Вампирский переплёт

      Всем раз в день полагался бокал красного, но это не вино, а крысиная кровь. Я скривилась, сидя за столом в компании других отродий, миловидных, симпатичных убийц. Вокруг царила домашняя тишина, а тяжелые синие шторы были плотно закрыты, сливаясь с голубоватой стеной. Покрутив в руке граненный стаканчик, я быстро расправилась с гадостью с железистым привкусом. Астарион рванул за мной быстро. Огненная звезда постепенно пряталась, а он обещал сводить меня в город, посреди которого располагался замок, чтобы прийти в себя, но это не поможет. Тело и руки колотило почти постоянно, хотелось просто исчезнуть.       Я взглянула на свои ладони, отмеченные бледным свечением, и ощутила, как в каждой клетке моего тела бушевала неведомая сила. Шрам на шее напоминал о том моменте, когда жизнь моего нового тела смешалась с чем-то более могущественным. Астарион, чувствуя мою неловкость, подошел ближе и взял меня за руку.        — Это твоё новое начало, Зоя. Мир отродий полон интриг и грязи, но мы можем обрести в нем силу и власть, неведомые для человеческого мира. Ты всё поймешь.       Со мной произошло нечто невероятное и ужасное, и я осознавала, что моя жизнь теперь запутана с миром Врат Балдура. Сверкающий замок и магические силы вокруг наполняли меня азартом и страстью к новым возможностям. Время было достаточно комфортным, чтобы выйти наружу, и я начинала осознавать, что моя новая природа требует крови. Словно инстинкт, который проснулся внутри меня, жажда крови пробуждала непонятные чувства. «Ты должна понять свою сущность, Зоя,» сказал Астарион, чувствуя мои внутренние метаморфозы. Мне предстояло принять своё новое «я», обрести силу и знание, и, возможно, даже найти ответы на вопрос, что привело меня в этот мир.       Солнце, окрашивая небеса в огненные оттенки, скрылось за горизонтом, оставив мир Врат Балдура во власти предвечернего свечения. Астарион, вампир с бледной кожей и изысканным внешним видом, вел меня, темную эльфийку с заметными чертами лица и волнующим взглядом, по узким улочкам города, оставаясь в тенях. Вокруг нас витала атмосфера мистики и старости, а воздух был пропитан былью магии. Странные существа разных рас скрывались в углах узких переулков, создавая загадочное ощущение невероятного.       — Сегодня ночь обещает быть особенной, Зоя, — прошептал Астарион, обнимая моё лицо тонкими пальцами. «Врата Балдура уже пробуждаются в свете поднимающейся луны, и магия пробуждает свои тайны. — Я научу тебя кое-чему раз уж представилась возможность.       — Чему же?       — Тому, чему учил меня мой господин, дроу. Видеть удовольствие и уметь к нему прийти.       Я ответила, непонимающе помахав головой, поправляя своё тёмное, почти черное, велюровое платье. Прогуливаясь по улочкам, мы наткнулись на странный рынок, где торговцы предлагали драгоценные камни, зелья и свитки с древними заклинаниями. Одна загадочная фигура в капюшоне протянула мне старинную карту, когда я проходила мимо, почти схватила меня за руку.       — Таинственный Храм на западе, за горным перевалом. Там собираются те, кто ищет знания и ответы… Как ты, — прошептала таинственная фигура, прежде чем исчезнуть в переулке.       — Что… — Я сжала в руке комок бумаги, смотря на пожимающего плечами Астариона.       — Можешь оставить себе. Я не коллекционирую мусор.       Я засунула пергамент в глубокий карман платья — осмотрю в замке Зарра, хотя совершенно не разбираюсь в местной географии. Почему я?       Когда мы гуляли по мощеным улицам, пахнущим выпечкой и цветами, чувства Астариона обострились, каждый его шаг был наполнен изяществом и целеустремленностью. Нас окутала шумная атмосфера Врат, его обитатели были вовлечены в тонкий танец власти и интриг, соединенный с обыденностью обычного торгового города. Запах экзотических специй смешивался с мелодиями уличных артистов, создавая симфонию, эхом разносящуюся по нежному воздуху.       