des problèmes qui n'ont pas de solution

Пандора знала, что они не вернутся в Хогвартс после сдачи СОВ. Она видела много неприятных вещей, которые давили на нее. Но ей нельзя было сдаваться. Ее разум может и не выдерживал, но ее сердце должно было оставаться прежним. — Нам нужно придумать шифр, — сказала она одним вечером, записывая что-то на пергамент.  — Пан… — осторожно выдохнул Эван. Эта тема была последней в списке того, что он хотел обсуждать. С ней и со всеми остальными. — Лучик, я знаю, тебе не нравится это всё, но из безопасности… Парень лишь устало кивнул. Он всегда соглашался с сестрой. Она знала его будущее. Он не знал. Приходилось доверять. И доверяться. — Говори, что ты хочешь сделать, — лишь сказал он, и Пандора начала объяснять свой план. *** День СОВ. Все в коридоре были на нервах. Пандора нервозно теребила свою руку, на которой уже осталось несколько царапин. — Прекрати, — прошептал Барти. Может, это была просьба, а может мольба. Никто из них не понял. — Не могу. И это была чистая правда. Она ненавидела самую первую секунду, как они начали проходить экзамены. А последнюю больше всего. Все ведь когда-то кончается. Только отпускать свою жизнь очень больно. Она знала, что они никогда не смогут вернуться сюда, и ей было страшно. К экзаменам она готова. Она не готова к тому, что будет дальше. Регулуса всю ночь мучали кошмары. Он просил Сириуса помочь с этим, потому что оба Блэка считали, что разум младшего в опасности. Эван сегодня спал с Пандорой, сжимая ее в своих руках. — Я не хочу, — говорил он, а горячие слезы текли по его мягким щекам. — Прости, что ты знаешь, что будет дальше, — лишь ответила девушка. Римус пришел поддержать их. Лили тоже. Они натянуто улыбались. — Все будет в порядке, это не так страшно, как вы думаете, — сказал он и взял за руку Пандору. — Мы будто прощаемся, — сказала Пандора. Римус посмотрел на нее так, будто знал то, что знала она. Он уже принял это. И ей это ужасно не нравилось. Они и вправду прощались. *** Пандора вышла из зала и рвано выдохнула. Барти держал ее за руку. Они шли по людному коридору, а девушка плакала.  — Пан… — Молчи. Пожалуйста молчи, — сломанным голосом проговорила она. Барти замолчал. Они шли в гробовой тишине только друг между другом, пока все остальные пятикурсники бегали и кричали, радуясь, что все экзамены сданы. На улице грело солнце, но никто будто и не хотел выходить наружу и радоваться теплым дням. Они вернулись в гостиную через десять минут. Они знали, что все собрались в спальне парней. Это стало их небольших укрытием от всех проблем, с которыми им нужно будет столкнуться. — Что ты знаешь? — спросил Регулус, когда Барти и Пандора наконец устроились на одной из кроватей.  Доркас сидела с Регулусом. Эван на полу. — Нас вызовет Орден, — прошептала девушка, сильнее сжимая руку Барти. — Я спрашиваю не об этом. Она не могла им рассказать все. Выложить все, что она слышала, пока блуждала по темноте своего сознания, содрогаясь от холода и мерзости. А слышала она много чего. И ни одна вещь ей не нравилась. Никому бы не понравилось. — Я не могу, — снова прошептала Пандора. — Но мы ведь должны понимать… — Я сказала нет! — прокричала Пандора, самая пугаясь своего же голоса. В ту же секунду в спальне все угасло. Вся надежда, все мечты — все. Никто не видел девушку в таком состоянии. Никогда. Даже в самые худшие моменты, в самые худшие дни, когда видения были в тысячу раз сильнее ее самой. Хотя, может худший момент еще не настал. Может их ждало большее. — Нам нужно написать Андромеде, — наконец сказала Пандора хриплым голосом. Регулус вздрогнул. — Она в опасности? — спросил парень. Девушка пожала плечами. — У меня было видение, там говорилось про Блэков. Даже несмотря на то, что в комнате и так было тихо, она