Нежнее нежного

      Как было больно осознавать, что единственным человеком, которой не побоялся раскрыть правду, несмотря на все последствия, которые могут последовать далее, был именно Зима. Позабыв о пацанских законах; о, возможно, том «слове», которое он дал взамен на сокрытии истины, он не смог смотреть на страдания девушки, не смог молчать.       Диляра была благодарна ему за такую смелость и за то, что смог открыто ей глаза на всё происходящее, потому она решила, в свою очередь, не подставлять парня и оставить этот секрет между ними двумя. — Спасибо, — тихо прошептала девушка, но Зима ничего не ответил. Только лишь в последний раз затянулся, выбросил окурок в сторону и поднялся со скамьи. Он понимал, что то, что он сделал было неправильно по отношению к «пацанам», но с точки зрения человека он о содеянном не жалел. — Ладно, хорош мохг’озиться! Пошли домой, — сказал Зима немного сжавшись от холода. — Дома меня не ждут. — Пхг’облемы какие-то? — Можно и так сказать. — Погнали до подвала тебя доведу, там пехг’еконтуешься пока, а там посмотхг’им. — Не могу, — вздохнула Диляра. Видеть сейчас лицо потенциального лжеца, которому она доверяла больше всего, девушке сейчас совсем не хотелось. — Хг’ешай сама.       Вариантов и вправду было немного. Как бы там ни было, вечно бежать от Валеры не получится, и рано или поздно час серьезного разговора настанет, который поставит под удар их общение в целом.       Вахид довел девушку до нужного места. Вместе они спустились в подвал. Вова и Валера по прежнему сидела там и что-то побуждали, как только они заметили приближение Диляры, оба сразу же замолкли. — А что это вы замолчали сразу? — с ходу начала девушка, полная разочарования и обиды на всех. Зима стоял в стороне и наблюдал за всем происходящим со стороны. — Это было для твоего же блага, — парировал Адидас. — Для моего? Умалчивание правды о моей семье, о моем отце — это вы считаете «благом»? А то, что у меня мать повесилась из-за этого, ничего да? — девушка перевела взгляд с Адидаса на Турбо. Тот молча слушал, стыдливо опустив голову. — Я верила тебе… Видеть тебя не хочу! — Диля! — крикнул Валера вслед уходящей девушке. Он поднялся с места, чтобы догнать её, но Зима преградил ему путь.       Диляра брала по темным улицам в сторону дома своей тёти. Она зашла в подъезд, прошла несколько этажей, но дойти до конца она не смогла. Остановившись на лестничном пролёте между этажами, она сняла пальто, несколько раз свернула его и положила под голову. Так и уснула, лёжа на холодном полу. Кто бы мог подумать, что связавшись с одной компанией жизнь так круто повернется?       Девушка проснулась от того, что кто-то своим кожаным сапогом слегка подпинывал. Открыв глаза, Диля узнала эти ярко синие тени на глазах, нарисованную карандашом родинку над губой, длинные стрелки… — Вставай! — громкий голос Зухры отразился резкой головной болью, — Не хватало ещё чтобы соседи увидели, что ты спишь как бомжиха. — Диля вяло поднялась на ноги, но боль с новой силой ударила в голову. Не в силах устоять на ногах, девушка упёрлась спиной о ближайшую стену, но тетя явно была не в духе. Зухра грубо подхватила девушку за локоть и встряхнула. — Свалилась на голову мне, проститутка малолетняя! Где шлялась всю ночь? А?! — Зухра продолжала давить на девушку своими вопросами, сыпала оскорблениями, но терпению Диляры пришёл конец. Она грубо выдернула свою руку из хватки Зухры. — Ах так? Забыла кто тебя под своё крыло пустил, когда мать твоя совсем с катушек съехала? Забыла кто тебя кормит, шваль? — Я вас не просила меня одевать, кормит и спать укладывать. Подачки мне ваши не нужны, понятно?       Диля схватила свои вещи и побежала вниз по лестнице. Ей в догонку ещё слышались оскорбления и упрёки, но, когда дверь в подъезд захлопнулась, мерзкий голос замолк. «Я лучше на улице останусь, чем снова вернусь сюда», — подумала про себя Диляра. Казань сегодня была особенно холодна, но не холоднее, чем душа Диляры. Парень, которому она доверяла, оказался лгуном; родителей не стало; брату всегда было плевать на родную сестру, так же как и тётке. Куда идти? Что делать теперь?       Диляра остановилась посреди большой площади. Вокруг люди куда-то спешили, останавливались у маленьких ларьков, заходили в магазины, смеялись дети… Девушка почувствовала как по щекам потекли слезы. Она не видела никого вокруг себя, а детский смех лишь эхом звучал в её голове. Перед глазами появились картинки как мама печет любимый пирог своей дочери; как училась кататься на коньках вместе с мамой; как мечтала стать знаменитой актрисой как Людмила Гурченко. Жизнь в секунду потеряла всякий смысл. Ноги сами повели девушку в родные стены. Диля и не заметила как уже стояла на пороге квартиры в которой прожила всю свою жизнь, не заметила как стоит на той же самой табуретке с петлёй на шее. Она закрыла глаза. Темнота. Один шаг и всё закончится.       