Когда солнце опустилось за горизонт, отбрасывая длинные тени на средневековое поселение — Астарион застыл возле черт очередного миловидного здания, но оно было расположено почти на окраине, и он хитро улыбнулся. В чертах его привлекательного точеного лица читалось волнение и уверенность, когда он протянул руку. Его короткие вьющиеся белые волосы отражали слабое сияние легкого света, подчеркивая интенсивность его малиновых глаз. Шрамы, украшающие его спину, свидетельствующие о его трагическом прошлом, были скрыты под одеждой, постоянное напоминание о перенесенных им муках.       — Давай, Зоя, — бросил он, его голос был пронизан предвкушением, когда он галантно протянул ладонь. Его прикосновения были прохладными и резко контрастировали с теплом, исходившим от окружающей среды. Позади нас рисовался город, его древние шпили устремлялись к небесам, свидетельствуя о его легендарной истории.       Глаза Астариона блестели озорным восторгом, когда он вел меня вдоль извилистой улочки к узкому проходу, его врожденное чувство направления вело его к скрытым удовольствиям и запретным потворствам. Город, известный своей сомнительной преступностью и тайными сделками, был плодородной площадкой для реализации любых темных желаний. В его голосе царил авторитет, хотя и с оттенком горечи, поскольку этот город когда-то был и его домом, и полем его личной борьбы.       — Можешь ли ты поверить в силу и потенциал, таящиеся в этих стенах? — задумался Астарион, и на его губах заиграла лукавая улыбка. — «Baldur’s Gate — это котел амбиций и предательства, изобилующий возможностями для тех, кто знает, как ими воспользоваться, — думала я, но мало что понимала. Он указал на ближайшую таверну, её мерцающие фонари бросали теплый свет на булыжники. Слухи о тайных встречах и закулисных сделках достигли его ушей, зов музыки манил его принять участие в тенях, танцующих внутри. Это была не просто таверна.       — Может, мы исследуем глубины тайн этого города, моя дорогая? — спросил Астарион низким и соблазнительным голосом. — А может быть, нам стоит создать что-то свое…?       В голове гудело, в горле жгло, неприятно ломило шею. Я никогда не осознаю, во что меня превратили. Никогда не грезила и не вникала во все это фэнтези. Астарион наблюдал, как я боролась с бременем своего обретенного вампирического существования, и на его лице играла смесь сочувствия и веселья. Он тоже когда-то стоял на краю того же крутого пути, балансируя между страхом и очарованием, когда он принял темный дар своей вампирической природы. Он заметил мой дискомфорт, его собственные воспоминания о болезненной трансформации всё еще свежи в его памяти. Жгучее ощущение солнечного света на его коже и непрекращающаяся боль в покрытой шрамами шее служили колючими напоминаниями о жизни, которую он оставил позади, о рабстве и мучениях во имя правления его хозяина-садиста, Казадора.        — Ах, моя дорогая Зоя, — промурлыкал Астарион, его голос был пронизан ощущением превосходства. — Прими этот новый мир с открытым разумом и страстным сердцем. Теперь ты обладаешь силой и стойкостью ночи, освободившись от оков смертности. Чем не хорошо для дроу? Вы и так всегда под землей сидите.       Он успокаивающе положил руку мне на плечо, его прикосновение было прохладным и аккуратным на моей нежной коже. «Позволь яркому гобелену магии и тайн города переплетаться с твоей собственной историей, пока идешь по путям силы и желания», — протараторила я себе в уме, или не я, а та дроу, ничего не ответив эльфу.       Его глаза блестели неутолимым голодом, когда он продолжил, его слова были одновременно предостерегающими и заманчивыми: «Но будь осторожна, моя дорогая. Во Вратах Балдура сила — это валюта, и игра ведется с безжалостными намерениями. Никому не доверяй полностью, потому что даже союзники могут быть вплетены в паутину обмана.       — Даже ты?       