стала еще тише. И это уже не было гробовой тишиной. Это было мерзким молчанием, которое отдавало в уши каждому, кто сидел в этой спальне. Пандоре вдруг стало холодно. — Три маленькие звездочки горят во мраке точечном, — начала говорить девушка, сжимая руку Барти до неприятного покалывания в пальцах. — Одна падет в бою бесследном, второй укажет путь к кометам. А третий дно пробьет своей рукой, он уберет весь страх и бой, — Пандора прокашлялась и поглядела на всех остальных. Они все смотрели в пол. Первым ожил Эван. — То видение в тринадцать… — Да, — перебила Пандора и поморщилась, — три звезды – Андромеда, Сириус, Регулус. Солнце – Джеймс. — Но… — Я не знаю, — снова перебила девушка, будто читая мысли Эвана, — я без понятия, почему это так важно. Почему именно они. — Андромеда погибнет? — слабым голосом спросил Регулус. Пандоре вдруг стало очень больно. Что бы она ни сказала, они поверят. И она не знала, как отвечать. Иногда видения были настолько непонятными, что девушке приходилось возвращаться в свое сознание и составлять нечеткий пазл. Почти всегда ей это удавалось. — Мне нужно вернутся, — наконец сказала девушка, касаясь своих висков. Все заинтересованно посмотрели на нее. — Я хочу спросить. — Пан, нет, — резко сказал Эван, вставая с пола, — ты никогда не контролировала это, а теперь хочешь сама вернутся?  — Я научусь, — лишь ответила она. — Этому нельзя научится! Ты либо видишь это либо нет! Пандора резко встала со своего места и подошла к брату вплотную. Тот посмотрела на нее. Не со злостью. С мольбой. Потому что это было опасно. Это было чем-то новым, до чего девушка никогда не касалась. — Ты веришь мне? — серьезно спросила Пандора. Это был камень преткновения в их отношениях. Они должны были верить друг другу. И если Эван когда нибудь прийдет к ней и скажет, что попал во временную петлю, она поверит. Может они не верили друг в друга, но они верили друг другу. Всегда. — Да, — прошептал Эван, отстраняясь.  Пандора кивнула. Еще один план. Последний. *** Девушка сидела на кровати и сжимала свои лодыжки. На другом конце комнаты сидел Эван. Потому что он не позволил ей находиться одной, пока она впервые будет падать в свое сознание по собственной воле. Сама девушка считала это лишним. Но нужно было верить.  Она в последний раз открыла глаза, посмотрела на Эвана, кивнула ему, а потом снова прикрыла глаза. — В темноту, — прошептала она, и лучи света озарили ее лицо. Она оказалось в ярком поле. Солнце грело ее щеки, трава щекотала стопы, а птицы напевали интересную мелодию. Яркую. Чистую. Может она скучала по этому месту. Она скучала по открытой местности. По тому, что она может уйти в лес, может почувствовать себя незаметной, может забыть о своих обязанностях. Девушка медленно открыла глаза. Она заметила своего отца, который неподалеку собирал ягоды. Она нахмурилась. — В настоящую темноту, — попросила она, и отец обернулся на нее. Он вдруг стал красным, стал кричать непонятные слова, а потом взял девочку за руку и начал тащить к их дому через все поле.  — Твое сознание всегда будет сильнее тебя, — проговорил отец с омерзением и кинул девочку в сырой подвал. Стало по настоящему темно. Пандора закрыла глаза и стала ждать. Вскоре стены начинали пропадать. Звуки дома тоже. Она оказалось в той самой темноте, где обычно раздавался страшный голос, где обычно было холодно и страшно. В этот раз ей не было страшно.  — Что будет с Андромедой? — спросила Пандора, сжимая маленькие руки в кулаки и смотря прямо в темноту. — Мы маленькие люди, мы перестанем спать, — прошептал голос, который, как показалось самой девушке, кружил вокруг нее с интересом. — Это не то, о чем я спросила. — Мы принадлежность ведьмы, но она не наша власть, — продолжал голос. На секунду сердце Пандоры рухнуло. Она подумала, как это сложно. Держать свой разум в узде. Она задумалась, почему именно она должна проходить через это. Но она сразу же попыталась собрать весь свой дух воедино. — Это мой разум, — прокричала девушка, вставая в позу для битвы, — и вы ответите на мои вопросы. Я пятнадцать лет боялась вас. Больше не буду. Покажите мне, что случится с Андромедой! Голос завизжал и у Пандоры заложило от этого уши. Она закрыла глаза и начала терпеть. Это все, что она могла сделать в ту секунду. Через пару мгновений перед ней показалось зеркало. Увидеть что-то было очень сложно, потому что вокруг была темнота, но голос начал шептал, а зеркало засветилось. — В пою падет, но выживет, — шептал голос, показывая в зеркале Андромеду, которая бежит по каким-то обломкам. — Поможет раздобыть ресурс. Себя в историю вы впишите.  На зеркале показалось письмо и сверток. — Потеря памяти былой, забейся в угол мостовой, — продолжал голос, показывая старшую Блэк. — Передержи все пять минут, терпи, лечи, потом убьют.  — Кого убьют? — с ужасом спросила  — Четвертая звезда, она ничтожно мраку отдана, — с мерзостью ответил голос, будто ему не хотелось этого говорить. — Беллатриса… — наконец догадалась Пандора. Она с ужасом уставилась на свои руки, потому что голос пропал, а зеркало растворилось на атомы. — Верни меня наверх, — попросила Пандора, но ничего не произошло. — Мы принадлежность ведьмы, но она не наша власть… — прошептал голос прямо в ухо Пандоре, будто отстаивая свою точку зрения. Девушка зажмурилась, но покачала головой. Она злобно улыбнулась. — Я ваша власть, я – Пандора Ксавье, дочь Марле Ксавье и Оскара Ксавье, и если ты ослушаешься меня, я уничтожу тебя. Темнота давила на душу. Пандора раскрыла глаза и устремила свой взгляд в темноту, будто там на самом деле была та самая сущность. — Я обещаю, я избавлюсь от тебя, — четко проговорила девушка, — верни меня наверх, — проговорила она не своим голосом. Голос не ответил, но Пандора почувствовала, что она возвращается. Наверху появился маленький луч света. Она осторожно потянулась к нему. — Лучик, — прошептала она, искренне улыбаясь.  *** Пандора осторожно открыла глаза. Каким то образом она смогла увидеть, как Эван вскочил со своего места и подбежал к ней. — Ты говорила больше обычного, — лишь сказал он. Девушка осторожна села на кровать. — Я угрожала ему, — ответила она, хмурясь. — Кому? — Голосу, который говорит мне обо всем. — Так там есть голос? — ошарашенно спросил парень. — Лучик, у меня болит голова. Давай не сейчас. Пандора отмахнулась от рук брата и потеряла глаза. А потом наконец вспомнила, что она теперь знает. — Позови Рега, — попросила она. Эван настороженно кивнул и вышел из комнаты. Девушка начала думать, как бы помягче сказать о том, что происходит. Регулус пришел уже без Эвана. Весь растрепанный и красный. — Ты где был? — улыбаясь спросила Пандора, прекрасно зная, где был Блэк. Парень смущенно улыбнулся и сел на кровать. — Что такое? — лишь спросил он. — Вы написали Андромеде? — Да. Это хорошо. Главное дождаться ее ответа. Потому что они должны были уехать из Хогвартса уже через неделю. — Беллатриса погибнет, — сказала девушка. — У Андромеды будут проблемы. Не знаю точно какие. Регулус осторожно кивнул, переваривая информацию. — И это мы никак не сможем исправить, — зачем-то добавила Пандора. Может, чтобы Блэк не винил себя. Но он лишь улыбнулся. — Спасибо. Ты сильнее всех нас вместе взятых. — Спасибо, — лишь прошептала девушка, и Регуоус поцеловал ее в лоб. *** — Родители Джеймса писали ему, — сказала девушка, перебирая все свои браслеты на руке. Лили осторожно улыбнулась. — И что написали? — спросила она, надеясь на хорошие новости. — Орден вызвал их. Они подумывают вызвать и нас, — ответила Марлин, садясь