***
— Воу, это было неплохо. — валится на спину запыхавшийся парень и судорожно пытается захватить ртом как можно больше воздуха. — Мы истинные, — только и может ошарашенно выдать мужчина с небесно голубыми, как оказалось, глазами. — Ага, чувак. Я это понял, когда первый раз кончил. — безразлично выдаёт младший и с удивлением смотрит на мужчину, который резко навис над ним сверху. — Давай встречаться? Или ты хочешь сначала свидание? Да, давай на свидание! — тараторит ещё не успевший отойти от оргазма брюнет. — Вау, чувак, полегче. Я не хочу с тобой встречаться, да и на свидание тоже. — после сказанного голубые глаза, ещё минуту назад горевшие от восторга, потухли, а на лице зависла гримаса недопонимания. — Ой, только вот не нужно заваривать мне кашу про вечную любовь, судьбу и так далее. Мы знакомы пару часов, просто переспали и скорее всего больше не пересечёмся. У меня уже есть молодой человек. — спокойно объясняет парень и, вывернувшись из-под горячего тела, потягивается и собирается в ванную, оставляя мужчину в своих мыслях. Пятнадцать минут, которые Антон провёл в ванной, для Арсения кажутся вечностью. Совершенно не так он представлял себе встречу с истинным. Он надеялся, что тот сразу же согласиться на свидание и все последующие дни они будут проводить вместе, как и все. Но тут его судьба заявляет ему, что совсем в нём не нуждается и вообще уже встречается с кем-то. Попов просто не мог это понять и тем более принять. — Так, ну что, спасибо за отличный секс. Такси уже подъезжает, пока. — из мыслей старшего вырывает оживлённый голос Шастуна, который уже собрался и направлялся в прихожую. — Стой, куда ты? Может останешься? Мы должны поговорить. — Ох, что же ты такой сложный. Я не останусь и нам не о чем говорить. Я уже тебе всё сказал. У меня есть парень, у нас с ним хорошие отношения, и я не собираюсь их променять на сомнительного мужчину, которого якобы мне выбрала судьба. — уже раздражённо объясняет шатен. — Если есть парень, тогда что ты делал в клубе и зачем переспал со мной? — уже совсем ничего не понимая, бесится голубоглазый. — У нас свободные отношения. Нас это устраивает. — легко отвечает парень и выскальзывает из квартиры, оставляя брюнета осмысливать всё сказанное.***
— Серёжа, ну это пиздец просто. И как мне это теперь принимать? Что делать? — возмущённо ходил по кухне мужчина и пытался добиться от друга, которого позвал к себе через час после того, как уехал парень, хоть какого-нибудь ответа. — А какого цвета у меня глаза? — спокойно спрашивает Сергей, попивая чай с кардамоном. Говорят он успокаивает, поэтому мужчина уже готовит план, как искупает в нём друга. — Чего блять?! Ты меня вообще не слушаешь? Я тебе тут уже час рассуждаю о важных вещах, а ты? Ты, блядь, такая, спрашиваешь, какие у тебя, сука, глаза. Ты же знаешь уже. — успокоиться чай всё же не помог, поэтому сейчас от крика начала греметь посуда и, кажется, кто-то начал стучать по батареям. Да, стены всё же тут не такие и толстые. — Так какие? — всё так же невозмутимо, будто не слыша крика, спрашивает Сергей. — Карие, у тебя карие глаза. А у него были зелёные, как первая трава после долгой зимы. Понимаешь? Ничего ты не понимаешь! — Братан, не печалься ты так. Не всегда соулмэйты должны быть вместе, это нормально. Ты же его даже не знаешь. — наконец отодвигая от себя горячий чай, Арсений, увлёкшись рассказом, забыл добавить молоко, а без него Серёжа пить не будет. — Я с ним спал! Да, это несравнимо с уважениями и всё такое, но мне этого достаточно, чтобы понять. — Ладно, не кипятись. Что-нибудь придумаем. И не из такого говна выплывали, братан. — Матвиенко грустно улыбается и воспоминания о прошлом резко накатывают на него.***
