The Mermaid and Lazarus

В день свадьбы замок был украшен так, словно его соткали из самых нежных лепестков роз, а дорога к церемониальному залу была увита багровыми цветами и листьями из настоящего золото. Небо было синим, словно самый чистый сапфир, и солнце сияло со всей своей силой, озаряя каждый уголок королевства. Принца и принцессу облачили в самые изысканные наряды — он в роскошном костюме, а она в платье, усыпанном жемчугом, и вуали, похожей на невесомое облако. Медленно и с достоинством они шли к священнику, готовому обручить их. Зал был полон гостей, и глаза их были полны восхищения, ведь они видели чудо — два влюбленных сердца объединялись в одно, и новая королева скоро взойдет на престол. Принц Джеймс и принцесса Лили встали перед священником. Величественная мелодия беспрестанно лилась из органа, заполняя зал музыкой, и все присутствующие затаили дыхание. Только Регулус, стоявший в одном из незаметных боковых проходов, проливал горькие слезы на свечу в своих руках. Принц и принцесса смотрели друг на друга без горячей любви, но когда они произносили клятвы верности друг другу, их голоса переплетались с органом созвучным хором. Казалось, сами небеса им подпевают, принимая новый союз. Поцелуй молодоженов наполнил зал бурными овациями. После церемонии весь народ королевства от мала до велика собрался на большом празднике, где ни на секунду не умолкали музыка, смех и голоса, а веселые танцы, сотрясавшие землю, продолжались до поздней ночи. Тем временем Римус, перебравшийся из замка в дом ведьмы, вместе с ней паковал свои вещи для дальнего пути. — Тоже уходишь? — сухо поинтересовалась Пандора. — Ага, — коротко подтвердил он. Они сложили мешки и начали втроем с ее мужем прибираться в кабаке, выставленном на продажу. Непривычная пустота места, какие-то сутки назад трещавшего по швам от гостей, давила на них. — А ты знаешь, что наутро русалка твоя умрет? — сердито продолжала ведьма, которая никак не могла смириться с участью Регулуса. Наверное, ее собственное сердце было не таким уж и черствым. — Знаю, да. Знаю. — А ты с ним попрощался? — Зачем? — Римус перевернул стул на стол и оглянулся на Пандору. — У меня на этом свете дел хватит и без него. Пандора передала несколько полных бутылок медовухи своему мужу и отправила его наверх. Римус, закончивший дела, скрестил опустевшие руки и уставился в пол. — И чем же ты теперь займешься? — все спрашивала Пандора. — Ну мало ли, — руки сцепились еще плотнее. — Людям всегда нужды были фонарщики, резчики стекла, балаганные лицедеи… — Ни о чем не жалеешь? — задув все свечи, Пандора посмотрела в окно: праздник дошел и до их улицы. Можно было бы тоже поразвлечься перед уходом. Что-нибудь сделать... — Нет. Ни о чем. В честь свадьбы ночью запустили десятки фейерверков. Сияние окрасило ночное небо во все цвета радуги, и искры, пляшущие в воздухе, походили магические звезды. Лили и Джеймс сидели в тронах на помосте, осыпанном увядшими цветами, и свысока наблюдали за всеобщим весельем. Вдалеке, внизу Джеймс заметил неприкаянного Регулуса, державшегося поодаль от столпотворения, и душа его заныла. Почувствовав чужое внимание, Регулус вскинул голову, и черные кудри его разметались. Он выдержал долгий взгляд и резко бросился танцевать, превозмогая боль в ступнях и сердце. Регулус кружился среди людей, плача и смеясь, ярко прожишая свои последнии минуты жизни, ведь та слишком прекрасна, чтобы тратить ее на тоску по недостижимому. Было так прекрасно, что он выбрался на землю и повидал столько хорошего, что встретил столько добрых людей, принявших его и помогших ему. Cердце его быстро билось не от отчаяния, а от радости. Если такова его судьба, он примет ее с улыбкой. И Регулус улыбнулся Джеймсу, надеясь на такой же ответ, но тот только сильнее