The current is variable

Альва вернулся с матча слегка разбитый. Он проходил мимо других охотников, игнорируя их колкие замечания. Глубоко задумавшись о чем-то своём, он не заметил как дошёл до двери своего кабинета и устало рухнул на кресло, оставив посох где-то у двери. Весь оставшийся день, вплоть до ужина Лоренц так и просидел в кресле с чёрным котом на коленях, тихо сопящим у него под рукой. Учёный зарылся длинными пальцами в гладкую шерсть кота, слегка почёсывая нежную кожу. Он так и сидел словно в гипнозе ярких зелёных глаз, пока в дверь не постучались. После стука в кабинет вошла высокая девушка в японском кимоно и веером в руке. — Альва, что-то случилось тогда, в матче? - обеспокоенно спросила девушка, присаживаясь напротив друга - Ты сам не свой после того, как вернулся оттуда. — Всё в порядке, Мичико, не беспокойся - после глубокого выдоха ответил отшельник, с тоскливый выражением смотря на чай, что оказался на столе, - Не стоит тратиться на эти чаепития, ты же знаешь, что очки можно потратить на многое другое. — Но разве тебе не нравятся наши встречи? - наигранно обиделась Гейша, - Я помню, что ты любитель съесть пару печенья с чаем. А раньше ведьи не догадывалась что ты такой сладкоежка. Лоренц покачал головой и все же поднял свою чашку, после чего сделал глоток горячего напитка. Тепло разлилось по телу, заставляя непрошенные мысли отойти на задний план. Когда на часах пробило шесть часов вечера, девушка в паре с учёным направились в обеденный зал, где собралась добрая половина поместья. Нелюбимый Альвой ранее ужин стал словно спасением от множества мыслей в его голове. Шумные охотники и тихие, напуганные выжившие. Со всех сторон слышались обсуждения прошедших ранее матчей, крики, смех и иногда можно было расслышать тихий бубнёж, что более походил на то, что кого-то проклинают. Сидящий неподалёку Джозеф активно жестикулировал, чуть ли не залезал на стол, словно мог так выглядеть страшнее, пытаясь что-то доказать двум охотникам, сидящих напротив. Ранее подобного не происходило, а потому сие действие приковало к себе взгляды многих других обитателей поместья. Многоуважаемый граф Джозеф позволял себе чуть ли не с ногами залезать на обеденный стол, угрожая кому-то саблей и вопя на пол зала. Он всегда держался статно и высокомерного, старался соблюдать манеры, а сейчас дал себе волю спуститься в обвинения и крики. — Верните мне мой шампунь! - Визжал Джозеф, направляя саблю на охотников, - Вы хотя бы знаете сколько я на него копил? - на лбу графа вздулись вены, полностью голубые глаза сощурились, с яростью глядя на обвиняемых. — Какой ещё шампунь? - Недоуменно спросил Фань Уцзю, с явным непониманием посмотрев на своего друга — Не врите мне! Вы оба прекрасно знаете о чем я говорю! Он стоял в моей ванной комнате! - Все таки взобравшись на стул, чтобы быть на одном уровне с подскочившими от такого внезапного обвинения Фань Уцзю и Се Бианя. - Кто ещё кроме вас мог его взять? — Лично меня больше интересует что они делали у тебя в ванной комнате, - язвительно усмехнувшись спросила Мария, смотря на Джозефа с прищуром. — Не важно, - граф запнулся, слегка смущенный данным вопросом, однако после него заметно успокоился, переведя свое внимание на Марию - Это не главное. — Ты ведь уже говорил что не любишь чтобы твои вещи трогали, не брали мы твой шампунь, - Скрестив руки на груди ответил Се Биань. Его брови насупились, показывая недовольство прилетевшими в него обвинениями. Отвлекшись от бытовой ссоры этих двоих, Альва продолжил осматривать уже полу-пустое помещение. Вдруг взглядом он наткнулся на подозрительно довольного Скрипача. Сегодня он выглядел куда опрятнее, чем обычно. Волосы Антонио были уложены, выглядели мягкими и шелковистыми, слегка вились, словно он впервые за долгое время их помыл. Соединив воедино обвинения фотографа и внешний вид скрипача, губы Альвы растянулись в улыбке. Он прикрыл рот кулаком, скрывая смех, что так и рвался наружу, после осознания всей ситуации. Но стоило ему лишь на пару секунд развеселиться, что не скрылось от близкой подруги учёного, как его настроение было безвозвратно испорчено охотником, что сидел по левую руку от него. — О, я вижу что у тебя прекрасное настроение. Что же на этот раз случилось? - скрючив надменную рожу протянул Джокер, - Неужели твоё позорное поражение тебя вообще не волнует? Или ты стал настолько самоуверенным, что можешь