The current is variable

С того события, что взволновало большую часть поместья, минуло несколько дней. Не смотря на то, что весь особняк и прилежащие к нему территории тщательно обыскали, новый выживший все еще считался пропавшим без вести. Жизнь, что кипела ранее, словно остановилась. И пусть еда все еще оставалась горячей и как и раньше соответствовала вкусам жителей поместья, в зале больше не было прошлого шума и гама, будто все разом потеряли дар речи. Хотя некоторые охотники все же иногда затевали свои пустые и бессмысленные споры. Никто понятия не имел, куда делся заключенный и что с ним стало. Совершенно не представляя, что было причиной исчезновения выжившего, оставшиеся обитатели поместья старались быть как можно более осторожными. Тема заключенного по этой причине стала запретной, ведь никто не знал, можно ли о нем говорить. Разве что только за закрытыми дверьми своих комнат в темноте они могли шепотом обсуждать эту ситуацию. Однако никто не пытался. Неизвестность держит в страхе всех. Она не собирается щадить никого, и даже охотники её боялись. Отшельник был даже рад, что источник его беспокойства исчез, но тревога отчего-то все равно проедала его сердце и душу подобно кислоте. Лука был в поместье от силы две недели, однако взгляд все равно цеплялся за пустующее место за столом выживших. Его никто не собирался занимать, словно считали его проклятым, или просто надеялись на скорейшее возвращение нового товарища. А нервы на этой почве не позволяли Альве спокойно наслаждаться сервированным для него блюдом. Альва стал чаще уходить из зала даже не доев. Никто не обращал на это внимания, ведь такое поведение было ему вполне привычно. Лишь те, с кем отшельник общался чаще всего, были обеспокоены подобным поведением друга. Когда ученый в очередной раз покинул зал, Энн также поднялась со своего места и направилась за товарищем. Она шла за ним следом, но догнать сумела только когда отшельник остановился в саду. Он смотрел куда-то вверх, на небо. Он следил то-ли за птицами, то-ли за проплывающими мимо облаками. Девушка некоторое время наблюдала за его действиями, пока не решилась подойти ближе. Она не говорила, и Альва тоже молчал, хотя явно её заметил. Кот, что сидел на руке Апостола, спрыгнул с её руки и стал крутиться вокруг ног учёного. Он терся о его ноги, пытаясь привлечь внимание и у него это получилось. Лоренц наклонился и провёл рукой по шерстке кота, его губы дёрнулись в легкой улыбке, что тут же пропала. Животное запрыгнуло на скамью и громко звонко мяукнуло. — Он чувствует, что-то не так, - наконец подала голос Энн, поднимая кота. - Мичико тоже это заметила. — Всё в порядке, Энн, - совсем тихо произнёс отшельник, устраиваясь рядом с апостолом. Спустя небольшую паузу, он всё же решил продолжить. - Лука так и не вернулся. — Лука? - переспросила девушка, словно пробуя имя на вкус и надеясь, что это поможет ей вспомнить кого-то с таким именем. - Ты о том странном парне в тюремной робе? — Да, я о нем — Однако с каких пор ты интересуешься выжившими? - Энн наблюдала за ним с нескрываемым любопытством в ярких кошачьих глазах. - Раньше ты даже не смотрел в их сторону. Альва кинул на неё быстрый, мимолетный взгляд, затем помотал головой и быстро удалился, оставляя девушку и ее кота в напряженной тишине. Тёмные узкие коридоры вели куда-то вдаль, поглощая во тьму всех его обитателей. В главном зале слышалось бурное обсуждение чего-то. Ученый даже остановился, неосознанно подслушивая разговор. — Да ладно вам! - эмоционально говорил Нортон, крепко держа наёмника за запястье, будто тот мог куда-то убежать. - Никакой другой охотник не согласится потратить на нас лишние очки, а мы тоже хотим повеселиться. Они обсуждали матч, который могли устроить только за очки. Этот матч не был обычным и за него ничего не давалось, то могла быть разминка, или прогулка. Хотя учёный и не сразу понял о чем они, но после фраз, что последовали далее, он наконец понял, отчего началось это обсуждение. — Разве ты хочешь повеселиться? - мрачно бормотал Наиб себе под нос.