опечалился. Его не покидало чувство совершенной ошибки, до невозможности роковой. Все казалось ему сломанным и неправильным. Не такой должен быть конец. — Эх, вы, людишки! — Пандора сидела на краю площади со своим мужем и попивала медовуху из бутылки. Она ткнула пальцем в Регулуса, вовлеченного в хоровод. — Да посмотрите же вы на него! Он же сегодня умрет! — А ты нас не оскорбляй! — крикнул Питер из хоровода, потрясавший руку Регулуса с диким счастьем. Никому не было дела до бредней беловолосой сумасшедшей. — Ну! — топнула Пандора ногой. — Кто из вас отдаст свою жизнь, чтобы спасти его?! — Нашла дураков! — засмеялись в толпе. Выдохшись, Регулус поднялся к Лили и устало сел подле нее, а она немедленно положила ладонь на его голову, приговаривая: — Мы женим тебя на самой прекрасной, самой благородной даме. Портные! — мелко похлопала она в ладоши. — Немедленно сшейте ему двенадцать костюмов, пусть он будет одет лучше всех, — пальцы с нежностью погладили гладкие черные волосы. — Красивее всех, — Лили оглянулась на отрешенного Джеймса и посмеялась: — ха-ха, красивее всех, кроме меня. Портные! Регулус неотрывно смотрел на Джеймса, а тот на него, скованно и тревожно, не роняя ни слова. Вскоре Регулус вернулся вниз — туда, где его ждали и где он мог на что-то надеяться. Ведьма уже сидела одна, она подозвала его рукой: — Чему ты радуешься? — с досадой сплюнула она. — Ты же умрешь сегодня! Регулус, просеменив к ней, согласно покивал. — И что, ты ни о чем не жалеешь? Совсем? Регулус покачал головой отрицательно. Хотя он немного жалел о том, что ночь вместе с праздником скоро закончится, и он не сможет потанцевать еще несколько часов. К утру гудение утихло. Медленно всходило солнце, озарявшее все косым янтарно-оранжевым светом. Люди прибирали площадь, королевская процессия возвращалась в замок. Регулус вместе с ее фрейлинами шел позади Лили и со спокойным сердцем ждал, когда его кожи коснется первый луч. Тогда он станет морской пеной и впитается в щели между дорожными булыжниками, и только осевшая наземь одежда останется всем напоминанием о нем. Но тут им преградили дорогу. Человек в маске шута обнажил меч и бросил Джеймсу грязную перчатку. — Ты кто? — в гневе Джеймс доставал свой меч тоже. Не прошло и дня со свадьбы, как ему устраивают неприятности! — Я — принц Джеймс, которого вытащили из воды! — глухо отозвался незнакомец в маске. — А ты — самозванец! Тут же начался бой, продлившийся не очень долго. Человек отбивал удары неумело, меч подрагивал в его руке. Регулус метнулся вперед, но его жестко остановила Лили, схватив обеими руками за плечи. И в ту же секунду Джеймс пронзил шута насквозь. Тело осело на колени и повалилось на пыльную землю. Джеймс опустился рядом с ним и осторожно снял маску. — Ты? — тихо спросил он. — Зачем? — Нагнись, Джеймс, — тяжело прошептал Римус, глядя сквозь него. — Ты искал свою мечту, но так ее и не заметил. Он закашлялся, и кровь полилась из его рта. Джеймс схватил и сжал побелевшую руку, надеясь услышать что-то еще. Римус слабо приподнял кисть, указывая его спину: — Он русалочка. Он тебя спас. Джеймс оглянулся на Регулуса, которого все еще держала Лили. Услышав слова Римуса, она брезгливо одернула руки. Римус продолжал говорить на последнем издыхании: — В тот миг, когда я умру, он исчезнет для тебя навсегда. Он будет жить на земле вечно, но ты никогда его больше не увидишь. — Он снова закашлялся, окропляя Джеймса своей кровью. — Мне как-то жизнь не удавалась, зато вот смерть мне удалась. Его глаза остекленели, и в светлых радужках отразилась последняя утренняя звезда. Джеймс резко вскочил на ноги и развернулся к королевской процессии. Но Регулуса среди людей уже не было. Джеймс заметался, расталкивая слуг, но русалочки не было нигде. Он исчез. — Джеймс, — безо