Сколько бы мы ни ждали,
Вселенная никогда не нагреет наш кофе.
Дэн Браун, «Происхождение».
—… Уже через полгода Тони перейдет в среднюю школу, а миссис Уэйд всё не может простить ему несколько сорванных уроков истории! Немыслимо! Что за злопамятная женщина? — Джеки разлила по чашкам ещё немного кипятка и, возвратив на место чайник, тот час же подкинула себе ещё кусочек сахара в чай. — Как по её мнению я должна повлиять на него? Они — учебное заведение. И на минуточку, элитное! Их обязанность входит обучать, а не моя. Я, как мать, даю ему всё! Вот если бы не твой муж со своими сказочками! — Мама! — Роза закатила глаза и устало улыбнулась. Она догадывалась, что рано или поздно Джеки сведёт абсолютно любой разговор к обсуждению своего горячо любимого зятя. — Мы сотню раз это уже обсуждали, Джон пример подражания для Тони. Он любит его. И ты сама прекрасно знаешь, что его истории — это не глупые выдумки… — Ты это не мне объясняй. У Тони на носу годовой экзамен и если он снова напишет, что королева Виктория была оборотнем и что-то тому подобное, то на родительское собрание пойдете вы с Джоном. — Мам! — Не мамкай! Ладно, по началу это было забавным, но Тони уже одиннадцать лет. Да, люди знают о существовании пришельцев. Да что уж там говорить — вся наша семья работает на благополучие Земли! Но рассказы Джона… о той параллельной вселенной… И они не дают усвоить историю этой планеты моему сыну. — Я не думаю, что истории Доктора вредят Тони. Они развивают его фантазию, помогают расширить зрительный горизонт и… — Дорогая моя, если бы на кону стояла аттестация вашего ребенка, то ты бы меня поняла. Роза широко распахнула глаза и приоткрыла рот, набирая в лёгкие как можно больше воздуха. Миссис Тайлер лишь беспечно сделала глоток горячего чая и прикрыла глаза от удовольствия. — Но… Тони мне не чужой, я так же беспокоюсь за него, как и вы с папой! — Это не то, Роза. Ты смотришь на эту ситуацию под другим углом. Думаешь, я не переживала, когда ты бросила школу? Ты была так беспечна и подвержена чужому мнению. На мне сейчас лежит та же ответственность за то, каким он станет человеком. — Ты намекаешь, что мы с Доктором дурно влияем на Тони? На лице девушки отразилось неприкрытое удивление. Она облизнула пересохшие губы от накрывшего её изумления. Джеки отрицательно покачала головой и накрыла руку дочери своими ладонями. — Что ты, конечно нет. Я просто прошу тебя поговорить с Джоном о том, чтобы он оставил свои истории для своих детей. Тони уже не маленький. — Но Тони они нравятся! Он сам просит их рассказать, — внизу живота что-то предательски сжалось, заставив девушку часто заморгать и поморщиться. Она убрала руку из ладоней Джеки и инстинктивно обняла себя руками. — Прости, я не подумала, — женщина понизила тон голоса и ласково взглянула на зажавшуюся, словно в клубок, дочь. Соглашаясь, Роза качнула головой. Сначала она просто поджала губы, а после и вовсе больно закусила нижнюю губу зубами, стараясь справиться с нахлынувшими на неё эмоциями. — Роза, милая… — Не надо, мам. — Ну сколько можно себя так изводить? Тебе уже тридцать, а сколько твоему мужу — я вообще молчу! Несмотря на то, что он называет себя человеком, он был и остаётся пришельцем! Может, он просто не может иметь детей? — Прошу, не начинай, — блондина искоса посмотрела на испепеляющую её взглядом маму. Джеки искренне желала своей дочери счастья, но всё чаще ей стало казаться, что не отговорив, а одобрив выбор Розы стать женой Доктора, она лично обрекла её на вечные душевые терзания. Хоть и сама Джеки по-своему и любила этого Доктора, но считала, что Роза могла найти претендента и получше. Более человечного. Но разве Джеки могла поступить иначе и не одобрить выбор дочери? Возможно, она