Блюститель

Когда Фарамир начал засыпать, Дэнетор унес его, уложил и вернулся к Боромиру и Эммериль. Вскоре ушел спать и старший мальчик. Брат и сестра остались одни. — Ты так хорошо читаешь… — заметила сестра. — Ты же помнишь, сколько меня заставляли работать над дикцией, — усмехнулся он. — Помню, — согласилась она. — Иди и ляг… Прости, но ты ужасно выглядишь. И действительно, черное глухое одеяние Дэнетора делало цвет его лица еще более болезненным. — Какая теперь разница? — угрюмо отозвался он. — Детям больно видеть тебя таким. Ты бы знал, как они волновались, пока ты лежал в забытьи. Фарамир явно испугался, когда тебя увидел. Ведь ты выглядел хуже Финдуилас в ее последние дни. Мальчик ужасно переживает, что ты тоже можешь умереть… Не пугай его. — Я собираюсь спать ближайшие ночи. Хотя дел накопилось предостаточно. — Надо же, какое немыслимое послабление, — фыркнула она. — Что ж… Пойду лягу… — Он поднялся. — Доброй ночи. Спасибо, что остаешься с детьми. — Мне это не в тягость, скорее, наоборот. Они у тебя замечательные. Жаль, что причина для нашего сближения настолько грустная, — вздохнула она. Дэнетор вернулся в свою спальню. Его дожидались Валакар и один из лекарей. Они помогли ему раздеться и лечь, но постель показалась Дэнетору ледяной, и он никак не мог согреться. Лекарь заметил это и велел слуге подбросить дров в камин, а сам укрыл Блюстителя еще одним одеялом. Наконец сон победил, и Дэнетор оказался на краю большого поля, усыпанного цветами. Вдали стояла Финдуилас в светлом платье. “Она жива!” С этой мыслью он бросился к ней, но, когда хотел обнять, видение погасло. Все исчезло, и он увидел мрачную комнату, освещенную красноватыми отблесками камина. Он сел, стараясь прийти в себя и унять бешено стучащее сердце. — Милорд… Вам худо? — спросил врач. Дэнетор не ответил. Еще несколько дней Блюститель оставался на попечении лекарей, которые, как ему казалось, старательно пытались наполнить жизнью пустую оболочку. Выздоравливал он медленно, от пережитого у него начали сильно выпадать волосы, и, к огорчению сыновей, цирюльник остриг его. В начале января Дэнетор полностью вернулся к своим обязанностям, и скоро все в Цитадели и в Городе вернулось на круги своя. Боромир первым из семьи пережил утрату, и уже весной к нему вернулась изрядная доля его оптимизма и озорства. Фарамир немного ожил к лету. В Дэнеторе же что-то надломилось и погасло навсегда. Молчаливый и замкнутый, он, казалось, стоически принял свой жребий, и никто и никогда не узнал, чего ему это стоило. В июне Мирриан благополучно разрешилась девочкой, и Эммериль попросила брата благословить это дитя и принять участие в наречении. Дэнетор согласился и ради такого случая даже снял строгий траур. “У людей праздник. Не стану их пугать своим видом, подобно угрюмому черному ворону…” В назначенный Блюститель посетил дом племянницы и взял темноглазую малышку на руки. “Ты внучка Эммериль, но ты и внучка Амариэ… — подумал он. — Милое дитя, пусть Судьба будет к тебе милосердной”. — Вы придумали имя? — спросил он у Эммериль. — Мирриан и Вэантур хотели, чтобы имя дал ты. Дэнетор взглянул на поклонившихся молодых родителей, а потом снова на девочку. “Амариэ… Или…” Все молчали и ждали, что он скажет. — Если назвать ее Альмариан? — предложил Блюститель. — Это имя созвучно имени ее матери и бабушки со стороны отца… А если взять нуменорскую королеву с этим именем, можно вспомнить, что ее отца звали Вэантуром. Мирриан и ее муж переглянулись. — Нам очень нравится ваш выбор, государь, — поклонился молодой отец. — Что ж… Будь благословенна, Альмариан, дочь Вэантура, сына Эарнила и Мирриан из Дома Хурина. — Дэнетор на мгновение положил десницу на головку девочки, а потом вернул ее матери, простился с собравшимися и ушел. Вечером Эммериль вернулась в Цитадель и поднялась к брату. — Ты снова в трауре, — вздохнула она. — Это соответствует моему внутреннему состоянию, — угрюмо усмехнулся он. — Не знаю… Заметил ли ты… Но сегодня ты в первый раз улыбнулся. — Разве? — Я говорю о настоящей, искренней улыбке. — Возможно… Эммериль села рядом и взяла его за руку. Какое-то время она решалась, а потом все же заговорила. — Ты всегда так мечтал о дочке… — Увы. Этому не суждено сбыться. — Только не сердись на