Вместе мы добрались к полуразрушенному подъезду ветхого здания на окраине переулка. Мерцающая вывеска над дверью высветила название заведения: «Ласка Шаресс». От него исходила ощутимая аура разврата и желания, это логово уродства в самом сердце — невидимое и всем знакомое. Глаза Астариона озорно блестели, когда он толкнул скрипящую дверь, впуская меня внутрь. Запах несвежего эля и пота наполнял воздух, смешиваясь с похотливым шепотом и смехом, висевшим, как туман. Огромная комната была тускло освещена, посетители погрузились в свои пороки и желания. Он повел меня к бару уверенными и целеустремленными шагами. Когда мы приблизились, взгляд эльфа скользнул по посетителям, его малиновые глаза искали цель, которая могла бы разжечь пламя желания. И там, за потертой и потрепанной стойкой, он нашел свою жертву — молодую женщину, казалось бы, не подозревавшую о приближении хищника.       С лукавой улыбкой Астарион прислонился к стойке, его голос был полон соблазнительного очарования. — Ну-ну, дорогая Зоя, кажется, я нашел кого-то, кому не помешает… компания. Его глаза были прикованы к ничего не подозревающей девушке, его намерения были открыты для всеобщего обозрения.       Уверенность исходила от него, как горящий уголек, когда он начал плести свое заклинание, его слова превратились в бархатную мелодию. — Простите, прекрасная леди, — промурлыкал он, его голос был симфонией искушения. «Не могли бы вы уделить минутку своего времени родственной душе, ищущей утешения в очаровательном присутствии такой редкой красоты, как вы?»       Глаза девушки с острыми ушами расширились, её щеки покраснели от смеси удивления и лести. Она колебалась на мгновение, очарованная харизмой Астариона. Прежде чем она успела ответить, он продолжил, его голос был пронизан магнетическим очарованием.       — Уверяю тебя, моя дорогая, встреча со мной заставит тебя затаить дыхание, каждое твое желание воплотится в жизнь в танце экстаза и запретного удовольствия, — прошептал он, его взгляд пристально смотрел на нее с пленительной интенсивностью.       Решимость рыжеволосой девчушки в откровенном зеленом платье рухнула под тяжестью его соблазнительных слов, и она кивнула, на её губах заиграла нерешительная улыбка. Взгляд Астариона метнулся ко мне, в его глазах мелькнула искорка озорства. Он упивался силой, которой обладал, зная, что удерживает внимание двоих девушек в плену, организуя сцену, которая наверняка зажжет огонь в холодных венах.        — Смотри внимательно, Зоя, — пробормотал он низким и полным предвкушения голосом. — Сегодня вечером ты станешь свидетелем истинного искусства соблазнения, силы манипуляции. И, возможно, если тебе повезет, ты тоже сможешь оказаться втянутой в танец удовольствия.       В уверенных шагах Астариона заключалась расчетливая игра, демонстрация силы и желания, отражавшая извращенную красоту нашего вампирического существования. И когда он исчез из поля зрения, отголоски его соблазнительных обещаний задержались в воздухе, обещая ночь, наполненную одновременно удовольствиями и опасностями, в самом сердце печально известного логова снисходительности — Ласки Шаресс.       — Но сегодня, Зоя, мы будем смотреть, а не делать.       — Что это значит, Астарион? Давай вернемся в замок, — не хотелось. Но находится в борделе не хотелось ещё больше.       Мой голос раздался позади, полный неуверенности, а Астарион проигнорировал вопрос и двинулся вперед. Его взгляд остановился на запертой комнате, спрятанной в углу таверны, изнутри исходила таинственная аура. Любопытство и желание стать свидетелем искусства профессионалов двигали его вперед.       Быстрым и целенаправленным шагом Астарион в мгновение ока сократил расстояние до комнаты. Его шаги были продуманными, как у хищника, приближающегося к жертве, его предвкушение было ощутимым. Когда он приблизился, из комнаты появились две фигуры, их смуглая кожа и фиолетовые глаза выдавали в них дроу. Мужчина-дроу, с его завораживающим обаянием и снисходительным видом, излучал магнетическое присутствие. Женщина-дроу, потрясающе красивая и сияющая невысказанной силой, излучала властную ауру. Вместе они воплотили в себе суть соблазнения и удовольствия, мастера своего дела.       