you belong to me, obedient boy.

Время тяжко изнемогает Антона, ведь пред взором раздражительных и опечаленных глаз, в полу метрах, — Собакин, рассказывающий идиотские истории, сидящей рядом с ним утончённой девушке, являющейся олицетворением любви и возбуждения. Протяжно вздыхая, перенаправляет взгляд на висящие стены у входа в кабинет, подмечая пару минут до окончания, не интересующий его, астрономии. Пустая изнутри тетрадка сбрасывается в шоппер, совместно, на половину отколовшейся пластиком от обиды, ручки. Глубоко ожидаемый звонок взбудораживает юношеское тело на резкие движения и уход из удушающего места, скорее от источника, находящегося там. Саша не глупый — осознаёт происходящее. Подлавливая Тяночкина в первое время, пытаясь выбить хоть пару слов из сжатых губ – бестолку, становилось в конечном итоге. Антон, несмотря на собственную наивность и простодушность — не теряет бдительности, обдумывая новые стратегии избегания и, лишь бы не прямого, игнорирования, в момент ощущая испепеляющий взгляд Собакина, поймавшего цель. Образ хорошего сына и мальчика — разрушается, с постоянными опозданиями, дабы Саша не подсел к нему, пропусканием профильных факультетов, чтобы не оставаться почти наедине с Собакиным. Но это не имеет важного значения, если Саша, в очередной раз, не прижмёт к стене либо не отпустит из сильных рук, желая услышать хотя бы звук вместо молчания Тяночкина. Так легче. Возможно, Антон поступает как последний эгоист, ничего не объясняя и не выслушивая чувства Саши, играя на них как на заключительном металл-рок концерте, но откидывает нарастающее чувство вины и ужасающие сердце мысли, считая, что если лучший друг не узнает правды и возненавидет его – станет лучшим исходом. Ведь правда будет отвергнута, вызовет отвращение и осуждение. Антон чувствует взгляд Собакина, знает, что тот сводит брови воедино и злится на его моментальный побег, стоило прозвенеть звонку, развивая свою обиду по отношению к нему, как предполагал Тяночкин. Нарастающее столпотворение не волнует колющие сердце. Принимая удары об плечи и ноги, Антон направляется к заброшенной части колледжа, в самую глубь – где раз в неделю соизволит убраться уборщица, выбирая последний, пожалуй самый большой и обширный из всех имеющихся, толчок. Противопожарные датчики не работают, в сегодняшний день смена уборщицы долгая, значит – не явится в любом случае. Оставляя кабинную дверь приоткрытой, Антон сбрасывает шоппер на пол и подтягивается руками об подоконник, располагаясь боком к окну, попутно прижимая колени ближе к себе, рукой достает из кармана брюк пачку самых дешевых кнопочных сигарет вместе с зажигалкой. Взяв одну сигарету из десятка, Антон досадно рассматривает её, не решаясь второй раз в жизни испробовать на вкус. Взрослые говорят, сигареты – успокаивают, снимают стресс и расслабляют, как минимум, могут временно отвлечь, являясь спасанием, но ложным, как сказал Собакин, когда Антон впервые попробовал сигарету с ним, задыхаясь от жгучости и проклиная дряхлый наркотик, обещая более не притрагиваться к такому. Получается, Тяночкин являлся обманщиком и лжецом, вводит в заблуждение не лишь себя, но и других? Юноша помотал головой в лево-право, стараясь вытрясти все существенные мысли, желая избежать реальности и погрузиться в забвение. Сердце так бешено стучит от нестерпимых душевных страданий, разрывая грудную клетку невыносимой физической болью. Тяночкин нажимает кнопку зажигалки, подводя сигарету к огню, тем самым поджигая искру. Дым, исходящий от губительного вещества – исчезал у потолка, пропитывая стены запахом, способным разрушить лёгкие. Подводя сигарету к губам, Антон чувствует, как глаза намокают. Парень не хотел, чтобы все вышло так. Правда ломает его, лишает всех надежд и заранее выстроенных планов. Скрипучий протяжный звук отдаётся эхом, Антон вздрагивает, неуклюже отводя руку и покусывая нижнюю губу. Тревожность в перемешку с подсознательной надеждой, которую не хочется принимать. Если это компания плохих курсников