- Тебе просто нравится докучать другим. — Я же сказала нет! - недовольно буркнула Фиона, стоящая даже слишком близко к Марии. - Мы планировали этот матч неделю, и вы в наши планы не входили. Отшельника всё это никогда не интересовало, однако где-то в его мыслях вдруг проскользнула мысль, что он хотел бы тоже устроить такой матч. Впрочем, он не хотел об этом думать, ему было не до этого. — Ну почему нет, Фиона? - Кровавая королева тихо засмеялась, прикрыв рот рукой, как подобает даме. - Пусть сходят с нами, мне не страшно потерять ещё пару очков. — Да, но они могут нам помешать, к тому же, мы ведь их все равно не допустим до наших разговоров, ведь так? Дальше Лоренц не слушал. Он пошел дальше вдоль темных коридоров, в сопровождении своих мыслей. Только обсуждение не закончилось, их было слышно и дальше, всё тише и тише. — Не допустим, - подтвердила Мария, словно надеясь успокоить девушку. - Но они всё равно смогут тоже присоединиться к нам. — Ничего страшного не случится, - заверила подругу Деми, погладив её по спине. - А если что - Мэри нам поможет с ними разобраться. Наёмник продолжал делать вид, что пытается уйти. Возможно, ему и правда стоило выбраться из этого душного, приевшегося поместья. Очков у него было вполне достаточно, чтоб самому организовать подобную вылазку за ворота особняка, только никто из охотников не собирался ходить с ним на подобные мероприятия, так уж сложились из взаимоотношения. Лишь поэтому, когда Нортон стал напрашиваться к компании девушек, Субедар не был особо против и оказавшись в небольшом китайском городке, наёмник вдохнул полной грудью и наконец мог расслабиться. Ему хотелось достать из кармана сигарету и закурить, однако как назло её у него не было. Нервы наемника были натянуты до предела уже неделю, а после пропажи одного из товарищей, у него и вовсе началась бессонница. Раны от иголки, что когда-то протыкала его кожу в области рта, снова неприятно болели, напоминая о себе. На душе у него было так паршиво, словно кто-то сжал его сердце в руках и не стремился отпускать. Он боялся. Субедар видел, как вдалеке две девушки весело смеялись, бегая то тут, то там, в поисках кровавой королевы. Он погрузился в свои мысли, какие-то далёкие, недостижимые, однако всё равно заметил приближение товарища. Кэмпбелл даже не старался скрываться, он ткнул друга локтем в бок и обеспокоенно на него посмотрел, склонив голову на бок. Лицо наемника скрывал капюшон его оливкового плаща, Однако Нортон всё же смог разглядеть унылое состояние товарища. Он хлопнул Наиба по спине и оставил руку на его плече. — Ты так и собираешься стоять на одном месте? - усмехнулся старатель, надеясь вызвать хоть какую-нибудь реакцию у друга. - Может всё таки пройдемся? — Да, идём, - Наиб слегка тряхнул плечом, сбрасывая с него руку наглого шахтера. - Ты зачем напросился с ними? — Хотел поговорить с тобой, - Нортон стал говорить чуть тише, словно не хотел, чтоб их услышали. - Отчего ты так переживаешь? — Я ни о чем не переживаю, с чего ты вообще это взял? - Субедар нахмурился и нервно прикусил губу, скорее по привычке, чем от нервов. - Меня просто слегка беспокоит эта ситуация. — Но ведь ничего серьезного не случилось. — Человек, наш товарищ, пропал, - голос Наиба стал звучать серьезнее и агрессивнее. Он остановился и посмотрел в глаза Нортона. - И ты говоришь, что ничего серьезного не случилось? — И что с того, что он пропал? Ты с ним даже знаком не был, только один раз вы сыграли вместе. Кжмпбелл отошел от товарища на несколько шагов назад, неосознанно, по привычке, рукой он потянулся к магниту, что висел у него на поясе. Он знал, что слишком легко выводит Наиба из себя. — Ты серьезно думаешь, что это