на свою кровать. — Господи… Мэри лишь отмахнулась от этого. — Они этого не сделают, мы же дети еще. Лили думала, что Орден способен на это. — Пандора говорит, что мы не вернемся в Хогвартс, — сказала она, тоже укладываясь на кровать. — Это та, которая будущее видит? — спросила Мэри, ворочаясь у зеркала. Лили поморщилась, но кивнула. — Они рассчитывают на нас, — зачем-то сказала девушка. — Мы дети! — прокричала Мэри, будто этот разговор был для нее последней каплей. — Извините… но это правда. Мы должны устраивать розыгрыши, мы должны ошибаться, набивать синяки, мы не должны… — Никто не должен, Мэри, — перебила ее Марлин. — Никто не должен идти на войну. — Я понимаю, но… — Спокойной ночи, — быстро проговорила Марлин и закрыла свои занавески. Мэри взглянула на Лили и прошептала губами «прости». Та лишь пожала плечами. Что они могли сделать? Они не могли отказать Ордену. Если их вызовут… Это разрослось по всему миру. Не только в Лондоне, не только в Англии. Воландеморт набирает обороты и разносит пропаганду по всему миру. И может быть Лили больше никогда не сможет встретиться со своими друзьями. Пандора говорила об этом. Она говорила, что они разъедутся по разным городам, по разным странам. Но она придумала шифр, учитывая то, что письма будут перелавливать. Она рассказала об этом всем. И мародерам, и слизеринцам, и девочкам. Шифр заключался лишь в одном слове. Одно слово, которое все из них поймут. Может, потом, когда-нибудь они придумают что-то еще, но пока что приходилось довольствоваться именно этим. *** Андромеда написала им через пару дней. Но, честно, письмо не было особо информативным. Впишите себя в историю. Это все, что она написала. Но так же она прислала фотоаппарат. Только Лили поняла, как им пользоваться. — Это полароид, — сказала она, пока они стояли в совятне. — И как это работает? — спросил Джеймс, разглядывая фотоаппарат. Лили ничего не ответила. Она навела камеру на Джеймса и щелкнула. Через мгновение из фотоаппарата осторожно вылезла фотография. — Теперь нужно подождать, — сказала она. Лили положила фотографию в сумку, и они ушли из совятни. Они подождали пару минут, прошли по дворику и сели на лавочку. А потом девушка вытащила фотографию. На ней появился улыбающийся Джеймс. — Офигеть… — прошептал он. После этого они начали думать, куда бы потратить оставшиеся двадцать девять кадров. Джеймс с Сириусом подумали, что нужно пойти в бар в Хогсмиде. Люди там уже знали их, им не составит труда никому не говорить об этом. Так они и оказались ночью в одном из баров Хогсмида. Барти с Эваном напились сразу же. Их не стал никто останавливать. Марлин с Мэри и Доркас лежали на мягком пуфике. Его они наколдовали. Лили сидела с Регулусом, Римус с Сириусом. Пандора разговаривала с Джеймсом, пытаясь объяснить, почему они не взяли с собой Питера. — Я не могу тебе говорить об этом, — шептала девушка, пока на фоне играла джазовая музыка. — Просто это как-то неправильно. — Я знаю… — лишь ответила девушка, оглядываясь на Сириуса. — Так надо, просто поверь… Джеймс лишь кивнул. Они разговаривали, фотографировали друг друга, делали все, чтобы не думать о лете. Когда пришло время, они начали собираться. Все сонные, пьяные я и очень счастливые. Регулус собрал все фотографии, нашел какой-то люк в полу и положил их туда. — Зачем? Почему не взять их себе? — спросил Джеймс, когда увидел это. Регулус ничего не ответил и пожал плечами. Он просто считал, что так надо. Обратно они возвращались в очень приятном молчании. На улице уже светлело, птицы начали петь. Когда они вернулись, они начали собирать свои вещи. Они долго прощались, потому что знали, что скорее всего еще долго не увидятся. Им оставалось лишь надеятся, что это будет «долго», а не «никогда». Через неделю их созвал Орден.