* * *
— Нам правда надоело ходить туда-сюда, я серьёзно... – проворчал Марс. Луна, пусть и казавшийся спокойным, со злостью и некоторым непониманием уставился на него: — Вспомни, что мы видели, перед тем, как уйти с того места. Разве тебя это не беспокоит? — Беспокоит, конечно... Но я о другом, понимаешь? Тебе тоже уже наскучило шляться там где нужно и не нужно, я прав? Но спутник не ответил и перевёл взгляд на Венеру, который не вмешивался в их разговор и просто неловко сидел рядом. — А ты, Венера? Что думаешь? – словно мать, отчитавшая сына смотрит на отца в поиске поддержки и такого же гнева с его стороны, спросил Луна. — Я... Если честно, думаю мы все устали от этих гуляний, но и всем интересно, что с Землёй, – произнёс он, пытаясь правильно подобрать слова и не смотреть в глаза спутнику. — До сих пор мы этого не знаем, и всех нас это волнует. — Вот и повод пойти на то место, – непререкаемым тоном сказал Луна, словно подводя итоги. Резко повернувшись спиной к планетам, он уже сделал пару шагов, однако остановился, не услышав ровно никакого шума возни или недовольного бормотания. — Да что с вами?! — У меня плохое предчувствие, – быстро сказал Марс и обернулся, — У нас, – поправила сама себя планета. Настроение Венеры по его виду читалось словно в широко раскрытой книге. Луна, попытавшись успокоиться, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он попытался понять планет, их самочувствие и представить всю ситуацию с их точки зрения. По ощущениям он смог это сделать. Наконец протяжно выдохнув, он медленно распахнул глаза. От накатившей усталости картинка перед ними на секунду раздвоилась, но через миг опять вернула свой нормальный вид. — Что ж... Ничего, давайте просто пойдём туда. Не будем сильно спешить... – последние два слова дались серому спутнику нелегко. Он бы мог прямо сейчас рвануть с места и прибежать в то, с которого пару десятков минут назад удрал вместе с остальными, но какая-то сила всё-таки смогла остановить Луну перед так называемым «бегством». Он резко развернулся и твёрдым, но не слишком быстрым шагом двинулся на ту поляну, пытаясь вспомнить к ней дорогу. Не услышав сзади себя шагов и не ощутив каких-либо признаков движения, он, ужасно вымотанный и раздражённый остановился и развернулся кругом так же быстро, как и 10 секунд назад. Марс просто стоял, думая о своём. Его взгляд был пустым, направленным в одну точку. Венера же выглядел странно, как будто собирался что-то сказать, однако продолжал хранить молчание. Эта картина на удивление сильно раздражала серого спутника, поэтому он резко двинулся к планетам. Один миг – и он уже оказался подле 4-ой планеты. Та вышла из оцепенения, однако сделала это только тогда, когда Луна, несмотря на свой рост, с угрожающим видом встал почти вплотную к Марсу, подняв голову и глядя тому в глаза. — Вы... Совсем с дуба рухнули?! Хотите чтобы он... Умер!? – последнее слово было выкрикнуто высоким и истеричным голосом. Спутник поменял цель и теперь со злостью пялил на Венеру. Тот опасливо отошёл на пару шагов, но всё так же молчал. Только Луна собирался сказать ему пару ласковых, как мгновенно забыл их, услышав неподалёку треск, а затем и чей-то возмущённый голос. * * * Европа, видя как невыгодно для неё и Ганимеда разворачиваются события, происходящие с Землёй, заметила, что её уверенность в том, что они выберутся сухими из воды пошатнулась и опасно накренилась, готовая упасть и рассыпаться на тысячу мелких частей. Так почему же она до сих пор этого не сделала? Сбежав с так называемой "бойни", а именно с "поляны", на которой Ганимед спустя невероятно долгий промежуток времени достал свой карманный нож... XXX количество лет (?) назад, Орбита Юпитера: Он отвернулся и начал шарить в своей одежде. Подумать только... С виду простая и обычная, без единой складки или заметного кармана. Что он хочет из неё вытащить? Европа скептически смотрела на Ганимеда, который