просто так разбрасываться очками? - этого человека практически никто в поместье не любил. Он постоянно насмехался над поверженными выжившими, не сажал их на стулья, оставляя валяться и мучаться от переломов и открытых ран, - А не слишком ли ты стал наглым? О, ты же великий учёный, что возглавляет рейтинг, получает бонусы, но все очки сливает на своих бесполезных котов и безделушки! Надо же, какая самоотверженность, ты даже можешь себе позволить продаться ради благополучия других! При виде несчастного лица любого из обитателей этого места, Джокер будто бы начинал расцветать. Улыбка непроизвольно появлялась на его лице, а в глазах загорелись огоньки азарта. И видя опечаленное лицо Лоренца, что недавно тихо посмеивался, физиономия садиста стала только более мерзкой. Мичико, прекрасно слышащая весь монолог Джокера, сжала в руках чашку с ромашковым чаем и кинула обеспокоенный взгляд на своего друга. Бледное лицо Альвы говорило само за себя, он о чем-то переживал и заметно нервничал. А ведь прошёл ужин, а человек, которого так хотел увидеть учёный где-то на створках разума, так и не появился. Относительно спокойный вечер был прерван внезапно, громким стуком стула об пол. Альва подскочил со своего места и, не обращая внимания на удивленные взгляды охотников и выживших, ушёл из зала, громко хлопнув за собой дверью. В помещении повисла давящая тишина, словно весь мир разом застыл. Торопливые тяжелые шаги всё отдалились от обеденного зала. Буквально через долгую минуту помещение снова наполнил гул множества голосов. Все привыкли к такому поведению некоторых охотников, а потому на произошедшее мало кто обратил внимание. Только Мичико нервно смотрела на уже пустующее место напротив себя, позже тихо удаляясь вслед за другом, надеясь на то, что сможет успокоить его. Лоренц, как и все остальные, знал где находится медкабинет, а потому нашёл его быстро. Эмили была на ужине, и никто бы не был против, если учёный заглянет к больному, некому было увидеть это. Кабинет был пуст, только заключенный лежал на больничной койке, бессмысленно пялясь в стену перед собой. Из открытого окна лился яркий рассеянный свет, что делал лицо парня еще бледнее. Все лекарства были на своих местах, на полках многочисленных шкафов. Только на тумбочке стояла банка каких-то таблеток. Отшельник подошёл ближе и взял её в руки. Покрутив её в руках и прочитав показания к применению, охотник пришёл к выводу, что это было успокоительное. Судя по слегка туповатому взгляду Луки, препарат, что выбрал заключенный, был с повышенной дозировкой для особо тяжёлых случаев. В груди Лоренца поселилась скользкая тревога, сердце его сжималось при виде такого жалкого, но когда-то близкого человека. Он до сих пор считал Бальсу убийцей, тем, кто причинил ему столько боли, тем, кто стал его личным палачом. Его руки все ещё тряслись, когда он просыпался от кошмаров посреди ночи, прокручивая в голове тот самый день, когда его кабинет озарила яркая вспышка. Подойдя к койке ближе, он коснулся рукой плеча юноши, чтобы убедиться, что его состояние не такое плачевное, как выглядит с первого взгляда. Он свёл брови к переносице, когда ощутил жар исходящий от выжившего. Что было удивительно, так это то, что на прикосновение больной отреагировал уж слишком резко. Лоренц не успел сделать шаг назад, как его руку схватили за запястье. Тёплые тонкие пальцы вцепились в него крепкой хваткой, не позволяя отойти далеко. От неожиданности Альва слегка дёрнулся, он попытался вытянуть руку из хватки, но получалось у него плохо. Он замер, когда услышал хриплый голос. — Мама? - взгляд парня устремился прямо на Альву, но он смотрел словно куда-то сквозь него, не человека, что стоял за спиной учёного. Лоренц даже обернулся, чтобы проверить, действительно ли они были одни в помещении, а когда он не увидел кого-то, к кому мог обращаться Лука, по спине отшельник пронеслась стая мурашек. - Мам, останься еще немного, - бормотал Бальса, крепче сжимая руку мужчины. - Не уходи от меня, пожалуйста, - он говорил почти шёпотом, в уголках его глаз собирались крупицы подступивших к горлу слёз. - Прошу тебя, - голос его дрожал, он иногда прерывался на частые всхлипы. - Не оставляй меня.. Тяжело вздохнув, Лоренц наконец принял свою участь быть заложником заключённого. Он аккуратно присел на край койки, больше не пытаясь вырвать руку из хватки. Для человека, что был не в состоянии здраво