***
В один холодный октябрьский день Ваня сидел в аудитории перед парой, сонный и замёрзший, поскольку нормально отопления ещё не дали, что в общежитии, что в универе, а люди сверху почти всю ночь шумели. Он так и не понял, что эти двое не поделили, да и его это мало волновало поначалу. Его больше интересовал вопрос: «Какого хрена вы не даёте мне поспать?». В три часа ночи Иван пошёл разбираться на второй этаж, но, к своему удивлению, повернув за угол, наткнулся на Николая Владимировича и неизвестного парня с накрашенными глазами, которые делали его кожу ещё более болезненной на вид. Ваня, подавив порыв охнуть, завернул обратно за угол и немного выглянул, чтобы рассмотреть необычных гостей общежития. Неизвестный и Николай так пристально смотрели друг на друга, что не замечали никого вокруг. Последний сжимал рукав чужой кожаной куртки, да так сильно, что Иван удивился тому, что она ещё не порвалась. — Запомни, блохастый, если с головы Насти упадёт хоть один волосок, то я за себя не ручаюсь, — почти прорычал Николай, грозно смотря на собеседника, что никак не изменился в лице. Убрав чужую руку, тот флегматично провёл большим пальцем по лицу Николая, убирая невидимую грязь. Иван не мог понять, зачем нужен был этот жест. И тут он заметил, что у незнакомца длинные, накрашенные чёрным лаком ногти. «Ничего себе! Это акт запугивания, что ли?» — Я думал, что мы уже определились, что Настя взрослая девочка и может позаботиться о себе сама. Ты не можешь защищать её вечно, — парень широко раскрыл глаза, и Ваня только заметил, что они у него светло-карие, почти золотые. Такой редкий цвет привлекал больше внимания, чем осознание того факта, что эти двое спорили из-за Насти. Николай раздражённо убрал бледную руку со своего лица и устало помассировал глаза, тихо вздыхая. Харизматичный и в какой-то степени величественный преподаватель был сейчас больше похож на пожилого отца, не желавшего признать, что его дочь выросла. — Я знаю… Я просто не доверяю тебе, Рома. Роман. Иван с улыбкой на лице мысленно повторил имя, как бы смакуя его. Таинственный незнакомец казался странным, но им хотелось любоваться вопреки всему. Николай Владимирович, поправив волосы, неожиданно притянул парня за грудки к себе и потянулся своими губами к чужим, явно желая поцеловать. «Ахах… Твою мать.» Осознание опасности ситуации пронзило разум, и сонливость мигом улетучилась, а на её место пришёл ужас, охвативший всё тело. Ладони вспотели, а во рту стало сухо. До Вани дошло, что он стал свидетелем того, что не должен был увидеть ни один посторонний человек. Начав пятиться назад, Иван случайно задел ногой банку из-под кофе, использующуюся студентами в качестве пепельницы. Та шумно упала, рассыпав пепел на пол лестничной площадки. — Тихо, — цыкнул Николай, и Ваня услышал скрип кожаной куртки Романа. Поняв, что он в полной жопе, Иван неожиданно рванул с места вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Боль пронзала его колени каждый раз при приземлении, но Ваня и не думал останавливаться, слыша топот чужих ног позади себя. Пару минут такой беготни, и Иван смог оторваться от преследователей. Они явно были в хорошей физической форме, но не знали общежитие так хорошо, как Ваня, проводивший здесь много времени (этим фактом не стоило гордиться, но всё же). Забежав к своему приятелю, что часто пропадал ночью в клубах и забывал закрывать дверь, Ваня попытался восстановить сбившееся дыхание. Страх быть найденным заставил Ивана сидеть почти неподвижно в пустой комнате где-то тридцать минут. Когда он понял, что его не ищут, то тихо прошмыгнул на свой этаж и зашёл в комнату, где мирно спал его сосед Санёк (брат Насти), которого не разбудишь и танковым выстрелом. Ваня лёг в кровать, понимая, что спать ему осталось всего час, и что ему очень повезёт, если Николай Владимирович не узнает в нём того самого неизвестного за углом.***
Воспоминания заставили парня поморщиться и удариться головой об парту. Спать хотелось нереально, но Иван упорно делал вид, что с ним всё нормально. Вдруг за ним кто-то наблюдает? Подумав об этом, парень обернулся назад, желая всё проверить. Он вздрогнул, когда заметил на заднем ряду того самого ночного незнакомца — Романа. Рядом с ним сидели Настя и Аня, что время от времени подозрительно поглядывала на Рому. Было ясно, что она ему не доверяет, в отличие от Насти. Роман внимательно наблюдал за студентами, и Ваня быстро отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимание. Он почувствовал чужой взгляд на своей спине, но упорно не подавал виду. На свободной странице тетради Иван начал писать завещание, как учила его бабушка, постоянно говорящая о своей скорой кончине. Не успел Иван решить, кому оставить свой принтер, как над ним нависла чья-то тень. Покрывшись холодным потом, он медленно поднял голову наверх и выдохнул, увидев Аню — их старосту и одновременно лучшую подругу Насти. — Что с тобой такое? У тебя такое лицо, словно ты увидел привидение, — спросила девушка. Ваня криво улыбнулся и бодро покачал головой, чтобы не вызывать подозрение. — Всё хорошо, я просто плохо спал, — сказал полуправду парень. — Ясно, — сухо сказала Аня, смотря за спину парня. Поняв, что это хороший повод обернуться, Иван вновь