Блюститель

Наконец Дэнетор отпустил капитанов Минас-Тирит и смог удалиться к себе. Однако скоро его потревожили вновь. — Государь… — появился Валакар. — Прибыли лорды из провинций со своими людьми. — Это добрые новости, — через силу улыбнулся Дэнетор, — передай, что я жду их. Спустя час потрясенный Блюститель снова вернулся в свои покои. “Они издеваются?! Каждый из них привел в несколько раз меньше воинов, чем мы рассчитывали! Неужели корсары страшнее, чем все мордорские орды, идущие на Столицу?.. Выходит, никто не верит, что Минас-Тирит выстоит… — Он сел, охватив голову руками, а потом внезапно вскочил и подошел к окну. — Да, наверное, их можно понять. Никто не хочет умирать вдали от дома, а лишняя пара недель с семьей могут быть бесценными… И все же… Тот же Имрахил, у которого трое сыновей. Да, старшего он оставил вместо себя… а остальные? Они даже еще не женаты. Это я должен жертвовать своими детьми и не роптать. А благородный и милостивый государь Дол-Амрота еще подумает, стоят ли их жизни какой-то Минас-Тирит. Что ж, спасибо, что явился сам… Небо… Всего три тысячи вместо хотя бы двенадцати. Что же мне делать?..” У него вырвался невольный стон. “И Боромир мертв”. Дэнетор отошел от окна и сел у камина. Внезапно он отчетливо услышал слово “отец”, вздрогнул и поднял голову. “Боромир?!” — Но сына, естественно, не было. “Опять я слышу то, чего нет… Сойти с ума сейчас… Как это некстати. Хорошо, хоть пока мне удается это скрывать. Даже великий и проницательный волшебник Митрандир ничего не заподозрил и заявил, что я умру, когда разум покинет меня. — Старик горько рассмеялся. — Хотя, похоже, разум и безумие неплохо могут уживаться в одной голове…” — Валакар… — позвал он. — Да, милорд, — вошел тот. — Скоро Город будет осажден. Ты уже немолод и сражаться не сможешь. У тебя есть родные… Уезжай из Города и проведи эти последние дни вместе с ними. — Но я не хочу вас оставлять, государь… Тем более в такое трудное время, — попробовал возразить тот. — У меня в услужении появился хафлинг… — усмехнулся Блюститель. — Поезжай. Только выполни, пожалуйста, мое последнее поручение. Зайди в оружейную Цитадели и попроси подобрать обмундирование и ливрею для… — Дэнетор прикинул и показал рост Пиппина, — вот такого малыша. Ночью Блюститель снова плохо спал и уснул лишь ближе к утру. Правда, рассвет так и не наступил. Едва он открыл глаза, на него тотчас навалились все последние события. Боромир был мертв, у Минас-Тирит почти не осталось защитников, а подкрепление из провинций оказалось намного меньше, чем он рассчитывал. Также его неминуемо ожидала встреча с Митрандиром, который, казалось, в принципе не умел испытывать угрызений совести. “Хуже уже, наверное, быть не может, — вздохнул Дэнетор. — Заснуть бы и не просыпаться”. Однако кольчуга, которую он снова носил, не снимая, все же вынудила его встать. Валакар дожидался его, чтобы проститься. — Благодарю тебя за долгую и верную службу, Валакар. Отныне ты свободен от обязательств передо мной. Живи, пока есть возможность. — Спасибо, государь, — низко поклонился тот. — Все же… Если Город выстоит… позвольте мне вернуться и дальше служить вам. “Выстоит”, — про себя усмехнулся Дэнетор. — Конечно, — вслух ответил он. Блюститель привел себя в порядок и спустился в Тронный Зал. Как он и ожидал, вскоре появился Волшебник в сопровождении хоббита. Дэнетор предложил Гэндальфу сесть, а потом обратился к Пиппину. — Надеюсь, мастер Перегрин, ты приятно и с пользой провел вчерашний день. Хотя, боюсь, еда показалась тебе более скудной, чем хотелось бы. Хафлинг явно смутился и промолчал, и Дэнетор понял, что угадал. — Чем ты собираешься заниматься у меня на службе? — спросил Блюститель. — Я думал, государь, ты сообщишь мне свои обязанности… — Скажу, когда узнаю, на что ты способен. Пожалуй, я пойму это скорее, если подержу