"Господи, скажи мне – кто мы, что мы так хотели, Чтобы любовь, любовь, любовь – исключительно во время войны."
"Доброй ночи, Найт-Сити. Я, Дмитрий Орлов, заканчиваю свою неусыпную радиовахту и хочу кое-чего вам пожелать. На студийных уже 3 часа ночи и... если вы не спите, то надеюсь это лишь потому что Вы торопитесь к своим близким, в тепло и уют родного дома. Где бы вы ни были, кем бы вы ни были, с кем бы вы ни были помните - любите и будьте любимы. А иначе зачем вообще жить? А я прощаюсь с вами, передаю слово своей коллеге Ирине и дарю всем нашим слушателям последний хит на сегодня. Hi-Fi - "Время не властно". Только на Владивосток FM." "Думай, анализируй, делай выводы, действуй" - закон выживания профессионального убийцы. Генрих следовал ему неотступно. Сейчас, по дороге к мегабашне, его главным образом занимал один вопрос - как Бьянка смогла их обнаружить? То, как она смогла навести Ривера в точное место и время было очевидным - имелся информатор. Это была простая часть. Сложная часть состояла в том чтобы этого информатора найти и убрать. Сигарета за сигаретой, километр за километром. Мужчина анализировал и пытался делать выводы. Их маленькая команда была вне подозрения. Джуди была главным бенефициаром своего спасения, они с Мирой тоже были в этом заинтересованы. Белым пятном оставалась Люцина, но она работала на Москву. Москва хочет чтобы Бьянка умерла. Москва понимает что если не мешать Генриху то это скорее произойдёт чем нет. Москве не выгодно "срать им под дверь". Свою "контору" он знал отменно. ГРУ, безусловно, работало не шаблонно, но некоторые правила имелись. Агентуру, особенно внештатную, держали на десяти поводках. За Люциной следили дома, в сети, везде. Как и за ними, разумеется. Это даже не обсуждалось. Но этот фактор лишь отводил подозрения от нетраннера. Стоило "внешке" заметить хоть что-то подозрительное - моментально последовала бы реакция. Какая? Это вопрос. Вопреки распространённому мнению "контора" не была кровожадным монстром, как её обычно себе представляли. Наоборот, в ГРУ ценились любые ресурсы и прощались многие ошибки, а сама разведка всегда приветствовала чистую работу. Самый сильный общественный резонанс всегда вызывают большие деньги и большая кровь. Чем их меньше - тем лучше. Но если всё же было необходимо решить вопрос силой, то и это не было проблемой. Специальные агенты проводили устранение, зачастую как можно тише. Если же проблема была "крупной", то в дело шли диверсионно-разведывательные группы. К последним долгое время относился и сам Айхенвальд. И здесь всё могло варьироваться от небольшой миссии на 20 минут до полноценной войсковой операции - с танками, бомбардировками и боевым десантом. Бывало по-разному. Люцина, впрочем, едва ли владела всеми этими деталями. Подобные вещи познаются исключительно изнутри. Для неё ГРУ явно было тем самым страшным чудовищем, молохом, с которым можно было заигрывать с известной выгодой. Но нельзя было заигрываться. Девочка, к тому же, явно была не дурой. Слегка самоуверенной, по молодости Генрих и сам был таким, но далеко не глупой. С ощутимым удовлетворением он вычеркнул и её из мысленного списка потенциальных предателей. Все сводилось к наиболее очевидному - за ними установили слежку. В большом городе это довольно просто. А раз есть слежка то есть и конкретные люди. Кто? Какие карты у них на руках? Эти вопросы требовали скорейшего ответа, но лучших идей чем "брать на живца" у него пока не появлялось. Нужно было обсудить всё внутри коллектива, выработать стратегию. Мысли путались, постоянно норовили уйти в какое-то другое русло. Он устал, он очень устал. Не сегодня, просто. С годами мужчина всё больше и больше чувствовал эту давящую слабость. Возможно, его собственное тело подавало ему знаки - пора завязывать, старик, пора завязывать пока ты ещё в силах, или это плохо закончится. Но он не мог. Не раньше чем устроит жизнь Миры. А тогда... можно и уйти на покой. Хотя его полтинник не то чтобы считался серьёзным возрастом. Той же Бестии, если он правильно помнил, было далеко за 70. Можно поставить аугментацию, обновить кое-какой хром. Но дело было не в этом. Давил груз прошлых грехов, который за последний день стал только больше. Пока ты молод - легко мирится со своими поступками, находить им оправдание. С возрастом, оборачиваясь назад, начинаешь понимать что убивал просто потому что было плевать какие приказы выполнять и что в принципе можно было прожить другую, лучшую жизнь. От того и хотелось завязать и немного пожить ту самую, лучшую жизнь. Здесь или вернуться в Союз - без разницы. На обоих краях земного шара его ждало одинаковое "ничего". Но были деньги, а с ними не очень-то и важно - ждёт ли тебя кто-то. По своей природе Айхенвальд был очень уединенным человеком и находил наибольшее удовольствие в чтении интересной книги, или в банальном употреблении алкоголя. В компании он не нуждался. Как и в спутнице жизни. Но Мира была частью его. Неотъемлемой частью. Он не просто привязался к ней за годы проведённые вместе. Он её ЛЮБИЛ. Своей, весьма своеобразной, порой нежной отцовской, а порой и жесткой командирской любовью. Если человеку, который только что не моргнув глазом лишил жизни двух детей, вообще было позволено оперировать такими понятиями как любовь. Однако только это чувство было способно толкать людей на ужаснейшие в своей немотивированности поступки. Пустынная ночная дорога вела его вдоль городских улиц. Генрих чувствовал себя крайне неуютно в Найт-Сити, он всегда казался ему враждебным и зловещим. Но таким безлюдным он нравился ему ещё меньше. Вспоминались дни, когда город готовился к обороне от войск НСША. Тогда улицы и переулки тоже напоминали о городах-призраках прошлого и настоящего. Впрочем, в те времена он и Мира были по другую сторону баррикад. В составе нескольких диверсионных групп военные НСША (а если уж говорить не "по шевронам", а по факту - военные Милитеха) проникли в город и занимались подрывной деятельностью. Для Айхенвальда это было более чем привычным занятием, Мира к тому моменту уже тоже была далеко не новичком, и они славно поработали вдвоём. В те дни их дуэт как раз зарождался в