посмотрел на Романа, к которому подсела Настя. Те заворожённо смотрели на друг друга и тихо переговаривались. Ревность захватила Ваню, и он завистливо посмотрел на Рому. Ему хотелось быть на его месте и чувствовать такую же связь с… Настенькой. Резко в голову пришло воспоминание о почти случившемся поцелуе в коридоре общаги. «Стоп, он… крутит одновременно с братом и сестрой? Хотя… с его стороны инициативы не было. Это всё Николай Владимирович. Педик несчастный» Окончательный вывод всё равно не пришёлся по вкусу парню. Либо таинственный Роман — парень Насти, либо он пидорас, как и Николай Владимирович. Почувствовав укол ревности, Иван прикусил нижнюю губу, не зная, что делать ему дальше. Раздираемый этим отвратительным чувством, парень сдержал порыв кинуться на Романа. Моргнув, Ваня покачал головой из стороны в сторону и ради приличия спросил: — А это кто? — Рома. Он когда-то отчислился и в этом году восстановился. Это всё, что мне рассказала Настя, — Аня, нахмурившись, скрипнула зубами, явно испытывая раздражение из-за этого факта. Иван от удивления открыл рот. Таинственный пидорас — это новый студент! Опомнившись, парень, в последний раз взглянув на пару, прокомментировал слова Ани: — Оу… Он теперь с нами будет учиться? — А я что сказала? — девушка раздражённо вытащила телефон из кармана, ворча себе под нос. До Вани долетели только обрывки фраз: «…тянет её на пенси…», «старый хр…» и что-то ещё. — Закроем тему. Я отправила тебе сообщение с суммой задолженности. Погаси быстрее, иначе в деканат вызовут. Спасать тебя не собираюсь, — Аня так сурово взглянула на парня, что он аж вжал голову в плечи. Он почувствовал себя провинившимся учеником, которого ругает учительница. — Понял, — пискнул он и мысленно дал себе оплеуху за дрогнувший голос. Он всё же мужчина, и ему не пристало бояться какой-то девушки, хоть и очень грозной… — А ещё…***
Пара пролетела незаметно, поскольку Ваня проспал большую её часть. Почувствовав тычок в плечо от друга Санька в конце, он проснулся и, поблагодарив, протёр глаза, чтобы окончательно проснуться. Зевая, он посмотрел на выход и заметил, что возле него стоит Рома. Взгляд золотых глаз был направлен в его сторону. Стушевавшись, Иван закрыл рот и начал быстро собираться. Он остался в аудитории самым последним, если не учитывать Романа с Николаем Владимировичем. — Роман, — у Николая было непонятное выражение лица, когда на него посмотрели одновременно двое парней. — Ты не Роман, Иван. Иди на следующую пару. Блондин кивнул, чувствуя разочарование из-за того, что его заметили. Он взял сумку и собирался было уйти, но решил возле входа пригнуться, чтобы***
Иван старался прилежно учиться и проводить с Настенькой больше времени, но постоянно наталкивался на различные препятствия: Николай Владимирович с разными поручениями, Саша с просьбой прикрыть его от сестры, вызов в деканат из-за небольшого долга и Роман, что почти всегда был рядом с Настенькой. Ваня должен был злиться на Рому, но не мог себя заставить это сделать. Ему нравилось наблюдать за парой и подмечать что-то новое. Настя, как и многие молодые девушки, модно одевалась и красилась, оставаясь всегда при параде, а вот Роман… Он был всегда разным. В один день он мог быть похож на панка с золотыми глазами, а в другой — на молчаливо-нежного парня с медовыми глазами, что согревали душу при одном взгляде. Иван подозревал, что все эти части его личности и делают Романа таким необычным. Он был драконом с остальными, а на Настю смотрел так, словно она была его сокровищем, и обращался соответствующе, хотя почему это «словно»? Она и правда была сокровищем. Ваня никогда не мог сосредоточиться на ком-то одном, когда смотрел на эту пару. Огненно-рыжие волосы будто становились ещё ярче на фоне тёмных, словно патока, как у бабушки Вани, волос. Рома часто заплетал свои в хвост или в пучок, чтобы они не мешались… Ну, наверное. Иван так и не решился заговорить с ним лично. Иван так и не узнал ответ на главный вопрос: «Встречаются ли Роман с Настей?». Аня на этот вопрос раздражённо отвечала, что не ему лезть в личную жизнь её подруги, Саня отнекивался, а Николая Владимировича спрашивать Ваня не решился, хоть и подозревал, что тот знает правду. Что же делать, если правду никто не хочет говорить? Конечно, сыграть в шпиона! Иван после пар решил засесть за ноутбук, чтобы выведать побольше информации о Романе. О Насте он давно узнал всё, что только смог найти. Даже нашёл старую страницу её мамы, являющейся сейчас пациентом психушки. Вскоре Ваня пришёл к выводу, что Рома — человек достаточно скрытный. Есть его профиль в Instagram, но он закрытый, аватарки нет. В описании есть лишь ссылка на сайт их университета. Иван с каждым кликом чувствовал всю бесполезность его занятия. Ему начало казаться, что Роман подчищает информацию о себе в интернете. Глупый вымысел. Наверное. Бросив это бесполезное занятие, Иван неожиданно вспомнил про человека, что знает все сплетни университета и знаком со многими полезными людьми: Валерий Андреевич (для своих Валя)! Поднявшись с места, Ваня бросился было собираться к преподавателю, но остановился, когда вспомнил, что Валя, несмотря на своё дружелюбие, держал язык за зубами. Его так просто не разговорить. Сев обратно на кровать, Иван задумался о выходе из этой непростой ситуации. Валя любил красивых людей (а такими были почти все в его понимании), хороший алкоголь и музыку. Если с первым и последним были проблемы, то второе было у Вани. Вздохнув, он встал и полез под шкаф, ища бутылку, которую хранил к сессии, чтобы задобрить Николая Владимировича. В руках оказалось дорогое красное вино, полученное на день рождения от сестры. «Ему должно понравиться… Наверное» Обмотав бутылку шерстяным свитером, Иван засунул её в портфель, чтобы не разбилась по пути. Поколебавшись секунду, он всё же положил сверху одноразовые стаканы. Надев куртку, Ваня направился в университет, про себя сетуя на то, что общежитие находится слишком далеко от него.***
