Гречишный мёд и кровь

Тот же день, 23.00 Мэттью только успел зайти в дом, снять куртку и повесить её на вешалку, как раздался телефонный звонок. Взяв трубку, альфа услышал голос Джиёна: — Привет, ещё не спишь? — Нет, только вернулся, был на открытии борделя. Я тебя слушаю. — У меня возникли проблемы с У Чихо. Завтра мы с ним встречаемся в кафе «Гортензии». Я хочу, чтобы ты сегодня выследил его помощника Чанёля, я вышлю его фотку, выясни, что замышляет У Чихо. — А почему ты думаешь, что он что-то задумал? — Я привык доверять своей интуиции, но помимо этого, я недавно совершил очень серьёзную ошибку. Мне для ритуала нужно было много крови, и я приказал быстро доставить тела. Мои люди это сделали, но плохо замели следы. Власти привлекли к делу охотников. — Что ж, теперь и мне ясно, что вряд ли У Чихо хочет с тобой всего лишь выпить чашечку кофе. Я так понимаю, что после моего с ним разговора этот Чанёль должен исчезнуть? Иначе У Чихо поймёт, что это ты или твои люди поговорили с ним по душам. — Ты понимаешь всё как всегда абсолютно верно. И ещё, увы, он не в твоём вкусе. Насколько я помню, ты любишь брюнетов с красивым лицом и телом. Этот выглядит, довольно средне. Так что после разговора сделай так, чтобы У Чихо не понял, что его человека пытали, хорошо? — Во-первых, у меня уже есть с кем трахаться, так что временные игрушки мне больше не интересны. Во-вторых, Джиён, ты ведь знаешь, что мне можно доверять на все сто процентов. — Я рад это слышать, — улыбнулся Джиён. — Кстати, мне показалось, или ты в кого-то серьёзно втрескался? — Вполне возможно, — улыбнулся Мэттью. — Если тебе интересно, как-нибудь я тебя познакомлю с ними. — Ого, у тебя сразу двое? Потянешь? — Так, давай заканчивай ехидничать и присылай фото, мне ещё нужно закончить твоё дело. — Прости, что-то я увлёкся. Я никак не привыкну, что ты по альфам и вот так встречаешься сразу с двумя. Ладно, жду от тебя новостей. Спокойной ночи, — попрощался Джиён и быстро отправил фотографию. Взглянув на неё, Мэттью даже ни капли не расстроившись, спокойно смирился с тем, что пока он не сделает Ёнгука и Юнги своими, ему придётся пользоваться услугами шлюх или дрочить. Прошло три часа. 2.00 ночи. Открыв дверь на улицу, Мэттью вышел и, сев на пороге, закурил. Запрокинув голову, альфа, выдохнув дым, посмотрел в ночное небо, на котором звёзды так ярко сияли, что он не мог отвести от них свой взгляд даже на минуту. Склад находился за чертой шумного Ханяна, как раз рядом с лесом. И сейчас рассматривая, как огромное звёздное ночное небо прекрасно гармонирует с высоченными зелёными елями, словно всё это нарисовал художник на огромном полотне, Мэттью подумал: «Вот бы показать эту красоту Ёнгуку и Юнги». Но быстро придя в себя, он крикнул своим: — Грузите его в машину. Когда его люди вынесли уже пришедшего в себя Чанёля на улицу, Мэттью, закурив новую сигарету, подошёл к нему и, дёрнув за волосы, показал на ночное небо: — Посмотри вверх и запомни свою последнюю звёздную ночь. — Умоляю, не надо, я ничего ему не скажу! — Ах, ну конечно, так я тебе и поверил. Быстрее грузите его, а то боюсь, что убью его и сорву весь план. Вскоре Чанёля затолкали в помещение, и следом за ним зашёл его похититель, а затем к ним подошёл какой-то тип. Поздоровавшись с ним, Мэттью отвёл его в сторону и что-то сказал. После этого пленника отвели в комнату, и он больше не видел ни Мэттью, ни того типа. А через пару минут, когда ему ввели первую дозу героина, Чанёль и вовсе