том виде, в котором он существует. Тогда же они обрели уже неизменный ореол дурной славы. В телепередачах, сети, в забегаловках и вагонах монорельса только и говорили что о двух "террористах", пускавших под откос грузовые составы, уничтожавших склады с оружием, о загадочных убийствах некоторых политиков и руководителей обороны города. Фиксеры довольно быстро получили соответствующие заказы, но отправленных на задание наёмников и след простыл. Впрочем посредников это не остановило. В какой-то момент пришлось решать вопрос кардинально. Одним пренеприятнейшим утром Бестия, проснувшись в постеле с очередным любовником, обнаружила что в комнате помимо них в довольно вальяжных позах сидят ещё два трупа с начисто содранной кожей. Любимый приём Генриха, который он неоднократно практиковал в ГРУ, со специфическим названием "Подарок под ёлочку". Мира, конечно, не разделяла подобные методы, но не признать их эффективность было нельзя - преследование прекратилось. А вскоре закончилась и война. С самой Бестией лично они познакомились несколько позже, при необычных обстоятельствах. Пути Генриха и Миры пересеклись с сыном Королевы фиксеров - Трейсом. Невольно, выполняя задание, они выручили журналиста из серьёзной передряги, тем самым заслужив благодарность его матери. Так, между их дуэтом и широким кругом посредников Найт-Сити установился шаткий, но многолетний мир. И вот, теперь, похоже, им снова прийдется встретится. Все эти мысли появились не на пустом месте. Как и обещала Софья, предложение о выдачи Джуди за вознаграждение добралось до них. Прямого канала связи с Бестией у него не было, сообщение любезно переслала Люцина, которая, как и он, сейчас направлялась к мегабашне. - Once more into the breach... - задумчиво проговорил мужчина доставая из пачки очередную сигарету. Он резко тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли. Нужно собраться, собраться с силами. Всё в этом задании шло наперекосяк. Только холодная голова, трезвая оценка и спокойствие помогут выйти из него живыми. Думай, анализируй, делай выводы, действуй. Думай, анализируй, делай выводы, действуй. Только так. У входа в мегабашню его ждала Люси. Она, похоже, успела немного вздремнуть и привести себя в порядок. В чём ей нельзя было отказать так это в умении поддерживать собственный стиль. Короткую куртку сменило длинное кожаное пальто фиолетового цвета с разрезом, которое весьма уместно дополнялось высокими чёрными сапожками. Всё это в купе с макияжем прекрасно подчёркивали природную красоту. Генрих ценил умение других одеваться со стилем и выглядить хорошо, особенно, учитывая, что сам этого никогда не умел. - Ну как? - спросила он, увидев что он выбирается из машины. - Я всё сделал. Что у тебя? К чему такая спешка? - Ты же вроде приглашал провести с вами время, - с хитрым прищуром сказала Люси, медленно поднимаясь по массивным ступенями вместе с Генрихом. - Я и не отказываюсь от своих слов. Но мне показалось что ты хотела что-то сообщить. - Ты получил моё сообщение? - Насчёт "сдачи" Джуди? Да, надо будет поговорить с Бестией, объясниться. Всё это не очень красиво выглядит по отношению к ней. Они вызвали лифт, и пока ожидали спуска железной клети, Генрих смог присмотреться к девушке получше. В свете ярких ламп ему показалось что она... выглядит как-то иначе. Отдохнувшей, хотя с момента их последней встречи прошло не более трёх часов. Эта трансформация была столь же удивительна сколь и приятна глазу. Слушать рекламу было просто невозможно. Её громкость и непрерывность сводили с ума и Генрих был благодарен Люцине которая при помощи скрипта временно отключила встроенные в стену лифта экраны. - Резидент готов поговорить с тобой. Сегодня. За тобой заедут. - Только со мной? - Да. Больше никого быть не должно, - увидев лёгкое раздражение на лице Генриха, она удивленно спросила, - что-то не так? - Не хочу оставлять их наедине. - Думаешь, они не воспользовались нашим отсутствием? - хитрая улыбка пробежала по лицу Люси. В ответ Генрих лишь устало вздохнул. - Я не об этом. Но надеюсь что нет. Однако его ждало очередное разочарование. Стоило им выйти из лифта как из глубин сознания начала подниматься неприятная смесь чувств - тяжелое, практически давящее сексуальное желание, похоть, влечение. Сработала "Связка". Эмоциональный фон Миры передался и ему. Пусть они особо и не торопились, но всё же опоздали. Мужчина тяжело опёрся на стену у выхода из лифта. - Блядство... - шепотом, почти не слышно, произнёс он. Проклятый имплант нужно было отключить, или, ещё лучше, удалить уже давно, да всё никак руки не доходили. И вот его промедление сыграло закономерную злую шутку. - Что-то случилось? - Люцина выглядела слегка взволнованной. - Да... Давай... не будем пока заходить. Побудем здесь немного. - Здесь? На пролёте? Почему? - Я всё расскажу. Дай мне пару секунд. Чёртова "Связка". Крайне грубый механизм, совершенно не способный регулировать силу эмоциональной передачи. Мужчина с трудом избавился от пут ощущений, которые передавались ему от напарницы. Такого сильного импульса не было уже давно и это, помимо всего прочего, причиняло почти физическую боль, словно гвозди вонзались прямо в мозг. То ли Мира оказалась слаба, то ли Джуди - это было уже неважно. Всё теперь изменится. И не в лучшую сторону.***