до сих пор был повёрнут к ней спиной. Официально они ещё не были в отношениях, лишь парочка спутников. И никто не думал, что это выльется во что-то большее, чем простые детские игры или что-то на подобии. Спутница уже готова была насильно заставить своего "парня" повернуться к ней и наконец объяснить, что он хочет ей показать, однако ответ не заставил себя долго ждать. Что-то на миг сверкнуло у него в руке. Ещё секунда, и у лица Европы в какой-то паре сантиметров застыл нож. Внутри всё остановилось, казалось похолодело и в каком-то непонятном страхе и ожидании застыло. Подняв дрожащую руку, она опустила лезвие, показавшееся на ощупь просто ледяным, и слегка наклонилась, рассматривая его рукоять, на секунду засмотревшись в холодном металле на своё бледное отражение. Такой нож можно с лёгкостью сунуть в карман и никто этого не заметит. Холодное оружие вскоре было опять куда-то запрятано. Европа попыталась проследить взглядом за ним и даже встала на носки, попробовав заглянуть за плечо Ганимеда, как внезапно он развернулся к ней боком, смотря на Юпитера, который мирно читал, всматриваясь в текст своей крошечной книжки. — Запомни, – тихо произнёс спутник. Можно было лицезреть его красивый профиль и устремлённые в одну точку глаза. — Этот нож... Я показывал его тебе и только тебе, поэтому храни эту тайну достойно. Он снова будет вынут наружу лишь при критической ситуации, и если не дай Бог ты когда-нибудь увидишь его в моих руках, то беги не оглядываясь. Ради своего же блага. Не оставайся на месте, если заметишь его хоть глазом. Поэтому и сейчас она бежала. Несмотря на то, что всё тело ниже груди у неё онемело, горло будто сдавили и теперь вместо вздохов изо рта Европы вырывались болезненные хрипы. «Мне нужен воздух. Воздух. Я не могу дышать.» Эта мысль звенела в голове словно исполинских размеров неугомонный колокол, который с каждой секундой набирал всё большие обороты. Не выдержав, спутница остановилась и упала на колени. Из глаз сами собой полились слёзы. Скорее всего это из-за переизбытка эмоций, нежели у неё было настроение поплакать. За этим последовал неукротимый кашель и сильное першение в горле. Однако постепенно хрипы перешли уже в нормальное дыхание и теперь Европа чувствовала себя более-менее хорошо. Она откинулась на спину и закрыла лицо руками. Стараясь расставить мысли по полкам и отсортировать нужные от ненужных, спутница остановилась на одном. Вечно лежать здесь она не может, но и не понимает, что делать дальше. В голову пришёл вариант вернуться на то место, откуда она так усердно сбегала пару десятков минут назад, и она вполне могла это сделать, если бы не... Состояние? Нежелание? Боязнь? Что-то из этого, а может быть и всё. Боялась она не попасть под горячую руку, а скорее предостережения Ганимеда. «...Если не дай Бог ты когда-нибудь увидишь его в моих руках, то беги не оглядываясь...» Что бы это могло значить? Нет, Европа понимала, что от всего этого движа стоило бы держаться подальше, а тем более им, спутникам, однако почему Ганимед говорил об этом так, будто ей стоит бежать от какой-нибудь чёрной дыры? Такой тон он бы использовал на похоронах или при смертельной опасности, но откуда он знал, что произойдет такое? Да, спутница рассматривала вариант про то, что Ганимед сделал это на всякий случай, чтобы предостеречь её и дать понять, что нужно делать, но... Их система (по крайней мере в то время) была тише воды и ниже травы, все жили более-менее дружно и каких-либо хотя бы слегка серьёзных скандалов там за глаза не видели. Европа утёрла с лица остатки слёз и села. Встать у неё не было сил, да и от одного взгляда на свои всё ещё трясущиеся ноги эта мысль сразу отпадала. Можно было бы, конечно, сейчас завалиться спать и забыть обо всём произошедшем на пару-тройку часов, но спутница старалась даже не допускать ни единой мысли об этом. Совесть не позволит. Низко склонив голову, Европа принялась