или уборщица, решившая всё же зайти прибраться в загруженный день — не страшно. Лишь бы не Собакин, которому в тягость искать Тяночкина. Антон закрывает глаза, пытаясь погрузиться в себя, не реагировать на реальный мир, успокоиться. Чувствует, что касаются руки и отбирают полусгоревшую сигарету, скидывают на мраморный потресканный пол и тушат подошвой обуви. — Антон, — недовольный, до досады родной, голос. Дабы побороть страх, необходимо встретиться с ним лицом к лицу? Тяночкин всхлипывает, отчаивается, сдаётся без сил терпеть и сдерживаться дальше. Открывая зелëно-мутные, безжизненные и сломленные, глаза из под тонких ресниц, принимает свалившиеся на горло опасение. Собакин. Худшая атопия всей жизни Тяночкина. Воздыхание и причина страданий Антона уверенно подходит впритык, склоняясь над инициатором неугасаемых впечатлений. Все мысли растворяются под давлением Саши. Кажется, Антон забывает как дышать, смотря прямо в горячо любимые глаза, которые передают весь спектр чувств: злость, непонимание, печаль, тяжесть страданий и неоспоримое желание. — Если ты мне не ответишь, — слегка дрожащим голосом начал Собакин, — я тебе врежу, Антош, — снизил тембр, сводя брови и наблюдая за реакцией. Быть побитым Сашей — возможно, лучшая расплата за причинение боли им двоим. Антон прикусывает губу. Спонтанно, рука тянется к футболке Собакина, притягивая за воротник. Обида разъедает изнутри. Тяночкин врезает Саше кулаком в щëку, выпуская часть смешанных и негативных чувств. Собакин спотыкается, опускает голову вниз, вдумываясь. Если удар отрезвит Антона — пусть насыщается сколько влезет, только бы ответил, объяснил. — Честно, предположить не могу причины твоего поступка, — протяжно вздохнул, приподнимая голову и смотря на сжатые губы, без намерения на ответ, не то, чтобы ожидал, — Неужели из-за плойки, которую я сломал в тот выходной вечер? — прямой отвод взгляда, значит нет, — или ты обиделся на шутку касаемо матери Алины? — Собакин знал, насколько упомянутая девушка важна для друга, но никакой реакции не последовало, кроме большего отдаления от зрительного и физического контакта. Антон понимает, что предположить такую абсурдную причину Саша не может, ведь чистый. Но обмануть друга и причинять себе боль в общение с ним, жертвуя дальше своим психологическом состоянием – Тяночкин тоже не может, не хочет. Собакин злился, больше на себя нежели друга, ведь не может и приблизительно понять причины поступка. — Может, — Саша подумал о последних днях, когда они хорошо общались и после чего Антон начал себя странно вести, проявляя тревожные звоночки, — это имеет отношение к Милене? — неуверенно произнёс, считая глупой мыслью. Собакин много думал, слишком. Множество предполагаемых причин казались нелепыми, что забывал, за всё время избегания Антона. Тяночкин нервно содрогнулся, пытаясь спрятать взгляд. — Значит да, — нежно коснулся подбородка Антона, заставляя приблизиться, — Я тебе нравлюсь? — хладнокровно, ощутимо целенаправленно, спросил Саша. Сердце сжалось, судорожно пробивая лихорадочные удары. Руки подкосились, опрокидывая юношу спиной к грязному окну. Сколько Антон знает Собакина, юмор про геев был, сопровождающий после грязью к их личности. Слишком много почему крутилось в голове, столкнувшейся с прямым вопросом, который так усердно жаждел запрятать, самовнушить обратное. Антон дрожащим взглядом пробегал по всем чертам лица Саши, которые счастливо целовал в своих глубоких снах, затем останавливаясь на глазах Собакина. — Нравишься, — признался. Упоминать подтекст не имеется смысла, понятно без лишних слов. Пусть, Саша отвергнет его, будет испытывать отвращение до конца жизни, если не забудет, маловероятно, но унижать — Антон отдался в чуждые оковы, пронзающие жизнеобеспечение. Хотел услышать отвратительную правду — получил. Лучше избавиться от подсознательной надежды на взаимность, чем в будущем сожалеть об упущенной возможности, освободить свою душу и принять разрушающуюся правду, быстрее избавляя себя от страданий. Только