- Мне кажется странным, что мы сидим здесь как идиоты, - раздражённо заметила Люцина. Взгляд её был устремлен в тёмную пустоту. Вместе с Айхенвальдом она забралась на высокий парапет, и, свесив ноги, смотрели в огромный колодец, представлявший собой центр мегабашни. Пустое пространство уходило вниз на сотни метров и земли с такой высоты было практически не видно. Она и сама не знала зачем пришла. После их беседы ей неожиданно стало очень одиноко. Возможно так повлияло присутствие Генриха. Вплоть до сегодня у неё не было гостей. Общество этой троицы пусть и не было идеальным, но другие варианты в принципе отсутствовали. В пустоте своей квартиры находится очень уж не хотелось - Люцина неожиданно для себя поняла как долго она была одна. Так что, несмотря на внешнее раздражение, возможность пообщаться с другим человеком девушка воспринимала с радостью и благодарностью. Генрих, конечно ей всё объяснил. Но от этого не становилось легче. Люси уже как-то смешала личное с профессиональным. Результат оставил отпечаток на всю жизнь. Но даже это казалось мелочью по сравнению со смертью Дэвида. А ведь, может, не влюбись она тогда, он до сих пор был бы жив. Нынешняя ситуация до боли напоминала ту, прошлую, тянула в омут воспоминаний, боли, депрессии и суицидальных мыслей. И Айхенвальд чем-то был похож на Мейна. Тот ценил свою команду больше денег. И Генрих ценил свою Миру так же, если не больше. На её реплику мужчина не ответил, лишь раздражённо махнул рукой куда-то вглубь этажа, где, в переплетении коридоров находился вход в их аппартаменты. - Ты зол на неё? - Если хочешь что-то предотвратить - сделай для этого что-то. Чего рыдать над разбитым корытом? - мужчина пожал плечами и отхлебнул кофе, в который предварительно добавил несколько капель травяной настойки из своей фляги. И всё же Люцина видела что он расстроен. Не раздражён, именно расстроен случившимся. - Что сделано то сделано... - задумчиво проговорил он, выкидывая окурок в тёмную пустоту и тут же доставая новую сигарету, - теперь всё пойдёт сложнее, но ничего, справимся. - Я тоже так когда-то думала. Когда начала встречаться с Дэвидом. - Ты о чем? - Я... если бы мы не были вместе, то он был бы жив, - девушка чувствовала что Айхенвальд смотрит на неё, но была не в силах ответить на этот взгляд. Уже несколько лет она не могла избавится от этого груза, от этой вины за смерть Мартинеза. И Ребекки. Если бы она не впустила их в свою жизнь, если бы она была чуточку более откровенна с Дэвидом, если бы сказала.... Может быть всё случилось бы иначе. Ночь у Арасака-тауэр воскресала в памяти каждый раз когда она закрывала глаза. Ни помогало ничего. Самые извращённые брейндансы, успокоительные, в конце концов и наркотики - она пробовала всё. И всё без толку. Но этой ночью, когда Генрих ушёл, она впервые смогла спать спокойно. Пусть недолго, пусть всего пару часов, но она смогла. Это было подобно откровению. Наконец-то Люцина Кусинада смогла хотя бы ненадолго вырваться из пут своего прошлого. И сейчас она видела как другие люди снова стремительно идут в ту же ловушку, что и она. Почему ей было не всё равно? Почему она хотела помочь им, не дать совершить ту же ошибку что и она? Разве не сама Люси буквально этим же вечером уверяла себя что ей плевать? Но видимо что-то поменялось. Видимо, этот мрачный мужчина, его влюбчивая напарница и их несуразная клиентка смогли задеть какие-то запыленные струны души нетраннера. - Ты весьма откровенна, - заметил Айхенвальд. - Я давно не девочка. - Хм... расскажи мне. Может тебе станет легче? - Генрих протянул ей видавшую виды флягу, - мой первый позывной, Падре, тянется за мной с начала службы в Красной армии. Так меня называли ребята из роты. Потому что... ну когда тебе плохо и нужно с кем-то поговорить то вон тот парень всегда выслушает и поддержит, - он усмехнулся. - Мне говорили, что у тебя другое прозвище. - Времена меняются. Меняемся и мы, - философски заметил мужчина, - выпей. Люси отпила и поморщилась. Настойка была горькой и крепкой. Вздохнула и заговорила. История "бегущих по краю" лилась рекой, несвязной, местами непоследовательной, но он не перебил её ни разу. И ни разу не отвёл взгляд усталых, серых, как пепел, глаз. Она удостоила упоминанием всех - Мейна, Дорио, Киви, Пилара, Ребекку и конечно же Дэвида. Они были её семьей, единственной, какую она знала. Если вспоминать то всех и каждого. Весь мир со своими проблемами, грязью, тяжестью расстворился вокруг. Была только она, он, и её семья. - Да... слыхивал я всякие истории, но эта очень хороша, - задумчиво произнёс Генрих когда Люси замолчала. - Ты наверняка слыхал и поинтереснее, - голос Люцины слегка дрожал. - Они все похожи. Истории наёмников - на вершину и оттуда на кладбище. Но не во всех участвуют такие впечатляющие персонажи. - Нас ждёт то же самое? Могила... - Мы постараемся этого не допустить. Но вот что я тебе скажу, девочка, - он указал на неё, привлекая внимание, - если бы я был на месте Дэвида я бы поступил так же. - Правда? - её удивили слова мужчины. - Я же кажется говорил. То что он сделал я считаю единственно правильным поступкам настоящего мужчины. - Какой ты странный, - Люцина улыбнулась ему и улыбка эта была доброй и нежной, - и чему вас только учат в Союзе? - Умирать за Родину. За свой дом. Вот только у каждого родина своя. И дом свой. Для меня дом - это мои люди. А место не важно, - с серьезным лицом ответил Генрих. - Ты так избегаешь слова "любовь", - улыбка Люси стала хитрой, но беззлобной, - ты вообще любил когда-нибудь? - Были годы и я был молод, - Айхенвальд сделал ещё один глоток из почти опустевшей фляги, - я за сегодня говорил о любви, наверно, больше чем за всю жизнь. - Неприятно, наверно? - Да нет... - он задумчиво посмотрел вверх, там, где за бетонными вершинами простиралось чёрное небо, - мне кажется что в этом городе нельзя говорить о таком. Он всё с грязью смешает. Они замолчали. Каждый думал о своём. Но последнюю фразу Генриха Люси не подвергала сомнениям.***
Каждый сходит с ума по-своему. Мира сходила с ума от себя самой. Она практически чувствовала как здравый рассудок медленно покидает её, уступая место тотальному и бескомпромисному хаосу. Всё тело нещадно болело, но острые иглы, напоминающие о последствиях удара о пик-ап Ривера Уорда едва ли достигали разума. Интересно, справился ли Генрих? Она не хотела беспокоить его. Конечно же, он не сплоховал. Чего нельзя было сказать о ней. И если "проблема" напарника устранялось пулей, то с Мирой всё было сложнее. Её проблема лежала рядом с ней и умиротворённо посапывала. Девушка уже успела одеться и взять оружие, но, за неимением лучшего занятия, вернулась в кровать. Спать не хотелось, а смотреть на Джуди было одновременно невыносимо и приятно. Мира, как маленькая испуганная девочка, спрятала лицо в локоны собственных волос и теперь наблюдала за своей... клиенткой? любовницей? кем? Что-то треснуло, надломилось в ней сегодня. Что-то, чего она не чувствовала ранее никогда ни к кому. Наверно, она всё же влюбилась. Впервые в свои 26 лет. Генрих бы наверно засмеялся. 