Китовые сказки о павлине

Проходят месяца. Кто-то стал старше, кто-то стал мудрее, кого-то преследовали открытия, а к кому-то пришло спокойствие. Тёплая весна сменилась на середину осени. В Мондштандте стало намного холоднее. Листочки деревьев окрашивались золотом. Особенно лиственные деревья нарядились в осенние наряды, вблизи Драконьего хребта. Вода в Сидровом озере холоднее, как и река, протекающая возле винокурни "Рассвет". Особенно много повылезало поздних грибов, по этому в лесах встречается большое количество лесников, а вместе с ними и хиличурлов... Уровень опасности почему-то то только повысился. Не пойми от куда, повылезал всякий сброд нечеловеческий. Хиличурлы стали укреплять свои базы, так же их стало намного больше, да так, что Мондштандт будто уже делиться на территории человеческой расы и хиличурлской. В Ужасе Бури своя обстановка, так что к тому же к ним добавляется ещё и фракция бездны. Детей стало совсем опасно отпускать за пределы стен города, а о тех, которые проживают в Спрингвеле и речи быть не может. В связи с такими событиями, появились байки, по типу: "Будешь убегать далеко от дома, тебя поймает злой хиличурл, как засунет тебя в котёл и съест с потрохами и костями!". Но озорные дети не всегда слушаются, по этому Ордо фавониус старается взять на себя обязанность устраивать патрули, да бы никто не оказался случайно в беде. Озёрной рыбы стало намного больше. Брачный период закончился, а на нерестилищах огромное количество отложенного потомства. Интересно, что привело рыб к такому активному размножению? Может быть это и к лучшему, но на сегодняшний день этим вопросом занимаются Мондштандтские учёные. Паразитов в Сидровом озере не было выявлено, так что, скорее всего, вся рыба возможна будет пригодной для употребления в пищу. Однако, сейчас осень, метка икры должна была кончится давно, ведь воды уже холодные. Возможно, это какая-то мутация рыб. Естественный отбор, при котором рыбы смогли приспособиться к новым условиям и выводить чуть больше потомства. Наверное, это по большей части и интересует учёных, ибо как так. Дожди были часто, но сейчас их не особо видно, всё холодает. Интересно, пойдёт ли здесь снег? Должен быть, ведь в любом случае, ветер с Драконьего хребта должен нести холодный приток. Растения уже потихоньку начнут впадать в спячку. Конечно, суровой зимы здесь не будет, как в Снежной, но особенность климатических условий и местоположения региона позволяет здесь царствовать всем четырём видам года. В городе постоянный запах кофе. С прибытием холодов, вставать каждый день на работу утром, стало совсем чем-то невыполнимым. Только кофе способно хоть немного помочь, быть бодрым. Глухой мороз совсем не щадит, из за него люди со слабым иммунитетом быстро заболевают, ведь если температура в один из дней опуститься чуть ниже обычного, то всё, сопли и кашель, благо, что не сильный. Простуда тут как пандемия, но хотя бы не сильная, как какой-нибудь вирус, которого слава архонту нет. Какие-то фатуи приезжают, а какие-то убывают. Материальная помощь всё ещё доставляется, как уплата налога. Ни один предвестник не появляется здесь ни разу за все шесть месяцев. Пол года... Это вроде и не так много и не мало. Все уже забыли друг друга, ещё давным давно. Никто не вспомнит, как кто-то вообще приезжал сюда. Что же между Минчи и Альберихом? Ничего, а что между ними должно было произойти кроме как "ничего"? Ничего. Они здороваются, бывает собутыльничают, но ошибки не совершают, не сближаются. Они не тоскуют друг по другу, не нуждаются в друг друге, как в потребности. Лиза чувствует стыд и вину, что уже как пол года она так и не почувствовала себя хуже. Она давно чувствовала это приближение гибели, которая так и не наступила. В голове уже давно зреет вопрос, а может не следовало тогда расставаться? Может не следовало бить друг другу сердца, из за возможно, вообще ложного предчувствия?! Ужасно печально думать об этом. Она не тоскует по нему, а лишь стыдиться лишний раз взглянуть ему в глаза, но обстоятельства заставляют их пересечься, но очень-очень редко... Кэйа же восстановился, свиду. Со стороны кажется, что он даже не знает вкуса горькой боли, сразу будто