Антон и Саша в конце заброшенной части колледжа, в грязной, частях пыльной, туалетной кабинке, вокруг сопровождается тяжёлая тишина, сдавливающая громкое биение сердце, кои намеревается выпрыгнуть, подготавливая к худшему исходу. Ранее — это звучало бы в их стиле, любые приключения не проходили мимо, а развивались, притягивая новые. Антон слушал бы шутки Саши и самонадеянные рассказы, как в прошлом сражался с медведями и провёл курс психотерапии маньяку, напавшему около психбольницы или о случайной бабушке людоедке, чуть не угодившей к зоофилу со своей кошкой, в надеждах наживаться на молодой плоти. Сейчас же — это ощущается совсем иначе, не свойственно их взаимоотношениям. Интимное признание Антона разрушает дружеские границы. Внезапно, жаркое дыхание Собакина опыляет уши Тяночкина, заставляя покрыться румянцем, зажмуриться от неправильного приятного и покалывающего ощущения, тем временем – рёбра мимолетно сжимают, подталкивая к себе и прижимая, хватаясь за ткань рубашки спины, слегка царапая короткими ногтями. Объятия Саши самые родные и тёплые, дающие ощущение безопасности и понимания, показывающие, что Антон не один и рядом будет человек, что поможет справиться с трудностями. Вместо того чтобы оттолкнуть, Собакин притягивает Антона в крепкие объятия. — Идиот, придурок, — сладко шепчет Саша, отстраняясь и прикасаясь носом к носу, смотря прямо в опечаленные покрасневшие глаза, — Ты мне тоже нравишься, Антош — звучит слишком желанно и настолько неприемлемо, что не верится. Собакин чувствует, как сжимается сердце, смотря на сомнения Антона в его искренних словах, открытом признании. Обхватывая руками щёки Антона, проявляет инициативу, аккуратно соприкасается своими губами с чужими, словно боясь испугнуть, бережно причмокивая нижнюю губу, в ответ ощущает, как складываются руки на его шее, дозволяя проникнуть глубже, что и делает Собакин. Тяночкин никогда не целовался в отличие от Саши, но его не смущала собственная неуклюжесть, в неопытности нет ничего плохого и многое когда-то приходит, как и случается, впервые. Уступать напору Собакина – не собирается, хоть тело подрагивает от приятных ощущений, в которых можно бесконечно тонуть, Антон перенаправляет власть себе, исследуя склизкий напористый язык, клыкастые зубки и дëсна, желая знать парня вдоль и поперёк, наслаждаясь незабываемым моментом, запоминания все детали, периодично чувствуя в первое время пирсинг Саши, касающийся губ. Тяночкин чувствует, как кислорода перестает хватать, отстраняясь первым, но не успев вдохнуть, издаёт сдавленный стон, на укус Собакина в шею попутно с поцелуями и зализыванием. Происходящее — выглядит неявным, скорее красочным и слишком возбуждённым сном Антона, который хочется видеть весь остаток не самой счастливой жизни, отдаться полностью. — Почему? — спрашивает Тяночкин, нарушая наслаждение. Собакин останавливается, облокачиваясь лбом об плечо Антона. — Что почему? — не понимает сути вопроса. Антону сложно высказывать и формулировать свои мысли, особенно осознавать чувства. Ком в горле предательски подкатился. — В последнее время ты близко общался с Миленой, я подумал, что у вас взаимные чувства, — парень замялся, произносить вслух так страшно, но необходимо, — Сейчас ты признаëшься в чувствах, при этом понимая, что в нашем консервативном обществе такое не одобрено, высказываясь ранее о гомосексуальности негативно, — хочется выплакать всю боль, услышать мнение Саши, лишь бы успокоительное. Собакин взял Антона за руку, переплетая их пальцы и водя большим по тыльной стороне ладони. — Общество сказывается на нашей жизни и репутации, а ты — Антоша, достоин большего чем имеешь, — Тяночкину становится не по себе, Саша редко звучал откровенно и серьёзно, — Я смотрел на твои взаимоотношения с девушками, семьёй, которую ты ценишь и почитаешь, осознавая, что я — не тот человек, который тебе нужен. Разрушать дружбу запретными чувствами являлось бы ошибкой, ты смелый, Антош, — гордясь решимостью Тяночкина в признание, печально