тебя рядом. Я отослал своего слугу, а мой оруженосец попросился во внешний гарнизон, так что ты пока займешь его место. Будешь прислуживать мне, выполнять поручения и беседовать со мной, если война и советы оставят мне досуг. Ты умеешь петь? — Да, — ответил хоббит и тут же уточнил, — то есть, я пою неплохо для своего народа… Но у нас нет песен, которые соответствовали бы торжественным чертогам или лихим временам, милорд. Мы редко поем о чем-то страшнее ветра или дождя. А большинство моих песенок или шуточные, или о еде и выпивке. — А почему такие песни не подходят для моих залов или нынешнего времени? Прожив столько времени в этой зловещей тени, мы охотно послушали бы песни безмятежного края, свидетельствующие о том, что наш труд не пропал даром, хоть и не получил признания. Хоббит смутился еще сильней, и Дэнетор оставил его в покое, заговорив с Гэндальфом. Однако спустя какое-то время он снова обратился к хафлингу. — Ступай в оружейную Цитадели и получи там ливрею и обмундирование Башни. Оно должно быть готово, приказ был отдан еще вчера. Пиппин поклонился и ушел. “Славный и бесхитростный малыш, но тем не менее он предан именно Митрандиру… — глядя ему вслед, подумал Старик. — Надеюсь, сегодня Фарамир уже точно вернется”. И действительно, юноша возвращался домой. Все его мысли были о загадочном хафлинге Фродо и его миссии. “Правильно ли я сделал, что вверил его Судьбе? Что, если у него ничего не получится? Ведь если Саурон получит Кольцо, конец Гондора наступит еще раньше… Небо, что про всё это скажет отец? Но я не смею, не имею права от него это утаивать…” Минас-Тирит была уже близко, когда на Фарамира и его спутников начали пикировать жуткие черные твари. Он снова ощутил парализующий разум и волю ужас, но сумел удержаться в седле, когда обезумевшие от страха лошади понесли. Назгулы не желали отпустить свою добычу и, издавая невыносимый визг, стали кружить прямо над ними, спускаясь все ниже и ниже. Молодой капитан обернулся и, увидев, что кони сбросили остальных, придержал своего. В отчаянии Фарамир приложил к губам рог и протрубил. Очередная крылатая тварь спикировала прямо на него, но внезапно на миг все осветилось белой молнией, и, издав очередной душераздирающий вопль, назгул отступил. “Митрандир?.. Он снова здесь?” — переводя дыхание, узнал Волшебника Фарамир. — Ты в порядке? — спросил Гэндальф. — Да, спасибо, что отогнали этих тварей… Они подождали остальных, а потом поехали к Городу. В Минас-Тирит Дэнетору сообщили о возвращении сына. Когда Фарамир вошел, старик-отец поднялся было ему навстречу, но увидел, что тот не один, а в сопровождении волшебника. “Небо, почему бы ему не оставить меня в покое хотя бы сейчас, — с досадой подумал Блюститель. — Почему я не могу спокойно побеседовать с собственным сыном?” Фарамир сел по левую руку от отца и немного поел. Дэнетор ждал. “Бедный, как он сильно устал…” — думал старик, глядя на его осунувшееся лицо. Поужинав, юноша рассказал о победе над войском харадцев и гибели муумака. “Это, конечно, хорошо. Но, похоже, этот большой отряд для Врага — лишь капля в море…” Фарамир ненадолго умолк, взглянул на Пиппина и решился. — Теперь же мы перейдем к странным событиям. Так как это не первый хафлинг, появившийся из северных легенд в южных землях. Волшебник вцепился в подлокотники кресла и выразительно посмотрел на Пиппина. “Похоже, вы не на шутку встревожились…” — кивнул Дэнетор. Юноша начал подробно пересказывать свою встречу с Фродо и Сэмом, время от времени бросая взгляд на Пиппина. Все слушали его, затаив дыхание. “Небо!.. Он что, отпустил хафлинга с Кольцом в Мордор?! — ужаснулся Дэнетор, стараясь не выдать своего отчаяния и смятения. — Это же конец!” Неожиданно Волшебник вскочил. — Кирит Унгол? Моргульская долина? Время, Фарамир, время?! Когда ты с ними расстался?! Когда они должны