боялась, что Роза может вновь исчезнуть из поля зрения. А так её маленькая дочка по-прежнему рядом, с ней. Да, её выбранный спутник жизни не может подарить ей полноценного женского счастья, но Джеки видела, как они оба любили друг друга не смотря ни на что. И видимо, этой любви им было достаточно, чтобы двигаться дальше. — Есть много других способов зачать. Сейчас детей в пробирках делают. Деньги не проблема, только скажи. В конце концов, есть другие мужчины, Джон и не узнает… — Мама! — Роза подскочила на месте, словно испуганный ребёнок, с которым родители решили обсудить тему секса. — Прошу тебя, хватит! Я не собираюсь изменять Джону. Мы были в больнице, с нами всё хорошо… — Когда всё хорошо, то за семь лет можно и четверых успеть родить! — Это наше личное дело. — голос Розы поник, она меньше всего хотела сейчас ссориться с матерью. Внутренние переживания всё же выбрались наружу и молча скользнули крупной слезой по щеке девушки. Роза поспешила смахнуть непрошенную гостью, но Джеки успела заметить, что дочь окончательно расстроена. — Обещай, что всё же подумаешь над моими словами, хорошо? Вечером, находясь одной в небольшом их с Джоном доме, Роза не могла найти себе места. Убегая от собственных мыслей, она перемещалась из одной комнаты в другую, но мысли, словно призраки, преследовали её по пятам. На глаза попалось их совместное фото, сделанное в день свадьбы. Улыбаясь, он смотрит на неё. Весь день он смотрел только на неё одну, словно видел впервые и не мог оторваться. От этого она чувствовала себя самой счастливой на свете. Заминка с ТАРДИС казалась решаемой, а в голове ещё только-только назревали мысли о детях. Их детях. Семь лет канули в лету. Время неумолимо шагало… нет, неслось вперёд и с головой поглотило Розу в сплошной человеческий быт, состоящий из работы, хоть та и была потрясающе интересной и мало походила на нормальную: с налогами, ежедневной готовкой и прочей рутинной фигни. Для самого обычного женского счастья ей стало не хватать детей. Эта мысль закралась в её голову ещё когда Тони был совсем маленьким. Крошечное тельце, всего три килограмма отроду. Кричащий, вечно голодный и жаждущий тепла матери младенец. Джеки говорила, что чужие дети воспринимаются иначе, нежели свои. С чужим поигрался, насюсюкался да отдал, а со своим так уже не получится. Сколько бы любви ты не испытывала к собственному ребенку, порой тебя охватят пугающие мысли, что ты совсем одна, не справишься и всё уже не будет так, как раньше. Никогда. Нет чувства свободы — только висящая над головой ответственность. Долг. Бессонные ночи, даже когда твоему ребёнку уже восемнадцать лет, а она шляется не пойми где и не берёт трубку. Джеки судила по своему старому опыту, когда сама Роза ещё была совсем младенцем, а её Пит умер под колесами автомобиля, оставив свою семью прозебать с последним пени в кармане. Подобной судьбы она меньше всего желала собственной дочери. Сейчас же Жаклин Андрее Сюзет Тайлер грех было жаловаться: возле неё был любящий муж, взрослая, успешная дочь, горничная и приличное денежное состояние за спиной. Джеки оставалась права лишь в одном — Розу обуревала тоска о том, что уже ничего не будет так, как прежде. А то, о чём она уже боялась мечтать, никогда не исполнится. Годы страстных попыток превратились в личную пытку. Девушка даже знала день, когда она началась: можно было бы сказать, что всё было как обычно, но для Розы не было в этом мире ничего необычного. Просто поход в магазин перед рождеством. Она хотела сделать Доктору подарок, ещё сама не зная какой, как вдруг женщина в красном платке и с бесчисленным жемчугом на шее схватила её за руку и с самым серьёзным видом закричала на неё своим сиплым голосом:«Не носить тебе человеческого дитя!»