Иван мялся под дверью аудитории, сжимая в руках портфель. По пути он растерял свою уверенность, поскольку морозный ноябрьский воздух привёл в чувство и заставил почувствовать холод до самых костей. Всё же решив не уходить обратно (стало жаль потраченных на проезд денег), Ваня задумался о том, стоит ли прямо спросить Валю про Романа или какими-то окольными путями… В первом случае подозрительно, а во втором долго и не факт, что Валя не опьянеет раньше. Да и Иван не мог ручаться за… — Я вроде отпустил вас с последней пары. Мелодичный голос за спиной заставил вздрогнуть и покрыться мурашками. Ваня повернулся назад и широко улыбнулся Вале, что внимательно разглядывал его, но не со строгостью или осуждением, как это бывает с Николаем Владимировичем. Нет, Валерий Андреевич многое позволял студентам и был достаточно миролюбивым. Такое отношение он переносил и на себя, и на свою жизнь. Наверное, поэтому многие доверяют ему, хотя о своей, по слухам, «бурной» молодости он помалкивает. — Будем играть в молчанку дальше? Извини, но я не хочу любоваться твоими зубами, — Валя зевнул, прикрыв рот свободной рукой, и Иван заметил чужой загорелый дёрнувшийся кадык. В голове пронеслось проклятие, адресованное блядской белой рубашке (Ваня из-за Валерия Андреевича перестал считать этот цвет невинным ещё на первом курсе, когда увидел преподавателя в ней). Сглотнув, он отвёл взгляд от загорелой шеи в сторону, ругая себя за странные мысли. — Так что? — лениво спросил Валя, теперь смотря сквозь Ивана, наверняка думая о своём. Он как бы невзначай повертел папку в руках, намекая на свои обязанности. — Ээээ, это вам, — Ваня неуверенно улыбнулся и протянул портфель озадаченному Вале, что от неожиданности чуть не уронил его на пол. Только быстрая реакция спасла бутылку вина от смертельного падения. Выдохнув, Иван осознанно взглянул на сложившуюся ситуацию и резко отстранился от Вали с рюкзаком, поняв, что в панике они оба схватили рюкзак, и со стороны всё выглядело так, словно они держались за руки. Валя, непонятно взглянув на парня, неожиданно лукаво улыбнулся: — Нравится? — непонятно про что конкретно спрашивал рыжий змий, но прищуренные глаза и хитрая усмешка намекали на то, что такая неточная формулировка вопроса была выбрана неспроста. Жутко смутившись, Ваня отвёл взгляд в сторону. — Про что ты конкретно? Вместо ответа ему прилетело по голове увесистой папкой. После Валя покачал пальцем перед лицом студента и с напускным недовольством прошептал, еле скрывая веселье в голосе: — Ко мне надо обращаться на «Вы», не забыл? Инстинктивно прикрыв голову рукой, Иван обиженно засопел, наконец вспомнив о том, что Валя в первую очередь его преподаватель, а потом уже приятель. — Не надо смотреть на меня волком. Я с самого начала говорил вам, что ко мне надо обращаться на «Вы». Не расслабляйся, Ванечка, — Валя усмехнулся, скрестив руки на груди, — никаких поблажек. Сдержав желание застонать, Иван открыл портфель так, чтобы только ему и Валерию Андреевичу было видно содержимое. — Кофта? Миленько, — неуверенно прокомментировал Валя, глядя на вязаную зелёную кофту с белыми узорами. — Что? — Иван, закатив глаза, обнажил горло бутылки и не без злорадства заметил то, как блеснули глаза Вали. Торопливо закрыв рюкзак, Ваня подозрительно посмотрел по сторонам и заговорщически прошептал просьбу, ради которой весь этот цирк начинался: — Мне нужна информация об одном человеке. Валя недоверчиво выгнул бровь. — И всё? Иван улыбнулся, чувствуя облегчение из-за того, что преподаватель не начал торговаться. — Да. Валя, пройдя мимо Ивана, открыл дверь в аудиторию и махнул рукой, как бы намекая на то, чтобы пойти за ним. Блондин, встрепенувшись, поспешил забежать внутрь, не подозревая о том, как со стороны его метания выглядят забавно. Фыркнув, Валя вальяжно подошёл к своему столу и сел на него, скрестив ноги. Он начал размахивать папкой, чувствуя себя душно в аудитории, которую недавно начали отапливать. — Эээ, ну, держите, — Ваня поставил вино на стол, не желая испытывать судьбу, — а теперь можете рассказать о нужном мне человеке? Валя, отложив папку, взглянул на Ивана и улыбнулся, прищурив глаза: — Кем ты так яростно горишь, что аж прибежал ко мне? Неужели какая-то девчонка или… — Валя не закончил фразу, с удовольствием наблюдая за тем, как бледнеет, зеленеет, а потом краснеет лицо студента. Похлопав его по плечу, он рассмеялся. — Неужели я прав? Можешь не отвечать. Я шучу. Ваня неопределённо хмыкнул, не