размышлять о том же, о чём и пару минут назад, начав нервно накручивать прядь волос на палец. «Ганимед, Ганимед... А что, если всё намного сложнее, чем я думала? Может быть, он задумывал революцию или что-то на подобии гораздо раньше, чем я просто могу представить? Я помню, он позвал меня на "разведку", так сказать "погулять" к скалистым планетам.» Тогда спутник, проигнорировав Марса, укрылся за астероидами, пристроив свою возлюбленную рядом, и стал следить за Землёй. Тот просто находился на своей орбите с Луной, молча глядя куда-то вниз. Европа отчётливо помнила, что тогда он сказал: — Ну вот. Как видишь, это Земля. Ты её знаешь, планета с жизнью и прочее. Очень многие завидуют ей, но я нет. Я и сам себя устраиваю... Однако он не договорил. Третья планета повернулась на звук голоса Ганимеда и вопросительно взглянула в их сторону. Спутник успел залететь за астероид, схватив свою девушку и потянув её за собой. Сделал он это инстинктивно, хотя и понял, что Земля их видел. Спустя несколько минут, когда всё вернулось на круги своя, Ганимед лишь повторил последнее сказанное им, дополнив: — Я и сам себя устраиваю, и ты, надеюсь тоже. Не гонись за славой, восхваляя качества своей поверхности. Пусть тебя полюбят за то, что ты думаешь и делаешь всё правильно, а не как робот принимаешь решения путём "что будет, то будет". Но Европа не смогла. Из-за её глупой идеи пострадали все. И Ганимед... Единственный, кого она любила и уважала по-настоящему. Эта мысль впилась во всё её сознание словно змея в свою добычу, не желая отпустить свою жертву и борясь с ней до конца. Это чувство она испытывала... А испытывала ли раньше? Неважно. Главное сейчас то, что её с головой пожирает вина и стыд. Два чувства, которые свидетельствуют о том, что у спутницы есть хоть немного совести. Но нет. У неё попросту не существовало оправдания. Европа сделала нечто ужасное и теперь безнаказанно сидит на одном месте, ничего не делая. Она не может. Не выдерживает. Рано или поздно совесть сама заставит её это сделать... В глазах спутницы на мгновение мелькнула тень страха, однако она, покоряясь собственной воле, встала. Ноги готовы были подогнуться и вернуть её опять в лежачее положение, но Европа удержалась и сделала шаг. Ещё один. Юпитер сейчас находится почти в противоположной стороне системы, и быстрее всего будет срезать. Она расскажет обо всём во всех мельчайших деталях, так, чтобы не утаивать ровно ничего. Получить наказание – то, чего спутница так хочет. Чтобы на неё накричали, сделали выговор или вовсе пустили на кольца. Неважно, что. Она элементарно не сможет жить дальше, вспоминая, что сделала.* * *
Сколько бы времени не прошло с начала революции, Солнце почти ни один раз не поворачивалось в сторону Земли. Сейчас было тоже самое. Если у него опять не было галлюцинаций, то звезда с кем-то весело болтала. С Меркурием, конечно же... Интересно, как он сейчас? Третья планета не видела его с момента ухода со своей орбиты, стоило бы проверить, раз выдался такой шанс. Продолжив идти прямо, Земля начал щуриться, пытаясь высмотреть что-то сквозь слепящий свет Солнца. Надо бы уже поворачивать в сторону своей орбиты, Пояс Астероидов уже глаза мозолит...* * *
Меркурий стоял напротив Солнца, постоянно поднимая и опуская взгляд. В нём боролись два чувства: страх и раздражение. Оба они у него появлялись не так часто, как по отдельности, но каждый раз он в исходе событий опять находился на своей орбите, рядом со звездой. Нет, он любил и ценил его, как собеседника, который единственный из всех остальных уделяет ему много внимания и рассказывает всё, о чём только успевает подумать, однако всё равно тайно презирает место, на котором расположена его орбита. Солнечные вспышки, всё новые ожоги и насмешки от Венеры – главные этому причины. — Меркурий, ты чего?! – планета резко вынырнула из океана своих размышлений и вернулась в реальность. Солнце стояло