перестал замечать, что происходит вокруг. Всё, что ждало его впереди, лишь безликие альфы, которые будут его трахать, и новые дозы героина. Правда, их будет не так уж и много. Оставив Чанёля в надёжных руках своего человека, Мэттью дал ему ещё несколько инструкций и поехал домой. Приняв душ, он полностью голый лёг в постель, но, несмотря на глубокую ночь, спать совершенно не хотелось, как, собственно, и пялиться в потолок. Поэтому альфа включил свет и телевизор. Потом достал смазку и, устроившись на кровати, развёл пошире ноги и, направив телефон на свой член, начал дрочить. Двигая рукой вверх и вниз, то ускоряя, то замедляя темп, Мэттью, постанывая, иногда направлял камеру на своё лицо и торчащие соски, которые он себе время от времени пощипывал и выкручивал пальцами. Снова занявшись членом, альфа ещё дрочил с полчаса. Не позволяя себе кончить, он, вновь и вновь доводя себя до края предоргазменного состояния, отступал назад. Только когда понял, что силы уже оставляют его и глаза начинают слипаться, Мэттью излился себе на ноги и, снова приняв душ, отправил снятое видео Ёнгуку на телефон. Тем временем, пока Мэттью со спокойной совестью уже лёг спать, Юнги у себя дома рядом со спящим Ёнгуком вот уже третий час смотрел в потолок. Снотворное пить он не хотел, так как боялся навредить ребёнку, да и бессонница его никогда особо не мучила. До этой проклятой ночи, а ведь она, как на зло, прекрасна. Юнги вовсе не хотелось сейчас страдать, но чем больше он прилагал усилий, чтобы не вспоминать, что вытворял с ним этот альфа, тем горячее становились те картинки, всплывавшие у него перед глазами. Видимо, из-за этого он и не мог уснуть. Юнги как раз собрался пойти сделать себе горячего молока с мёдом снова, как вдруг услышал звук смс. Он, конечно, понимал, что нельзя трогать чужой телефон, но всё же любопытство в эту ужасную бессонную ночь взяло над ним вверх. Открыв сообщение и увидев большой член Мэттью на весь экран, Юнги завис и ещё пару минут не мог понять, что ему делать дальше. То ли немедленно выключить, то ли облизать телефон. И второй вариант ему был явно ближе. Забыв о том, что он собирался выпить стакан горячего молока и снова попробовать уснуть, Юнги быстро пошёл в свою бывшую комнату, в которой он не провёл ни одной ночи. Став на четвереньки, Юнги включил видео и, засунув себе в дырку сразу три пальца, а другой рукой обхватив член, начал дрочить. Внимательно вглядываясь в экран мобильного телефона, Юнги любовался не только каждой чёрточкой лица Мэттью и его аппетитным членом, который так и просился омеге в рот, но и наслаждался крышесносным, сексуальным баритоном и стонами. Поэтому усилив скорость движений, Юнги изо всех сил пытался как можно скорей кончить. Вскоре член Мэттью и то, как он двигал рукой по стволу время от времени, сжимая то головку, то яйца, довели Юнги до пика страсти. Он, уже не имея сил на то, чтобы продолжать сдерживаться, как это делал Мэттью, по видео это было видно довольно ясно, вскоре кончил, алив спермой постель. Без сил рухнув на кровать, Юнги набрал смс, копируя Ёнгука: «Сдохни, урод». Затем отправив видео себе на телефон, Юнги пошёл спать. Мэттью же, прочитав смс от "Торина", разочарованно произнёс: — Чёрт, хоть бы слово сказал, что он думает о самом видео. Я что, зря так старался? 