зная больше, как отвечать на постоянные подколы Вали. Хотелось заткнуть этот грязный рот скотчем или руками. Выдохнув, Иван поправил волосы, дабы хоть как-то успокоить разбушевавшиеся нервы. —Вы можете рассказать мне о Романе Александровиче со второго курса? От внимательных голубых глаз не скрылось, как вздрогнула рука Вали при упоминании имени, правда, улыбка не ушла с его лица, а лишь стала шире. — Зачем тебе информация про него? Ваня не продумал диалог так далеко, поэтому потерянно посмотрел себе под ноги, боясь, что глаза выдадут его с потрохами. — Ну… Мне рассказал о нём один друг, поэтому я заинтересовался и решил узнать побольше, а в интернете ничего почти нет. — Поэтому ты отдаёшь мне явно не дешёвое вино… — Валя почему-то расстегнул пуговицу на своей рубашке, на грани пошлости оголяя грудь. Иван, попятившись, отошёл ближе к партам и спрятал вспотевшие ладони в карманы. Фыркнув, Валя распустил свои волосы, и рыжие кудри опустились на плечи, подчёркивая белизну рубашки. Сглотнув, Ваня заворожённо уставился на такого расслабленного преподавателя. Валя взял бутылку вина и повертел её в руках, не прерывая зрительный контакт с Иваном. — Я правильно понял? Выйдя из транса, Ваня кивнул, чувствуя, как печёт щёки. На ум пришло сравнение с помидором. Ему как никогда было стыдно и… Нужного эпитета не находилось в словарном запасе Ивана. Прикусив нижнюю губу, он продолжил наблюдать за Валей, что деловито читал этикетку вина, словно это не он минутой ранее чуть ли не раздевался на глазах у студента. — Так я могу надеяться на информацию? — с надеждой спросил Ваня, подходя ближе к преподавателю. Тот оторвался от чтения и отложил бутылку. Встав со стола, Валя медленно начал приближаться к Ивану с какой-то хитрой ухмылкой, что не сулила ничего хорошего. — А что ты конкретно хочешь узнать? — уточнил Валя, настигая свою жертву. Только почувствовав, как его ноги уперлись в парту, Иван серьёзно испугался. Валя напоминал лиса, играющегося с зайцем, что неизбежно станет его ужином позже. Горящие зелёные глаза только подтверждали подозрения Вани. Поняв всю опасность ситуации, Иван криво улыбнулся Вале и резко кинулся в сторону, откровенно сбегая. Схватив рюкзак, он побежал к выходу, спасая свою задницу.***
Декабрь. Этот месяц пахнет мороженным бельём, мандаринами и характерным горелым для хлопушек запахом. Ваня с нескрываемой улыбкой на лице читал письма от родных (новогодняя традиция их семьи), где сестра его ругала, мама ненавязчиво наставляла, а папа желал удачной сессии. Лучше этих писем были только звонки бабушки, что сюсюкалась с ним, спрашивала о самочувствии и уточняла, что лучше отправить внучку: солёные огурцы или помидоры. За всей этой суетой Иван не заметил, как близко подобралась сессия. Она медленно, но верно наступала и пугала студентов. Николай Владимирович начал сильнее на всех давить и заявил, что автомат почти никто не получит, поскольку: «Вы всю осень пинали баклуши. Теперь поработайте». Дружно с остальными прокляв Николая, Ваня неохотно сел за учебники. Настенька со своим таинственным парнем совсем вылетели из дырявой головы студента, и он вспомнил об их существовании только тогда, когда эти двое однажды сели рядом с ним. Роман писал слегка угловатым, но аккуратным почерком конспект, не обращая внимания ни на кого. — Привет, — Настя ослепительно улыбнулась, поправив рыжие волосы ненавязчивым жестом. Залюбовавшись, Ваня не сразу понял, что обращаются к нему. Резко выпрямившись, он неуверенно улыбнулся в ответ, скрестив руки на груди. Поняв, что это какая-то странная поза, он опустил руки себе на колени, словно ученик начальных классов. — Привет, Настюша. Роман, отложив ручку, странно посмотрел на Ивана, но без огонька ревности в глазах, а с интересом. Так люди смотрят на зверушек в зоопарке. — Я не буду обманывать тебя или делать вид, что мы близки, — Настя положила свою руку поверх ладони Вани, заставив того покраснеть. — Мне очень нужен принтер, а мне тут птичка нашептала… — Иван зло зыркнул в сторону Саши, что мало отличался от девчонок-сплетниц в присутствии сестры, — …что у тебя он есть. Можно попросить об услуге? Вздохнув, Ваня кивнул, понимая, что это максимум, который он может выжать из этой ситуации. Хотелось продолжить разговор с девушкой мечты, но сессия была не за горами, и Иван не хотел даже думать о том, что сделает с ним мама, если он вылетит из вуза. Мелодичный голос Николая Владимировича успокаивал, и Иван, плохо спавший в последние дни, в какой-то момент чуть не уснул. Похлопав себя по щекам, он продолжил писать конспект, что вполне мог стать одним из шагов к автомату.***
