Блюститель

Фарамир поднялся и заметил кубок с вином. — Бери кресло и садись, — дружелюбно сказал Дэнетор. Юноша придвинул кресло, но прежде чем сесть, взял отцовский кубок и залпом осушил его. — Зачем ты это сделал?! Он был почти полным… Ты же мгновенно опьянеешь. Фарамир вместо ответа обнял отца и положил голову ему на плечо. — Пахнет полынью, — прошептал он. — Нравится?.. Скажи своему слуге, пусть перекладывает твои вещи ароматическими мешочками с полынью. — Для меня полынь — это ваш запах… С детства. Дэнетор усмехнулся. — Пойдем… — спустя несколько минут произнес отец. — Пока ты еще более-менее стоишь на ногах, я отведу тебя в твою комнату. — Зачем… Я могу остаться здесь. Я не храплю! — Зато я храплю, — ответил отец. — После ночевок в Укрытиях, где на разные лады храпят минимум половина воинов… Мне это не помешает. — Там обычно все вымотанные, вот и спят. Пойдем. — Он слегка встряхнул сына. “Похоже, уже поздно”. — Ладно, ляжешь здесь, — сдался Дэнетор. — Валакар!.. Принеси еще одно одеяло. Дэнетор вместе со слугой уложили Фарамира в постель, и тот сразу уснул. Отец вздохнул и лег рядом. “Малыш, какой же ты еще наивный и глупый… Но кажешься себе таким умным…” Когда Фарамир открыл глаза, отца рядом не было. Вскоре появился Валакар. — Вы проснулись, милорд? Уже скоро полдень… — В голосе слуги чувствовалась легкая укоризна. — Правда? — Фарамир сел. — Голова не болит?.. — Просто тяжелая. — Он поднялся и начал одеваться. — Отец у себя? — Да. Думаю, он ждет вас. Спустя несколько минут юноша был у Блюстителя в кабинете. — Можешь сегодня отдохнуть, — встретил его Дэнетор. — Не хочу. — Почему? — слегка удивился отец. — Потому, что меня будет мучить совесть. Дэнетор рассмеялся. — Ладно, оставайся. Ближе к вечеру Блюститель все же велел сыну пойти и прогуляться. — Я мог бы сделать что-нибудь еще… — Отдыхай, пока есть возможность. — Отец… Сейчас уже так тепло. Давайте на днях съездим в Имлот-Мелуй!.. Дэнетор молчал. — Пожалуйста. — Я состарился, Фарамир. Попробуй уговорить Боромира. — Вы же знаете, что это почти невозможно. Ему не интересны лесные поляны, усеянные ландышами и цветущие сады. — Да, это так… — согласился Дэнетор, — Пригласи Альмариан. Думаю, ей очень понравится. — Но она не умеет ездить верхом… — Возьми крупного и выносливого коня. Поедете на нем вдвоем. Фарамир вздохнул, но все же пригласил девушку покататься и посетить Имлот-Мелуй. Альмариан пришла в восторг и в назначенный день ждала Фарамира в конюшнях. Они покинули Город, миновали Южные ворота Раммас-Эхор и повернули в сторону Лоссарнаха. Незадолго до полудня они достигли Долины. Казалось, весь ее воздух был наполнен благоуханием. Альмариан попросила Фарамира спешиться, и они пошли вдоль цветущих кустов роз и сирени. — Моя мама очень любила белые розы, — тихо произнес Фарамир, вдыхая аромат одного из полураспустившихся бутонов. — Расскажи о ней. — Я был маленьким, когда она умерла. — Но что-то же ты помнишь… — Она была необыкновенно красивой… До самых последних дней… Ни болезнь, ни даже смерть не посмели посягнуть на ее красоту… Очень доброй. — Фарамир улыбнулся. — Мне кажется, она просто не умела сердиться. — Наверное, она сама была похожа на цветок. На прекрасную и нежную белую розу. — Пожалуй… нет. У розы есть шипы. Она не беззащитна. А мама была такой уязвимой… Отец говорил мне, что когда он впервые увидел ее, она напомнила ему хрупкий анемон. Он, как мог, старался защитить ее и оградить от мира… но увы. Какое-то время они шли молча. — Лорд Дэнетор — государь самой могущественной страны в Средиземье. И он ничем не смог ей помочь. Представляю, как ему было больно. Больно потерять ее и сознавать свое бессилие. — Альмариан взглянула на Фарамира. — Ни один государь не всемогущ. Отец хорошо понимает это. Есть вещи, которые от нас не зависят. Хотя мы все равно должны бороться и бросать вызов Судьбе. Даже зная, что обречены. Дорога повернула, и вдали они увидели нежно-розовые облака из цветов. — Черешня!.. — воскликнула Альмариан и побежала вперед. Фарамир последовал за ней, ведя коня под уздцы. — А какие цветы любишь ты? — спросил он. — Я тоже люблю розы… Но больше всего — алые. Еще я люблю чубушник! У нас во дворе растет большой куст, и я всегда держу окна открытыми, когда он цветет. Они не спеша миновали черешневый сад и приблизились к опушке леса. Здесь, на поляне, они остановились передохнуть. Фарамир расстелил покрывало, а