улыбается, — Я не боюсь общества и готов быть рядом с тобой, при этом понимаю твой страх и принимаю, поэтому, если ты.., — Собакин затихает, растягивая момент, которому не желает видеть конца. — Поцелуй меня, пожалуйста, — отвечает Антон, давая всю ясность ответа своими словами. Предлагать такое очень смущающе, но Тяночкин первым тянется к лицу Саши, когда тот привстаёт, намереваясь повторно приблизиться, облизывая любимые губы и проникая внутрь, играясь с дразнящим его языком. Спуская все силы в страстный поцелуй, давая разрешение связать их души воедино, открыть самые глубокие подсознательные травмы и беспокойства, отныне вступая в самые близкие отношения, на душе обоих парней становится спокойно, вокруг воцарилась гармония, ничего более не волновало — как отдаться друг другу, испробовать на вкус раз за разом, оставаясь благодарным судьбе за знакомство. Время потеряло счёт времени, погружая полностью в момент происходящего, непроизвольно повышая температуру изнеможденных любовью тел. Антон обессиленно воздыхает, запах Собакина дурманит, перед глазами — туманная пелена. Саша, поступая опрометчиво и поспешно, опускает руку на пах Тяночкина, смотря мутным взглядом на одобрение в закрывающихся глазах. Антон хрипло дышит, ведь Собакин — не пальцем деланный, умело массирует член через ткань брюк, образовывая стояк, который часто видел Тяночкин по утрам после влажных снов с участием, отныне, бывшего друга. — Ты уверен? — тихо выговаривает Антон, сомневаясь в правильности их действий. Собакин, сбивчиво дыша, прикладывает свободной рукой ладонь Тяночкина к своей груди, опрокидывая мутным взглядом. — Чувствуешь как сильно стучит моё сердце? Это вызываешь во мне именно — ты, никто другой, Антош, — Саша касается ширинки, намереваясь растегнуть, — Если ты только позволишь. Тяночкин, сглатывая ком в горле, кивает головой, давая власть Собакину над собой. Любовь — не может быть грязной, это неосязаемость, что означает неспособность контролировать. Ограничения, которое ставит общество — бред, исправление источника обозначения слова и ощущения. Саша показывает это своими действиями, освобождая Тяночкина от всех ранее самовнушений. Все обиды — отпущены, поскольку страх вполне обоснован, главное, что сейчас они рядом друг с другом, имея возможность воплотить, ранее казавшиеся, запретное. Антон чувствует, как забвенные мурашки пробегают по всему телу, стоило Собакину согнуться, касаясь руками стоячего члена. Саша облизывает головку члена, затем проводя языком вдоль и подоль по всей длине, наполняя небольшой слюной. Тяночкин уже проклинает весь белый свет, подрагивая от странных ощущений, вызываемых действиями Саши. Реальность отличается от снов. Слишком. Собакин поджимает губы, прячя зубы, взбирая головку члена в рот, проходя всё дальше, в такт водя рукой у основания в помощь. Язык тоже включается в работу, играясь движениями из стороны в сторону, периодично останавливаясь. Антон напрягается всем телом, хватаясь рукой в пушистые волосы Собакина, взявшего член в рот полностью. Тяночкин хрипло постанывает, ощущая жар по всему телу и нарастающее чувство удолетворения, направляя Сашу рукой всё глубже и сильнее, подстраивая под пик удовольствия. — Я-я сейчас, — не договаривает. Мурашки скатываются у лобка, бесконтрольно, кончает прямо в горло Собакина, проглатывающего последовательно семя, издавая протяжный стон. — Дурак, — произнесёт низким голосом, регулируя своё дыхание. — Скажи спасибо, что позволил кончить с первого раза. Тяночкин покраснел от извращённых мыслей Саши, выдавая крепкий подзатыльник. Звонкий смех Собакина прозвучал эхом, приятно воспринимающийся на слух. Может выдохнуть с облегчением, расслабиться, освободиться от страха. Он не один. Взаимно любимый человек — рядом, оберегающий и заботившийся о состоянии Антона. Хочет видеть неугосаемые ямочки на бледном лице, дарить все чувства в достатке — что Собакин воплощает в его душе. Сейчас — они оба самые счастливые что ни есть, среди миллиарда других людей.