бы принял всё, но на самом деле, он очень часто встревожен, что если он снова так прогадает, и вся его искренность и любовь будет лишь какой-то пылью?... Романтического интереса он не чувствует ни к кому, и живёт щас даже лучше, чем тогда, когда любил заглядывать в библиотеку по вечерам. Сейчас же, он просто работает и не тешиться ни о ком, даже об Чайльде, которого он благополучно считай уже и забыл. Но если он его встретит, то обязательно вспомнит, наверное... Лето прошло слишком быстро, почти незаметно... Даже как-то тоскливо, что таких поистине "солнечных" моментов в его жизни мало. Может, он просто их не замечает? Кошмары перестали ему сниться. Крепус ему не снился, как и Дилюк, как и все остальные... Вечная пустота и темнота в глазах, а затем раннее утро. Сегодня Альберих стоял на патруле, занимая территорию возле Сидрового озера. Здесь было очень скучно, здесь ни хиличурлов, ни кого. Если и попадётся какая-то нечисть, так сразу убежит, даже гнать не прийдётся. Как появились патрули, вместе с этим приближение живности было редким явлением, набегов хиличурлов и митачурлов были намного реже, но всё ещё были. Это не отменяет того, что опасность всё ещё не дремлет, их стало больше, а значит нужно больше сил и стратегий для защиты. Именно по этому, под предлогом, что всё может случится, Кэйю отправили в самое примитивное и тихое место, по сравнению с другими. Он не рвётся за адреналином куда-то в более опасное место, просто скучно накручивать круги на одной и той же местности и ворон считать. Смена будет длиться ещё два часа, затем его заменят. Как же он ужасно хотел выпить бодрящего, горячего и крепкого кофе, а то было ощущение, что у него вот вот вытекут глазки и прийдётся надевать вторую повязку. Неподелёку бегала Кли, бегала и зачем-то вглядывалась в воду, засматривалась на что-то, и будто случайно прыгала по тонкой водяной глади. Резиновые сапожки не могли спасти детские ноги и белые колготки от холодных озёрных капелек и грязи. По этому её сразу же окликнули. Девочка подпрыгнула, испугавшись, что ее позвали, затем улыбнулась и побежала к своему опекуну. В ту же минуту одноглазый садится на колено, приветливо улыбается и дожидается, когда его маленькое солнышко добежит до него. Кли подбегает и крепко обнимает Кэйю за шею, чуть ли не начиная виснуть на нём. Он её слабо приобнимает, чтобы случайно не сжать и не сделать больно, а потом здоровается с ней. — Привет, малышка, ты чего тут бегаешь? — Он встаёт на ноги, поднимая её вместе с собой на руках. — Я просто бегала и смотрела как рыбки подплывают к бережку, а ещё я прыгала по листьям, которые падали на воду, но ещё не утонули. — такое объяснение она давала своим действиям у берега. — И замарала колготки и платье, заболеешь же. — он не ругается, наоборот, заботливо говорит с ребёнком. — Прости... Я просто хотела попрыгать по воде, чтобы потом пошли кружки по ней. — Она опускает голову, расстраивается и прижимает свои кулачки к своей груди. — Всё в порядке, можешь попрыгать по лужам, только не лезь в озеро, пожалуйста. — Кэйа немного обеспокоен, ведь в озере щас ведутся работы, и пока не стоит относится к Сидровой воде с доверием. Мало ли, какие там рыбы вывелись. — Ты не скажешь Джинн? — Кли смотрит на него с надеждой, что её поход на берег озера не озвучится в кабинете Магистра, как донос. — Не скажу, не скажу. — он слегка покачался в стороны и погладил ребёнка по голове, вызвав у неё улыбку. Смутило в словах Кли то, что рыбы слишком близко подплывают к берегу, что их в принципе много. Может их что-то гонит вблизь поверхности? Что-то ведёт? Поведение рыб странное, даже очень. Стоило бы рассказать об этом Альбедо, хотя наверное алхимик в курсе о том, какое поведение у рыб сейчас, поди он знает что делать. Но всё равно, интуиция подсказывает, что следовало бы это всё таки доложить. — Я тут сделала тайник, хочешь покажу? Только тебе. — Кли требовательно заболтала ножками, чтобы её отпустили вниз. — Кли, ну я же работаю сейчас. — Кэйа делает очень грустное выражение лица, показывая то, что расстроен, что не может пойти вместе с ней. — Ну ладно... — Она снова расстраивается и начинает бить резиновыми сапожками друг об