***
От ухода более-менее знакомого работника прошло несколько минут. Сик продолжал сидеть на полу этой злосчастной комнаты и пытался прийти в себя. Их менеджер слишком настораживал философа. Он был… Чересчур странным и высокомерным. Называть людей, работающих на тебя, «рабами» — нормально вообще?! И в чем была проблема провести экскурсию или даже просто кого-то попросить об этом? Сик же впервые находится в этом отеле! Как понять, что к чему и не заблудиться?! Кажется, студент теперь понимает, для чего сюда искали новых людей… С таким-то отношением наверняка мало тех, кто захочет работать на такого отвратительного менеджера, так еще и живодера! Разъезжать на коне по не предназначенному для этого зданию… Уму непостижимо! Что за странные байки про «вечность?» Разве так встречают предполагаемых работников? А с посетителями обстоят такие же дела? Сик, конечно, не из робкого десятка, и еще ему очень нужны деньги, так что подобные фразы его не напугают, но кого-то другого вполне может насторожить подобное! Как они хотят развивать и раскручивать свой отель, если менеджер и коллектив тут просто отвратительны?! Единственной, кто тут казалась адекватной, была Амбуш. Да, это, скорее всего, парень, но философ предпочтет не лезть не в свое дело. А вдруг голос просто прокуренный? Правда, ее грудь действительно выглядела неестественной… Так, Сик, о чем ты снова думаешь?! Но, если что, идея быть геем студента привлекала не очень… Ладно еще Раш, являющийся готом. Представители этой субкультуры всегда помешаны на смерти, черном и чем-то вечном (так считал Сик). Быть эмо в этом плане, конечно, круче. Но сейчас немного о другом. Например, о том, почему Глазастий несет такую околесицу, называя себя аристократом? Можно ли сделать вывод, исходя из его внешнего вида и статуса, будь он правдивый или нет, что все-таки здесь приличная зарплата? Сику хотелось в это верить. В таком случае он перетерпит все оскорбления в свою сторону. Всяко лучше, чем с неценителями философии… Кажется, мысли о том, что платят тут много, взбодрили студента. Делать ничего не оставалось. Раз его послал на три веселых буквы сам менеджер, то ничего, Сик сам все изучит и сам со всеми познакомится. Может, так будет даже и лучше. Если тут, конечно, осталось, с кем знакомиться… Философ выпрямился и отряхнул руками свой фиолетовый свитер. Все-таки тут пыльновато… В этой комнате было три двери: одна вела в кабинет Глазастия Глазастовича, во вторую ушел Раш, а третья скрывала за собой что-то неизведанное и таинственное… Она определенно манила Сика. Да и идти туда же, куда и гот, не хотелось, если честно. Он просто вернется к тому, с чего начинал — ресепшен. Какой смысл? Нужно шагать совсем в противоположную сторону…***
Двери сменялись друг за другом. Ровным счетом также, как и комнаты. Философ не находил в них ничего примечательного: обычные отельные номера, гостиные, столовые и так далее. Он не считал, насколько прошел вперед от того места, с которого начал. Но по ощущениям довольно далеко. Сик, по правде говоря, уже отчаялся найти хоть что-то и познакомиться с кем-то, ведь он даже толком не понимал, куда ему стоит следовать, однако в один момент случилось чудо… В очередном помещении, в котором оказался студент, начало еле заметно моргать освещение, а само оно было тусклее, чем в других комнатах. Тот заинтересованно поднял голову, ведь в таком, как казалось ему, одинаковом и пустом отеле, есть, наконец, хотя бы одно отличие! Каков же был шок Сика, когда лампочка зашевелилась и даже, если он не начал сходить с ума, заговорила: — Приветик! — послышался тоненький женский голосочек оттуда. Философ вгляделся в одну из ламп, находящихся на люстре, благо, высокий рост (189 см!!!) позволял увидеть все без проблем. И ведь действительно: прямо внутри лампы сидела маленькая девочка, которую так и хотелось назвать феей, только без крыльев, а сама она улыбалась. — Эм… — Сик совсем не был готов к подобным отельным сюрпризам. Ему бы от Глазастия с Рашем отойти… — Привет? — Я тебя напугала? — поинтересовалась дюймовочка. Ну а что? Судя по ее размерам, она как раз-таки таковой и является. — Извини, мне просто нужно было как-то обратить твое внимание на себя. Ты же новый работник, да? — Эм, ну… — философ почесал свой затылок. Кое-кто конкретно тормозил. Сик не совсем понимал, что ей сказать: а точно ли он тут работает? Ну а когда в голове созрел конкретный ответ, то в комнату резко открылась дверь, а за ней показался мальчик… Как бы так сказать… Видимо, студенту придется привыкнуть к постоянным удивлениям тут. В общем, с ними в одном помещении оказался мальчик с усами и моноклем, надетым на левый глаз. Он