26 лет, что за возраст? Но за свою короткую жизнь Мира успела познать и жестокость и страсть и боль утраты и счастье обретения семьи. Но не любви, не такой. Джуди отличалась от всех, с кем ей доводилось быть раньше. Когда-то давно Генрих читал ей книги. Старые, ещё бумажные, написанные на русском. Неизвестно где он их доставал, но в необъятных подсумках тогда ещё командира всегда находилось место для поистрепавшегося томика. Вечерами, у костра, оперев спину на собственный рюкзак, он читал. Пока остальные в отряде общались, выпивали и травили байки он с головой уходил в очередную книжку, изредка прерывая этот процесс сигаретой, или глотком из своей знаменитой фляжки. И однажды она попросила его почитать вслух. Стесняясь и краснея - командир тогда казался непреклонным авторитетом, недостижимой высотой. И он согласился. С тех пор нет-нет да и случались такие вечера, когда из рюкзаков доставался очередной томик и она могла попасть в другие миры и другие времена - без брейнов, наркотиков, или банального телеэкрана. Одна из запомнившихся историй была про человека, который написал собственный автопортрет, настолько красивый что сам влюбился в изображение на холсте. Сейчас она чувствовала себя так же как и герой того романа. В Джуди Хан видела в своё отражение, но не опороченное войной и грязной работой, а чистое и прекрасное. На это отражение можно было смотреть вечно, в нём можно было утонуть и ей хотелось этого больше всего на свете. Но утопая неизбежно задыхаешься. Она знала что совершила ошибку, поддавшись на минутную слабость, соблазн пухлых губ и карьих глаз, но не отдаться в их власть было невозможно. Можно ли влюбится за один день? Она слабо верила в подобное. Но всё же, вероятно, это случилось. Джуди была нежна и осторожна, то беря на себя инициативу, то отдавая себя полностью во власть Миры. Их тела переплетались, отдаляясь лишь на доли секунды, чтобы снова устремиться друг к другу в нетерпении и страсти, а руки и губы даровали наслаждение, которое ни с чем нельзя было сравнить. Это было сладко, это было до невозможности сладко, настолько что она потеряла счёт времени, утратила ощущение пространства. Над ними больше не было бетонной громады, под ними не было жесткой кровати. Всё это исчезло, потеряло какое-либо значение. Были лишь они и бесконечное желание любить, растягивать секунды счастья и отдаваться ему до конца, мечтая лишь о том чтобы эти ощущения были одинаковыми для них обеих. Приближаясь к пику наслаждения всё о чём думала Мира это прекрасная Джуди. Их стоны заглушали все остальные звуки, отрывали от порочного и грязного мира. Оргазм был неожиданным и настолько сильным, что она чуть не потеряла сознание. Ещё какое-то время они лежали, друг напротив друга, тяжело дыша и не произнося ни слова пока, наконец, потребность в душе не заставила их встать с кровати. Второй раз был не менее приятным, но уже куда более нежным и чувственным - страсть слегка улеглась, уступив место желанию растягивать удовольствие столько сколько это было возможно. Кульминация этого тяжёлого дня, пусть и была сладостной, но более чем изматывающей. Найдя в себе силы лишь на то чтобы одеться они упали на кровать. Вскоре Джуди уснула. Но Мира не могла закрыть глаза. Вновь в её душу закралась моральная химера. Скажи Альварес хоть слово, хоть чем-то дай понять что их статус изменился (в любую сторону) она бы была счастлива. Но этого не случилось. Всё прошло в полном молчании, не считая вздохов и стонов, которые, хоть и были прекрасными, но не давали никаких ответов на мучавший девушку вопрос. Профессиональный долг велил ей забыть. Ну был секс и был. Обе были возбуждены, слегка растеряны минутой неожиданного откровения, спустили пар, сняли напряжение. Ничего такого, чего в жизни Миры не случалось раньше. Но ей действительно нравилась Джуди. А потом, брось она её, оставь она всё как есть, чем бы она отличалась от своих собственных любовников? Тех, что бросали её после очередной страстной ночи. Девушка продолжала мысленно метаться в своих тяжелых мыслях на смятых, влажных простынях и чуть было не пропустила звук открывающейся двери. Реакция была мгновенной - резким движением Мира достала из кобуры пистолет и направила его на вторженцев. Но беспокоится оказалось не о чем - в аппартаменты вошли Генрих и Люси. Она оказалась в дурацком положении, совершенно потеряв счёт времени. Электронный хронометр над входной дверью уже показывал 4 часа утра. Конечно, они успели вернутся. И конечно же им не составило труда понять что здесь произошло. Раскиданное по полу постельное белье, взъерошенная Мира были более чем красноречивым свидетельством прозошедшего. - Мда... - только и сказал Генрих, удручённо качая головой, - надо было ещё посидеть на парапете. Эти слова, обращённые к Люси, весьма задели Миру. Значит они всё знали и просто ждали снаружи? Глупо, Господи, как это всё было глупо! - Ты уж прости, дорогая, но у меня всё ниже пояса отмёрзло, - спокойно и беззлобно заявила Люцина. Не было ожидаемой кривой ухмылки, комментарий не казался едким. Очевидно, нетраннер была чем-то весьма расстроена. Сам же Генрих выглядел довольно плохо - он порядком устал и это было сложно скрыть. Мира не привыкла быть в позиции "извиняющейся" и посему решила нанести упреждающий удар. - Генрих, нам нужно поговорить. Снаружи, - резким движением она поднялась с кровати, и не обращая внимания на боль, подхватила куртку и двинулась к выходу из квартиры. Мужчина, многозначительно взглянув на нетраннера, двинулся следом. Разговор предстоял неуместный, нежелательный и непростой. Как только за ними закрылась дверь, Мира тяжело вздохнула и, присловнившись к стене, закрыла лицо руками. Генрих не стал прерывать этот эмоциональный порыв, а просто сочувственно смотрел на неё, потягивая сигарету. - Я тоже был молодым, Мириам. Он почти никогда не называл её полным именем. Оно звучало так редко что порой девушка и сама его забывала. Голос его был грустным и уставшим. Она ждала что он будет зол, что он будет кричать и обвинять её в нарушении неписаных правил. Но вся эта история, похоже, влияла не только на