друга. Какое-то время погодя, сердце разрывалось от унылой мордашки Кли. По этому Альберих подумал, что всё таки стоять тут, всё равно тут ничего не происходит и вряд-ли произойдет, тем более, они быстро сходят. — Хорошо, пойдём. — Он опускает её и в эту минуту думает, правильно ли делает? Конечно, он делает это ради неё, чтобы она не грустила, ведь кому она щас покажет, как не ему? Она сама же сказала, что покажет только ему. Альбедо сейчас занят, Джинн тоже, а секретом она хочет поделиться. Он уверен, как будет время, она поделиться тайной и с другими, но попозже, когда у всех будет время. Она очень радостно взяла Кэйю за руку и потащила его вдоль озёрного, коричнево-серого бережка. От туда, где они шли, был видел мост, соединяющий крепость Мондштандта с берегом. Интересно, что за таинственное место? Интерес брал вверх, судя по всему оно не подалеку, так что они успеют сбегать туда и никто ничего не заметит, как они сбежали с патруля. Вдали гремел гром, скоро соберётся дождь и походу с грозой. От грома появились мурашки на коже и встали волосы дыбом на руках. По спине прошёлся холодок, а в сердце что-то начало ныть. Синевласый не любит дождь. Обязательно именно в дождь что-то и случается, по этому, его обволакивало беспокойство, ведь он сейчас не один, а с Кли. Если с ней что-то не дай архонт млучится, он себе этого не простит. В голове вертелась мысль, будто ему меч шептал о чем-то, шептал о том, чтобы он помнил о нём. Вот именно, он готов отразить любую атаку, случись что. Дождь и есть дождь, он уже почти неделю льёт, но не сейчас, не тогда, когда он с малышкой. Что-то подсказывало ему, что что-то случится. Тем не менее он ещё шёл с ней, смотря по сторонам, в ожидании опасности или чего угодно. Рука Капитана сжимала детскую руку чуть крепче, но не до боли. Волнуется. Что же может произойти? От чего сердцу не спокойно? Пока что всё в порядке. Может он просто так себя загоняет? Обычный дождь, он не должен так сильно пугать. "Я уже совсем кукухой поехал..." - прозвучало в его мыслях, но даже такая критика о себе не помогает ему быть спокойнее. Он лишь старается не отпускать Кли от себя ни на метр, да и она не рвётся вперёд как бешаная. Она доводит его до места назначения. Это было чуть левее от берега, за мостом, который они только что миновали. Она забежала за дерево, от чего сердце Кэйи ужасно больно кольнуло. Он сразу ринулся к ней за дерево. Кли убирала листы деревьев с рыхлой земли, которую видимо, она зачем-то разрыхлила, может что-то закопала? — Кли, не отбегай от меня далеко. — Он садится рядом с ней на колено и смотрит что она делает. — Хорошо. — Она смела все листья в стороны и, взяв в руки палку, начала копать. Копала она усердно, от чего ещё сильнее маралось её платье и уже далеко не белые колготки. Наконец-то, разребя кучу, в земле показался сундучок. Она не стала его полностью доставать, а приоткрыла его крышку. Внутри крышки была монетка и самодельная куколка из деревянных бусинок. Всё это выглядело интересно. — Смотри, это мой клад. — Она улыбаясь, смотрит на своего опекуна, который хоть и улыбался, но в душе всё ещё чуял тревогу, где-то сзади... — Как мило, но зачем ты это закопала? — Он погладил её по голове, в целях слегка прикрыть рукой, ибо он чувствует, сзади опасность, вот только он её не видит, не видит как опасности, так и повода её подозревать. — Пускай тут будет, я потом как-нибудь вернусь позже и раскопаю.— Вся грязная, но довольная собой, она продолжала улыбаться. Белые колготки, которые служили обогревом, превратились в грязные, к тому же, они были слегка порванные в коленях, лоскуты ткани. Грязь так же попала и на краешек подола платья. Много ранок на руках и ногах. Она совсем себя не бережёт, но что поделать, ребёнок же. Волосы тоже было не спасти от сухих веточек и листиков, хвостики были лохматыми и уже почти распущенные, ведь резинки сползли как попало. Мордашка тоже была замората, как же без этого. Ей следует прийти домой и отмыться от этой дряни, а так же поискать новые теплые вещи, чтобы не простыть. На голову капали капельки дождя, где-то над ними уже раздавался грохот от грома. Кли начала торопливо прятать клад, закапывая его