— Ты очень добр, Ваня, — Настенька лучезарно улыбалась, больше не волнуясь из-за отсутствия принтера. — А, кстати, — девушка покопалась в кармане джинсов и достала чуть помятый билет, — это приглашение на вечеринку у меня дома после сессии. Сдавшие будут отмечать, а другие запивать горе. Иван, не ожидавший такого, удивлённо уставился на билет, что мог стать его шансом поговорить с Настенькой и попробовать пригласить её на свидание. Осторожно взяв билет, он хмыкнул, ещё не осознавая свою удачу до конца. — Спасибо. Я обязательно приду. Настя в ответ лишь кивнула и засобиралась к себе. Чуть поколебавшись, Ваня всё же решился задать вопрос, что тревожил и волновал его ещё с осени: — Ты встречаешься с Ромой? Замерев, Настя неопределённо бросила: — Всё сложно. Мы пока не в отношениях. «Пока» Иван горько улыбнулся, понимая, что его шансы против очаровательного Романа почти нулевые. Но правда успокоила. Он может не волноваться, что получит в челюсть от Ромы на вечеринке и будеи потом питаться через трубочку в ближайшие месяцы. — Ясно. — Ладно, приятно было поболтать. Увидимся на вечеринке. Будь осторожен, там будет Валерий Андреевич, и, возможно, в какой-то момент нагрянет Коля, точнее, Николай Владимирович, чтобы проверить меня и Сашу, — Настя подмигнула и, посмеиваясь, ушла, хлопнув дверью на прощание. — Ёбанный цирк… — Иван осторожно отключил принтер и устало прыгнул на кровать. Игнорируя боль в ребре из-за не самого приятного приземления на жёсткий общажный матрас, он достал телефон из кармана. Набирая номер Саши, Ваня раздумывал, что ему делать с сукиным сыном Валей и занудой Николаем на вечеринке. — Алло? — Привет, Сань. — Привет. Можешь говорить быстрее? Я сейчас занят. — Ладно, слушай, ты же будешь на вечеринке своей сестры? — Естественно. — Замечательно. У меня есть план по избавлению от опеки в лице Николая и Валерия Андреевича. Саша долго молчал, и Ваня, начав нервничать, чуть не сбросил трубку. — …Я в деле, — наконец ответил Саша, пока на фоне кто-то другой шумел. — Хорошо, слушай план…***
Иван, лёжа на кровати, счастливо разглядывал зачётку, до сих пор не осознавая своё счастье. Ни одной тройки. Стипендия так и маячила перед глазами. Конечно, небольшая сумма, но хоть какая-то. Государство обычно даёт лишь обещания, а тут целая стипендия. Услышав вибрацию, Ваня отложил зачётку и, взяв телефон, ответил на звонок: — Алло? — Ну здравствуй, Ванечка, — раздался незнакомый мужской голос в трубке. Что-то в тоне незнакомца напрягло Ваню, и он резко привстал, понимая, что это точно не телефонные мошенники. Интуиция так и кричала, что звонивший мужчина далеко не простой человек и специально искал его номер. — Достаточно невежливо игнорировать собеседника, юноша, — недовольно прошипел незнакомец. — Кто вы? — найдя в себе силы, еле выдавил Ваня. Стальные, властные нотки в хриплом голосе пугали и пугали почти так же, как и взбешённый Николай Владимирович, но определённо сильнее. — Не имеет значения. — Зачем вы тревожите меня? — смело спросил Иван, не понимая, откуда в нём столько храбрости. Встав с кровати, он нервно начал ходить по комнате. — Ничего особенного. Нам… Мне нужна информация про Блохастого, которого вы дружно называете Романом. Знакомое имя стало триггером для и так натянутых, словно струна, нервов. Оно привносило в жизнь Вани слишком много суеты и проблем, что не ладились со студенческой жизнью. Сжав до побелевших костяшек телефон, Иван остановился, чувствуя, как в нём просыпается желание заткнуть этого урода, хоть это и могло вылиться в нечто ужасное. — Слушай сюда, мразь. Мне нет дела до Романа и до ваших дел. И если ты думаешь, что можешь угрожать мне и допрашивать, то ты глубоко ошибаешься. Я найду тебя и тр- — Больно ты осмелел, щенок, — грубо прервал тираду Вани незнакомец. С той стороны послышался какой-то шум. — Твоя бабушка была посговорчивее. Липкое чувство страха захватило Ваню. Часто ему было плевать на собственную безопасность, но родные — это другое. Сев на стул, он взял карандаш в свободную руку, чтобы хоть как-то занять руку и успокоиться. — Кто ты? — Неважно. Лучше расскажи мне о Романе. Облизав пересохшие губы, Иван торопливо ответил: — Я и сам почти ничего не знаю, — взвесив все за и против, Ваня добавил, — он общался с Николаем Владимировичем — нашим преподавателем. — Я знаю. — Извините, это всё, — Ваня до последнего не хотел ничего говорить про Настеньку, понимая, что человек на другой стороне линии опасен. Что может ему противопоставить хрупкая двадцатилетняя студентка? Молчание собеседника убивало Ивана похуже тупого ножа, но первым обращаться к неизвестному рецидивисту или мафиози он не решался. Вдруг из-за этого его найдут на дне реки с камнем, привязанным к ноге? Наконец незнакомец всё проанализировал и сделал какие-то, известные только ему, выводы: — Я верю тебе. Запомни одну вещь: если ты солгал мне, то я узнаю об этом, и ты пожалеешь. — Вас понял. — Хороший мальчик, — смешок, — передай своему дорогому преподавателю Валерию, что мистер Ф. ждёт. Если заявишь в полицию, то я узнаю. Понял? Чувствуя, как слабеют его колени, Ваня пискнул: — Понял. — Мы определённо сработаемся. Я не прощаюсь. Гудки телефона стали последней каплей, что вывела Ивана из душевного равновесия. Устало выдохнув, он неохотно встал и побрёл к окну. Распахнув его, заодно порвав утепление из газет, Ваня достал банку пива из пакета, висевшего на гвозде. Открыв её, блондин сделал щедрый глоток, чувствуя, как ему становится спокойнее. — Это какой-то пиздец…***
