Китовые сказки о павлине

Тяжело сказать, какие эмоции переживал Мондштандт. Вроде бы всё хорошо, новый штаб практически отстроен, но кого-то не хватало... Солнечно было последние дни, но они никак не согревали одинокое сердце Альбериха, который каждый день работает и работает. Он работал для того, чтобы не сгнить в собственном доме, не разложиться на куски. Его настигает апатия, он вот вот изживёт себя и его шестерёнки вылетят из его организма. В последнее время что-то и печень побаливала. Согреться не получалось никак. Серёжка предвестника, которая так и осталась в Мондштандте, уже прожила тут больше пол года. От неё всегда исходил будто бы дополнительный холод, особенно по ночам, начинался лютый мороз, а сердцу было больнее. Такое состояние Кэйа всячески старается скрывать и никому не раскрывать. На самом деле, он не думал, что будет постоянно вспоминать Тарталью, вспоминать, как тот обещал, что вернётся, но так и не вернулся, хотя бы за своим украшением. Вспоминал он его с приятным чувством, с симпатией, но в то же время с тоскливым, очень печальным. Эмоции всегда получалось контролировать, он ни разу ещё не дал слабину своему невидимому барьеру, с помощью которого скрывал всё то, что твориться внутри его сердца. На самом деле, произошло ещё одно событие, совсем недавно вернулся Варка с экспедиции. Этот воинственные человек рассказывал о своём походе, смеялся над врагами, привел в конце концов лошадей домой. Но это всё было не то. Не хватало рыжих волос, голубых глаз и яркого звонкого смеха. Вот с чьих уст не хватало рассказов. Уста, к которым так и не получилось прикоснуться. К чему такие страстные мысли? Нет смысла думать об этом, ведь в поле зрения предвестника нет, а значит давить и душить себя сильнее своими размышлениями нет смысла, ибо так станет хуже. Намного хуже. Он готов был бы даже на обычный опыт с ним, лишь бы побыть с ним наедине ещё раз. Он готов принять то, что он может быть не станет всем для него, он готов, только бы его ещё раз увидеть. Если уж и быть лишним в обществе, так хотя бы с опытом, который после смерти всё равно никому не понадобится. Он хочет просто его увидеть... Этого рыжего парнишку, с веснушками на щеках и бледными губами. Он хотел просто вновь подержать его за руки, вновь поцеловать костяшки рук, слегка прикусить за запястье. Он ждёт его, всё ещё ждёт. Он не покажет никому, как тоскует, но всё ещё ждёт, может быть, он даже Аяксу не скажет правды о том, как тосковал, соврёт. Если конечно, тот приедет. Вспоминал он его, как что-то приятное, то, что невозможно забыть. Такой милый озорной. В глубине души подкрадывалось сомнение, вдруг, Чайльд и вовсе не по парням? Зная строгости Снежной, такое вполне возможно. Он боролся с чувством того, как же это всё таки неправильно. А ведь вдруг, кто-то узнает? Это не правильно, мечтать о предвестнике, но так хочется. Когда вновь и вновь мысли доходили до внутренней борьбы, то сердцу становилось совсем плохо. Как ему быть? Он хочет его просто хотя бы увидеть, но на деле, хотеть то такого не совсем и разумно для такого человека, как Кэйа. Он Капитан кавалерии Мондштандта, ему нельзя, предательство... Особенно, зная, как Дилюк не переносит фатуи, это будет совсем отвратительно. Всё бы ничего, он бы легко забыть об этих рыжих волосах, как о каком-то давнем сне, вот только серёжка доводила его каждый день, напоминая о себе. Это всё, что от него осталось и больше ничего. Каждый день этот рубин поблескивал, завораживал, но не давал отпустить. Как ему быть? Альберих хочет пересечься с ним вновь, чувствует, что судьба и в этот раз повернётся так, но не уверен в этом на сто процентов. Он понимает, как это не правильно, он понимает, что это всего лишь то некий опыт. Но всё равно, он верно ждёт, ждёт корабль с рыжим фатуи. Кэйа заходит в то же самое здание, которое служило штабом, долго он не бродил в одиночестве, ведь к нему подскочила мигом Джинн. — Кэйа! Тебе письмо передали. — она явно куда-то торопится, по этому быстро отдаёт в руки, одетые в перчатки без пальцев конверт с письмом. — Спасибо. — он начинает рассматривать бумажное изделие. Обычный конвертик с