неё. Хоть в глазах мужчины и горели огоньки праведного гнева, все же над всеми другими эмоциями доминировало сочувствие. Она видела - он считает это ошибкой, но даже не в этом была беда. А в том что за эту ошибку нужно будет заплатить. "Не привязывайся ни к кому", - так говорил он, - "мы всегда одни. Люди приходят и уходят, а мы остаёмся". - Генрих... я... просто не смогла, - одинокая слезинка скатилась по её щеке. Было тяжело. - Не стоит ставить себя в позицию жертвы. Ты хотела этого. Ты получила это, - он не осуждал, но и одобрить её действия по понятным причинам не мог, - но что теперь? - Я не знаю, - она подняла глаза вверх и смотрела в потолок, стараясь не разрыдаться от прилива эмоций. - Я знаю, - голос мужчины вновь стал твёрдым как сталь, - у нас есть работа. И ты нужна мне чтобы сделать её. А сейчас со-бе-рись! Ты нужна мне. Выпей кофе, перекури и возвращайся. Нам есть что обсудить. Он взял себя в руки. Вновь появилась жесткость, отстранённость. И всё же время от времени в голосе Генриха сквозило лёгкое тепло, то самое участие, в котором, порой, Мира так нуждалась. Она ценила это, ценила заботу своего напарника, ценила его понимание и странную, порой едва заметную доброту, которая предназначалась только Мире, и которой не удостаивался больше никто. Перед тем как вернутся в аппартаменты, он крепко сжал её плечо. Девушка наконец решилась посмотреть на своего старого друга. - Мириам... будь осторожна. Чем дальше тем сложнее. Что-то не так с этой Джуди Альварес. Что-то совсем не так. Слишком много внимание к простой девочке. Дверь в квартиру плавно открылась, впуская Генриха. - Что-то совсем не так с Джуди Альварес... - тихо прошептала Мира. Она пока не знала о чём говорит её напарник. Верно он и сам не был уверен. Но с этими словами она была полностью согласна.***
Порой приходится жалеть о совершившемся. "Бойся своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться", - так о ситуации, в которой оказалась Джуди сказал бы Генрих. И она жалела. Не потому что отдалась Мире, а потому что не знала что с этим делать. Секс - часть естественных желаний, тех, которые в Найт-Сити принято удовлетворять не задумываясь, но Джуди так не могла. Для неё секс всегда был связан с чувствами. Не обязательно с любовью, но с чем-то большим чем просто влечение. И не было ничего хуже чем секс из благодарности. Это выглядело грязно, почти... как оплата. Мира ей нравилась. А откровение и искреннее желание помочь растопило сердце девушки. Но что теперь? Что она чувствовала по отношению к той что уже третий раз спасала её? Благодарность - да, интерес - да, может быть даже нечто большее. Внезапный порыв обернулся неожиданным, но желанным продолжением. Чувствовать тепло другого человека, его желание, страсть и негу, упиваться этими чувствами сполна - всё это было так ей необходимо. Никто уже очень давно не даровал Джуди подобного. Последние месяцы её "семейной" жизни конечно сопровождались сексом. Но это было другое. Нечто властное, наглое, давящее. Места для самой Джуди в нём не было. Сейчас всё было по-другому. И от того становилось ещё страшнее. Не стоило бы даровать Мире ложную надежду. И себе не стоило. Слишком много раз она была ошибалась в своём выборе. Может быть это вовсе не её? Люди живут одни и она проживёт одна. Взрослая девочка, сама справится. Но теперь всё не будет просто. Всё уже не получится так просто. Джуди открыла глаза и с удивлением обнаружила в аппартаментах лишь Люцину, сидящую в кресле напротив неё. В своём пальто и длинных сапожках она больше походила на детектива из нуарных романов чем на наёницу. Не хватало только шляпы. Элегантно держа в руках тонкую сигарету, девушка смотрела куда-то сквозь Альварес. Выглядела нетраннер задумчивой, если не сказать - опечаленной чем-то неизвестным. Всё это нешуточно взволновало Джуди. Где Мира? Что произошло? - Ты проснулась, дорогая? - голос Люцины был безразличным. - Люси... а где... - Они с Генрихом общаются за дверью. Им есть что обсудить, - многозначительный взгляд в сторону Джуди не оставил сомнений в теме, обсуждаемой за пределами аппартаментов. По крайней мере не было слышно криков, значит, видимо, разговор был спокойным. Девушка начала обуваться. Второй раз за сутки в ней что-то переломилось, но теперь она могла полностью осознать что именно. Этот город, общество наёмников и убийц, погоня, в конце концов секс, нежный и чувственный, всё это погружало её в привычную среду, в которой росла росла и взрослела. Она буквально ощущала что снова становится самой собой, обретает былую уверенность. И хотя Альварес понятия не имела что её ждёт, и как ей быть с чувствами Миры, но была очень рада этому внутреннему преображению. Оставалось надеятся что этот запал не угаснет. - Не обманывай, - неожиданно сказала Люси. - Что? - Не обманывай её. - Я не просила твоего совета, - отрезала Джуди, накидывая на плечи куртку. - Мне не интересно твоё мнение, - так же жестко парировала нетраннер, - это важно. Лучше будь честной. - Тебе какое дело кто с кем спит? - ей не нравилась Люцина и Альварес не скрывала своей неприязни. По правде сказать она не знала - почему. То ли это была излишняя гордыня и предубеждение, которые сочились из каждого слова и действия нетраннера, то ли банальная зависть по отношению к силе и внутренней независимости Люси. - Мне есть дело пока мы одна команда. Послушай моего совета. Не совершай чужих ошибок, - она встала и отвернулась, давая понимать что диалог закончен. Подобное поведение вывело Джуди из себя. Это уже походило на откровенное хамство. Только лишь она собиралась ответить как дверь в аппартаменты плавно отворилась, впуская Генриха. - Ещё в глотки друг другу не вцепились? - с лёгким интересом спросил он, поглядывася то на Альварес, то на Кусинаду. В воздухе висело ощутимое напряжение. - Если не хочешь чтобы это случилось, то не надо лезть ко мне в душу, - раздражённо сказала Джуди. Люси лишь хмыкнула, продолжая сверлить взглядом какую-то лишь ей известную точку в глубине помещения. - Для этого не стоит делать странных поступков. Например, тех, которые не можешь сама оправдать. Альварес слегка вздрогнула, поражённая фразой