И они встретились снова через две тысячи лет

К тому, что утро добрым не бывает, Понтия привыкла со времен студенчества, но сидеть в зале ожидания аэропорта в семь утра ей определенно не нравилось. Посадка закончилась, и вот она уже в салоне самолета. Три часа полета—настоящий ад для человека с аэрофобией, но и отказаться уже нельзя. «Ты терпишь это, чтобы не терять рабочего времени, ты молодец, все будет хорошо, мы не упадём»—мысленно успокаивала она себя. Спустя полчаса полета она решила выпить транквилизаторы, которые прописал ей врач. История ее попадания в Астрахань была достаточно необычной. В восемнадцать лет она поступила в МГУ на юриста, отучившись семь лет там она заработала степень магистра и место в министерстве финансов. Там она работала с двадцати пяти лет, работать приходилось много, почти без отпусков и выходных, чтобы доказать всем и себе, что она не просто так на этой работе, что ее взяли не за красивые глаза, а за способности. В итоге она получила уважение среди коллег, пост заместителя министра к своим тридцати двум годам, ОКР и психотерапию по пятницам. Единственное, с чем она не могла смириться, так это с творившимися произволами и коррупцией, но и сделать она ничего не могла. Две недели назад у нее состоялся разговор с министром, в котором тот намекал, что поста министра из-за стеклянного потолка ей ждать не стоит, она может быть или заместителем, или уехать в Астрахань в качестве губернатора. Понтия, которая еще с детства хотела изменить хотя бы что-то, согласилась без раздумий, к недоумению коллег. Родителям она так ничего и не сказала, не хотела скандала. Астрахань встретила ее хорошей погодой и относительно дешевыми такси. Приехав к своей заранее снятой съемной квартире и бросив там вещи, она отправилась в резиденцию губернатора. Там она познакомилась со своим секретарем по имени Афраний, затем к ней пришли главы управлений для решения различных вопросов, от дорог до приютов для собак и социального страхования. Понтия пообещала завтра разобраться более подробно с каждым вопросом лично. Обсуждения заняли весь обеденный перерыв и одна в кабинете она осталась лишь к половине пятого дня, но и тут насладиться тишиной и кофе не получилось. Афраний постучал. —Войдите —Губернатор, там епископ Каифа с каким-то молодым человеком он говорит, что дело срочное. —Пусть заходят и, пожалуйста, обращайтесь ко мне «на ты», если вам не трудно. —Хорошо губ…Понтия—когда Афраний вышел, девушка стала искать, куда можно убрать кофе, в итоге решив поставить его под стол, ибо сам стол был завален отчетами и цветами. Дверь открылась и в нее вошел Каифа. Ему было точно больше пятидесяти, и неухоженная борода и ожирение не прибавляли молодости. За ним зашел худощавый молодой человек с вьющимися рыжими волосами, смотря совершенно невинными глазами то на нее, то на епископа. —Здравствуйте, господин губернатор. —Здравствуйте, епископ. И, пожалуйста, будьте любезны называть меня госпожой губернатором, я же все-таки женщина. —лицо Каифы приобрело возмущенное выражение лица, как будто она сказала какую-то непристойную вещь. Молодой человек, наоборот, поглядывал на нее исподлобья с улыбкой. —Госпожа губернатор, —лицо епископа скривилось— этот молодой человек оскорблял чувства верующих. Он сказал, что храм в центре парка не нужен Богу. —Я, разумеется, не могу говорить за Бога, но где тут оскорбления? —Ну, так вы его спросите! —Я извиняюсь, но допросить Бога возможным не представляется. —Вы что не верите в нашего Бога? —В какого именно? —В истинного Бога —Кого вы имеете в виду? Зевса? Аллаха? Яхве? Будду? Одина? —лицо епископа багровело, а молодой человек улыбался и с трудом сдерживал смех—и все-таки