землёй, и засыпая его листьями, дабы никто не нашёл. — Кли, дождь уже пошёл, давай ты побежишь домой и переоденешься? Простынешь же, — Кэйа не хочет чтобы она заболела, но так же чувствуя затылком что-то странное, мрачное, таинственное в лесу, он лишь желает поскорее убрать ребёнка от сюда. Интуиция уже начинает колоть в спину. Он снимает с своего плеча мех. Не смотря на то, что уже была осень, мех он всё ещё носил как украшение, даже поверх какой-нибудь куртки. Затем он укрывает им Кли, что та становится похожей на мага бездны. — Возьми, теплее будет пока добежишь, я пока ещё тут похожу. — Спасибо! Ты тоже не задерживайся, я обязательно тебе верну пушок. — Дождь начал идти сильнее и Кли на прощание обнимает Кэйю. Сзади них показался шорох, отчётливый. Было уже предельно ясно, что сзади них какое-то живое существо. Вот только к какому виду оно относится? Рядом пролетает стрела, врезаясь чуть дальше в землю. Альберих мигом разворачивает Кли и подталкивает её прочь от сюда, в сторону Мондштандта. — Беги! — И он смотрит как маленькая девочка сразу же побежала, как ей сказали. Походу, она не поняла, что мимо них пролетела стрела, она не заметила, ведь утыкивалась в этот момент в Кэйю, а вот он уже заметил. Может быть, тоже некая интуиция помогла ускользающему солнышку, но она бежала так, будто действительно от чего то бежала, а не из за дождя. Синевласому следовало бы сразу развернуться и посмотреть источник опасности, но ему было важнее проследить то, что Кли очень быстро убежала к мосту. Он вскакивает, но не успевает вовремя развернуться и в мякоть плеча вонзается острая боль, инородный предмет - стрела. Он кряхтит от боли, рукой почти невозможно двинуть, она к тому же ещё и обломалась и застряла в его теле. Он разворачивается, берет в работоспособную руку меч, и наблюдает как всё это время в засаде было три хиличурла, двое обычных, которые собирались в него бросаться камнями и один лучник. Нападает он сразу, уклоняясь от хиличурла, который взял в руки большую палку. Скользнув в сторону он замахивается и опережает первого урода сразу же, со вторым он расправляется так же, быстро и безжалостно. Последним остаётся лучник, ранивший его. Он мигом избегает ещё одного ранения стрелой, приближается одним рывком и лишает хиличурла его конечностей острым лезвием меча. Победа за ним. Не такие уж и сложные противники, но всё равно, они могли причинить вред Кли. Надо что-то делать с рукой, ведь всё равно, внутри обломок стрелы, а кровотечение никто не отменял. Из припрятаного в кармане кусочка бинта, он делает повязку на руку, стараясь затянуть её посильнее. Следует отправиться к кому-нибудь медику сейчас. По этому, взяв в руки все силы, протерев меч, спрятав его, он сразу же метнулся в сторону моста. Опередив несколько метров, он краем глаза замечает, что его смена уже пришла, странно, хотя она должна была прийти намного позже. В прочем, не важно, важнее его рука сейчас, патрулировать раненным будет очень трудно да и к тому же опасно для здоровья. Пробежав по мосту, он торопливо надвигался в Собор. Граждане с удивлением и неким ужасом посматривали на него. Разумеется, Капитан с окровавленной рукой - это что-то не повседневное. Поднимаясь по лестнице, его уже замечает курящая Розария. — Охренеть, у тебя вся рука в крови — Девушка выдыхает дым, и совсем без приветствия начинает зрительно оценивать ситуацию с её другом, если его конечно так можно назвать. — И тебе привет, ты не могла бы мне помочь? — Он говорит спокойно, будто бы ничего и не произошло и он так, словно на чай пришёл. — Пошли, надо посмотреть что за дрянь у тебя с рукой и принимать экстренную помощь. — Она выкидывает сигарету, а затем заходит с Капитаном в помещение, где ему должны оказать медицинцую помощь. Они проходят чуть дальше и буквально на первой лавке останавливаются. Присаживаясь, когтистые руки снимают бинт и оценивают ситуацию. — У тебя обломок внутри, доставать прийдётся и зашивать рану. — Ситуация пол контролем, Розария не нервничает, Кэйа тоже, всё в порядке. К ним подбежали и другие сёстры. Кто-то уже тащил тряпки, полотенца, спирт и другое, что понадобиться для проведения маленькой, но всё же операции.