23.00. Чжухон, не будучи ценителем прекрасного, пришёл в бордель уже после концерта. Намджун же, как и обещал, отдал ему ключ от комнаты Чимина, сам взял под руку Хёнвона и занял соседний номер. Так что всё, что будет происходить в номерах, они будут отлично слышать. Оказавшись в комнате, Чжухон, увидев лежащего Чимина, схватившегося за живот и постоянно громко стонущего, подошёл ближе. Погладив омегу по волосам, альфа спросил: — И кто тут обещал устроить мне незабываемую ночь? — Я, — улыбнулся Чимин, хотя та гримаса только отдалённо напоминала нечто похожее на улыбку. — Чего ты ждёшь? Бери меня и делай всё, что хочешь. — Я уж решил, что ты передумал, — улыбнулся Чжухон. — Не дождёшься, — хотел съязвить Чимин, как вдруг всё его тело пронзила вспышка боли, и он прохрипел: — Ты, блять, чего расселся? Оттрахай меня уже. Чжухон улыбнулся: — Ну, как я могу устоять перед твоей вежливой просьбой? Только раздеваться альфа не спешил. Вместо этого он схватил Чимина за лодыжки и, подтащив к краю кровати, перевернул лицом вниз. Затем альфа раздвинул его ягодицы и буквально засосал анус, чтобы через пару секунд начать жёстко трахать своим языком. Громкие стоны и хлюпающие звуки заполнили собой всё пространство комнаты, и они оба, забыв обо всём том, что ждёт их за дверью этой комнаты, погрузились в сладкую, словно патока, похоть. Она, захватив в плен, полностью лишила рассудка. Но иногда всем нужно хоть на какое-то время забыться, хотя вернее будет «забить болт» на эту грёбанную реальность и потеряться в иллюзорном мире грёз. И пока Чжухон и Чимин трахались, словно безумные, совсем рядом через стену от них в своих комнатах находились двое альф, их кисэн не доставляли им и сотой доли того удовольствия, в котором Чжухон и Чимин тонули, умирали и снова возвращались на эту грёбанную землю. Вместо того чтобы развлечься, У Чихо просто смотрел, как его омега дрочит и напрасно умоляет, чтобы этот странный альфа наконец-то взял его и оттрахал. В другой комнате, словно оба альфы договорились и выстроили одинаковую линию поведения, Намджун тоже просто смотрел, как Хёнвон просто дрочит. Оба альфы, не сговариваясь между собой, слушали голоса Чимина и Чжухона, едва сдерживаясь от того, чтобы не выбить эти чёртовые двери и не присоединиться к ним. И вряд ли даже они способны сказать, что именно не позволило им сделать то, чего они так сильно желали. Но вполне возможно всё дело в том, что они просто не любят причинять себе боль. Голоса альфы и омеги, словно были их личными палачами, проникали из-за тонких стен и продолжали их пытать до глубокой ночи, пока У Чихо и Намджун не уснули в своих комнатах. Утром альфа тихо, чтобы не разбудить уставшего за ночь омегу, вышел на балкон. Только он достал сигареты и щёлкнул зажигалкой, как услышал: — Доброе утро, Чжухон. Прекрасно зная, кто это, Чжухон продолжил курить, так и не обернувшись. Но Робин не привык к тому, что его игнорируют, подойдя ближе к перилам балкона, расположенного рядом с комнатой Чжухона, он сказал: — Что ж, не смотри на меня, но тебе лучше оглядываться по сторонам. Я покину этот город только с тобой или с твоей головой. Всё же обернувшись и посмотрев У Чихо в глаза, Чжухон выдохнул дым кольцами и усмехнулся: — Что ж, звучит довольно многообещающее, и я бы продолжил нашу беседу, но, к твоему сожалению, мне намного интереснее трахать мягкое и гибкое тело Чимина, а не слушать твою пустую болтовню. Мне, кстати, интересно, ты когда-нибудь вообще научишься угрожать как следует или нет? Развернувшись, не дав времени У Чихо сказать ещё какую-то гадость, Чжухон затушил окурок, направился в комнату, оставив У Чихо как всегда одного.