печатью... Снежной. Это письмо из Снежной, он это мигом понял, по этому его интерес вдруг возрос до небес. Перед тем, как прочитать письмо, он отходит поближе к кабинету, в котором он работал последние пол года, думает уже нажать на ручку двери, чтобы скрыться в отдельном помещении, но тут его резко окликнул знакомый голос. Явно кто-то из коллег. — Капитан Кэйа! — это была девушка намного ниже ростом, ниже даже Джинн, с милым головным убором, напоминающий заячьи уши. Отношения между Эмбер и Кэйей были вполне странными, удивительно, она его никогда не может поймать в временном штабе, либо же не может встретить его на улице. Почему судьба так решила - не ясно. Но сейчас она выглядела вроде бы даже довольной от мысленной победы, что смогла поймать в коридоре вечно мерцающего Альбериха, который будто бы по одному щелчку пальца мог просто взять и исчезнуть. — что случилось? — Интерес переключается на скаута, не такой сильный конечно, как от письма. Его интересовало то, почему она будто бы как зайчик, стола чуть ли не вприпрыжку, была достаточно энергичной и тоже видимо куда-то торопилась. — передайте это книгу нашему алхимику, я просто тороплюсь, не успеваю. — она действительно уже чуть ли не прыгает, как зайчик, ждёт когда книгу возьмут в руки. — Хорошо... — Ему так не хотелось брать эту книгу и брать на свои плечи эту ношу. Он не хотел пересекаться с Альбедо лично. Не то чтобы он его избегает, просто беспокоится о том, как тот может отреагировать на его появление. Может быть, его не будет сейчас в кабинете, и всё пройдёт гладко? — Спасибо! — она тут же умчалась со всех ног прочь. И куда они все так торопятся? Одному архонту известно. Теперь прийдётся изменить маршрут и отправится в алхимический кабинет. Делать этого никак не хотелось, а рядом никого и нет, кому можно было бы скинуть книгу. Что это вообще за книга? Рассмотрев кожаную обложку, а затем разделы этой книжки, выяснилось, что это учебник по ботанике, состоящий из теории про ядовитые растения и как с ними быть. И зачем он понадобился скауту? В прочем, это не так важно, может просто книжка интересная, вот прочитать и захотелось. Отношения Альбедо и Капитана изменились после того неловкого, разбивающего сердце случая. Можно сказать, что они ухудшились, стали более отстранённым, ничего кроме работы. Всё, что их связывало - Кли. Конечно, она не знает что между ними произошло, а потому, считает, что у них хорошие дружественные отношения. Если бы... Если бы они действительно были дружественными, они бы продолжали называть друг друга на ты, но сейчас они соблюдают очень строгие формальности, всегда на вы, никаких шуток, ничего такого. Просто испепеляющий холод во плоти. Наверное, это даже к лучшему, не будет лишней драммы... В это же мгновение синевласый отправился в этот самый кабинет. Он шёл с сильным напряжением, с неугомонным волнением. Атмосфера Альбедо всегда добавляла какой-то настороженности, но сейчас это было словно чем-то действительно панически опасным. Ощущение будто кости из под мяса обнажились и начали дрожать. Не то чтобы это был истерический страх, просто атмосфера заставляла поволноваться, тем более, при таком раскладе обстоятельств, отношений, становилось даже неловко появляться в этом кабинете. Но что поделать, не стоит забывать, что они коллеги, а значит не убегут никуда друг от друга. Он доходит до двери быстро. Церемониться не хотелось, по этому он сразу же стучит и заходит. Ладони от чего-то вспотели. — Прошу прощения, что без приглашения, но меня попросили кое что... — он приглядывается к обстановке и понимает, что здесь никого нет. Как же ему однако повезло, что тут никого нет, сейчас он быстренько вернёт книгу на место и уйдет, как ни в чем не бывало. Уйдёт к себе и прочтёт наконец-то это письмо, с надеждой на то, что это Чайльд. Он подходит к столу, который стоял однако далеко от входной двери, а затем кладёт книгу на твёрдую поверхность. Только что он хотел развернуться и со спокойной душой уйти, как вдруг заметил что-то странное. Под кучами книг, записок, бумаг, отчётов и всякого другого что-то выглядывало. Выглядывающий лист бумаги, на котором можно было разглядеть