мыслить ему нужно было сыграть роль, сыграть так, чтобы Лука поверил ему. Прокашлявшись, Альва начал говорить, слегка запинаясь на словах. — Я никуда не уйду, - спокойно говорил отшельник, стараясь успокоить парня, что уже был на грани истерики, - Все в порядке. В его голове вдруг послышался голос совести и он уже не смог оставить такого маленького и беззащитного Луку тут одного, еще и в таком состоянии. Свободная ладонь легла на макушку парня и он начал поглаживать растрепанные волосы медленными, успокаивающими движениями . — Я тут, рядом с тобой. - произнёс Лоренц ещё тише. Учёный продолжал гладить Луку по голове, постепенно успокаивая его истерику. Его голос был тёплым и ласковым, сквозил заботой, забытой ранее. Постепенно парень успокоился и наконец смог поверить, что его больше не оставят в одиночестве, один на один со своими страшными мыслями и с незнакомыми ему людьми. Он прижался ближе к теплу, такому родному и приятному, что не хотелось расставаться с ним на долгое время. Глаза его стали медленно закрываться, даже несмотря на то, что он хотел оставаться рядом с человеком, так заботливо гладящим его, как можно дольше. Ему обещали, что будут рядом с ним, он хотел отплатить тем же, тоже не оставлять этого человека одного. Но таблетки, что он выпил взяли верх в этой неравной битвой. Он не хотел уходить, но больше не мог бороться с самим собой. Через некоторое время в кабинете было слышно лишь сопение лежащего на чужой руке Луки Бальсы. Только вот и это долго не продлилось. Дверь в медкабинет отворилась и в комнату вошла доктор Эмили. Она спокойно напевала себе под нос какую-то мелодию, и выглядела спокойно, до того момента, когда увидела рядом с пациентом охотника. — Что вы здесь делаете? - недовольно спросила доктор. Её взгляд упал на тумбочку, на которой стояла открытая банка успокоительного. Девушка тут же подошла к Тумбочке и схватила препарат. Когда она убедилась в том, что это то лекарство, о котором она подумала, Эмили злобным взглядом одарила отшельника. - Вы хоть понимаете, что это за лекарство? Кто вообще разрешал вам заходить сюда? - Альве не дали сказать и слова, его буквально вытолкнули за дверь, крича следом, - Возомнили себя доктором, дали успокоительное человеку! Не смейте сюда приходить больше! Лоренц некоторое время смотрел на закрывшуюся перед его лицом дверь. Рука все ещё слегка пульсировала тупой болью из-за тяжёлой головы Луки, что лежала на ней, а в сердце творилось что-то, что понять так просто было сложно. Внутри Альвы боролись ненависть и глупая привязанность, он не понимал что с ним творится, но и разбираться в этом у него не было сил. Осталось только направиться к себе в комнату, позвать Мичико и провести очередной вечер за чаем и разговорами. Утро Эмили началось, мягко сказать, плохо. Когда она зашла в свой кабинет, то пациента, который ещё вчера сладко спал на своей койке в углу, уже там не было. Девушка подняла тревогу и на завтраке в обеденном зале все обеспокоенно смотрели на пустующее место, где даже не было тарелки и стула, как в прошлый раз. Когда в зал вошёл Альва, взгляды выживших направились на него, они были несколько напуганными, но в то же время словно сомневающимися. Кто-то перешептывался, кто-то успокаивал Эмму, что вытирала слезы ладонями. Даже некоторые охотники выглядели слегка растерянно. Лоренц кинул взгляд на место Луки и неизвестный ранее страх отчего-то наполнил его лёгкие, перекрывая доступ к кислороду. — Где он? - спросил отшельник, нарушая воцарившуюся тишину. — Это у тебя спросить надо, - рявкнул Уильям с другого конца зала. - Разве не ты его чуть ли не убил вчера? И сейчас его пропажа не твоих рук дело? Альва застыл, не веря тому, что он услышал. Лука пропал? Как он мог пропасть? Ещё вчера вечером он видел заключённого, и он должен был поправиться. Почему же сейчас он пропал, и в этом обвиняют Лоренца? Уильям, лишь завидев растерянность на лице охотника, сжал кулаки и побежал вперёд, надеясь ударить Альву, но не смог - Наиб схватил его за воротник, не давая приблизится к чужому столу. — Не делай глупостей, - хмыкнул наёмник, при этом кинув на Альву злобный взгляд. - Ты знаешь, что это бесполезно. Поняв, что его присутствие сделает только хуже Лоренц решил уйти. Он не собирался доказывать что-то другим, они не стоили даже капли его внимания, однако его мысли были заполнены неприятным тянущим чувством глубокой тоски.