всякой лжи встревожилась Лили. — Джеймс, кого вы ищите? Джеймс отшатнулся от нее, от всех, враз забывших о русалочке, и побежал обратно к площади. Куды бы он ни смотрел, везде ему виделся тонкий силуэт отвергнутой русалочки — в зеркалах, в речных волнах, в белых цветах деревьев. Но стоило к нему, с счастливой улыбкой на устах, приблизиться, видение рассеивалось. Джеймс опустил руки. Ему не оставалось ничего, кроме как вернуться. А Регулус с тех пор вечно бродит по свету и приносит счастье всем, кому удалось его увидеть. Бартемиус закончил говорить в тот же момент, как повозка затормозила. Жених Алисы вышел на улицу, и Бартемиус хотел было последовать за ним, но Алиса остановила его: — А море? Оно успокоилось? — спросила она, отпустив его рукав. Бартемиус покривил губами. До сказки ему уже не было никакого дела — сейчас стояла на кону его жизнь, о которой подумать куда важнее. — Нет, — грубо ответил он. — Морская королева Вальбурга наслала на те земли такой шторм, что волны смыли и замок, и все ближайшие поселения. Ни одного кирпичика не осталось, а корабли до сих пор опасаются ходить тем путем. — Быстрее! — гаркнули на улице. — Мерзкое отродье, нам некогда ждать тебя! У лесной опушки собрались дуэлянт, два секунданта и управляющие конями, но врача не было. Бартемиус подошел к группе, понимая, что удрать не получится — вокруг сплошные горы и заснеженный лес. Смиренно он принял револьвер, последний из двух. — Ты знаешь, почему оказался здесь передо мной? — почти крича спросил мужчина, не спешивший отходить на положенные десять шагов. — За то, что поцеловал вашу невесту? — предположил Бартемиус. — Что?! — Видимо, не за это. Пальцы мужчины крепко стиснули ручку револьвера. Ему подали какую-то бумагу, и свободной рукой тот развернул ее и ткнул в лицо Бартемиусу его собственным пожелтевшим портретом. — Ты — серийный убийца, пытавший женщин по всей Шотландии! Извозчик узнал тебя! — остервенело брызжал слюной мужчина. — Ты жестоко убил мою сестру! Хотел спрятаться от правосудия, да?! Так вот не выйдет!!! Бартемиус скучающе повернул голову в сторону, обращая взгляд к луне — куда более красивой, чем покрывшееся красными пятнами лицо военного. — Я не серийный убийца, — спокойно отрицал он. — Мена подставили, и я ехал оспаривать свой розыск. — Не смей лгать! — Я не лгу. Вы можете сопроводить меня до здания суда и убедиться в моей невиновности. Плакат перед его лицом затрясся. «Доставить живым или мертвым» — гласила подпись под портретом. — Можешь не пытаться нас одурачить, — плакат отшвырнули в снег. — Ты не достоин никакой пощады. По сигналу они встали друг к другу спинами и начали расходиться. Сердце Бартемиуса бешено колотилось от страха. Идеи, что делать, проносились в перед его глазами стремительными вспышками. Он может застрелиться. Или застрелить Алису, выглядывающую из повозки, чтобы отвлечь внимание и попытаться скрыться, или… Он резко развернулся и нажал на спусковой крючок, направив дуло в широкую спину противника. Раздался пустой хлопок, а следом за ним еще один, и под ребром зажегся твердый язык пламени. Бартемиус удивленно посмотрел на свой продырявленный сюртук, потом на стоявших с опущенным оружием мужчин. На живого дуэлянта, испуганно обернувшегося на грохот. Пронзившая его пуля вылетела из маленького пистолета в руках Алисы. Он не помнил, как упал на спину и как закрыл глаза. Глаза вроде бы все еще видели мглистое, иссиня-черное небо с россыпью голубых звезд, а ушей вроде бы касался монотонный цокот копыт, и тело, перекинутое через круп лошади, нещадно трясло. А может, ничего из этого и не было вовсе. Ни повозки, ни сказки, ни неба. Но Регулус точно был, и он до сих пор гуляет по отдаленным уголкам земли и дарит счастье каждому, кому удастся хоть краем глаза им полюбоваться.