был похож на какого-то изобретателя или ученого, но при этом ребенка… Возможно, карликовая болезнь?.. — Кто разрешал тебе разговаривать, Путеводный Свет? — с порога возмутился мальчик. Девочка в лампочке сразу же сжалась и стушевалась. — Я твой создатель, и ты должна слушаться меня. Поэтому сейчас я приказываю тебе заткнуться. — Хорошо… — кивает та, уже будучи расстроенной. Сик тем временем продолжал стоять и недоумевающе глядеть на этих двоих. Странные тут дети, однако… — Никаких «хорошо». Просто закрой свой рот, — продолжает давить тот, — в противном случае мне ничего не стоит уничтожить тебя. Ты и сама, думаю, это понимаешь, — можно сделать очевидный вывод: эти двое не ладят. Сику даже стало эту девочку, которую, кажется, зовут… Путеводный Свет? Зачем так жестоко? Она же толком ничего не сделала… — Так, а теперь говорим с тобой… — убедившись в том, что «дюймовочка» замолчала, мальчик с усами переключился на философа. — Как тебя зовут? Кем будешь? — Я Сик, — представляется студент, рассматривая незнакомца внимательнее, — теперь работаю тут… — Тесла Скотч Амбушевич, — протягивает руку мальчик, после чего Сик ее пожимает. Такое официальное имя для ребенка?.. Пора бы смириться… — не обращай внимания на нее. Когда я изучал электричество и ставил эксперименты, я случайно создал ее. Это самое неудачное мое изобретение, но Амбуш слезно умоляла меня оставить ее, а не избавляться. Пришлось сжалиться. — Понятно… — кивает философ, с подозрением смотря то на лампочку, то на Скотча. Тогда догадки Сика объясняются: этот вундеркинд — ученый или что-то типа того… — Так… — мальчик посмотрел на свои часы, — я, если честно, спешу. Нам с Глазастием Глазастовичем надо модернизировать дифференциальные уравнения и рассмотреть гальваномагнитные эффекты на практике, — философ, будучи философом, а не математиком, физиком или химиком, конечно, попытался сделать умное лицо, на деле ничего не поняв. Он предпочел просто кивнуть, не задавая лишних вопросов. — Если ищешь, с кем пообщаться, то иди на пять комнат вперед. Там библиотека, а дальше сам разберешься. — Ага… Спасибо… — от такого количества информации у Сика разболелась голова. Скотч, лишь строго глянув на лампочку, где находилась Путеводный Свет, покинул комнату, отправившись в ту сторону, откуда новый работник и пришел. Судя по всему, у них с менеджером есть свои дела… — Ну, что ж… — проговорил студент, стоило пародии на Николу Тесла скрыться, — я, наверное, пойду дальше? — он глянул на «дюймовочку». Путеводный Свет, слушаясь своего создателя, не произнесла ни слова. Только подняла руку и помахала новому работнику в знак прощания. Сик, проделав то же самое, поспешил к выходу отсюда. Все страннее и страннее. Ему все больше хочется домой…***
Философ шел в том направлении, на которое ему указал Скотч. Он размышлял о странности людей. А если быть точнее, то о странности работников этого отеля. А если еще точнее, то о том, какой же Глазастий непонятный. Почему определенная группа людей решила, что они «выше» и «лучше» другой группы? Как происходит это деление? По внешности? Богатству? Родству? Так никто же не выбирал, кем и где им родится… Почему одни позволяют себе оскорблять, избивать и эксплуатировать вторых? Если так подумать, то никто от друг друга ничем совершенно не отличается! Все абсолютно одинаковы: две руки, две ноги, два глаза и так далее за исключением некоторых случаев. Почему подобное происходит?! Глазастию, конечно, хотелось предъявить за все сказанное и сделанное, но, к сожалению, Сик понимал, что по статусу, который определил непонятно кто, он ниже, а поэтому Глазастович его уволит моментально. Неужели равноправия так сложно добиться? Этот вопрос мучает философа довольно долгое время, а после встречи с менеджером так тем более покоя не дает. Студент мог бы продолжить свои великие и важные для него размышления и дальше, однако ему пришлось остановиться. Дверь, рядом с которой он стоял, была совершенно другой: огромной, красивой и явно дорогой… Похожая, только в разы меньше, стояла в кабинете у Глазастия. Что ж, если верить словам Скотча, то тут, наверное, и есть библиотека? А там значит и библиотекари? Или кто-то еще? Вот сейчас и узнаем. Сик, открыв довольно тяжелую дверь, оказался внутри просторного помещения, где было очень много стеллажей с книгами. И все бы ничего, он бы даже мог восхититься этим, если бы не одно но: прямо в центре библиотеки, за столом, сидел какой-то человек с повязкой на глазах… В своих руках он держал большой стеклянный шар, а по своему прикиду эта персона больше походила на гадалку. На языке почему-то сразу появилось слово "цыганка". А это точно библиотекарь?..