Семь утра. Иван держал письмо в руках возле аудитории, сам не зная, зачем так парится с конспирацией. Простое послание можно было передать по телефону, но нет, ему надо было клеить послание из газетных букв. Кого он избегал больше: Валю или этой истории, пахнущей криминалом? Наверное, в равной степени. Прогнав лишние мысли, Ваня осторожно открыл дверь и, убедившись, что никого нет, прошмыгнул внутрь. Положив письмо на видное место, где Валя точно его увидит, Иван хотел было броситься в коридор, но звук открывающейся двери застал его врасплох. Секунда на размышления — и Иван полез под стол преподавателя, только секундой позже понимая, что это решение намного хуже, чем его простое нахождение в аудитории. Приобняв свои колени, Ваня максимально сжался, желая исчезнуть из этого мира. — …Ты знаешь, что подвергаешь её опасности, но всё равно не желаешь отдаляться! Знакомые голоса заставили очко сжаться. Молча проклиная своё «везение», Ваня прикусил палец, чтобы не издавать лишние звуки. Ему не хотелось объясняться перед Николаем, пока на него будет смотреть Роман. — Ей в любом случае всегда грозит опасность из-за близости к тебе. В чём же тогда моя вина? — спокойно парировал Роман. — Я им так не интересен, как ты или тот же Валя! — Николай в недовольстве, кажется, пнул парту, судя по звуку. — Плевать на мою безопасность, но Саша и Настя имеют право на нормальную жизнь, — под конец мужской голос приобрёл усталые нотки, и Ваня неожиданно вспомнил свою маму, что тоже скрывала за тирадами страх за близких. Голос Романа явно потеплел на пару градусов, и в нём проскользнули горькие нотки. — Ты не можешь вечно контролировать и оберегать их, как свои цветы. Рано или поздно они захотят свободы. Что ты будешь делать, когда они выпустятся? Жестокая, но всё же правда явно задела Николая за живое, и тот не сразу ответил, чем взволновал Ивана, у которого уже затекла нога. — Я не знаю… — едва слышно пробормотал Николай, после устало вздыхая. — В любом случае, — Рома встал со своего места и, вероятнее всего, подошёл поближе к Николаю, — Саша уже набивается в мои ученики. — Серьёзно? — спросил ошарашенный Николай. — Да, — даже по голосу Ваня понял, что Роман улыбается. — За что мне это… Не смей втягивать его в историю с Фёдором, понял? Это моё единственное требование. «Мистер Ф, Фёдор. Это один человек?.. Неужели они тоже связаны с этой историей?» — Даже не думал об этом, Коль. — Несмотря на твои намерения, неприятности липнут к тебе. Я уж это точно усвоил, — с наигранным недовольством сказал Николай. — Та орхидея до сих пор мне напоминает о твоей безбашенности. Роман вздохнул и, Ваня был уверен, закатил глаза, как любил это делать в разговорах с друзьями. — Не надо вспоминать тот случай. Мне было двадцать лет. — Но не каждый человек в двадцать лет решит украсть цветок из оранжереи Филиппа, — уже откровенно издеваясь, продолжал Николай. — Тебе это понравилось. Я знаю. — Да, — быстро согласился Николай, — понравилось всё, кроме части, где Фёдор, схватив меня за ворот рубашки, прижал к стене и начал допрос. Я тогда всерьёз испугался за сохранность своего лица. Роман хмыкнул и начал подходить ближе к столу, под которым сидел Ваня. Тот натянул ворот свитера повыше, чтобы были видны только его глаза. Сердце набатом стучало в висках, и Ивану казалось, что шум его сердцебиения отчётливо слышен на всю аудиторию. Подойдя к столу, Рома взял папку и вернулся к другу. — Это Валя просил передать. Пошли отсюда скорее. Николай ничего не ответил, и через минуту аудитория опустела. Просидев долгие пять минут под столом, Иван выполз из своего укрытия, не решаясь резко вставать на затёкшие ноги. Всё же взяв себя в руки, он встал и выбежал в коридор, вновь едва не споткнувшись о порог. «Почему моя жизнь так резко стала неспокойной?!»***
Новогодняя вечеринка теперь не так сильно радовала, как хотелось бы. Мысленно Ваня был дома, подальше от того дурдома, что творился в его жизни. Дом теперь казался гаванью спокойствия в шторм. Он пах еловыми шишками, растущими неподалёку в парке, и мёдом, который обожал папа. Меланхолично вздохнув, Иван посмотрел в окно, считая часы до отправки поезда домой. — Ты чего хандришь, дружище? План отменяется? Ваня вышел из транса и посмотрел на Сашу, приобнявшего его за плечо. — А? Нет, попробуем. Даже если Настя откажет, то без присмотра Николая Владимировича выпьем нормально, — Ваня улыбнулся другу. Тот, кивнув, выпил глоток пунша и немедленно сморщился. — Фу, почему он такой сладкий? Американская хуйня. Лучше бы просто пепси купили. Иван громко рассмеялся, привлекая внимание окружающих. — Пробовать пунш я теперь точно не буду. — Ты «отличный» друг, — Саша с улыбкой закатил глаза, — ладно, я пойду вылью этот пунш в унитаз и вернусь с нормальным напитком. Тебе что-то принести? Ваня отрицательно покачал головой, и Саша, хмыкнув, скрылся в толпе, ловко передвигаясь в ней, никого не задевая. — Забавный парень, не правда ли? — знакомый до одури голос заставил обернуться. Валя с улыбкой потягивал вино из бокала. — …Это же хрусталь. Саня запрещает посторонним вообще трогать его! — эта фраза была всем, что смог выдавить из себя Иван, помнивший удар по руке, прилетевший ему на прошлый новый год только за попытку открыть шкаф. — А я не посторонний, — Валя подмигнул ошарашенному Ване и выпил ещё немного, рассматривая студента. Блондин, чувствуя себя неуютно под этим внимательным взглядом, всё равно скептически выгнул бровь, скрестив руки на груди. — Неужели? — Почему ты мне не веришь? Я же, в конце концов, твой преподаватель. — Этот