были достичь этой проклятой долины? — Я простился с ними утром два дня назад, — ответил Фарамир. — Если они отправились прямо на юг, то до Моргульской долины там пятнадцать лиг, но и тогда они должны были оказаться в пяти лигах к западу от проклятой Башни. Но как бы быстро они ни шли, они не могли достичь ее раньше сегодняшнего дня, и вполне возможно, еще не добрались до нее. Я понял, чего вы опасаетесь. Однако наступившая тьма с ними не связана. Она пришла еще вчера вечером и за ночь полностью накрыла Итилиен. Мне ясно, что Враг давно планировал нападение, и час тьмы был назначен прежде, чем путешественники покинули наше Убежище. Гэндальф начал расхаживать по комнате. — Утро четвертого дня — это три дня пути. Как далеко находится место, где вы расстались? — Примерно в двадцати пяти лигах птичьего полета. Но я не мог вернуться быстрее. Вчера вечером я был на Каир-Андросе, длинном острове на Реке к северу, где располагаются наши оборонительные укрепления. А лошадей мы держим на другом берегу. Когда пришла тьма, я понял, что нужно спешить, и немедленно отправился в путь вместе с тремя воинами, для которых нашлись кони. Оставшуюся часть своего отряда я отослал на юг, чтобы усилить Осгилиатский гарнизон. Надеюсь, я не ошибся?.. — Фарамир взглянул на отца. — Не ошибся?! — воскликнул Дэнетор, и глаза его неожиданно вспыхнули. — Зачем ты спрашиваешь меня, люди были под твоим командованием. Или ты хочешь узнать мое мнение обо всем, что натворил? Я видел, как ты не сводил глаз с Митрандира, пытаясь понять, не слишком ли много ты сказал... Сын мой, твой отец стар, но из ума еще не выжил. Я, как и прежде, еще могу слышать и видеть, и мало из того, о чем ты недоговорил или умолчал, осталось от меня сокрытым. Я знаю ответ на многие загадки. Увы, увы Боромиру! — Если то, что я сделал, огорчает вас, отец, я сожалею что не знал, что вы посоветовали бы мне до того, как столь трудное решение было возложено на меня, — искренне произнес расстроенный Фарамир. — А это бы что-нибудь изменило? “Упрямый, самоуверенный мальчишка, который считает, что умнее всех!..” Полагаю, ты поступил бы точно так же… Я прекрасно тебя знаю. Ты всегда хотел быть благородным и великодушным, точно короли древности. Добрым… милостивым. Возможно, это вполне подобает могущественному властителю, правящему в мире. Но в отчаянные времена за доброту можно поплатиться жизнью. — Да будет так. — Да будет так?! — вскричал Дэнетор. — Но ведь умрешь не только ты, лорд Фарамир. Погибнет твой отец и весь твой народ, который после гибели Боромира защищать должен ты. — Вы хотели бы, чтобы мы поменялись местами? — неожиданно спросил сын. — Да, хотел бы! — в сердцах ответил Дэнетор. — Боромир был предан мне и не был учеником волшебника. Он вспомнил бы о нужде своего отца и не отверг подарок судьбы. Он принес бы мне этот могущественный дар. Уязвленный отцовскими упреками, Фарамир не выдержал. — Тогда, отец, я попрошу вас вспомнить, почему в Итилиене оказался не он, а я. Не так давно мы приняли как раз ваше решение. Именно государь Минас-Тирит отправил Боромира в Имладрис. — Не добавляй мне горечи в чашу, которую я себе сам приготовил. Столько ночей разве я не пил из нее, сознавая, что самое худшее окажется на дне. И так оно и оказалось… Если бы всё сложилось иначе, если бы только эта вещь пришла ко мне!.. — Успокойтесь, — сказал Гэндальф. — Боромир никогда бы вам ее не принес. Он умер — и умер достойно. Пусть он покоится в мире. Не обманывайтесь. Он бы присвоил ее и пал. И когда вернулся, вы бы не узнали собственного сына. — То есть, Боромир оказался не так внушаем? Но я, его отец, говорю, что он принес бы ее мне. Возможно, вы и мудры, Митрандир, но при всей вашей проницательности не можете знать всё. Можно найти решение и без хитросплетений Волшебников, и без поспешности глупцов. Я знаю об