Входная дверь скрипнула и из коридора послышалось чей-то голос: — Ди, ты здесь? — «Медлить больше нельзя. Пора.» — подумала девушка. Диляра медленно подняла одну ногу, готовясь сделать шаг в неизвестность. Но страшному не суждено было случиться. Кто-то снял петлю с шеи и вместо того, чтобы упасть в объятья смерти, девушка встретилась с тёплыми руками Валеры. — Совсем с ума сошла? — Опять ты? — с усмешкой произнесла девушка. — Если бы я не успел? Если бы я не пошел за тобой, Диля! — сидя на полу, парень крепко прижимал девушку к себе. Хоть она и чувствовала злость и обиду к Валере, но сейчас эти последние родные объятия были ей сейчас необходимы как воздух.       Казалось они просидели в объятьях друг друга вечность. Каждый понимал важность и ценность этого момента. Каждый задумался о том, что эти объятья могли стать последними. Хриплым голосом Турбо произнес простое «прости». Всего лишь слово, но она знала, он вложил в него всю любовь и искренность. — Пацаны не извиняются, — подметила Диляра. — Пацаны нет, а мужчины могут.       Глаза девушки снова заблестели то ли от радости, то ли от слёз. Поддавшись эмоциям, она прильнула к губам парня. Поцелуй был нежным с солёным привкусом и запахом табака. Руки Валеры спустились к талии, дыхание замерло. Оба вкладывали в этот поцелуй всю свою любовь и заботу друг о друге. Этот момент оставит яркий отпечаток в их памяти ещё на долгое время.       Валера нехотя остановил поцелуй и заглянул в глаза девушки. — Пойдешь со мной? — Куда? — К Кощею. Он тебе всё расскажет. — как бы сильно девушка не злилась на собственного брата, он всё равно оставался её родной кровью, её братом. Желание наконец узнать правду практически из первых уст тоже имело вес. — Пойду.       Через 15 минут Диляра и Турбо уже были в качалке. Там их встретил Вова Адидас. По его напряжённому лицу было ясно, что он в курсе о том, что сейчас будет происходить. Валера взял девушку за руку и в сопровождении Адидаса они двинулись в сторону отдельной комнаты, где обычно и заседал брат девушки и старший «универсамовских» Кощей.       Парень сидел в своей небольшой отдельной комнате в небольшой компании. Рядом с Кощеем сидела откровенно одетая девушка, которую брат любезно приобнимал за плечи. Вокруг сидели ещё пару мужчин и играли в карты. — А я задался уже! — воскликнул Кощей, поднимаясь с собственного места. Адидас, Турбо и Диляра остановились у порога. — Ну? Чё встала как не родная? Присаживайся! — Кощей похлопал рукой по дивану, приглашая присесть рядом с ним. Девушка и двое взрослых мужчин, которые несколько минут назад играли в карты, теперь молча наблюдали за Дилярой. — Значит знакомься, это — Гвоздь и Рэмбо «Хади Такташ», — брат указал на двух серьезных мужчин. — Они знают что именно произошло в «ту» ночь. — Значит так, — двое мужчин переглянулись и только после этого Рэмбо начал говорить, — Седой очень давно деньги одному парню из «Кулаков». Седой как раз в тот день у нас на районе был, нужно было один вопрос обкашлять, а уже после какие-то черти из «Кулаков» поймали его на нашей территории и забили до смерти. — Понятно, — нервно выдал Кощей, выдохнув дым от сигареты. — На нашей улице инцидент произошел. Признаем, за порядком не уследили, так, что поможем чем сможем, — добавил парень по кличке Гвоздь. — Ну спасибо, пацаны, выручили, — парни поднялись со своих мест, подали друг другу руки, а после, обменявшись ещё парочкой слов, «хадитакташовские» ушли. — Получила что хотела? — обратился Кощей к Диляре. — Получила. — Ну вот и славно! Теперь шуруй домой уроки делать, в куклы играть, — Кощей снова плюхнулся на диван рядом с красавицей. — Взрослые дяди тут как нибудь сами разберутся.       Диляра поднялась с дивана и направилась к выходу, но Турбо остановил её, схватив за руку. — Куда собралась? — Я сама найду этого урода и лично в могилу уложу, — сквозь зубы процедила девушка. — Эй, постой, Кощей прав, тебе в это лезть не нужно, мы всё решим, я тебе обещаю. — Посмотри на Кощея! Что он решит? Решит как лучше водку в ларьке украсть, или как чернухи побольше достать? — девушка перешла на шёпот, чтобы Кощей ненароком не услышал. — Это мой отец, Валер. — Ты его не видела толком даже. — А могла бы. — Перестань! — голос парня стал настойчивее, — Поэтому я тебе ничего и не говорил. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Не лезь в это. — Ладно, — выдохнула девушка. — Пообещай мне, что он получит по заслугам. — Обещаю.