факт скорее заставляет меня не доверять вам. Валя, схватившись за грудь, театрально изобразил горе, опускаясь на колени с бокалом. — Ах! Ты ранил меня прямо в сердце! Иван, посмеиваясь, указал на рубашку Вали, где расцветало алое пятно. — Настолько сильно ранил, что у тебя выступила кровь? Я всегда подозревал, что ты на восемьдесят процентов состоишь из вина. Валя, резко встав, удивлённо уставился на свою рубашку, вручив бокал в руки Ивана. — Чёрт! А вечеринка только началась. Я пойду, постираюсь. Должен успеть до того, как в полночь откроют шампанское… Подержи бокал до моего возвращения, милый. Ваня ничего не успел сказать против, будучи смущённым таким обращением, и в итоге уставился на бокал, где оставалось немного вина. Вздохнув, он допил остатки напитка и направился в соседнюю комнату, где Аня и какой-то лопоухий умник пытались справиться со старинным граммофоном. — Что делаете? — поинтересовался Иван, замечая в руках Ани хорошо знакомые пластинки фирмы «Мелодия». — А не видно? — недовольно буркнул парень. — Игла слетает при проигрывании. При этих словах Иван вспомнил покойного дедушку, что обожал слушать пластинки и часто ругался на шальную иглу, а потом ласково просил маленького внучка принести ему коробок спичек. Когда просьбу исполняли, дедушка клал аккуратно коробок на иглу, и в каждом углу дома был слышен мелодичный голос Людмилы Гурченко. Дедушка в такие моменты улыбался, сидя в своём любимом кресле, и подзывал Ванечку к себе. Посадив внука на колени, он часами рассказывал про жизнь в СССР, войну, работу в колхозе, про то, как встретил бабушку в далёком Благовещенске, когда учился там на архитектора, и как она была прекрасна со своими золотыми кудрями. В это время с магазина приходила бабушка, стряхивала снег с валенок и ставила их возле печки. После этого начинались хлопоты на кухне, и вскоре все соседи слышали великолепный запах бабушкиных драников. Когда Ваня подходил к столу, то там стояла тарелка с драниками, домашней сметаной и стакан па́рного молока. Пока в печке мирно потрескивал огонь, вся семья кушала, слушая разные советские песни, а за окном падали крупные хлопья снега… — У кого-то есть коробок спичек? — неожиданно, даже для себя, спросил Ваня. Аня и умник покачали головами, но рядом возник улыбающийся Алексей (брат Ани) в компании явно недовольной девушки. При виде парочки лицо Ани сморщилось так, словно она съела лимон. — Привет, Ваня, — Алексей пожал руку Ивана и протянул ему спички, — тебе повезло, что я бросил курить, а от привычки носить спички с собой не избавился. — Пойдём, Алёшенька, — девушка потянула Алексея за рукав кофты, и тот виновато улыбнулся сестре Ане. Поджав губы, девушка скрылась в коридоре, не став дожидаться парня. — Постой, Юля, — закричал Алексей, побежав следом. — Ну и стерва она, — мельком посмотрев на удаляющуюся пару, сказал умник, шмыгнув носом. — Не говори очевидное, Дима, — Аня, достав платок из кармана, протянула его другу. Отвернувшись от сморкающегося парня, девушка взглянула на Ивана. — Так зачем ты просил спички? — А, точно, — Ваня захлопотал и подошёл к граммофону. Поставив спички, как делал это дедушка, он попробовал включить песню. Дом наполнил нежный голос Ларисы Мондрус. Улыбнувшись, Иван подмигнул удивлённому Диме и сел на диван. Советская мебель выглядела инородно в доме с современным ремонтом и техникой, а граммофон вообще будто случайно тут оказался. — Ты всё же пришёл, — Ваня услышал голос, который даже сквозь водяную завесу узнал бы из тысячи — перед ним стояла улыбающаяся Настенька с тем самым пуншем. Сев рядом с ним, она выпила глоток пунша и, пережёвывая желейных медведей, начала наблюдать за Димой и Аней, что неумело пытались потанцевать. И, к своему изумлению, Иван заметил, что у них идёт борьба за ведущую роль. — Ради тебя я пришёл бы даже на дополнительную пару у Николая Владимировича, — Ваня подмигнул Насте, что слегка покраснела от такого. Ему хотелось взять её за руку и любоваться всю ночь её глазами, губами считая каждую ресничку. Девичий смех стал бы лучшей наградой для него… Понимая, что у него нет шансов, Иван, грустно хмыкнув, перевёл взгляд обратно на Аню с Димой. — Ты хороший друг, Вань, — мягко обозначив его позицию в своём сердце, улыбнулась Настя, положив руку на его плечо. — Спасибо за твою дружбу, Настенька, — горечь с благодарностью затопили сердце парня, уверившегося в том, что он выбрал правильную девушку. Жаль, что их имена не написаны рядом в книге под названием «Судьба»… — Дружба, дружба, мир! — процитировав старый фильм, тихо рассмеялась Настя. Иван, не сдержавшись, широко улыбнулся девушке, вновь разглядывая её. — Мир, дружба, жвачка, — вновь смешок. Ваня встал с дивана и, поклонившись Насте, протянул ей свою руку. — Не желаете ли потанцевать, подруга? Настя, приняв правила игры, вскочила с места и, поклонившись в ответ, вложила свою ладошку в мужскую руку. Иван восхищенно заметил, что девичья ладонь выглядит так по-родному в его руке: не слишком маленькая и не слишком большая. Судьба так жестока к нему… — С удовольствием, сударь, — прочирикала Настя, и вскоре в центре комнаты закружилась неумело вальсирующая пара. Заливаясь смехом, они обсуждали всё на свете, не замечая