неподалёку, недовольно смотря на него. Подумать только, одна из самых смешных его шуток (которую он рассказывал уже пару десятков раз) была проигнорирована и утонула в упорном молчании собеседника!.. — Прости, задумался... И знаешь, что? – слабым голосом спросила планета, подняв голову и глядя на звезду без тени боязни, — Я что-то себя не очень чувствую... Уйду ненадолго, ладно? Жар, может... И, не дожидаясь ответа, Меркурий быстро начал удаляться. Сейчас бы в пояс, туда, где похолоднее. Или к Марсу. А может... Он замедлил шаг. Мысль, пришедшая в голову, ужасала. Как он мог забыть? Забыть о Земле... А ведь он так и не вернулся. Его никто не видел. Как и Венеру с Марсом, за которыми он и пошёл по рассказам Луны. Что вообще происходит? Пусть Меркурий и мало общался с четвёртой планетой, а про вторую вообще говорить нечего, он за них волновался не меньше, чем за Землю и его спутник. А что, кстати, насчёт Луны? На его памяти он никуда не уходил, но где же тогда пропадает? С этими мыслями Меркурий вышел со своей орбиты, пару раз оглянувшись назад. Получить Солнечную вспышку – не совсем то, чего бы он хотел сейчас. Несколько минут, и он, набрав обороты, встревоженно двигался подальше от Солнца. Оглянувшись, планета уже была готова заработать на свою поверхность новый ожог, однако Звезда лишь обиженно стояла на своём месте. Весь её вид указывал на то, что обида будет преследовать ещё долго... Только Меркурий опять начал смотреть перед собой, как резко застыл. В голове мгновенно зароились десятки вопросов, глаза в непонимании расширились. Как будто в уже привычной картине появилось одно большое тёмное пятно, ломая тебе мозг. Это был... кто-то незнакомый? Или зрение ему просто изменяет? Простое изменение в чьей-то внешности? Появилось желание узнать. Это не страх, а скорее лишь любопытство.* * *
Выходя из Пояса Астероидов, Европа чувствовала лишь сильный дискомфорт и всё так же непрекращающийся стыд. За ними двумя расстояние летело незаметно, и от этого дорога становилась всё более угнетающей и неприятной. «Ну всё, теперь Пояс будет ассоциироваться у меня только с плохим.» Сравнив нынешний момент со всеми, происходившими до революции, спутница поняла, как сейчас в системе тихо и пусто. Все молчат, словно им перерезали голосовые связки. Лишь Солнце как всегда о чём-то говорило, не замечая происходящего, да и его голос в этот момент звучал скорее слегка уныло, чем радостно или позитивно. И никого из трёх самых больших планет каменистой группы видно не было. Ну конечно... «Интересно, что сейчас с Марсом и Венерой?» Со временем Европа стала сомневаться в том, что остальные спутники их всё-таки добили. Судя по последним событиям, они уже могли запросто восстановиться и сейчас спокойно себе гулять по системе. Никаких новостей по типу "в Поясе Астероидов найдены побитые и без сознания две планеты" она не слышала, а это было бы довольно трудно не заметить. «А может Церера их уже давно сожрал?» Возможно, конечно, об этой карликовой планете спутница слышала только то, что он сумасшедший и хочет прибить всё, что движется. Но с двумя планетами, скорее всего, справиться не так-то легко, а уж тем более съесть всё подчистую, чтобы никто ничего не заподозрил. Из-за такого хода мыслей, пришедших в один момент, Европа вскоре совсем забыла обо всём другом и начала размышлять о совсем странных вещах, которые обычные люди спокойно бы забыли и не вспомнали о них. Силуэт Юпитера становился всё ближе и отчётливее по мере приближения к нему. Он выглядел, что-ли, каким-то нервным? Постоянно смотрел по сторонам, вздрагивал неизвестно по каким причинам, пара минут – и планета опять меняет позу. Вскоре до него осталось немного, и можно было заметить, что волосы у Юпитера растрепались и выглядели ужасно. Сквозь астероиды это было видно не так хорошо, но его размеры сейчас были очень кстати. Каждое малейшее движение не оставалось незамеченным. Свет Солнца, до