***

Зашивать в живую рану было очень неприятно, но что поделать. За то, никакого заражения, быстро оказали помощь, и Альберих снова здоров, как бык. Он надвигался сейчас в штаб, где сейчас скорее всего должен был находиться Альбедо. Следует ему рассказать о рыбных особенностях, а так же о том, что за стычка с хиличурлами произошла. Дождь лил как из ведра, был ливень. Прятаться или бежать бесполезно, он уже мокрый считай до последней нитки. В эту минуту он задумывается, что если Джинн узнает об этом? В то же время, он отразил опасность, которая могла произойти, ведь где был патрулирующий человек в той части? Нигде, а хиличурлы главное ходят где хотят, и конечно, им никто ничего не скажет и не сделает. Вот так бывают работают некоторые. Он доходит до дверей штаба, заходит во внутрь и понимает, что всё равно, эта неприятная сырость от дождя с ним, даже сейчас, он в укрытие, но какая-то тоска продолжала его преследовать. Сразу он двинулся в кабинет, где возможно был Альбедо. Он туда редко заходит, да и сам алхимик не появляется здесь, его больше интересуют задачи на Драконьем хребте, но обстоятельства так сложились, что его место теперь здесь. По этому одноглазый медленно, хлюпая своими сапогами, проходит к двери, ощущение от которой было такое, будто она на самом деле пыльная. А может так и есть. Пару раз постучавшись, он заходит. Альбедо и вправду там, что-то пишет, сидя за столом. Он не сразу обращает внимание на только что пришедшего Альбериха. Кэйа медленно проходит, подходит ближе и начинает говорить. — Здравствуй, как твои исследования? — начало диалога ведётся через какой-то банальный вопрос, ответ на который на самом деле, никому пока не нужен. — Здравствуй, а что именно тебя интересует? — Альбедо наконец-то отвлекается на Кэйю, и взгляд его сразу падает на его руку, затем он интересуется. — О архонты, что с твоей рукой? — глаза его прикованы к этому отвратительному бинту. — Поранился. — Капитан лишь улыбается, будто бы не хотя раскрывать то, что просто сразился с хиличурлами. Желания расскрывать то, как он довольно невнимательно получил ранение особо и не было. — Исследования не приносят пока успеха, пытаюсь выяснить, в чём дело, почему популяция рыб резко увеличилась. — Алхимик всё ещё смотрит на перебинтованную руку, таким взглядом, что даже описать сложно, что в его глазах можно было бы примерно прочитать. — Я как знаю, они совсем уж подплывают близко к берегу, буквально плавают в каких-то целях чуть ли не на поверхности. — он подошёл ещё ближе, и уже немного пытался подсмотреть в бумаги Альбедо. — Возможно, это популяционный фактор, когда слишком много особей, может случится так, что они попросту перестанут размножаться и будут отвергать друг друга, быть может, ими управляет инстинкт, при котором они отбиваются от своих удилищ. — Он задумывается. В нём есть одна особенность прямо сейчас, его волосы были сейчас волнистыми, походу он успел намокнуть, перед тем, как прийти в штаб. — Да, но популяция не пропадает от этого, а лишь наоборот, увеличивается, ты уверен, что это популяционный фактор? — Кэйа активно ведёт диалог, будто бы его действительно тянуло сюда обсудить почему рыб больше. Изначально он пришёл сюда, чтобы доложить о рыбах у берега. — Рано ещё говорить об уверенности. Можно посмотреть твою руку? — Алхимик встаёт со стула и остаётся с Альберихом на близкой дистанции друг к другу. — Ну, взгляни. — Отдавая свою руку на рассмотрение, Кэйа в этот миг задумывается, как же тут всё таки пыльно. Альбедо берёт одноглазого за руку и начинает рассматривать бинт, слегка трогает его, будто что-то проверяя. Синевласый шипит, ему сделали больно. — Болит? — говорит очевидную вещь светловолосый парень. — Наживую зашивали. — Уже хотелось забрать руку, но пока что, что-то не позволяло ему это сделать. — давай посмотрю. — неизвестно к чему такое стремление помочь коллеге прямо сейчас, когда дел и так по горло. — Спасибо, но мне уже оказали помощь. — Кэйа даже смущён, чувствует себя неловко, отводит взгляд в сторону, продолжая терпеть всякие надавливания в радиусе перебинтованной раны. — У меня есть специальная настойка, хорошо помогает при ссадинах, буквально склеивая их, твоя задача лишь довериться мне. — Альбедо сам немного смущается, ведь вместо того, чтобы отстраниться, наоборот, всё ещё предлагает свою помощь. — Хочешь на мне что-то проэкспериментировать?... — Альберих был наслышан, о