руку в черной перчатке без пальцев, с украшением в виде золотой звезды. Что-то знакомое, не так ли? Такие же перчатки на руках у одноглазого. Он должен сейчас же уходить, но вместо этого, думает, как бы утолить собственный интерес. Пока есть возможность, он думает, что может пока задержаться. По этому он слегка оттягивает кончик листа, чтобы взглянуть на рисунок чуть подробнее. Сердце начинает уходить в пятки, ведь уже видно половину лица, с повязкой и разбросанными волосами. Мысленно, он уже понимает, кто там изображён, по этому он убирает лишние бумаги и вызволяет рисунок. И да, так и есть. На рисунке изображён Кэйа. Он был нарисован до мельчайших деталей, словно это фотография, а не рисунок. Капитан был изображён в такой позе, будто он с кем-то разговаривает и в данный момент застыл, смотря чуть ниже, с улыбкой, отведя руку в сторону. Обычно, такую позу можно приобрести в моменте, когда руки складываются на груди. На кого он так смотрит никто не знает, но интересна история создания этого изображения. На самом деле, при виде этого рисунка, стало ой как не по себе. Страшно представить, почему этот рисунок вообще родился на белый свет, когда они так плохо общаются последние пол года? Теория почему это изображение существует лишь пугала, доводила до печали. Он не виноват, что полюбил другого, он не в ответе за чувства других, он никак не сможет быть с тем, к кому сердце не откроет врата. Он это понимает. Лучше уж оставить человека в покое, чем вести его за нос, делая хуже самому себе. Смотреть на этот лист бумаги, разрисованный карандашом, долго было нельзя. Нужно уходить, но вот незадача, разгребая бардак на столе, он кардинально изменил его вид. Если он оставит всё так, будет ясно, что тут кто-то шарился. Ещё хуже будет, если он случайно о себе оставит какие-нибудь улики. Прямо сейчас он старательно старается поместить рисунок под вроде как нужный клочок бумаги, а затем накрыл следующим. После чего, он постарался всё сдвинуть так, как изначально было. Старался он очень сильно, ради того, чтобы подозрений было как можно меньше. Вроде бы как всё приходит в своё исходное положение, и выглядит так, будто бы никто здесь ничего и не трогал. Тут случается то, чего уж точно Капитан не ожидал. Ручка двери начала дёргаться, а в дверь начали усердно ломиться. Сердце кольнуло, а по спине пошёл холодный пот. Он что, закрыл дверь на замок? Или что? Времени на рассуждение нет, надо куда-то либо прятаться, либо оставаться на месте и встречать пришедшего лицом к лицу. На самом деле, первый вариант звучит получше, по этому Альберих тихо пятится назад, стараясь ничего не задеть и не уронить. Он быстро осматривается, ищет либо шкаф, либо ширму, за которой можно будет спрятаться. С его ростом он вряд-ли сможет спрятаться за тумбочкой, но повезло, что он худенький, по этому где-нибудь он всё таки сможет укрыться. Всё, что он замечает, это стеллаж, заваленный всяким барахлом, от колб до бутылочек, до каких-то книг и... Рассады? Алхимик выращивает здесь какие-то растения? Интересно конечно, но сейчас не до этого. Синевласый тихонько пытается подкрасться к стеллажу, чтобы не создать шуму, чтобы никто не понял, что здесь кто-то есть. Он садится на пол, прижав колени к себе и опустив голову, чтобы быть похожим на комочек, размером с тумбочку. Тут он вдруг слышит голос Альбедо. — Опять что-ли заела!.. — и тут он резко открывает дверь со скрипом. Кэйа закрывает себе рот, чтобы случайно не вдохнуть слишком громко. Зачем он сюда полез? Мог просто оставить книгу и уйти прочь от сюда!!! У него же ведь было время для этого!... Нет, он полез в бумаги, чужие бумаги, а теперь сидит, прячется, думает, как уйти. А вообще, почему он прячется? Его же никто не убьёт за это? Да понятное дело, что пересекаться с алхимиком сил не было, не хотелось, тем более после обнаружения того самого рисунка. Мел ходил по своему кабинету и будто бы что-то искал, стукая своими сапогами по полу. Тут то стало ясно, что ходить надо очень тихо, любой стук, шорох, скрип выдаст постороннего. В один момент Альбедо подходит к столу и видит книгу, он берёт её в руки, рассматривает, а потом начинает идти