мужчины в самое сердце. Он вновь неуловимо точно попал в центр мучавших её сомнений. Генрих был спокоен, он слишком устал чтобы злиться и очень не хотел разбираться в сложившейся ситуации. По крайней мере сейчас. Джуди видела что он был утомлён, видимо встреча с Ривером Уордом не далась киллеру так уж легко. - Я больше не хочу копаться в вашей хуйне. Решите свои вопросы когда всё это закончится, - Айхенвальд подошёл к Люцине и положил руку ей на плечо, - обернись, Люцина и посмотри на неё. Люси ловко развернулась на носках сапожек. Во взгляде нетраннера Джуди увидела как и раздражение так и странную благодарность, обращённую к мужчине. Видимо не только они с Мирой сблизились сегодня. - Этот человек - наш клиент. И мы должны выручить его из беды, - Генрих говорил медленно, размеренно, и успокаивающе. Угольки злобы в фиолетовых глазах Люси начал медленно гаснуть, - она слабее нас и мы должны защитить её. Помни об этом. А что до тебя... - он обратил свой взор к Джуди, - этот человек рискует собой ради тебя. И эта часть её контракта никак не оплачивается. Помни об этом. "Помни об этом" - словно печать, скрепляющая договор о перемирии. Пусть незримый, не прописанный на бумаге, но всё же целиком реальный. Джуди коротко кивнула Люцине и получила ответный кивок. За весь этот тяжелый день она пережила столько всего что мыслить стратегически просто не получалось. Сказывался недосып, эмоциональное истощение. Им всем требовался отдых, но тренированные вояки, очевидно, держались лучше прочих. А Люси... что ж, нетраннеры нередко были весь эксцентричны. Видимо, с этим прийдется просто считаться. - Как Мира? - это был простой вопрос, но дался он нелегко. Ей правда хотелось знать, но Джуди очень не хотела услышать очередную подколку. Но Генрих не удостоил её подобным поведением. Не было нужды, не было сил, желания язвить. - Она в порядке. Ей нужно привести мысли в порядок, - мужчина закурил очередную сигарету и, крепко затянувшись, продолжил, - нам всем нужно привести мысли в порядок. И решить что делать дальше. - Тебя ждёт встреча. И наше задание. Москва не потерпит провала, - отстранённо напомнила Люцина. - Я знаю. Москву подводить нельзя. Есть ещё немного времени за подготовку. На ней и сосредоточимся. Джуди отчётливо понимала что что-то здесь происходит за её спиной, что её просто не посвящают в определённые события, но после событий этого дня Генриху и Люси было сложно не доверится. Она знала - у них есть план и они не отступятся от него. Не отступятся от неё. Если бы она знала насколько зыбкими были все их рассчёты, на каком тонком льду они стояли. Но Генрих привык рисковать своей шкурой, играть "на шансы". Это задание не было исключением. Мужчина понимал и другое - всё очень шатко, их положение не понятно, противник умён, хитер, обладает немалыми ресурсами и следующие шаги предугадать будет крайне сложно. Ко всему добавлялось что сколь-небудь надёжных союзников у них просто не было. ГРУ разве что, но "контора" всегда ведёт свою собственную игру и какая роль уготована им в этой игре он не мог знать. Понадобится - и они пойдут ва-банк. Понадобится - и разменяют его, их всех как пешек в надежде добраться до более серьёзной фигуры. Корпораты давно почувствовали вкус власти над миром. Однако не всё было так просто. Здесь, в Найт-Сити они правили практически безраздельно. Но за кордоном был другой, огромный мир и правила там отличались. Государства, уставшие от войн, измучанные кризисами, с переломанными костями и стёртыми в кровь руками не казались такой силой, какой они были еще полвека назад. И не так много людей понимали, что эти колосы пусть и были ранены, но не смертельно. Хоть не было уже монополии на ядерное оружие, не было той власти и тех возможностей, но оставались и воля и силы и инструменты чтобы вести сложную геополитическую игру. И чем больше они ослабевали тем более жестокой становилась эта игра. Тем более бесчеловечные инструменты шли в ход. Все эти сложные умозаключения были далеки от разума Альварес. Однако, будучи по природи человеком эмпатичным, она не могла не почувствовать лёгкое сметение Айхенвальда. Он старался казаться спокойным, определённо, потому что таким как он не пристало паниковать и метаться в надежде что решение их проблем найдётся само собой. Она понимала, неуловимо, подсознательно что оказалась в центре большой игры. Как? Почему? Ответы были ей неведомы. Но тучи над головой маленькой Джуди Альварес сгущались. И за ними, с неведомой высоты, на неё взирали титаны. Алчущие, жаждущие сожрать. Их верные гончие, Генрих и Люцина, уже были здесь. Но что несли они? Спасение, или погибель? Думать о грядущем было невыносило сложно. Тем более что стоило подумать о насущных проблемах. Чёрт, она должна поговорить с Мирой, объяснить что их близость была не более чем ошибкой, минутой слабости, что всё было хорошо, но она не готова к отношениям. Стандартная тирада для подобных ситуаций. Слишком стандартная для тех условий в которых они оказались. Конечно, существовал риск что Мира её не поймёт, что психанёт и решит всё бросить. Что решить бросить её. И Генрих наверно пойдёт за своей напарницей. И Люцина тоже, разумеется. Но зато это было честно. Впервые за долгое время Джуди наконец-то, впервые за долгое время, могла быть честной с человеком, который был ей, чего уж себе врать, не безразличным. Нечего было откладывать тяжелый разговор. Расставлять точки нужно сразу. И как только она решилась покинуть аппартаменты, как в кармане нетраннера зазвонил телефон. Все обернулись в сторону девушки. Звонок в такое предрассветное время не сулил ничего хорошего. И нечто важное. - Кусинада, - произнесла девушка в трубку. Голоса её собеседника не было слышно, однако и разговор был не долгим. Всё тело Люси неожиданно напряглось, тонкие пальцы, увенчанные безупречным маникюром, сжали трубку. С округлившимися от ужаса глазами она повернулась к мужчине. - Генрих, включи радио! Он не задавал вопросов. Владивосток FM давно служил радиостанцией для передач шифровок шпионам и агентам разведки. Большая часть шифровок передавалась в виде "песен на заказ". За годы службы в разных частях света он на память запомнил большую часть этого "плейлиста". "...