Губы Астариона изогнулись в озорной ухмылке, его глаза светились смесью восхищения и соперничества. Он наслаждался возможностью наблюдать за работой таких опытных профессионалов и почерпнуть новый взгляд на искусство соблазнения. Я, на мгновение забытая, смотрела со смесью страха и растерянности, неуверенная в разворачивающемся передо мной сценарии. Я пыталась привлечь внимание Астариона, ища указаний или сигналов о том, каким будет следующий шаг. Тем не менее, он оставался твердо сосредоточенным на захватывающей картине, развернувшейся в таверне. Когда дуэт дроу шагнул вперед, их взгляды встретились с Астарионом, их глаза были наполнены пониманием и общим невысказанным языком желания. Понимающе кивнув, они начали свой замысловатый танец искушения и силы, переплетая свои движения с элегантностью, которая, казалось, бросала вызов реальности.       — Давай уберёмся отсюда, мне этот урок уже не нравится. Это не в моих принципах. Я не хочу принимать в подобном участие!       В голосе звучало чувство паники и беспокойства, когда меня затянули в пределы комнаты, где кровать доминировала. Мои желания и границы внезапно были порваны. Стоило подойти ближе, как меня обездвижили и залили в горло что-то жгучее, похожее на зелье или спирт с травой. Когда горящая жидкость потеклав горло, глаза Астариона расширились от осознания и беспокойства. Он инстинктивно двинулся ко мне его голос звучал настойчиво.        — Эй вы, придержите коней! Это не входило в наши намерения, — воскликнул он с ноткой раскаяния в голосе, смотря на двоицу дроу. — Быстро отреагировав, Астарион обхватил моё лицо руками, его прикосновение дало короткую передышку от подавляющей ситуации. Его взгляд встретился с моим, полный искреннего беспокойства.       — Это для лучшего эффекта, Астарион, — кинула женщина-дроу, взмахнув прозрачной бутылкой.       — Прошу прощения, моя дорогая. Этого не должно было случиться. Но раз случилось, я изопью тоже. — Его нервозность сменилась лукавостью, когда он взял пойло у блондинки-дроу.       Женщина-дроу плавными и дразнящими шагами обняла руку Астариона, её прикосновение одновременно опьяняло и дразнило. Когда мужчина-дроу наклонился ближе, в воздухе повис шепот обещаний и соблазнительного предложения, сотканный из песен удовольствия и искушения.       Я, теперь пьяная и полностью поглощенная зрелищем, развернувшимся перед глазами, смотрела со смесью восхищения и оттенком ревности. Мне даже захотелось стать частью замысловатого представления, владеть силой соблазнения с таким мастерством и утонченностью. Астарион, пойманный в паутину желания, сплетенную дуэтом дроу, почувствовал, как по его венам пробежал прилив возбуждения. Его собственная уверенность и нетрадиционная тактика сохраняли свою привлекательность, но то, что он стал свидетелем утонченного мастерства этих профессионалов, разожгло в нем огонь, разжигая и желание достичь новых высот удовольствий и манипуляций.       Пока дуэт дроу дразнил и опутывал Астариона своими соблазнительными объятиями, в его живом уме начал формироваться план. Возможность учиться на их чувственном мастерстве прочно укоренилась в его мыслях, хотя его дух соперничества пылал ярче.       Обратив взгляд на меня, глаза Астариона засияли новым волнением. «Зоя, моя дорогая, наблюдай внимательно», — прошептал он, и в его голосе слышалась смесь веселья и вызова. «Сегодня вечером мы станем свидетелями искусства любви в его лучшем виде и поучимся у лучших. А когда придет время, мы утолим нашу собственную жажду удовольствий, заняв центральное место в этом захватывающем танце».       Когда желание вспыхнуло внутри меня, неугасимый огонь горел в сосудах, я обнаружила, что не могу сопротивляться магнетическому притяжению сцены, разыгравшейся передо мной. Со смесью трепета и любопытства опустилась на диван рядом с Астарионом, мои глаза были прикованы к захватывающему зрелищу, развернувшемуся перед нами. Воздух потрескивал от электрического напряжения, невзрачная комната с дорогой кроватью, казалось, превратилась в святилище желаний и наслаждений. Эльфы, потерявшиеся в своем мире чувственных удовольствий, двигались с плавностью и грацией, одновременно завораживающими и опьяняющими.       Лунный эльф, почувствовав моё присутствие рядом с собой, взглянул в мою сторону, выражение его лица выражало смесь интриги и желания. Его глаза встретились с моими глазами, общее тайное понимание пронеслось между нами, невысказанные слова были полны возможностей.       