этого момента освещая своим мягким светом объекты намного дальше, сейчас будто бы был выключен в том месте, где стояла планета. По одному взгляду можно было сразу определить разницу между спокойной и мирной атмосферой, царившей на орбитах каменистых планет и мрачным, потерявшим свои краски местом обитания Юпитера. Но вот до газового гиганта осталось совсем чуть-чуть. Спутники, в большинстве своём маленькие и на вид очень хрупкие, заметив Европу стали переговариваться и неверяще смотреть на неё. Их не взяли участвовать в революции, поэтому не терпелось узнать, что же происходило в отсутствие остальных. Пройдя некоторое количество орбит и получив массу презрительных взглядов, спутница остановилась на одном месте, несколько раз оглянувшись по сторонам. Странное было чувство, неопределённое. Радостное, приятное, вызывающее ощущение комфорта и безопасности, но в то же время ужасно давящее где-то в груди, неприятное, будто тут всё резко стало чужим. Какое-то плохое предчувствие, словно неизлечимая и мучительная болезнь поселилась где-то глубоко в её душе, заставляя мучиться от еле заметной, но неприятной боли. Орбита Европы. Место, где она провела почти всю жизнь, сейчас уже не казалось таким привычным. «А сколько, собственно, прошло времени?» – пришла в голову мысль, которая, казалось бы, должна была волоновать Европу в первую очередь. Со всей этой революцией об этом думать, скорее всего, было бы излишней морокой. Решив, что она уже на достаточно близко подошла к Юпитеру, спутница собралась обратиться к нему. «А ведь я сейчас же могу сбежать... О, да, сбежать.» — Юпитер... – даже с самой ближней орбиты этот сиплый и очень тихий оклик было бы расслышать почти невозможно. Резко согнувшись пополам и начав кашлять, Европа стала издавать звуки, скорее похожие на умирающего, который хрипит и пытается дышать с ножом в горле, чем на то, что другие назвают "кашлем". Прошло это не скоро, и теперь её орбита привлекала немного большее внимание, чем пару минут назад. Почти все спутники, находившиеся на своих орбитах, смотрели на спутницу так, будто у неё выросли рога. Газовый гигант же продолжал стоять на месте, словно не замечая ничего и целиком находясь в своих мыслях. Не медля больше ни секунды, Европа собралась и проорала во всю мощь лёгких: — ЮПИТЕР!* * *
Земля впервые за долгое время поднял голову. Установив определённую цель дойти до чего-либо, оставалось лишь смотреть себе под ноги и идти по памяти. За миллиарды лет знание Солнечной Системы стало почти совершенным (Спасибо астрономам, изучающим более дальние космические тела), и теперь планета могла без труда определить, где сейчас находится и в каком направлении нужно двигаться, чтобы добраться в определённую точку. Сейчас Земля шёл на свою орбиту. Возможно, если для этого будут благоприятные обстоятельства, он сможет встретить Меркурия. А что будет дальше, решит судьба... Осталось только подумать над тем, что сказать в оправдание своей внешности. «А ведь можно было бы и не волноваться об этом. Интересно, почему Ганимед меня не добил? На это были почти все шансы...» Тряхнув головой, третья планета попыталась как-нибудь включить в голове белый шум, который, возможно, сможет заглушить всё остальное. В последнее время похожие мысли появлялись в голове всё чаще и чаще. Странно, а ведь Земля уже начал думать, что его моральное здоровье идёт на поправку. Наверное, он не слишком сильно углублялся в мысли обо всём произошедшем. Не хотел, просто избегал этого. Пусть и орбиты Меркурия, Венеры, Земли и Марса не сильно отличались друг от друга, в голове автоматически появлялся незримый барьер, разделяющий их. Зона обитания совсем близко, это ощущалось так же и физически. Интересно, изменилось ли там что-то? Со времени ухода планеты прошла скорее всего, уйма времени... Ну, сейчас можно и узнать. Несколько минут – и планета уже будет там, где провела почти всю жизнь. Натянув