том, что по отношению к путешественнице, алхимик не против был изучить её. Это не пугало, но всё равно, лёгкая жуть от этой мысли всё таки присутствовала. — Нет конечно же, просто хочу помочь, я знаю что даю. — на секунду, показалось что алхимик расстроился. И что-то всё таки заставляет Кэйю согласиться на это. Он подозревает, что к нему всё таки с добром, не станут же ему внедрять в организм что-то недоброжелательное? Наверное, поверить своему коллеге следует. — Хорошо, действуй. — Уже и так намучившись от боли, он отдаёт свою руку для ещё большего возможного растерзания. Альбедо сразу же берёт маленький складной ножик, и разложив его, делает надрезы на бинте. Он уже прекрасно понял, что делает Капитану больно своими действами, по этому старается прямо сейчас идти на другие меры, чтобы уменьшить его муки. Нож был очень острым, его регулярно точат, тем более он выполнен таким образом, что он даже от лёгкого движения способен оставить следы. Хороший нож в хороших руках. Марля постепенно разваливается на лоскуты и нитки, падающие и летящие то вниз, то куда-то ещё. Всё равно, они им не понадобятся. Под марлей был зафиксирован другой бинт, уже состоящий из ваты, который убрать было так же легко, как и с первым слоем. Бинты сползают с смуглой руки на пол, и для алхимика обнажается вид, на рану одноглазого. Кровь уже была подзапёкшейся. Вместо вынутой ещё в Соборе стрелы, там теперь красовался сухой сгусток зашитой кровяной корочки. Вокруг раны были посинения и покраснения. Рану надо будет дезинфицировать каждый день, в течении какого-то долгого времени. Но ведь можно укоротить это время? Конечно, не с первого раза, но ускорит заживление. По этому Альбедо отворачивается и берёт в руки колбу с неким веществом и, повернувшись, посмотрел на Кэйю. Глаза бирюзового оттенка приостановились на синих волосах, которые прямо сейчас, немного лохмато прикрывали смуглое лицо Капитана, особенно повязку. Красивые, длинные блестящие, немного прилипшие друг к другу синие волосы. Всё это почему-то привлекло внимание алхимика. Этот взгляд заметил его коллега. Какой-то момент они молча смотрели друг на друга. Каждый расценивал эту минуту молчания по своему, по разному. Но дабы никого не смущать, пришлось тут же приступить к делу. Настойка содержала в себе видимо какие-то ядерные вещества, иначе объяснить адскую боль от неё нанесения было невозможно. Рана покрывалась плёнкой, но продолжала щипить. Кэйа шипит от боли сквозь зубы, и немного трясёт ногой. Кусая губу, он лишь ждёт, когда его руку наконец-то отпустят. Мышца на его лице тоже начинает дёргаться и ему остаётся только терпеть и ждать, когда же это мучение окончится. Помимо того, как ему усердно втёрли это вещество в рану, её было необходимо залепить чем-то. На смуглую руку начали наклеивать большой, широкий медицинский пластырь, специально для таких больших ранений. Боль начинала тупеть на моменте, когда рука была полностью уже обмотана новым бинтом. А в голове лишь надежда, лишь бы это снадобье помогло, иначе, проторчать тут, и давать издеваться над собой, это такое уж себе удовольствие... — Прости, мне следовало быть нежнее к тебе? — Да, следовало, это уж точно, ибо весь процесс нанесения настойки на рану, а потом перевязка этой же руки вызывало сожаление у одноглазого, что он вообще сюда зашёл. — Всё в норме, главное, чтобы помогло. — Что уж тут драматизировать, достаточно сказать, что всё хорошо, и все станут счастливы. — Рассказать о рыбах, это.. всё, что ты хотел мне сказать? — светловолосый парень спрашивал так, будто надеялся на что-то ещё. Хотя может быть, он просто желал закончить диалог как следует, а не молчать. — Наверное. — он и сам не уверен, всё ли он рассказал, а может что-то забыл. Вот только, что он мог забыть? Вспомнит поди потом, но уже скорее всего будет поздно. Альбедо садится обратно на стул, но остаётся в повернутом положении, по отношению к своему товарищу. Подпирая щёку, он рассматривает своего коллегу, ибо делать больше нечего, либо они разойдутся щас, либо какое-то чудо натолкнет их на новую беседу. Кэйа слегка наклоняет голову и смотрит утомленными глазами. Он утомился за сегодня, такой скучный день, который закончился очень нагруженно и на самом деле неприятно. Он лишь думает, что ещё сказать, не забыл ли он чего- либо. — Слушай, в каких ты отношениях с фатуи? — этот вопрос от алхимика вводит в ступор. Сам вопрос честно говоря, даже не