Два года назад Серёжа был тем ещё тусером. Он посетил все клубы Питера и Москвы в надежде, что встретит свою истинную. Он был уверен, что она такая же шибушная и активная, поэтому искал её на самых популярных дебошах. В Питере в клубе по интересам он видит компанию, он один и решает влиться в неё, пьяная компания с улюлюканьем встречает незнакомого, но явно богатого человека. Познакомившись, он узнаёт, что это группа только что окончивших медицинский институт друзей. Конечно же он сразу знакомится с самой яркой и активной девушкой. Он узнаёт, что её зовут Яна и у неё до сих пор нет истинного. Они кайфуют друг от друга, и Матвиенко на самом деле начинает задумываться о том, что она его судьба. Они пьют всё и сразу, шутят и подкладывают всех. Честно говоря, Серёжа сам не знает, как он на утро оказался в постели не с красоткой Яной, а с неприметным парнем, имя которого он даже не помнил. Утро тогда выдалось нелёгкое, голова болела, а первое, на что упал взгляд - это каштановые волосы. Минута осознания, что у Яны волосы длинные и секунда осознания, что это не девушка. К этому его жизнь не готовила, да он даже не задумывался об это, в отличие от своего друга. Матвиенко старался максимально не двигаться и старался его рассмотреть, он совершенно не помнил, что было ночью, но совершенно понятно, что секс у них был. Резко напрягшись, он прислушивается к себе и понимает, что снизу был не он, хоть что-то радует. У парня греческий профиль, очень красивые губы и шея, которая была вся в укусах. Руки, обвившие его торс, были покрыты родинками. Тут взгляд цепляется за золотое кольцо на безымянном пальце. — Блять... — это вырвалось автоматически, но он надеялся, что это не разбудит бывшего студента. Но удача явно не на его стороне, поэтому, прохрипев и перевернувшись с плеча на подушку, медик открывает глаза. — Сука, как же болит голова. Больше не буду пить. Что ж так ярко-то, блять! — кажется парень вообще ничего не помнит, но в оправдание Сергей думает о том, что тоже ничего не помнит. Нужно что-то сказать, но идей не было вообще, он все ещё в шоке. — Доброе утро. Будем знакомиться? — это единственное, что он смог из себя выдавить и, приподнимаясь, посмотрел в карие глаза. Матвиенко старался абстрагироваться от мысли, что он переспал с женатым человеком и это человек его, блять, истинный. — Чувак, ты серьёзно? Вот прям сейчас? У меня болит бошка и, кажется, у меня галюны, я вижу, какого цвета потолок. — Это не галюны, в этом и проблема. — услышав это, парень подскочил и тут же упал от боли в спине. Да, анальный секс это вам не на велосипеде проехаться по разъёбанной дороге. — Аккуратнее, куда ты вскочил. Тебе сейчас вообще лучше полежать. Я Серёжа, я не помню твоего имени и совершенно не помню, что было вчера. Но больше всего меня волнует, что ты женат. — Я солидарен с твоими словами. Бля, почему я был снизу, как мне в роддом добираться сейчас? Я Дима, и у меня родилась дочь. — ахуй на лице Серёжи можно было почувствовать, даже не глядя на него. Он, конечно, не был примерным мальчиком и спал со многими, но брак и дети... Серьёзно, блять? — Ты вот настолько меня не ждал? Серьёзно, ребенок? — Матвиенко не выдержал, он орал и злился. Он злился на себя, на Диму и на вселенную, которая подкинула ему это говно. — Не ори, и так голова трещит, и ты тут ещё. — парень, казалось, вообще не замечал проблемы, только морщился от громких звуков. — Что нам делать теперь? Ты вообще думаешь об этом? — В смысле, братан? Ну, давай контактами обменяемся и списываться будем, всё-таки не чужие люди получается. Или ты что? Ты думаешь мы вместе должны быть? У меня жена и ребёнок, мне всё равно на эту хуйню с вселенной и истинностью. Надеюсь, тебе тоже. — Дима начинал весело, а в конце совсем помрачнел и своей серьёзностью резко поставил рамки в их общении. Серёжа не хотел ничего слышать, он хотел заткнуть этого наглого медика и не придумал ничего лучше, чем просто поцеловать его. Он смял чужие губы и схватил за шею, двбынто не оторвался сам. Отвечать Дима не планировал, просто стоял. Оторвавшись, Матвиенко быстро оделся, кинул свою визитку и, ничего не сказав, ринулся на выход. Всё осознать и принять ему помог Арсений. Он выслушал его истерику, стал жилеткой для слёз и жил с ним неделю. Дима так и не позвонил, а Сергей, кажется, успел влюбиться.***