Роза испуганно вырвала руку и, не оборачиваясь, постаралась скрыться из поля зрения незнакомки. Гадалка, ошалев, в след кричала про отпустившую женщину, доверие и смерть. Никто из прохожих не обращал на это внимания. Вскоре Роза в предвкушении праздника и сама позабыла о странном пугающем случае, пока в эту же самую ночь не проснулась в луже собственной крови и режущих болей внизу живота. Доктор Моррисон заверила, что всё будет хорошо. Срок, судя по всему, был ещё достаточно мал и иногда такое случается, но Роза же поняла, что этот нерождённый ребёнок был самым желанным во всём белом свете. Про сумасшедшие странствия по какой-нибудь галактике можно было уже окончательно забыть — в их поле зрения для путешествий был целый мир в размерах одного маленького земного шара. Роза догадывалась, что Доктор без труда мог бы угнать и завести любой посетивший Землю инопланетный корабль, но всё это было бы уже совершенно не то. ТАРДИС суждено провести вечность на одном месте. Когда коллайдер закроют, она останется там. При любом развитии событий исход был предрешён. Даже если планета сгинет во тьму — старая синяя будка станет неподвижной точкой в космосе. Доктор смог вернуть ей прежний вид, правда, до него она успела побывать плачущей ивой, старинными напольными часами и красно-белым деревянным киоском. Любовь Доктора и Розы была насквозь прочерчена чёрными полосами. Так казалось самой Розе. Она не делилась этим предположением с Доктором, но она часто стала замечать, что всё реже называет его именно так. Всё чаще просто «Джон» или же «дорогой», «любимый», реже — в основном, в любовных утехах — «сладкий». Было много и хороших дней, даже отличных. Счастливых и потрясающих. Незабываемый отдых на Кубе, хотя Джону по душе больше пришлась Шри-Ланка. Особенно путешествие по острову на поезде: свесив ноги в дверях, они любовались одним из самых потрясных видов в жизни. Не совсем то же самое, что сидеть, свесив ноги из ТАРДИС и любоваться открытым космосом, но всё же. В основном, хорошие дни были связаны с их общей работой. Встречи с инопланетными расами и спасение Земли, не имея возможности её покинуть, напоминали ей о прошедших днях. Ему тоже. Она любила, когда он, победно улыбаясь, брал её за руку, а после наедине, когда страх о том, что они могли потерять друг друга, слегка сходил на нет, наконец могли позволить себе томные, долгие и жадные поцелуи. Роза вздрогнула, когда из соседней комнаты заиграл звук вызывающего её скайпа. Поставив всё это время крепко сжатую в руках фотографию в рамке обратно на комод, Роза взглянула на наручные часы: одиннадцать часов вечера. Джон никогда не опаздывал. Она утёрла рукавом тропинки из слёз, потёрла щёки для придания их более румяного оттенка и направилась в сторону завывающего ноутбука. — Аллон-си! — небрит, волосы зачёсаны дурацким ободком назад, а на носу очки для зрения. Её любимые. Он всегда выглядел в них чертовски сексуально, дже с этой дурацкой прической и в поло с узором пальмочек. Джон улыбнулся ей самой широкой улыбкой и она просто не могла не улыбнуться в ответ. — Признавайся, кто ты такой и что ты сделал с моим мужем? — Роза засмеялась, наблюдая за тем, как Джон недовольно взметнул вверх брови и насупился. — Тебе не нравится мой вид? Я думал, что выгляжу потрясно! — То, что ты сидишь в лаборатории под землей, не дает тебе право выглядеть так, словно ты на необитаемом острове. Кокоса с трубочкой не хватает! — Я одичал без тебя, приезжай ко мне. — Не могу, лучше ты ко мне. Мы завтра повторно выходим на связь с Драхвинами. — Переживаешь? — Немного… Ты нужен мне здесь. — Брось, я слышал это сотни раз. И столько же раз ты блистала ярче звёзд! Прокламацию теней ты знаешь на зубок. Просто напомни, что нападать на Землю им дороже. — Нет, не в этом дело. Доктор приблизился к экрану. Его тёмно-карие глаза быстро забегали по монитору, изучая лицо своей драгоценной супруги. — Ты снова плакала. — слова прозвучали, как утверждение, а не вопрос. Мужчина откинулся на спинку стула и, отвернувшись в сторону, тяжело выдохнул накопившийся в грудной клетке воздух. Он старался быть спокойным, рассудительным, но не вспыльчивым. — Моя самая любимая на свете тёща всё не успокоится? — Она переживает за нас. — Ага. — Джон. — Розе хотелось, чтобы он именно сейчас обнял её, прижал к себе и ласково поцеловал в макушку, нашёптывая уйму приятных и успокаивающих слов. Она бы уткнулась носом в его плечо, вдохнула приятный аромат тела и прикрыла глаза, взяв его за руку. Но вместо желанных касаний к мужу, которого она воочию не видела около двух недель, девушка лишь виновато опустила взгляд и кончиками пальцев погладила клавиши клавиатуры. — Когда ты уже поедешь домой? — Ну, после образовавшихся сгустков антиматерии осталось заметить и проверить работу нескольких труб. — Не верю, что ты для этого нужен. Доктор неохотно пожал плечами. — Мы обсуждаем переезд ТАРДИС в новый комплекс. — Они собираются строить новый коллайдер? — Уже строят. В России, в