меня за то, что я сейчас скажу… Мне кажется, что со временем ты мог бы жениться вновь… Ты еще относительно молод, хорош собой… Дэнетор усмехнулся, но Эммериль продолжила. — И твое высокое положение позволяет тебе найти добрую, отзывчивую девушку, брак с которой не будет мезальянсом. Боромиру и, особенно, Фарамиру нужна мать… А тебе необходим человек, который любил бы тебя и заботился о тебе. — У нас есть ты, Эммериль, — возразил он. — Я — это все же не то. Если ты женишься, у тебя будут еще дети. Возможно, родится девочка, о которой ты так мечтал, — попробовала улыбнуться она. — Она не будет похожа на Финдуилас. — Твои дети от Финдуилас все равно похожи на тебя. Он вздохнул. — Отец всегда был так строг к тебе… — покачала она головой, — и теперь ты к себе совершенно безжалостен. Кто-то должен беречь тебя и любить. Боюсь, без этого ты рано или поздно сломаешься. — Я не хочу пользоваться своим положением и брать кого-то в жены. Тем более, добрую и славную девушку… Ведь я не смогу ее любить. Мне порой кажется… Что моя душа умерла вместе с Финдуилас. Я ощущаю такую страшную ледяную пустоту. — Уверена, ты еще сможешь стать добрым и заботливым мужем. — Сестра гладила его руку. — Это уже много. А она своим теплом попробует согреть тебя и вернуть тебе способность чувствовать. — Не получится, Эммериль. Невозможно воскресить то, что сожжено дотла и рассыпалось пеплом. Он поднялся и ушел. Спустя несколько дней Боромир попросил отца отвезти их с братом к Андуину. Дэнетору это место слишком напоминало о Финдуилас, но он не стал отказывать. Старший мальчик уже хорошо ездил верхом, Фарамира Дэнетор взял к себе в седло. Они приехали, напоили коней и привязал их в тени. Дэнетор хотел было расположиться в немного другом месте, но сыновья побежали к раскидистому дереву, где всегда останавливались прежде. Отец расстелил покрывало, поставил вино, воду для детей и закуски. — Купаться! — воскликнул Боромир, стягивая с себя тунику. Он уже хорошо плавал и для своего возраста был сильным и выносливым, потому Дэнетор не стал возражать. — В Андуине сильное течение, — напомнил он, — держись ближе к берегу. Боромир бросился в воду, отец следил за ним с берега. — А я? — спросил Фарамир. — Пойдем чуть позже. Старший мальчик вышел очень не скоро, после чего Дэнетор искупал младшего. Когда они выбрались на берег, отец завернул Фарамира в большое полотенце и сел рядом. На него нахлынули воспоминания, и чтобы хоть как-то отвлечься, он указал на покрытые лесом холмы напротив. — Знаешь, что это за холмы? — спросил он у Боромира. — Итилиенские. — Можно сказать и так, но у них есть свое название. Боромир вопросительно взглянул на отца. — Это Эмин-Арненские холмы. На южном холме, почти напротив нас, стоял Замок. — Я знаю, где они находятся на карте, — проворчал мальчик. — Карта — это всего лишь схематичное отображение действительности. Нужно научиться использовать свои знания. Если бы ты хорошенько подумал, ты бы понял, что холмы за рекой напротив Минас-Тирит — это и есть Эмин-Арненские холмы. — Понятно. А где стоял замок? — Вон там… Видишь ровную площадку? — Вижу. — Но теперь от него остался лишь фундамент. Чтобы отомстить нам, Король-Колдун приказал уничтожить его до основания… В библиотеке есть несколько старинных описаний и изображений. Если хочешь, когда мы вернемся в Город, я покажу тебе. — Ага, — отозвался Боромир, впрочем, без особого энтузиазма. Дэнетор снова вспомнил Финдуилас и ее “Простите… Вам, наверное, не очень приятно говорить об этом…” — Замок, конечно, жаль… — заметил Боромир. — Но теперь лорды Эмин-Арнен живут в Минас-Тирит и правят Гондором. Разве это не лучше? — Все относительно. И, как бы то ни было, это история нашего рода. — Отец… — Да, сынок. — Вот я уже учу историю… Но я так и не понял, почему вы не можете именоваться королем… Да, вы не наследник Элендила… Но в ваших жилах тоже течет его кровь. Почему родство по мужской линии считается, а по женской нет? Дочь же может быть похожей на отца? — Конечно, может. — Ну вот… А ее сын, например, на деда. — В Нуменоре во времена короля Тар-Алдариона так и решили… Королю наследовало его старшее дитя вне зависимости от того, мужчина это или женщина. — Почему в Гондоре не так? — Войны. Считается, что в такое время