— В смысле нашёл? Макар, ты шутишь что ли? – недоумённый Антон, который только что вернулся домой после того, как сам встретил своего истинного и отказал ему, выслушивает своего парня, который встретил какую-то там девушку и объявляет ему о том, что хочет расстаться. Глаза Ильи, которые, как оказалось, были карие, светились от счастья. Он всё болтал о какой-то Оксане и о том, как она была прекрасна, о том, что они уже завтра идут в кафе. А Шастун стоял и втыкал в стену, его мир разрушился. Они договаривались, что будут вместе, несмотря ни на что, даже если найдут истинных. — Брат, прости меня. Но ты не понимаешь, я её встретил и сразу понял, что без неё уже никуда. Когда встретишь истинного, поймёшь меня. — Макар собирал свои вещи и не замолкал. — Я встретил его сегодня ночью и отказал ему. Собирайся и вали отсюда, ключи оставь под ковриком, я ушёл. — боль в голосе была слышна даже глухому. Макар обернулся и даже не успел ничего сказать, Шастун выбежал из квартиры. Антон не знал, куда ему ехать, он взял недельный отпуск, поэтому даже на работу отвлечься не мог. Он остался один, родители в Воронеже, нет друзей, нет парня и нет истинного. Хотя нет, истинный есть, но он блять его послал. Долбаёб, он сказочный долбаёб. У него даже нет его номера. Он конечно может поехать обратно, нагло заявиться и сказать, что согласен и на свидание, и хоть сразу в ЗАГС. Но... — А хули но, погнали. — озвучив свои мысли в слух, он заказал такси, благо в Яндексе остались данные прошлого вызова и, дождавшись его, без сомнений сел внутрь. Антон никогда не задумывался, почему он так обозлился на истинных. Причин вроде не было, может только обида на то, что все, кто ему когда-либо нравился, резко находили истинных и уходили со счастливыми улыбками. А он своего так найти и не мог. В одиннадцатом классе он встречался с парнем, имя уже и не вспомнит, но то, что он ему сказал, запомнил на всю жизнь. Шастун тогда кричал и пытался убедить, что истинность это не конец, они и так могут быть вместе. Парень тогда с грустной улыбкой на него посмотрел и заявил, что, увидев мир в цвете и своего истинного, Антон обязательно забудет всех, кого когда-либо любил. Но Антон же Илью не забыл, отказал этому Арсению и уехал. А правда ли он этого хотел? Он выскочил из квартиры на эмоциях, был так рад, что облапошил своего истинного и не поддался на эту силу. Шаст думал лишь о том, как легко чувствуется сейчас мир, даже несмотря на всё, что сейчас произошло. Таким радостным он не приходил домой никогда, но радость резко испарилась, когда он переступил порог. Что это? Жалость от того, что сейчас его парень уходит от него к неожиданно найденной любви его жизни или глубокая печаль от того, что он сейчас не нежится в объятиях своего истинного? Кажется только сейчас до парня дошло, что он совершил глубочайшую ошибку и надеется, что Арсений сможет его понять и простить. Таксист уже с агрессией зовёт парня и просит его на выход. Опомнившись, Антон выскакивает и направляется к двери с домофоном. Он не помнит номер квартиры, только яркую синюю дверь, поэтому решил действовать по старинке, как когда-то в Воронеже он притворился почтой, и дверь открыли.***
— Арсень, может ещё встретитесь, он ещё передумать может. Молодой ведь совсем, сколько говоришь ему? — чашки, в которых был чай теперь служат чашками для вина. Сухое игристое и сыр за шестьсот рублей помогали расслабиться. — Я даже номера его не знаю, встретились в клубе и всё, испарился как будто небывало, а у меня сердце ноет. Понимаешь? Он ещё молодой, не больше двадцати пяти, я понимаю это, но мне что делать? — Я тебя понимаю, ты же это знаешь. Мы с тобой справимся и всё решим. Я подключу своих ребят, найдём его, поговоришь. Зачем ещё тебе друг-юрист нужен? — Матвиенко хоть как-то пытается разрядить обстановку. Он не хочет, чтоб его друг поймал депрессию, которую поймал он когда-то. — Я не хочу нарушать его личное пространство, он мне всё прямо сказал. Вспомни себя, Серёнь, когда ты полез туда, куда не просили. Воспоминания вновь нахлынули на юриста с новой силой. Неделя попойки и горевания, неделя поиска, и вот он стоит напротив двери. Он не знает, зачем, но сердце болит настолько, что сил терпеть уже нет. Хочется забыться в объятиях или хотя бы иметь возможность говорить с ним. За всё время раздумий Сергей готов был принять Диму и с ребёнком, и с женой. Готов помогать и просто быть другом семьи. Сам