понятен. — Прости, что? Ты о чём? — Альберих немного даже хмурится, не понимая, к чему такие странные вопросы. — Пол года назад ты с одним хорошо так общался, Джинн за тебя переживала, все мы. — Странно, но сказать это было почему-то трудно, будто язык не способен был повернуться и застрял на одном месте, но всё равно прокрутился. — О каком из ты говоришь? Их полно сейчас в Мондштандте, я считай почти с каждым хоть раз беседовал. — чутьё подсказывало, о ком именно идёт речь, но пока, эту мысль он пропускает мимо себя. — Рыжий такой. — Альбедо становится даже как-то неловко от этого разговора, что-то здесь было неприятное и неправильное. — Угм, а что именно тебя интересует? Потому что, я его не видел тут уже очень давно, да и стоит ли о нём думать. — ответ был немного пессимистичным. Собеседник напротив от чего-то нахмурился. — Например, вы в библиотеке как я знаю сидели вместе, обычно ты не водишь так открыто по нашим библиотекам кого-то, и сам туда не ходишь почти что, разве что к Лизе забегал. — Эти слова были маслом в огонь, ибо сейчас между ними накалялась обстановка. — Альбедо, почему ты интересуешься этим? — Кэйа правда не понимает. Неужели, его подозревают в государственной измене? Или что-то ещё? — Беспокоился о тебе, слегка. — К чему слова о небезразличном отношении к своему коллеге? Если так беспокоился, чего ж интересуется спустя такой отрезок времени? — Мм, вот как, чтож, не волнуйся, я был очень внимателен к нему и не давал проскользнуть чуть ближе, — он глубоко выдыхает, а затем продолжает мысль. — всё таки, это была моя задача - следить за ним, дабы он не навредил никому. — Он слегка наклоняется над Альбедо, пытаясь рассмотреть его физиономию до мельчайших деталей, хочет прочитать его мысли и эмоции. Ситуация напрягала. — Я рад. — это всё, что сказал алхимик, а затем он отворачивается к столу и начинает смотреть в бумаги, что-то начиная чиркать в них, вроде что-то про рыб. Кэйа медленно отходит от него к двери, чтобы выйти, а затем прощается. — Ладно, много времени мы заняли друг у друга, я пойду, а то уже темно на улице. — Услышав прощание в ответ, он выходит и идёт теперь в сторону выхода из штаба Ордо фавониус. Он ещё сильнее утомился после напряжённого разговора. Что же это было? Действительно ли волнение? Или ему ожидать какого-нибудь выговора Джинн, ведь ей могут сделать некий донос, с неизвестным комментарием о нём? Интересно... Что плохого в том, чтобы синевласый просто выполнял свою работу? Он просто следил за ним, по этому их встречи были частыми. Тем более, легче контролировать ситуацию, когда ты к ней близок, как никогда. Легче было познакомиться ближе, а затем просто течь по масленной реке. С задачей он справился, но есть один нюанс... Книга, место которой уже давно запылилось, так и не была возвращена в библиотеку Ордо фавониус. Лиза к нему не подходила с этим делом, понятное дело почему, по этому, косвенно одноглазому старались передать то, что книга пропала, а значит, он не полностью справился с заданием? Упустил один косяк, причём это имущество библиотеки Мондштандта. Но что поделать, походу, книгу больше не вернуть. Тяжело, Джинн будет злиться, ведь возможно, на неё будет злиться Лиза. Удивительно, но когда Альбедо припомнил Лизу, для Кэйи ничего в груди и не ёкнуло. Он совершенно спокойно продолжил разговор. К чему бы это? Неужели он полностью отпустил и забыл, как страшный сон? Беспокойство, что он не сможет отпустить было высоким, но сейчас... Он чувствует только лишь облегчение, что ни по кому не страдает. Он не желает совершать больше этой ошибки, он не хочет вновь привязаться и потом расстаться. Самым больным расставанием для его хрупкого сердца было расставание с Дилюком. Сейчас они хорошо общаются, но не так тепло, братьями они друг друга не назовут... Может ещё не время? А может... А может уже перестать думать об этом? Вряд-ли он найдет ответ на этот вопрос сейчас. Выйдя из штаба, он направился в сторону своего дома, как вдруг неподалеку услышал разговор двух фатуи, которые с виду, походу, собирались разойтись прямо сейчас . Кэйа прячется за угол, и начинает подслушивать, не ожидая от этого какой-то выгоды. — Я правильно понимаю, ты сейчас в Ли Юэ, повстречаешься с Чайльдом и домой? — информация интересная, даже шокирующая. Тон был спокойный и дружелюбный, скорее всего они приятели. — Верно, как можно скорее хочу уже домой... — уныло отвечал товарищ. — Как