и наш вечерний "Стол заказов" продолжается. И сегодня у нас особый заказ. От товарища, который пожелал остаться неизвестным, для его друзей из мегабашни Н10 прозвучит настоящий, 100%-ый хит. Post Malorne - Take what you want. На Владивосток FM" - Джуди, найди Миру! - Генрих не поднялся, практически сорвался со своего места и бросился к разбросанным сумкам. - Что происходит? - растеряно спросила девушка. Неожиданная перемена настроения Генриха была ей абсолютно непонятна. - Это сигнал. На нас собираются напасть. Прямо здесь, в башне! Найди Миру! ЖИВО! - последнее слово он практически прокричал, непозволительное поведение для профессионала. Однако иного способа вывести Альварес из ступора не было. - Люцина! Мне нужны планы здания, все входы и выходы. Вентиляция, технические туннели. Всё. - Я поняла, - нетраннер бросилась к кофейному автомату. Он находился в общей сети здания, из него можно было получить доступ к базовой информации для обслуживающего персонала. Ей, в отличие от побежавшей к выходу Джуди, не пришлось говорить дважды. Из недр цинкового ящика появился длинноствольный пулемёт. Тяжелое оружие привычно лягло в руки, холод металла придал сил и развеял усталость. - Мы работаем, - мрачно констатировал Генрих, неизвестно в какой раз за последнюю неделю, и передёрнул тугой затвор оружия.***
Свет на секунду погас, сменившись красным аварийным освещением. Протяжно и громко завыла пожарная сирена, призывая всех обитателей покинуть огромное здание. - Они в сети, - спокойно сообщила Люцина, продолжая копаться в терминале. - Это и так ясно. Сколько их? Кто такие? - Это приоритетная задача? - Нет, сперва планы здания. Много времени на подготовку ему не требовалось. Оружие было заряжено, дополнительные магазины предусмотрительно хранились с ним же. Гранат, жаль, уже не было. Всё израсходовалось на автостраде. Входная дверь открылась и в неё ворвались Мира вместе с Альварес. Его напарница, похоже, не успела уйти далеко от аппартаментов. - Шифровка от ГРУ. За нами пришли. Боевая готовность, Роза. У нас 10 минут, - мужчина даже не удостоил её взглядом. Но этого и не требовалось. Хан бросилась к ещё одной сумке, где хранился уже её комплект оружия и снаряжения. Время, которое было у них в запасе взялось не из воздуха. Система радиошифровок ГРУ "Сирена" была придумана не вчера и всегда работала через радиоволну из Владивостока. Именно поэтому Генрих всегда слушал только это радио. Из, на первый взгляд, хаотичного музыкального эфира можно было подчерпнуть немало полезной информации о том что происходит с коллегами. "Take what you want" - песня, означавшая что у адрессанта осталось 12 минут до столкновения с противником. Было бы это иначе - эфир также был бы другим. Джуди чувствовала себя бесполезной в этой суматохе. А ещё ей было страшно. Судя по её спутникам им предстояло нечто страшное. - Готово. Все планы у меня. Генрих, их порядка 30-ти человек. Судя по всему "Тигриные когти". - А им-то что от нас надо? - послышался запыхавшийся голос Миры. - Наёмники... - философски ответил мужчина. Он поднялся, приготовления были завершены. В свете пожарных ламп Генрих вновь напоминал Джуди оборотня, но теперь вооруженного до зубов. Оружие было странным, старым, но до боли знакомым. Во времена её юности этот узнаваемый силуэт в качестве татуировки носил каждый молодой "ганстер". За спиной Генриха свободно болтался заряженный автомат Калашникова. Она не умела определять точную модель, все они были для девушки "на одно лицо", но в том что это АК она не сомневалась. В одной руке мужчина держал подобное оружие, но более длинное, в дисковым магазином. Видимо, нечто более внушительное из того же многочисленного русского "семейства". В правой ладони, наоборот, покоилась укороченная версия. На поясе закреплены запасные магазины и пистолеты. Вооружен до зубов. Мира не уступала напарнику в оснащенности. От нежности нескольких прошедших часов не осталось и следа. В Хан вновь угадывалась холодная и рассчетливая убийца. На бронекуртку был надет разгрузочный жилет, заполненный аммуницей. В руках покоился верный "Аякс" Пожарная сирена выгоняла людей из здания. Топот и многочисленные крики, слышимые за дверью, начинали стихать. Арена будущего боя стремительно расчищалась от нежелательных зрителей. - Люцина, оружие? - Всё при мне, дорогой, - девушка откинула полы плаща, продемонстрировав кобуру с пистолетом. Троё наёмников. Команда. Отряд. И их "пакет". Именно таким "пакетом" себя сейчас чувствовала Джуди, которую обступило трое убийц. Трое её защитников. - Давай тактические данные, - мобильный каабель нейролинка, специально разветвлённый чтобы данные одновременно поступали Генриху и Мире, всегда был с мужчиной. - Отправляю. Обратите внимание на подсвеченные пути. Перед глазами Миры показалось огромное здание в разрезе. Словно пчелиный улей оно было пронизано множеством туннелей, проходов и технических шахт. Два пути, один через вентилляционные шахты, другой - через систему инженерных помещений выделялись среди прочих, именно их предлагала использовать Люцина. - Мне нравятся оба варианта, - неуверенно подитожила Мира. - Согласен. Разделимся. Две пары. Роза и Люцина - вентилляция. Я и Джуди - инженерка, - мужчина внимательно обвёл всех взглядом, проверяя готовность, - Альварес, возьми. Прикроешь мне спину. Без особых церемоний он сунул Альварес в руки короткоствольный автомат. Старый, тяжёлый, громоздкий, неудобный, из тех времен когда главным материалом в производстве был металл. Однако в нём чувствовалась не только тяжесть, но и скрытая мощь. - АКСУ, - сухо отрекоммендовал неказистый продукт советской оборонки, - на патроне 7,62. Берёт подкожную броню без особого труда. Главное - стреляй короткими очередями, отдачу не удержишь. Запасные магазины у меня. Он даже не спросил - имела ли она опыт в обращении с таким оружием. По счастью, Джуди имела. Пусть давно, пусть то чем она пользовалось было куда современнее и легче, но опыт дыл. Её мысль, казалось, прочитала Люси и задала вопрос. Но не с привычной иронией а искренним беспокойством. - А она справится? - Фронт - лучший