Дубнах. — Здорово. — иронично пролепетала Роза. Джон всё ещё смотрел куда угодно, но не на неё. — И что ты по этому поводу думаешь? — Вы, люди, не можете в полной мере обезопасить себя с неба, зато своими же руками стараетесь разнести Землю в клочья. Повисло неприятное молчание. Девушка облизнула пересохшие губы и опустила взгляд на свои пальцы, которые всё это время нервно пытались нанести вред кутикуле. Она желала, чтобы её рукам было больнее, чем сердцу. Спасибо камере, что Джон не мог этого видеть. Она прервала молчание первой. — Ей или ему уже было бы шесть. Доктор взглотнул и печально взглянул на свою жену. Сейчас она нуждалась в нём больше, чем все эти вместе взятые чёртовы научные деятели. — Роза, дорогая, не кори себя за то, что произошло. У тебя был совсем маленький срок и… — И теперь мы не можем с тобой зачать сами. Мама предлагает сделать нам ЭКО, считает, что ты не полноценный. Или она думает, что мы не совместимы? Я не знаю! Я так и не смогла сказать ей… А ещё меня добивают жалобы учителей на Тони, некомпетентность переводчиков с Драхвинского и вообще… Её губы вздрогнули. Она наклонила экран монитора так, чтобы Джон не мог видеть её вновь искажённого от горечи и печали лица. Слёзы посыпались сами собой, как и все накопившееся в голове мысли. Девушка глубоко задышала, стараясь унять душевные раны или хотя бы постараться не подорвать их основательно. — Любимая, родная… я завтра приеду к тебе. Слышишь? — голос Джона из динамиков ноутбука звучал достаточно встревоженно. — Всё у нас будет. Если ты так хочешь, если готова, то можем пойти и на это ваше ЭКО, ладно? — Мы уже с тобой как-то обсуждали это. Ты же был ярым противником вмешательства в, как её?.. — Уже смотрела клинику? Она подняла экран и вопросительно посмотрела на своего обеспокоенного мужа, который почти вплотную припал к экрану и вслушивался в каждое сказанное ней слово. Она ожидала услышать совершенно другие слова. Увидев её опухшие глаза, он поджал губы, от чего они стали похожи на две тоненькие полосочки. — Ты сейчас серьезно? — Вполне. Раз у нас не получилось сделать это обычным способом, то давай попробуем… — он быстро застучал пальцами по клавиатуре. — Листер специализируется на искусственном оплодотворении. На последних словах Джон немного поморщился. Глаза быстро бегали по экрану, вчитываясь в текст. Роза потеряла дар речи от столь радикальных мер Доктора, у неё значительно пересохло во рту и, не сумев вымолвить хоть что-то вразумительное, закашляла. Мужчина, поверх тёмной оправы, поднял на неё взгляд: — Ты заболела? — Нет… стой. Подожди. Ты уверен? Доктор коротко кивнул. — Я не хотел говорить, но начинаю думать, что твоя мама права. — Моя мама? Боже упаси… — Всё это напоминает мне о проклятии Пифии. — Джон невзначай улыбнулся и почесал затылок. — А это кто? — Пифия — это и имя, и титул. Помнишь, я рассказывал тебе, как «рождались» дети на Галлифрее? — Ну, в целом это было сплетение. — В целом, да. Миллионы тончайших нитей соединяли исходный материал названных родителей и биодату. Несколько дней витки информации текли по этим нитям и образовывали сеть. Из этой сети и формировались галлифрейские дети. — А при чем тут Пифия? — Пифия правила Галлифреем в древние времена, до Рассилона. И обладала невероятными ментальными способностями — она могла предсказывать будущее. В конце этого правления Пифия потеряла этот дар и, разозлившись, прокляла галлифрейцев бесплодием. Там как бы и до неё с этим делом туго было, но бывали случаи взаимной любви и браков не по расчету. Между такими парами и рождались дети, правда, они объявлялись вне закона, так как их физиология не наследовала генетические усовершенствования. Роза приоткрыла рот, слушая, как завороженная. Ей нравились истории Джона о месте, что он когда-то звал своим домом. — А что случилось с Пифией потом? — Только это тебя заинтересовало? — Джон поднял бровь и усмехнулся. — Ты человек, а не Повелитель Времени, ТАРДИС тебе это уже давно доказала, а спермограмма у тебя получше будет, чем у среднестатистического человека! Клиники Англии так и видят тебя своим донором! За долгое время общения они наконец смогли посмеяться. Джон, сняв очки протёр, лицо ладонями. Он был немного смущён. Роза уставше зевнула, на её лице вместо печали играла лёгкая, еле уловимая улыбка. — Я тебе толкую о том, что проклятие может находиться не в штанах, а тут. — он постучал пальцем по виску, тем самым показывая, что все проблемы могут сидеть только у них в голове. — Позвони утром в клинику, запиши нас. А сейчас тебе пора спать. — Я люблю тебя, Доктор. Девушка устало провела пальцами по раскалённому от нагрева монитору. Часы в правом уголке экрана показывали два часа ночи — ей оставалось на сон всего три с половиной часа, но девушка всей душой не хотела прерывать звонок и оставаться одна в полнейшей тишине и одиночестве. — И я люблю тебя, моя девочка. Добрых снов. Джон первый нажал кнопку отбоя. И Розе показалось, что весь мир снова ушел у неё из-под ног.