Альмариан достала закуски и питье. После легкого обеда юноша лег на покрывало и смотрел на резную листву, сквозь которую пробивались золотые лучи. — Я хотел бы так умереть… — внезапно сказал он. — Чтобы вокруг было тихо и тепло… Воздух был полон благоухания и щебета птиц, а по лицу скользили солнечные зайчики. Я бы просто закрыл глаза и уснул… — Тебе рано об этом думать, — возразила Альмариан. “Если бы… — грустно подумал он. — Но умру я, скорее всего, под лязг металла, боевые кличи воинов, хриплое рычание орков и предсмертные стоны умирающих. А если повезет, то на руках у лекарей во Врачебных домах”. Блаженную тишину нарушил звук могучего рога. “Боромир?!” Фарамир сел и огляделся. И действительно, вдали неслась кучка всадников. “И не надоела ему кровь?” — вздохнул младший брат. Альмариан и Фарамир побродили еще по долине Имлот-Мелуй. Возле куста с красивыми темно-алыми розами юноша остановился. Он достал кинжал, срезал несколько полураспустившихся бутонов, удалил шипы и вручил Альмариан. — Пора домой, — вздохнул он. Фарамир помог ей забраться на коня, и они тронулись обратно. Он не был огорчен тем, что подарил эту поездку Альмариан, но с грустью подумал, что отец много потерял из-за того, что не нашел в себе силы посетить Долину. “В его жизни так мало света и покоя…” Незадолго до Раммас-Эхор позади послышался стук множества копыт. — Я так и знал, что мы встретимся! — раздался громкий голос Боромира. Фарамир улыбнулся. С ними поравнялся небольшой отряд друзей гондорского наследника. — Хорошо поохотились? — поинтересовался Фарамир, понимая, что должен задать этот вопрос. — Спрашиваешь! Два оленя! — с гордостью ответил старший брат. — Это не считая дичи вроде уток, — добавил Диор, долговязый, но по-своему симпатичный юноша, служивший в гвардии Цитадели. — Здорово. — Фарамир попробовал разделить их энтузиазм, но они явно смотрели на него и Альмариан со снисходительностью взрослых мужчин. К счастью, они решили не тратить на юношу время и отправились вперед. — Фарамир… — заговорила Альмариан. — А? — отозвался он. — Диор… Кажется, ваш родственник? — Он и твой родственник, — засмеялся Фарамир. — Да, он мой четвероюродный брат. По отцу он правнук дочери блюстителя Турина Второго. Они вернулись в Город без приключений и простились в Шестом Ярусе. Переполненная впечатлениями Альмариан побежала домой и на крыльце почти столкнулась с Кирионом, который как раз пришел навестить Вэантура. — Господин капитан… — с поклоном пробормотала она. — Младший капитан, — смущенно поправил он. — Отец! — позвала Альмариан, — пожалуйста, понюхайте эти розы! Они пахнут не то земляникой, не то даже малиной!.. — Удивительный аромат, — согласился Вэантур. Девушка упорхнула к себе, а Кирион неожиданно решился. — Господин капитан… — Обратился он к своему старшему другу и наставнику. — Да, Кирион. — Понимаю, наверное, это неожиданно и даже… — Он не нашел нужного слова. — Я хочу попросить у вас руки Альмариан. — Альмариан?.. — переспросил Вэантур. — Но ей же только в конце июня исполнится семнадцать… — Понимаю. Но когда она достигнет совершеннолетия… Уверен, многие захотят назвать ее своей женой. Я хочу быть первым, — признался он. — Она тебе так нравится? — Очень!.. — горячо ответил Кирион. — Будешь ждать несколько лет? — Столько, сколько потребуется! И десять, и больше… — Что ж. Скажу честно, мне ты всегда был очень симпатичен. И я ничего не имею против того, чтобы ты стал моим зятем и… сыном, — улыбнулся Вэантур. — Но последнее слово останется за Альмариан. Она — мое единственное и очень дорогое мне дитя. Я не стану ее неволить, — добавил он. — Конечно, господин капитан! Даю вам слово, что завоюю ее! — Хорошо. — Вэантур потрепал его по плечу. Фарамир поднялся в Цитадель и заглянул к отцу. — Все в порядке? — спросил Дэнетор. Сын кивнул. — В Имлот-Мелуй сейчас чудесно, — вздохнул Блюститель. — Жаль, что вы не поехали. Неожиданно Дэнетор грустно засмеялся и на удивленный взгляд Фарамира ответил: — Я смирился со своей жизнью… и со своей клеткой. Если я вырвусь на свободу, смогу ли я снова вернуться в свой склеп? Раньше я так хотел снова уехать из Минас-Тирит. Хоть на десять дней, на неделю увидеть море… Забежать в его волны, нырнуть… Плавать, пока не останется сил, а потом отдыхать на теплом песке. У меня даже была дерзкая мысль во время очередного затишья уехать на неделю в Пеларгир. Ну не сгубил бы страну лорд Хурин