оправдание твоему эгоизму? - наёмник нахмурился и сжал руки в кулаки, словно собирался ударить. - Тебе в голову не приходила мысль, что может пропасть кто-то ещё? Или что случится что-то более серьёзное? — Даже если случится, это не коснется нас с тобой, если ты не будешь как обычно лезть в дела других. — Я обычно лезу в дела других? - Субедар успел только замахнуться, как его откинуло в сторону, когда Кэмпбелл кинул ему под ноги один из своих магнитов. - А тебе не кажется, что это ты недостаточно влезаешь в дела других?! Наёмник сорвался на крик. Нортон выводил его из себя, постоянно твердил что-то о том, что никто более не важен, но противоречил себе, жертвуя собой ради Наиба. А Субедар продолжал ходить вместе с ним, из-за чего с лиц обоих не слезали синяки. Он продолжал кричать и все пытался подобраться к Нортону, чей взгляд был куда более обеспокоен, нежели обычно. Лишь окончательно сорвав голос, Наиб наконец обратил внимание на боль в области щек. Во рту он чувствовал привкус железа, так глубоко ему знакомый. Завидев, что товарищ успокоился, Кэмпбелл наконец подошел к нему. Он хотел положить руку на плечо друга, Но всё таки получил удар кулаком по лицу, что заставил его отшатнуться и прикрыть нос рукой. — Заслужил, - буркнул наёмник и вытер кровь, что медленно стекла к подбородку. Затем он прошипел почти злобно. - Черт бы побрал этого барона. — Я же уже извинился, - сдавленно пробормотал Нортон, медленно убирая от лица руку. - Ладно уж тебе. Вернётся твой друг. Шахтер подошел к нему и всё же положил руку на плечо Субедара, медленно спуская её на плечо, а затем на талию Наиба. — Заткнись, а? - наёмник хмыкнул, скосив взгляд на руку старателя. - Не уберешь её - сломаю. После этого рука исчезла моментально, всё же она была Нортону дороже, чем попытки сблизиться. Они наконец направились к небольшому дому, в котором расположились девушки, старатель всё ещё надеялся найти нейтральную тему для разговора, да только настроение его друга было крайне негативным. — Раньше уже такое было, помнишь? - Наиб подал голос раньше. - Люди и раньше пропадали в этом поместье. — Конечно помню, - отозвался Кэмпбелл. - Такое не забудешь. — Я просто боюсь, что тебя тоже заберут, - вдруг откровенно произнёс наёмник и вновь стал кусать свои искусанные губы. - Мы ведь даже не знаем как этого избежать. Невероятно хочется просто уйти отсюда. — Наиб, погоди, - Нортон взял товарища за руку и крепко его обнял. - Ни с тобой, ни со мной ничего не случится. Давай просто верить в это. Прежде, чем Наиб успел отреагировать, Нортон вырвался вперед, чуть ли не убегая в сторону девушек, прося о защите. Субедар некоторое время так и стоял посередине улицы, губы его растянулись в улыбке и он наконец пошел за шахтёром. Скоро они все вместе сидели за столом, на котором расположилась небольшая тарелка с печеньями, чайник и несколько чашек. По небольшой комнате гулял сквозняк, что обдувал ноги людей, собравшихся здесь. Они сначала не могли найти общей темы для разговора, находясь в напряженной тишине, но когда Фиона попросила у Марии призвать свое зеркало, разговор начался как-то даже сам собой. Они обсуждали других охотников. Мэри делилась их слабостями и сильными сторонами, а выжившие взамен рассказывали о своих товарищах, все за столом, кроме Наиба. Он с радостью удалился, когда понял, что ему совершенно не о чем с ними говорить. Примерно в то же время нежданно пошел проливной дождь, что заставил выживших и охотника вернуться в особняк отогреваться во избежании простуды. Только вернулись они в крепко спящий особняк. Была почти гробовая тишина, которая нарушалась лишь мелодией фортепиано на втором этаже здания. Девушки быстро удалились в свои комнаты, а два друга всё же решили проверить, тот ли человек, о котором они думали, играл на музыкальном инструменте в полузаброшенном, но только им одним любимом музыкальном