себе пообещал, что никогда вслух не упрекнёт его в том, что тот его не дождался. А для его дочки станет дядей, который в тихую покупает сладкое и дарит подарки, а когда вырастет, поможет с поступлением в любой институт мира. С этими мыслями он смело постучал в дверь. Дверь открывает уставшая шатенка, она резво здоровается и узнаёт, кто он. Серёжа не знал, что именно нужно ответить, поэтому представляется другом Димы, поздравляет с рождением дочки и просит позвать его. Девушка очаровательно улыбается и зовёт мужа. Парень в очках выходит из комнаты и лишь увидев того, кто стоит на пороге, взгляд его мрачнеет. Он отпускает жену спать, сообщая, что Савину он уже уложил. Теперь Сергей узнал как зовут его дочку, красивое имя явно для красивой девочки. — Что ты тут делаешь? — голос больше уставший, чем злой. — Давай поговорим, мне правда есть, что тебе сказать. — Дима молча выходит на лестничную клетку и достаёт из кармана халата пачку сигарет. Закуривает и вопросительно поднимает бровь, ждёт. — Во-первых. я хочу сказать, что хочу с тобой общаться. Я всё обдумал, время было. Я готов быть просто другом, другом для тебя и твоей семьи. Хочу помогать и быть дядей для твоей дочки. Я помогу ей и тебе во всём, в чём вы будете нуждаться. Давай просто не терять связь. — высказался, и на душе стало чуть полегче, но сердце меньше болеть не перестало. — Я хотел с тобой общаться до того, как ты нагло влез мне в рот своим языком. Сейчас такого желания у меня нет. — Да мы с тобой переспали, а ты сейчас злишься на поцелуй? Серьёзно? — юрист правда старается не злиться, но получается из рук вон плохо. — Переспать это одно, но вот поцелуй это уже личное. Я не хочу тебя видеть больше, надеюсь, ты больше не появишься в моей жизни и в жизни моей семьи. — точка в разговоре поставлена Димой, но не Сергеем. — Ты издеваешься что ли? Я уже переступил через себя, готов просто общаться. А ты блять заявляешь мне эту хуйню? Знаешь, ты просто эгоист и бессердечная сволочь. Мало того, что ты вообще в хуй не ставишь нашу истинность, ты на хую вертел всё и обзавелся женой и ребёнком, ты не хочешь общаться и обрекаешь на сердечные боли не только себя, но и меня. Ты чёртов эгоист! — в сердцах выкрикивает Матвиенко и с матами начинает спускаться по лестнице, врезаясь в какого-то парня. Он слышал, как громко хлопнула входная дверь, и так же сильно хлопнул дверью в подъезд. С каждым километром, как он отдалялся от этого дома, его сердце болело всё сильнее. Больше он не видел его. Серёжу вырвал из воспоминаний звонок домофона. Арсений подорвался, но лишь жестом мужчина остановил его и пошёл сам. Услышав слова про почту, он просто открыл дверь и ушёл обратно на кухню. Арсений ничего не спросил, лишь похлёбывал вино из чашки. Но уже через минуту позвонили в дверь. Пошёл открывать уже Арс, Серёжа даже не шелохнулся. Он не смотрел в глазок, просто открыл дверь и застыл с широко открытыми глазами. На пороге стоял его истинный, и его глаза наливались слезами. Он ничего не говорил, даже не в глаза его смотрел, а за спину. Арс притянул его к себе и обнял. Кажется, всё налаживается.***
Уже второй день у Антона утро выдаётся сумбурным. Но в этот раз, несмотря на всю тяжесть, он неимоверно рад. Чужие тёплые руки обвивали его талию и аккуратно поглаживали. Было хорошо. Вчера Арс был пьян, поэтому, когда Серёжа хотел поговорить с Антоном насчёт какого-то момента, Арс ревностно попросил его уйти. — Я знаю, что ты не спишь. Ты работаешь сегодня? Может сходим на свидание? — и вновь брюнет зовёт его на встречу. — Да, но сначала мы должны поговорить. Я хочу извиниться. — Антону и вправду нужно всё объяснить и извиниться тоже. Он это делает, объясняет всё со слезами на глазах и просит прощения, плача в плечо. Арсений его успокаивает, стирает слёзы с красных щёк и оставляет крохотные поцелуи. — Ты не виноват, всё теперь будет нормально. Я никуда от тебя не уйду. Знаешь, что мама говорила мне перед сном? Она каждый день повторяла, что нет чувств желаннее на свете, чем чувство истинных увидев мир во цветет. А теперь перестань плакать, ведь я собираюсь любить тебя весь день, а вечером поведу в ресторан.