за это время. — Конечно, отец! — воскликнул Фарамир. — Давайте ненадолго уедем! Мы же никогда с вами не были на море вместе. — По закону Блюститель не имеет права надолго покидать Столицу. Тем более — в военное время, — напомнил Дэнетор. — Десять-одиннадцать дней — разве это надолго?! К тому же Пеларгир относительно близко. В случае необходимости вы сможете за два дня вернуться по Реке! — Мне иногда кажется… — помолчав, произнес Дэнетор, — что я обручен не с твоей матерью, а с Минас-Тирит. Я буду жить, пока живет она, и умру вместе с ней. — Вы считаете, что никакой надежды нет? — тихо спросил Фарамир. — Если не случится чудо… Но плох тот правитель, что надеется на чудеса, сынок. Мы можем и должны рассчитывать только на себя. Иначе наша гибель наступит еще раньше, чем могла бы, сделай мы все от нас зависящее. Фарамир кивнул. — Но даже если Столица все же уцелеет… и после смерти я обречен лежать в каменных недрах ее Усыпальниц… — закончил Дэнетор. — Сегодня на ужин будет оленина, — усмехнулся он. — Мы встретили Боромира и его ребят. — А, тогда ты уже знаешь. Фарамир вернулся к себе, взял лютню и начал играть. Появился Боромир. — Давай в следующий раз поедешь на охоту вместе с нами. Про тебя уже шушукаются, что ты дружишь с девчонками. — Она для меня как младшая сестра. Если бы я мог выбирать, с кем побывать в Имлот-Мелуй, я бы конечно поехал с отцом. Слушай… давай вместе уговорим его съездить. Там так чудесно. — Он там мгновенно уснет. Вспомни, что происходит, стоит нам приехать на берег Андуина. — Ну и пусть спит. На свежем воздухе. — Скажу честно. Мне скучно бродить и нюхать цветочки. — А мне скучно охотиться, — проворчал Фарамир. — Это же состязание! Азарт! Движение! Ловкость! — не согласился Боромир. — Надеюсь, повар постарается. — Угу, — кивнул Фарамир. — Будешь сидеть и играть на лютне? — хмыкнул старший брат. — И петь, — смущенно добавил Фарамир. — Тебе нужно было родиться эльфом. — Разве только эльфы любят музыку?.. Боромир вздохнул и махнул рукой. Летом Блюститель согласился поехать с сыновьями на Андуин. Боромир первым делом разделся и бросился в воду. — Отец! Вы будете купаться?! — спустя какое-то время закричал он. Дэнетор не ответил. Фарамир взглянул на него и понял, что отцу неловко. — На улице очень жарко… Если вы не искупаетесь, вам может стать плохо, — осторожно заговорил Фарамир. — Ты прав, сынок. Иди в воду, я скоро к вам присоединюсь. Юноша зашел в реку и предложил брату сплавать наперегонки к небольшой песчаной косе. — Наперегонки? Ты серьезно думаешь, что можешь меня опередить?! — А вдруг. Боромир тут же устремился вперед, Фарамир поплыл за ним, а Дэнетор, пользуясь моментом, пока его никто не видит, зашел в воду. Вскоре сыновья приплыли назад. — Ну что?! — засмеялся Боромир, который совершенно не понял замысла Фарамира. — Наперегонки! Да ты никогда и ни в чем не мог превзойти меня, если дело казалось физической силы и ловкости!!! — Он начал обдавать младшего брата брызгами. — Сдаюсь! — наконец закричал Фарамир. — Я тебя сейчас еще и утоплю! — Боромир обхватил младшего брата и окунул его с головой под воду. — Довольно! — велел Дэнетор, и старший сын отпустил Фарамира. — Отец! Вам нравится, что он такой утонченный неженка?! Лютня, поэзия, рисование пейзажей, цветочки с барышнями. Да над ним скоро весь Город смеяться будет! — Это скажет больше о тех, кто будет смеяться, чем о нем. Уверенные в себе и своих силах люди над другими не насмехаются. К тому же Фарамира точно есть за что уважать. — Отец… вы хотите сказать, что я не люблю или не уважаю его? Это не так! Но я хочу, чтобы моего брата считали героем и восхищались им! — Позволь ему быть самим собой. Кстати… Фарамир замечательно стреляет из лука. Думаю, что лучше тебя. — Этого не может быть! Давайте устроим состязания! Я уверен, что одержу победу. — Хорошо. Можно завтра на заднем дворе. — Так не интересно!.. Кто нас там увидит кроме вас и гвардейцев Цитадели… — проворчал Боромир. — Тебе обязательно нужна толпа? Я думал, ты просто хочешь сравнить ваше мастерство. — Отец… Но раньше же в Столице регулярно проводились турниры. Почему бы нам не возродить эту традицию?.. — Потому, что это развлекает людей в мирное время. Во дни брани и так хорошо видно, кто и что из себя представляет. — Ладно! Тогда завтра утром на заднем дворе. Ставлю… что бы поставить?.. — Боромир ни на миг не сомневался в победе. (C) 2024 murzwin