никого вокруг. Весь мир сузился до небольшой комнаты в частном доме на окраине забытого богом города. — Я рад, что мы познакомились, — влюблённо рассматривая девушку, прошептал Ваня. Ему хотелось обнять девушку и никогда больше не отпускать её. Вздохнув, он поднёс женскую ладонь к своему лицу и почти невесомо поцеловал, вкладывая в этот жест всю свою любовь, — с наступающим новым годом, Настенька. Девушка, грустно улыбнувшись, отошла от Вани. — Прости, я так не могу. Я люблю другого. Кивнув, Иван засунул руку в карман. — Я всё понимаю. — Спасибо, — Настя, раздираемая чувством вины, выбежала из комнаты. Как же хотелось Ване кинуться следом! И как же ему одновременно хотелось уехать домой, где нет боли разбитого сердца. Постояв пару мгновений, Иван направился к выходу и, схватив свою куртку, вышел на улицу, нахлобучив шапку-ушанку себе на голову. Не замечая никого вокруг, он медленно шёл к себе, чтобы дособрать до конца чемодан и утром выехать на поезде домой. Ваня не чувствовал кончики пальцев и, поднеся их ко рту, дыхнул, пытаясь согреться. — С тобой всё хорошо? Голос за спиной заставил вздрогнуть. Сразу узнав его, Иван устало вздохнул и повернулся, встречаясь с холодным взглядом медовых глаз. — Чего тебе надо, Рома? Мужчина в одной кофте и джинсах рассматривал Ваню, будто заново его открывая для себя. Ему было абсолютно плевать на холод. Роман решительно смотрел на Ивана, сжимая кулаки. Клубни дыма выходили из его рта, а щёки и кончик носа уже покраснели. — Как ты связан с Фёдором? «Всё же мистер Ф — это Фёдор» — Я не знаю, что вы все хотите от меня и как вы связаны с этим мистером Ф, но, — Иван набрал побольше морозного воздуха в лёгкие, — уйдите из моей жизни! Из-за вас из моей жизни исчезли нормальный сон, спокойная учёба и даже чувство безопасности! Мне угрожают, а потом любимая девушка выбирает тебя — старпёра без образования. Видеть вас всех не желаю! Прочь! И дружку вашему то же самое скажите. Пусть не лезет к моей семье, или я напишу заявление в полицию! Показав средние пальцы ошарашенному Роману, Ваня побежал поскорее на остановку, чтобы забрать из общежития чемодан и уехать подальше от этого дурдома. Его совершенно не волновали голубые отношения между Николаем Владимировичем и Романом, флирт со стороны Вали и даже любовь Насти к этому несчастному криминальному авторитету. Ему хотелось лишь поколоть дрова, поносить воду домой, покушать драников на завтрак и потом сидеть нарезать салаты перед новым годом с семьёй. Вытерев непрошенные слезинки, Иван залез в как раз подъехавший автобус. Сев в самом конце, он смотрел в окно на вечерний город и счастливых людей, торопящихся домой, и завидовал им. Конец года выдался тяжёлым, и ему точно не помешает отдых.***
Сидя на вокзале на скамейке, Ваня сжимал между ног чемодан, ожидая прибытия своего поезда. Он жевал купленный у бабули чебурек и рассматривал людей вокруг. В толпе одинаковых людей его внимание привлёк дедушка со свёртком в руках, что безуспешно пытался поговорить со случайными людьми. Заметив внимание юноши к себе, дедушка заулыбался и подбежал к нему. — Внучок, помоги старику. — Что случилось? — поинтересовался Ваня, дожевав чебурек. Вытерев руки об штаны, он встал с места. — Да ничего такого, — дед махнул рукой, — купи, пожалуйста, букет альстрёмерий. Хорошие цветы. Их дарят, как бы желая процветания и успеха. Можно подарить кому угодно. Купи, пожалуйста. Срочно деньги нужны. Поколебавшись буквально секунду, Иван кивнул, доставая из кармана кошелёк. — Сколько с меня? Серые глаза дедушки загорелись. Он радостно протянул свёрток парню, чуть-чуть раскрыв его. Глазам Вани предстал роскошный букет почти алых цветов. — Пятьсот рублей. — Зачем же вы так дёшево продаёте такие красивые цветы? — Иван забрал цветы, подмечая их сходство с лилиями. Прикрыв их газеткой обратно, прижал букет поближе к своей груди. — Деньги срочно нужны для дочери. Угги новые надо купить, ибо старые совсем износились, — дедушка покачал головой, — им всего год, но уже негодны для носки. В СССР умели нормально шить, а сейчас какой-то ширпотреб! Улыбнувшись в ответ на ворчание, Ваня достал тысячу из кошелька и протянул дедушке. — Держите. Надеюсь, что найдёте хорошие угги. — Ой, я не могу столько принять, — дедушка покачал головой, размахивая руками. — Примите же. Как я в глаза маменьки буду смотреть, коль явлюсь к ней с цветами, купленными почти за бесценок? Она будет мной разочарована. Смущённый дедушка забрал купюру, ловко пряча её в карман пальто. — Ой, благодарю, внучок. Хорошо Вас воспитала маменька. Сердечно благодарен. Буду вспоминать Вас во время боя курантов и желать счастья всей Вашей семье, — дедушка, заметив приближающийся поезд, заторопился, — удачи тебе, внучок. С наступающим! Иван помахал на прощание дедушке. — И Вас с наступающим! Широко улыбнувшись, Ваня встал со скамейки и, взяв чемодан в свободную руку, направился поближе к только что подъехавшему поезду. Испорченное вчера настроение вернулось к нему, и цветы альстрёмерии, прижатые к груди, ознаменовали новую полосу его жизни. Он был в этом уверен, как и в том, что его слова дошли до Романа, и его больше не будут тревожить. Понюхав цветы, Иван посмотрел на небо, чувствуя себя счастливым.