лучше, когда во главе государства стоит мужчина. Боромир засопел. — Но ведь вы, отец… Вы мужчина. Вы потомок Элендила и Анариона. Почему одна единственная принцесса в роду всё нам портит? Дэнетор засмеялся и потрепал сына по голове. — Благодаря этой принцессе наш род и возвысился. Вернее, она и ее отец сумели оценить лорда Хурина, нашего выдающегося предка. Что же касается трона, короны или титула короля… Для меня важнее суть. Я полновластный монарх Гондора. Моя власть равна королевской. Меня никак не уязвляет то, что меня называют блюстителем или то, что я не ношу венца. — Если вы не имеете права садиться на трон или носить венец, ваша власть не равна королевской, — надулся Боромир. — Это такие мелочи… — Вы заслуживаете уважения и почитания. — Знаешь, малыш, я хочу, чтобы меня уважали за мои качества, а не просто за происхождение. Боромир вздохнул, поднялся, подошел к реке и начал бросать камешки, стараясь, чтобы они прыгали по воде. — Ты не уснул?.. — негромко спросил Дэнетор и повернулся к Фарамиру. Тот помотал головой. “Вроде бы и похожи, но такие разные…” — подумал отец. — Пять! Пять “блинчиков”! — радостно завопил Боромир. — Отец, вы видели?! — Видел. Дэнетор подошел, отыскал плоский камень и бросил параллельно поверхности реки. — Девять! — одновременно восхищенно и разочарованно выдохнул Боромир. — Я научусь бросать лучше, чем вы! — заявил он и пошел вдоль берега в поисках подходящих камушков. — Я буду рад этому. Дэнетор обернулся и взглянул на младшего сынишку. “Все-таки уснул…” Он вернулся и сел рядом. Когда Боромир собрал не меньше дюжины плоских камней и вернулся назад, он обнаружил, что отец тоже уснул. “Он так устает, — подумал мальчик, и укрыл его. — Пусть поспит”. Вскоре проснулся Фарамир. — Тс-с, — велел старший брат. — Что ты делаешь? — Учусь бросать камни. Чтобы получались “блинчики”. — Научишь меня? — Давай. Спустя примерно час Дэнетор проснулся. — Отец!.. А у Фарамира уже получился “блинчик”! — радостно поделился Боромир. Дэнетор улыбнулся и некоторое время наблюдал за сыновьями. — Пора возвращаться, — позвал он. Блюститель собрал покрывало и посуду. Они сели в седла, направились в сторону Минас-Тирит и незадолго до захода Солнца добрались домой. “Хоть бы не случилось ничего неотложного”, — про себя проворчал Дэнетор. Он поужинал вместе с сыновьями, отослал их спать и ушел в кабинет. “Лорд Ламедона просит отложить набор новых рекрутов… Конечно, им за сотни лиг отсюда не видна эта жуткая тень, и кажется, что всё неплохо… Отказать. — Дэнетор обмакнул перо в чернила и написал резолюцию. — Я не Саурон и боевых орков разводить не умею. Увы. Лорд Анориенский пишет, что отремонтирован значительный участок северной дороги. Это хорошо, ведь именно по ней в случае нужды пойдет роханское войско… Она должна быть в хорошем состоянии”. Он взял следующую бумагу. “Капитан Турин просится в отставку. Он уже, конечно, немолод… Но, с другой стороны, у нас уже не так много опытных командиров. Барахир погиб… Капитан Фингон тоже. Артамир состарился. Ладно. Турин не один раз был ранен, и, конечно, это дает о себе знать. Разрешить. Нужно подумать, кого можно произвести в капитаны”. Наконец он закончил и спустился в Фонтанный Двор. Среди дежурного караула, отдавшего честь, он заметил Вэантура. Блюститель поднялся на смотровую площадку и сел на скамью. Внизу уютно сияли огоньками Ярусы Минас-Тирит, над головой чернело южное небо с россыпями серебряных звезд. Дэнетор вдохнул вечерний нежаркий воздух. Колокол начал глухо отмерять полночь. Возле Дворца сменился караул. — Государь… — услышал Блюститель. — Вэантур? Молодой человек поклонился. — Как малышка Альмариан? — улыбнулся Дэнетор. — Хорошо, милорд. — Я слушаю. — Я хотел бы стать боевым капитаном. — Боевым? — переспросил Дэнетор. — Я хочу защищать Гондор, милорд. Мне кажется, в Итилиене я буду нужнее. — Мирриан знает? — У нас с ней был уговор, государь. Пока не родится ребенок. Теперь же, даже если она останется вдовой, она не будет одинока. — У меня двое замечательных детей… но если бы ты знал, — начал было Дэнетор, но осекся. — Я понимаю, милорд. Но в такое непростое время мне трудно оставаться в стороне… И Мирриан это понимает. — Что ж. Будь по-твоему, — ответил Блюститель. (C) 2023 murzwin