этом гораздо больше, чем вы себе представляете. — И в чем же заключаются ваши познания? — поинтересовался Гэндальф. — Их хватает, чтобы понимать, что нужно избегать двух безрассудств. Использовать эту вещь губительно. Но и отправлять с ней в этот час бестолкового хафлинга в Мордор, как сделали вы и этот мой отпрыск, — безумие. — А что сделал бы лорд Дэнетор? — Ни того и ни другого. Но, без сомнения, ничто бы не заставило меня, тешась лишь дурацкими надеждами, подвергнуть эту вещь такой опасности. Рискуя нашим полным разорением, если Враг отыщет утраченное. Нет, его нужно было сохранить, спрятать… спрятать тайно и надежно. Не использовать без самой крайней нужды. Но устроить так, чтобы оно оставалось вне Его досягаемости, разве что мы будем окончательно побеждены, и ничто уже не сможет потревожить нас, ибо мы будем мертвы. — Вы, как всегда, думаете лишь о Гондоре, милорд, — заметил Гэндальф. — Но существуют иные люди и иные жизни, а также — будущее. Что до меня, мне жаль даже его рабов. — Кто же поможет остальным, если Гондор падет? — ответил Дэнетор. — Если бы эта вещь сейчас лежала в глубоких подземельях Цитадели, мы бы не дрожали от ужаса в этой тьме, опасаясь худшего, не зная чего ожидать и что делать. И если вы мне не доверяете, считая, что я бы не выдержал испытания, вы плохо меня знаете. — Тем не менее я не доверяю вам, — заявил Гэндальф. — Если бы доверял, я бы отправил ее на хранение вам, избавляя себя и других от многих мытарств. Но теперь, слушая вас, я доверяю вам еще меньше. Не более, чем Боромиру. Нет, погодите гневаться! Я и себе не доверяю. Я отказался от этой вещи, даже когда мне предлагали ее в дар. Вы сильны, Дэнетор, и в чем-то еще можете владеть собой, но, окажись эта вещь у вас, она бы сломала вас. И в наступающей тьме, даже погребенная в глубинах Миндоллуина, она бы сжигала ваш разум, а ведь впереди нас ждут еще худшие испытания. “Учитывая, что вы натворили, тьма накроет нас очень скоро. Благодаря вам, мы все просто-напросто обречены!” — Дэнетор неприязненно взглянул на Гэндальфа. — Если бы я… Если бы вы… — вслух произнес он. — Слова, подобные “если”, бессмысленны. Оно ушло во Тьму, и теперь только время покажет, какая участь постигнет и его, и всех нас. И ждать недолго. Теперь же пусть все, кто как могут, борются с Врагом, будут заодно, надеясь, пока возможно, а когда надежда иссякнет, найдут мужество умереть свободными. — Дэнетор повернулся к сыну. — Что с гарнизоном Осгилиата? — Он недостаточно силен. Я послал свой отряд усилить его, — напомнил Фарамир. — Полагаю, этого все равно недостаточно. Как раз туда придется первый удар. Им нужен стойкий капитан. — Там и много где еще, — ответил Фарамир и вздохнул. — Увы моему брату, которого я тоже любил. — Он встал. — Вы позволите мне уйти, отец? — Фарамир покачнулся и, чтобы не упасть, оперся на отцовское кресло. — Да, вижу, ты устал. Ты спешил издалека, да еще и под этими злыми крылатыми тенями. — Давайте не будем говорить об этом. — Не будем, — согласился Дэнетор. — Иди и отдыхай, пока возможно. Завтра придется быть сильней. Фарамир ушел, а вслед за ним и Волшебник с хоббитом. “Да… Еще час назад мне казалось, что хуже уже просто не может быть… Как же я ошибся!.. — Старик опустил голову. — Что же он наделал!.. Это же просто подарок Саурону! Небо, был такой шанс спасти Гондор! И ведь ты, Фарамир, далеко не дурак… Вот оно, влияние этого бесстыжего самонадеянного Митрандира. Ты хотел знать мое мнение, сын? — горько усмехнулся Дэнетор. — Так что же помешало тебе поступить в соответствии с нашими законами и просто привести этих хафлингов ко мне? Но нет, ты решил сделать по-своему… И теперь удивляешься и огорчаешься, что я так сержусь. Хотя я тоже отчасти виноват в случившемся. Я слишком любил и баловал вас. А ты даже до конца не понял, что натворил…” (C) 2024 murzwin