вернемся к нашему вопросу. Что криминального она сказал? —Ну вы что, не понимаете, как вам нужен храм? —Мне? Мне не нужен, я атеистка. Спрашиваю в третий раз, зачем вы пришли ко мне, сорвали мне обеденный перерыв, так еще и студента какого-то с собой притащили. От меня вы что хотите, Каифа? —А так он у нас оппозиционер. Он сказал, что Богу храм не нужен, посадите его — За что? —Ну, за это —Покажите мне закон, где написано, что так говорить нельзя —Он оскорбляет чувства верующих. —Тут нет оскорбления. А где вы его нашли вообще? —Да я к ним лекцию в институт читать пришел, меня наше управление культуры послало. А тут этот вот еретик! Посадите его! — Я не могу его посадить, понимаете, нет такого закона, чтобы это сделать —Вы ничего не понимаете в вере! —Не понимаю. Значит так, вы сейчас идете по своим делам и этого, как вы выразились еретика мы отпускаем. —Ну, так он же не прав —Я просто высказывал свое мнение —Богомерзкое мнение —Правду говорить легко и приятно. —Понтия, поняв, что Каифа не успокоится, сказала: —Хорошо, я опрошу молодого человека, а теперь идите. —когда дверь за ним захлопнулась, она спросила: —Как вы смотрите на допрос в ходе прогулки до дома? У меня просто много цветов, я боюсь, что одна не донесу. —Вполне себе положительно, я никуда и не спешу—когда они вышли из здания, Понтия спросила: —Как же зовут юного еретика и революционера? —Иешуа —Серьезно? —Иешуа кивнул—не подумайте, я не имею ничего против, просто так необычно, прям как у Булгакова, а фамилия какая? —Га-Ноцри—молодо человек, предчувствуя вопросы, которые сопровождают его при каждом знакомстве, сразу показал ей паспорт —Не думала, что так бывает. Учитесь? —Да, на философа в местном вузе —Что вы сказали ему такого, что он аж к губернатору пришел? —Я еще и не успел ничего ему сказать, кроме того, что храм не нужен —И он сорвал лекцию и прибежал ко мне? —Ага—тут их разговор прервали стоящие у дома дети: —Тетя, возьми щенка, мы нашли, а нас мама с ним домой не пускает. —Возьмете? —спросил Иешуа. — Я не настаиваю, сам бы взял, но вот в общежитие не пустят —Ладно, давайте его сюда. —Понтии на минуту показалось, что отказать новому знакомому она не может, да и не хочет, честно сказать. Слишком странно на неё влияли эти невинные и слишком добрые зеленые глаза. — тут есть рядом ветеринарная клиника и зоомагазин? —Да, на автобусе минут за десять доедем, можем пройтись, если хотите —Давайте, и, пожалуйста, обращайтесь ко мне «на ты» —Хорошо. Спустя три часа они вместе с щенком, пакетами из зоомагазина и охапками цветов ввалились в квартиру. Разбирая пакеты и расставляя цветы в банки, которые остались на балконе от хозяйки квартиры, они разговорились —Так вы первый день тут? —Угу, даже не знаю, где какой магазин, до работы с навигатором шла. В квартире тоже пока ничего нет. —Если хотите я бы мог помочь обустроиться. Тебе тогда навигатор не нужен будет, и пакеты вместе легче носить. —Хорошо. Я сейчас только твой номер телефона запишу. —Ну, с цветами вроде все, я пойду тогда? —Уже темно, давай я тебе закажу такси. —Хорошо, я потом деньги со стипендией отдам. —Не надо, с моей стороны некрасиво обирать бедных студентов. Такси приедет через пять минут. —Как собаку назовешь? —Не знаю, ну, раз сегодня у меня день встречи с героями Булгакова, —тут ей показалось, что Иешуа смущенно улыбнулся—то пусть будет Банга. —щенок довольно залаял, затем позвонили и сказали, что такси подъехало. —Такси приехало —Я пойду тогда? —Я тебя провожу—не зная зачем, Понтия спустилась вместе с ним к подъезду. Вернувшись в квартиру, она легла на матрас кровати, ведь постельное белье нужно было привозить своё, и почти сразу заснула. Банга прилег рядом с ней.