давно Чайльд уже в Ли Юэ? — интересуется фатуи. — Та неделю где-то, может меньше, ему надо передать кое что, а там, дай архонт и домой... — всё такой же унылый тон. Альберих стоял и медленно дышал, не смея перебивать свой слух, даже собственным сердцебиением. Да, он делает сейчас неправильно, подслушивает фатуи. Это не очень то и хорошая черта, которая его способна описать. Он совершенно случайно стал свидетелем этого диалога. Что уж что, но упоминание об одиннадцатом Предвестнике даёт повод заинтересоваться и дослушать этот разговор, и даже слегка улыбнуться. Надо больше информации. Он хочет знать больше... — Ладно, я пойду, так что, удачи. — Фатуи торопливо пошел куда-то, перед этим махнув рукой. — Прощай! — ответил ему его с виду хороший знакомый. И это всё? Что же делать... Интерес скребётся внутри, пробивалось даже волнение. Он очень встревожен, ведь он не видел рыжика уже пол года, а желание его встретить резко взлетело до небес. Он ждёт, когда фатуи уйдёт куда-то нибудь, чтобы выйти из угла и догнать того второго фатуи, чей путь был в Ли Юэ, к Чайльду. Дожидаясь, когда ненужный свидетель отворачивается куда-то, Кэйа скользит мимо за его спиной и торопливо идёт в ту же сторону, куда шёл фатуи. Если он его не догонит и ничего ему не скажет, он не представляет, когда и при каких обстоятельствах ему может выпасть возможность хоть немного раздобыть информации про своего давнего друга. Ему нужно это. Нужно дать о себе знать... Он хочет, чтобы Чайльд вспомнил его... Вот от чего сердце не спокойно, оно хочет... Внимания? Странное чувство, именно это чувство, способно погубить его. Отступать уже поздно. Одноглазый добегает до фатуи и не даёт ему дойти до моста, окликивая. — Молодой человек! Птичка мне нащебетала, что вы отправляетесь в другой регион? — Он пока делает из себя обычного Капитана, рыцаря Мондштандта, который просто спрашивает из принципов своей работы. — Да, в Ли Юэ. — Фатуи немного нахмурился, не доволен тем, что его остановили. — Ах, просто так получилось, что Господин Чайльд тоже там, и мне бы хотелось вас о кое чём попросить. — он дружелюбно растягивает свои губы в улыбке. — Хорошо, я вас слушаю. — С виду он очень сильно напрягся, что-то его очень встревожило в словах Капитана. — Просто передайте ему, что его здесь ждут и... не против увидеться. — Кэйа старается быть дружелюбным и теплым, но таинственный холодок всё ещё отдавал от него, может именно этот холодок и встревожил фатуи? — Хорошо, передам, прощайте. — Он прощается и покидает Альбериха. Синевласый же стоит и смотрим ему в след. Он думает, а правильно ли он поступил сейчас? Подслушал, подлез, какой-то услугой обязал. Сейчас, что-то заставляет его забыть о вине. Он лишь хочет, чтобы это устное послание дошло до его друга. Интересно, Чайльд прийдёт повидаться?

***

— Не знаю от куда он об вас знал, но попросил передать, что вас не против там видеть, — Фатуи стоял напротив Чайльда и беспокоился. Затем он продолжает. — я действительно не знаю, от куда он знает о вашем местоположении. Аякс сидел с непонятной физиономией, но точно уж в его лице можно было прочитать удивление, интерес. — Ещё раз, опиши мне его. — Не смотря на то, что ему уже сказали, что это одноглазый мужчина, он всё ещё хочет увериться в своих... Надеждах? Желаниях... — Синий длинный хвост на бок, смуглый оттенок кожи, густые ресницы, сам по себе он выглядит экзотично, по сравнению с другими жителями города. — Он перечисляет всё без ошибок, это прекрасно. — продолжай... — очень увлечённо слушает Тарталья. Он получает удовольствие от этого упоминание, чем больше слов, тем более детально он вспоминает своего друга. — Мягковатый и в то же время хрипловатый голос, повязка на правый глаз, вроде всё. — Он встревожен тем, что информация о Чайльде утекла не пойми от куда — Достаточно, отправляйся домой. — Чайльд отпускает со спокойной душой Фатуи. Тот попрощался и рыжик вновь один. Кэйа Кэйа Кэйа... Он начинает крутить его имя и фамилию на языке, расскусывая это сочетание на мягкие и твердые слоги. Даже не ясно, в хорошем ли его смысле ждут, или плохом? Неужели, Кэйа правда рад его видеть? Сердце начинает полыхать... Пока что, нужно повременить с этим, что если это ловушка? Странно это... Но в то же время, сердце говорит, что надо идти и посетить город свободы, но разум считает, что не стоит доверять человеку, с которым он пересекался последний раз пол года назад.