к стеллажу, где были книжки. Тут то Кэйа постарался улизнуть в сторону, он тихо начал подкрадываться к выходу из кабинета, в надежде на то, что его не обнаружат. Он тихо, очень тихо передвигался, а затем скрылся в углу, за каким-то шкафом. Сердце его билось чуть сильнее обычного, для него важная вещь прямо сейчас - остаться незамеченным. Алхимик идёт дальше по стеллажам, вот тут то становится действительно страшно, ведь деваться некуда. Одноглазый сжимается в один единый комок, старается уменьшиться вдвое, окунуться в тень и стать её частью. Альбедо стоял в метре от него, что-то рассматривал, выбирал какую-то бумагу, был сконцентрирован на своём. После чего тот очень устало вздыхает, разворачивается, возвращается к столу и разгребает собственный бардак. По его реакции вроде как было ясно, что он не заметил изменений. Найдя там рисунок, он уходит в отдельную комнату, которая здесь была. Это был шанс для тихого побега. Кэйа всё так же тихо передвигался, он старался немного поднажать и добраться до двери чуть быстрее. Наконец-то, оказавшись у цели, он открывает дверь, а та славу архонтам открывается сразу, не заклинывает. Он выскальзывает в коридор, а затем тихо закрывает дверь. Наконец-то, он смог встать, он тут же помчался торопливым шагом в свою часть штаба, чтобы там укрыться в своём кабинете. Осознание того, кто был нарисован на том листе бумаги не оставляло хорошего впечатления. А куда уже понесли этот рисунок и что с ним собираются делать, уже как-то было не особо важно. Он добегает до кабинета, забегает в него и закрывается на замок. Он испытал жуткую панику от такого момента. Он никак не ожидал, что когда-нибудь в своей жизни будет прятаться от своего коллеги в стеллажах. Это было жутко, не известно, почему тот кабинет вызывал каждый раз всё больше жути и жути, особенно сегодня. Альберих отходит к своему столу, кладёт на него это долгожданное письмо, которое он пока что ещё не прочитал, а после чего садится на стул и хватается за голову. От всех этих смешанных чувств начало даже тошнить, голова ужас как кружилась. Немного поразмышляв о жизни, подумав, успокоившись, он наконец-то берёт письмо и снова его разглядывает. Он смотрит на эту очень привлекательную восковую кнопку, а затем, берёт свои силы в руки и вскрывает письмо, с характерным глухим звуком, напоминающий удар палец об палец, такой же глухой и короткий. Он достаёт письмо и первым делом смотрит, кто отправитель. На лице появляется улыбка, ведь он видит, что письмо от Чайльда, любимого и ненаглядного. После этого, в предвкушении он начинает читать содержание письма. "Здравствуй, мой дорогой друг!!! Надеюсь, ты меня не забыл. Спешу написать тебе письмо о том, что вот вот приеду. Приблизительно через две недели, а это наверное, двенадцатое число. Мне очень интересно узнать, как ты поживаешь? Помнишь, я дал тебе слово, что вернусь? Прости, что так долго, что так много времени прошло, а я даже не дал тебе знать о себе никак! Мне стыдно, я должен был написать тебе письмо, хотя на самом деле, я уже давно желал хоть как-нибудь напомнить о себе. Я так часто думаю о тебе и видимо, судьба решила, что вот он момент - я снова поеду в Мондштандт, к тебе. Надеюсь, ты будешь рад меня видеть и совсем ни сколько не сердишься на меня, что я так и не появился за эти пол года, хотя на самом деле, прошло намного больше. Я так хочу расписать тебе этот листок вдоль и поперек, с лицевой и задней стороны, написать намного больше, но даже не знаю, прочитаешь ли ты это. Я пишу тебе от всего сердца и очень надеюсь, ты прочитаешь это и будешь меня ждать. Поверь, я правда по тебе соскучился и жду этой встречи со дня на день. От Чайльда. Для Кэйи А." И Кэйа улыбается. Он рад, это он, он его дождался... Он ждал его так верно, будто бы ждал супруга. Строчки о том, что Чайльд соскучился так врезались глубоко в сердце, что даже вздохнуть было тяжело. Альберих чувствует, что жизнь не так безнадёжна, всё таки, бывают моменты, когда ты правда кого-то искренне ждёшь. Он прижимает это письмо к своему сердцу и как будто бы бережёт, как что-то драгоценное. Это и есть драгоценность - письмо от любимого человека.