет главной новостью пансионата, добавляя к себе репутацию Кэрри из книги Стивена Кинга. — Прикроешь меня? — Конечно. Гермиона бежала в пансионат после вечеринки, взгляд её был наполнен ужасом и отчаянием. Тёмные локоны развевались на ветру, испортив двухчасовые старания подруги. Сейчас ей было не до укладки: она лишь надеялась добежать до своей комнаты и надеялась, что масштабы катастрофы были не настолько большим, как в её фантазиях. Женские шаги звучали живым ритмом на украшенной камнями дорожке. Она мчалась через тени, оставляя позади мерцание городского ночного света. — Гермиона? Что ты тут делаешь? — она снова слышит голос позади себя, только на этот раз всё приобретает гораздо более ужасающую картину. Она потеряла бдительность.