учитель, - как обычно жестко и лаконично ответил старый солдат и вышел на шаг вперёд, к двери. - Стойте за мной, одной линией. Как выйдем, Джуди, не отставай от меня. Шаг в шаг, смотри по сторонам и не отставай. Поглядывай назад. И помни... - он сделал многозначительную паузу, - сперва стреляй, а потом думай. Люцина, по моей команде дистанционно откроешь дверь. Вдалеке, где-то в переплетении множества бетонных проходов и лестниц послышался приближающийся топот. Противник не заставил себя ждать. - Роза? - коротко спросил Генрих. - Увидимся на парковке, Падре, - веселый голос наёмницы разорвал путы сгущающейся тревоги. - Окно ожидания не более 5 минут. Точка встречи - аппартаменты Люцины. - Может сразу закажем пиццу? Слова Миры, пусть и не обращённые к ней разлили в груди Альварес тепло, придал уверенности. Ей было страшно, ей было очень страшно и девушка не боялась себе в этом признаться. Так уже было. В переплетении тёмных корридоров старого завода, там где две безрассудные подруги пытались разыскать и спасти Эвелин. Тогда у них всё получилось. Получится и теперь. Грохот множества ног был слышен уже на этаже. Генрих закинул за спину пулемёт и вооружился не менее громоздким автоматом. Чуть ниже ствола оружия было прикреплено небольшое устройство, которое было непросто рассмотреть в темноте. По роду своей профессии Джуди пересмотрела множество брейндансов, и далеко не все из них были банальной порнухой. К оружию мужчины был пристегнут подствольный гранатомёт. Архаичное оружие из, как считалось, более варварских времён, ныне практически не используемое. Но для неё Генрих и сам был таким реликтом - памятником времени когда людей ростили для войны. Оставалось лишь надеятся что оба орудия - и мужчина и его автомат не подведут её. Топот затих. Тигриные когти пришли. - Эй там! Открывайте двери! - Как скажешь, сука, - тихо проговорил Генрих, - с Богом, девочки. Люси, скрипт. Дверь начала открываться. Это происходило быстро, очень быстро, но недостаточно для отточенной реакции капитана Айхенвальда. Послышался хлопок и в узкую прорезь между дверью и стеной, заглушая все звуки оглушительным свистом, полетела подствольная граната. Джуди инкстинтивно пригнулась. Вместе с ней на корточки опустилась и Люцина. Оглушительный взрыв огласил здание, разлетаясь эхом по корридорам и лестничным площадкам. С неожиданной для такого крупного мужчины скоростью Генрих двинулся вперёд, выставив перед собой автомат. За ним, слегка пригнувшись, последовала Мира. Тонкий лист стали, который представлял собой дверь, отделяющую аппартаменты от остальной мегабашни, прогнулся под силой ударной волны, открывшись лишь наполовину, оставив, впрочем, достаточно места чтобы в него протиснулся Генрих. Однако мужчина никуда не торопился. Он на секунду остановился, явно прислушиваясь к чему-то снаружи и резко отклонившись влево нажал на курок, целясь прямо в дверную панель. Снаружи послышались наполненные болью крики. Пули достигли своей цели. До сего момента Джуди находилась в странной прострации. Взрыв гранаты не только оглушил её, но и, похоже, странным образом повлиял на сознание. Время словно замедлилось. Ей казалось что она смотрит даже не брейн, а фильм, настолько отстранённым, чужим казалось происходящее. Вот Генрих, только что расстрелявший кого-то за дверью, с широкой ухмылкой слегка склоняет голову, говоря что-то Мире. Та весело смеётся и дружески хлопает мужчину по плечу. Им весело. Они в своей стихиии. Вот Люцина. Она собрана, явно слегка нервничает, но не подаёт виду. Ей неуютно в перестрелке, но нельзя сказать что это нечто совсем чуждое для нетраннера. Из транса девушку вывела тупая, ноющая боль. Источник её - собственные руки с невиданной силой сжимающие холодную сталь оружия. Она отвыкла от всего этого. Этот мир чужд Джуди Альварес, несмотря на то что она провела в нём большую часть своей короткой жизни. Всё это воскрешало в голове образ Паркер лежащей в комнате посреди заброшенного завода - окровавленной, изнасилованной - и ментально и физически. Квинтесенция этого мира. Она не хотела возвращаться в него, она бежала от него за горы и пустыни на другой конец континента... и она вернулась назад. В комнату с Эвелин. Генрих двинулся вперёд. Все последовали за ним. Джуди шла последней. Площадка перед квартирой напоминало сцену из ночного кошмара - стены были заляпаны стекающей кровью и остатками того что ещё некогда было людьми. Под ногами что-то противно чвякало и девушка была готова отдать что угодно чтобы не видеть источник этого звука. Чёрный дым, ёдкий и удушающий, помогал ей в этом. Видимо, у одного из нападавших была взрывчатка, которая сдетонировала при попадании. - Вы только посмотрите на этого спортсмена, - с деланным удивлением сказал Генрих. К лестнице, ведущей на нижний уровень медленно полз мужчина, точнее... верхняя его половина. Каким-то чудом он выжил и инкстинтивно пытался убраться подальше от опасного места. Джуди стошнило. Смотреть на это было просто невозможно. - Ох и бегун, - мужчина без труда настиг единственного выжившего и с видимым удовольствием наступил ботинком на волочащиеся по полу кишки. Секунду Генрих смотрел на него, видимо обдумывая что-то. - Мира, идите! Джуди, за мной! Его напарница кивнула и скрылась в чёрном дыму. Люцина на секунду задержалась. - Генрих... - она явно хотела что-то сказать, но не могла выдавить из себя и слова. - Мы постараемся, Люси. Мы все, - он внимательно посмотрел на неё. Секундное замешательство на лице девушки сменилось на лёгкую улыбку, и кивнув напоследок, она скрылась в пелене чёрного дыма. Джуди с трудом разогнулась. Казалось, ещё секунда, и новый приступ рвоты скрутит её, но каким-то чудом организм смог мобилизироваться. - Ты готова? - Генрих обернулся. - Да... я думаю, что да, - руки девушки вновь до боли сжали корпус автомата. - Вот и славно, - со странной улыбкой, более всего напоминавшей звериный оскал, он двинулся вниз по лестнице, оставив горе-нападающего доживать последние секунды. Тяжело вздохнув, Альварес направилась следом, стараясь не приближаться к скулящему "тигриному когтю". Now playing on Vladivostok FM (106.5 FM) — Пропагагда - Дождь по крышам