По ходу сцены тела дроу переплетались, их движения представляли собой симфонию страсти и экстаза. Каждое прикосновение, каждая ласка говорили о глубокой связи и непреодолимой жажде удовольствий. Они наслаждались опьяняющим коктейлем желания, их тела выгибались и сливались, каждое движение свидетельствовало о глубине их невысказанной любви.       Сердце забилось сильнее, дыхание участилось, я почувствовала прилив ещё большей похоти, поерзав бедрами на подушке, когда дроу полностью обнажились, и на бедрах смуглого мужчины выступил пот, когда курносый нос миловидной девушки опустился к ним и ещё ниже. Пухлые губы обхватили головку сероватого члена, оттянули крайнюю плоть, запертая комната наполнилась легким стоном. Проведя по нему ртом во всю длину несколько раз, мужчина не дал продолжить, потому что чувствовал, что так скоро сдастся, и схватил девушку за бока, переворачивая её спиной. Худым животом она потно прилипла к красной простыне, когда её партнер вошел резко и почти болезненно. Она вскрикнула то ли от боли, то ли от удовольствия, но узкие складки влагалища издавали неприлично-громкие шлепки, и изо рта Астариона впервые показалось сбившееся дыхание.       Он слушал шлепки и стоны двоих дроу, он сосредоточенно подпирал подбородок рукой, но меня трясло от смеси, которую в меня влили, и я, ведомая непонятной силой, дернула руку эльфа и поставила себе на бедро. Стало словно легче. Но он лукаво растянул острые губы в хитрой улыбке, сжав его сильнее, чем приятно. Прикосновение Астариона к бедру пронзило электрическим током, его рука осталась поверх моего платья. Дыхание отчего-то сбилось, пульс участился, меня нахлынула волна какого-то предвкушения, хотя я никогда не чувствовала ничего подобного к малознакомым мужчинам. Да и вообще не чувствовала, так как не была с мужчиной, под ним, как стонущая и стенающая дроу напротив. В этот момент я почувствовала легкий сдвиг по фазе в голове.       Нежданно Астарион устал от моего молчания, хмыкнул и задрал мое платье, а я застыла, как подбитая лань, как попавшая в сети рыба, замри, дай страху и предвкушению убить тебя полностью. И он сделал, теплый красный взгляд зацепился за мой как оголенный провод, когда его длинные пальцы скользнули к моему белью. Один ловкий палец зацепил бугорок моего клитора, и я схватила мужчину за руку, но его движения стали интенсивнее, как нарос темп долбежки на фоне. Он водил, рисовал замысловатые узоры поверх белья, прижимал и массировал, а когда добавил легкий поцелуй, я раздвинула ноги.       — Этому вас учат в замке? Соблазнять?       — Да, а потом убивать.       — Меня ты тоже убьешь? — я заметила, как моё дыхание тоже неприятно сбилось, ведь красивая рука эльфа не отступала от моего укромного места.       — Я с тобой ещё не закончил, — он вдруг оттянул лямку трусов, и зарыл пальцы под черной тканью, полностью погружаясь в мою возбужденную плоть. Я слегка громко кашлянула, и вздрогнула, подпрыгнула даже. Ещё никто не бывал… там. Но Астарион знал, что делать, и как, продолжая водить по бугорку из красной кожи, пока я полностью не намокла. — К тому же ты теперь часть моей семьи.       Я кончила бесшумно, хватая ртом воздух и выдыхая накопившуюся разрядку в фиолетовую рубаху вампира, захотелось откусить от него кусочек, но вместо этого я стыдливо поправила платье, заметив, как выпирал член сквозь тканевые брюки парня, стоило дроу с грохотом кровати закончить тоже.       На прощание обнаженные тёмные эльфы поцеловали меня разок в губы по очереди, назвав сестрой, и вышли мы из вип-комнаты как ни в чём не бывало, только между ног было предательски мокро. Астарион горделиво положил руку мне на талию, когда окружающие начали оборачиваться на посетителей слишком дорогих для дешевого борделя дроу.       — Я считаю, первый урок прошел успешно. Скоро ты сможешь соблазнять мужчин и, может даже, женщин для нашего владыки, — он хитро оскалил зубы, ущипнув меня за бедро.       — Ничего особенного, — бросила.       Других мужчин я уже не хотела.