лёгкую улыбку, Земля поднял голову и прикрыл глаза, остановившись на одном месте. В груди что-то защемило, будто опустошив всё внутри. Приятно и страшно одновременно. Привыкание, вызванное Поясом Астероидов даже слегка пугало, ведь одна мысль о том, что он мог привязаться к такому далёкому и мрачному месту нагоняла ужас. А ведь раньше планета могла каждый день спокойно проводить на своей орбите, иногда сбегая с неё, играть в карты или стероидные вышибалы со своими друзьями, жаловаться Луне на свои мелкие и незначительные проблемы, пока тот сидел рядом, подперев голову рукой и со скукой смотря на Землю... И почему только он не ценил это время? Сделав небольшой шажок вперёд, планета наконец открыла глаза. Вроде бы ничего не изменилось, но то место, где она стояла сейчас и пару секунд назад кардинально отличались друг от друга. Сразу накатило необычайное чувство спокойствия и комфорта, поднимая настроение и утихомиривая мысли в голове, на некоторое время просто затолкав их куда подальше. Идя дальше, Земля замедлил шаг. От одного взгляда на это место в голову снова ворвался поток воспоминаний, словно проломив какую-то незримую преграду. Есть ли у него план, что делать сейчас? Спать, гулять по орбите, искать Меркурия? К сожалению или счастью, чем ближе планета подходила к месту своего обитания, тем меньше ей хотелось спать. Сон, о котором только и можно было думать в последнее время словно испарился по щелчку пальца, оставив после себя лишь небольшую усталость И вот, температура наконец заметно переменилась. Стало намного теплее. И как только Земля мог привыкнуть к холоду Пояса Астероидов?.. Там кроме них ничего и не было, а единственные люди, попадавшиеся на глаза – спутники, которые там находились по некоторым очень интересным делам. Юпитер вращался чуть дальше, но иногда его силуэт можно было заметить среди всего остального. Кстати, о безлюдности... Где-то в стороне мелькнуло что-то непонятное. Показалось? Боковое зрение, конечно, часто может подводить, про это забывать не стоит. Подняв голову и повернув её в сторону, Земля сощурил глаза пытаясь сфокусировать взгляд на непонятном светлом пятне, которое с каждой секундой становилось всё ближе, возрастая в размерах. Резко в голову пришла мысль, затмив собой все остальные. Планета повернулась кругом и закрыла глаза, сверяя реальность и свою недавно появившуюся догадку. С каждой секундой она нервничала всё больше, понимая, что думает в правильном направлении. В голове все мысли словно слепили в одну большую кучу и начали прокручивать через мясорубку, из-за чего в каждой нити размышлений появлялись, перебивая друг друга, вопросы, оправдания, и другой различного рода хлам. Видно не было, однако Земля понимал, что до прибытия Меркурия осталось всего-то несколько минут. Да, это точно был он. А кто, собственно, ещё? И какое лучше придумать оправдание? Что сказать? А нужно ли вообще врать? Или сказать так, как и было?.. От безысходности хотелось просто сесть, стараясь стать как можно меньше, обнять колени и поплакать в них, но не настолько же он слаб, чтобы опускаться до такого уровня? Нет, он совсем опустил руки, и не может выдержать. Какой позор... Снова в голову лезут совершенно не те мысли. От нервов планета начала царапать свои руки, пытаясь хоть что-то с ними сделать, для того, чтобы не стоять по стойке смирно. Всё ещё с закрытыми глазами он затих, ожидая оклик Меркурия, словно пушечный выстрел. Ну почему именно в такой напряжённый момент время тянется так медленно? Ждать вообще или бояться?.. Словно гром среди ясного неба прозвучал негромкий кашель. Такой обычно звучит, когда кто-то хочет обратить на себя внимание. Пытаясь морально подготовиться к тому, что сейчас нужно будет повернуться лицом к лицу к тому, кто первый узнает, что и к чему. А ведь реально так... Только Меркурий будет знать. Пока что. Осталось только придумать слова, которыми Земля будет оправдываться.