***
Натаниэль уставился на серого кота, разлегшегося на подоконнике. Кот выглядел несуразным: то ли неестественно пухлый, то ли чрезмерно пушистый. Первым порывом Натаниэля было согнать Бартимеуса оттуда. Вторым порывом стало желание погладить, которое Натаниэль подавил с куда большим трудом. В конце концов, у министра информации нет времени на такие глупости. Особенно на джиннов под обманчиво безобидными личинами. Стоит ли давать демону лишний повод отгрызть себе палец?Кот
3 апреля 2024 г. в 15:38
Примечания:
Обманула, льва тут нет. Фандом еще живой?
Птолемея редко могло что-либо оторвать от его записей: разве только обещание духов рассказать что-нибудь еще интересное об Ином Месте или об их собственной природе. Сосредотачиваясь на рукописях, Птолемей часами сидел, не отрываясь от пергамента, безустанно доводя мысль до совершенства.
И все-таки, даже такому сосредоточенному ученому, как он было тяжело не отвлечься, глядя на огромного пухлого [на самом деле, он пушистый, а не пухлый. Отвечаю] котяру, вальяжно разлегшегося на столе. Я, со всей присущей котам наглостью, грыз его перо [у меня даже был соблазн разлить чернила, но я решил, что это уже слишком: в конце концов, убираться придётся мне же].
Птолемей окинул меня скептическим взглядом, и забрал перо из кошачьей пасти. А затем, верно уловив мое настроение, запустил руку в длинную и пушистую шерсть.
[Ну что поделаешь, если этот дурень не отдыхает, как положено, а только зря тратит зрение и портит осанку за писаниной? Надо же как-то заставить его сделать перерыв.]
— Обычно ты предпочитаешь более утонченные облики, — заметил Птолемей, распутывая свои пальцы из моей шерсти.
— Что-то не нравится? — прищурился кот. И зевнул, выставляя напоказ белые клычки.
— Все нравится, — улыбнулся мальчишка, — Просто неожиданно.
Что ж, правда за ним, признаю. Мне нравятся создания из семейства кошачьих: мои облики варьируются от изящных египетских кошек до грозных львов с могучими лапами, но обычно я не расхаживаю в виде помпона с хвостом.
[Впрочем, Птолемей с одинаковым бесстрашием чесал за ухом и кошку, и льва. Представления о том, что это может быть небезопасно для его жизни он категорически не разделял.]