зале. Поднявшись на второй этаж, они заметили сосредоточенного Майка, стоящего у двери в зал. Он заметил их, и как только увидел, что Наиб собирался что-то сказать, поднес палец ко рту, приказывая этим жестом молчать. Лишь когда наёмник кивнул, Майк помахал им, чтоб они подошли. Теперь эта троица сидела у двери и вслушивалась в мелодию фортепиано. Однако помимо неё в помещени так же были слышны шаги. Кто-то был в комнате помимо пианиста. — Твоя игра стала лучше, - прозвучал уверенный и проникновенный голос, который был знаком каждому жителю этого поместья. - Анданте? Ты редко играешь в этом темпе. Но лучше поменяй октаву. — Я хотел добавить ритенуто, - удивительно спокойно ответил второй человек, по-видимому это и был пианист, чья музыка часто была слышна по ночам. - Вот здесь будет переход. Тогда звучание получится более... Послышался шорох бумаги, должно быть, пианист взял в руки нотную тетрадь, и пролистал её. Затем шорох стал больше похож на хлопок, бумагу забрали, а человека, что говорил, перебили. — Тебе не кажется, что это здесь не подойдёт? - говорил второй человек. Его слова были грубыми, но тон мягким. По спине выживших пробежали мурашки. От этого человека становилось жутко, хоть он и не говорил ничего особенного. - Я же говорю что лучше поменять октаву. — Но тогда придется менять всё, а я уже не могу изменить эту работу! - пианист повысил голос, словно надеясь докричаться до писателя. - Мы с Антонио потратили на неё очень много сил и времени, это не только моя работа и я не могу так просто… — Можешь, - голос стало слышно хуже, его обладатель отошел довольно далеко от двери. На некоторое время воцарилась угнетающая тишина, которую прервал громкий звук рвущейся бумаги. - Измени мелодию, а я закрою глаза на то, что ты виделся не только с заключенным, но и регулярно проводил время с одним из охотников. Наиб отошёл от двери. Человек, что находился по ту сторону ранее не казался ему таким пугающим. Лицо Майка приобрело любопытный, предвкушающий что-то интересное взгляд. В музыкальном зале послышался скрежет, затем громкий удар, словно что-то тяжелое упало на пол. Затем - торопливые шаги, и вновь шелест бумаги. Которые вновь были вырваны из рук. После этого - громкий выкрик имени писателя и снова тишина. — Орфей, зачем? - совсем тихо был слышен голос Фредерика. - Ты мог сделать что угодно, но зачем сжигать? — Ты бы не стал меня слушать по-другому. - Орфей говорил спокойно, в его голосе слышалась легкая ухмылка. - Ты совсем не понимаешь, когда я спокойно говорю. Это может тебе помочь. — Что значит я не понимаю? И разве это не ты сейчас сжег то, что могло мне помочь? - пианист говорил всё громче, пока чуть не перешел на крик. - Это было моё лучшее произведение, ты же знаешь! Ненадолго воцарилась тишина, а затем в зале раздался громкий, противный и протяжный звук фортепиано, будто оно плакало. По клавишам ударили, неприятный звук заставил Майка вздрогнуть и упасть с грохотом. Писатель собирался что-то сказать, но замолчал, лишь услышав шум за дверью. Наиб схватил Нортона и прижал его к стене со стороны, в которую открывалась дверь, и с которой она могла их скрыть. Он закрыл другу рот рукой и сам затаил дыхание. Долгое время было тихо, невероятно тихо. Акробат всё так же продолжал лежать на холодном полу, так же задержав дыхание. Он боялся издать еще хоть один шорох. Только когда в музыкальном зале вновь послышались звуки, они наконец вдохнули столь желанного кислорода. — Ты ещё успеешь написать новый шедевр, - заговорил Орфей, поднимая с пола ранее упавший предмет. - Сейчас ты можешь начать с того момента, на котором закончил. Но теперь так, как сказал я. И только прозвучали эти слова, как особняк снова утонул в прекрасной мелодии, что почти не отличалась от предыдущей, только теперь любой мог сказать, что она более не звучит так как раньше. Теперь она была пустой.