Домина

Писарь замер в ожидании, не зная, что и делать. С одной стороны, домина приказала будить ее, если к ней рано придут посетители, но если она, как и ее отец страдает мигренями, то ранней подъем может ее разозлить. Хотя писарь посол никогда не видел госпожу в гневе. Однако его дилемму с самим собой прервали. К двери подошла новая помощница имперской уполномоченной. —Здравствуйте, а почему вы тут стоите? Домина на что-то разозлилась, и теперь она не пускает вас? —Нет, хвала богам, вы понимаете, госпожа спит, а я боюсь ее будить. —Ничего страшного, я зайду. Аккуратно пройдя в комнату, Дина послала сидевшую в соседней комнате служанку за водой для умывания, а сама распахнула дверцы, что вели на балкон. Потом она подошла к Саре и, слегка погладив ее по плечу сказала: —Домина, пора вставать. —Бокер тов<footnote></Доброе утро(арамейский/иврит)>, Дина. Я же просила называть меня по имени, когда никого нет. Ко мне пришёл посетитель? Судя по тому, что солнце еще низко, сейчас достаточно рано—тут в комнату вошла служанку и поставила на столик чашу с водой, Сара протянула ей пару монет и жестом отослала по своим делам —Вы совершенно правы. —А кто пришел? —Пришел царь Ирод, он хотел выказать почтение имперской уполномоченной, а еще пришел...—тут у Дины слегка затряслись руки, дрогнули губы и заслезились глаза. —пришли мой жених и отец. —Сара, видя, что она плачет, хотя старается это скрыть, сказала: —Я не думаю, что после всего, что случилось, вам целесообразно идти туда. Вы можете выйти и прогуляться в сад. —Но я же ваша помощница, я должна вас сопровождать —Но вы же знаете, что это не требования протокола поведения для государственного служащего или при дворе императора. Тут было только мое желание побыть в приятной компании. Идите —Как пожелаете—Дина всеми силами старалась сказать это бесстрастно, но вот облегчение, отразившееся в ее взгляде, выдавало ее с головой. Через пару минут Сара вышла из покоев, одетая в прекрасно платье небесно-голубого цвета. Писарь почтительно поклонился ей, и они отправились в зал для приемов. Первой ее встретил царь Ирод. —Госпожа имперская уполномоченная —Ваше величество—они почтительно раскланялись друг перед другом. —Я безмерно рад поздравить вас с назначением на эту должность. Я всегда говорил, что женщины могут сделать в разы больше, чем некоторые мужчины. —Это первым сказали не вы, насколько я знаю. —Верно, это сказал Иоанн Креститель. Ваша внимательность к историям при дворе Иудеи удивляет. —Ваше величество, не сочтите мои слова дерзостью и желанием вас оскорбить, —Сара жестом отослала стоящих у входа в зал солдат. —казнь Иоанна была устроена по ложным обвинениям, так ведь? —Откуда вы знаете? —Я просматривал некоторые архивные дела еще до отъезда в Рим и заметила там одну странность. Обвинения во многих делах звучат одинаково, одни и те же слова часто приписывают двум, а то и трем людям, проповеди которых были разными по смыслу, мне показалось это странным. —Вы правы, Иоанна казнили по сговору Иродиады и Синедриона. —Если мотив Синедриона для меня ясен, то что сделал пророк Иродиаде? До него многие критиковали ваше сожительство, чем так выделился юноша, вопиющий в пустыне? —Ревность…Почему вы так смотрите на меня? Уж кому как не вам знать, что и такое бывает. —Сара помолчала, подбирая слова. История чужой драмы показалась ей до неприличия личной, похожей на ее собственную. Но прямо царь ничего не сказал. Правильно ли она поняла его? Может ли она сделать вывод сейчас, ведь он будет поспешен и не имел под собой достаточно оснований. —Меня жаль, я искренне сочувствую вам, я не могу представить, что вы пережили. —Как наш новый император? —царь поспешил перевести разговор —Разве вы не слышали? Он уже известен в народе как великодушный защитник свободы и демократии. Как ваши дочери? —Прекрасно, каждая хорошеет с каждым днем. —Я бы хотела поговорить о поведении вашего зятя Ирода Агриппы. —Завтра я приду к прокуратору по этому делу, загляните и вы, не думаю, что он будет против. —Благодарю. Госпожа села в трон и позвала конвой и писаря. Один из солдат спросил: —Домина, привести просителей? —Приведите. —в комнату зашло два старых человека —Госпожа, мы пришли узнать, когда моя невеста вернется домой, а еще по какому праву дом моего будущего тестя обыскивают? —С радостью отвечу, придворный врач осмотрел вашу невесту и вашу дочь. Он пришел к выводу, что ее поведение было вызвано тем, что ее опаивали каким-то снадобьем. Основываясь на показании людей, мы сделали вывод, что ваша дочь замуж не хотела, она была готова даже уйти служить в храме, хотя понимала, что это не принесет ей счастья, лишь бы этого не случилось. К тому же в вашем доме нашли банку с остатками снадобья, в котором содержались остатки макового молока и чалипонги. Это дает мне все основания для того, чтобы осудить вас. Признаете ли вы свою вину? —Вину? Перед кем мне признать вину? Перед женщиной? Перед бастардом римлянина? Вы выросли здесь, но вы не иудейка, вы не знаете наших правил и традиций. Не лезьте в это, вы здесь чужая. —Но человек свободен в выборе, и это ему даровал Бог. В Мишне<footnote></религиозно-юридическая книга иудеев> сказано: «Все предопределено, но свобода дана; а мир судится по благости». Выше кого ставите себя вы, когда отбираете у женщины эту свободу? Не хотите ли вы сказать, что вы выше Яхве, если отбираете эту свободу? —Вы женщина, вам этого не понять. —Тем не менее, сейчас вы на суде, видите себя соответствующе. Зачем вы опоили ее? —Чтобы опорочить —Что вы имеете в виду? —А вы не поняли? Она упрямилась, а если бы он обесчестил ее, то у нее не было бы выбора, иначе бы ее забили камнями —Вы жестоки. —А вы женщина, что греховна по своей природе. — Сара поняла, что больше этого не вытерпит. —На основании всего вышеизложенного я выношу приговор. Обложить семьи штрафом в пользу казны и пострадавшего. Направить к тетрарху Ироду дело для определения места их наказания. Также направить дело в Синедрион для получения его вердикта. Запретить обвиняемым приближаться к пострадавшему. При попытке это сделать или причинить вред, наказание будет весьма серьезным. Можете быть свободны. —когда они ушли, она приказала солдату: —Призовите начальника тайной службы и Дину. — через пару минут в зале появился Афраний. —Госпожа, —он почтительно поклонился —Здравствуйте—сказала она, сделав приветственный кивок головой—благодарю вас за столь хорошо проведенную работу. Проследите, чтобы они выплатили штрафы, пожалуйста. —Как пожелаете, что-то еще? —Вы собрали документы? —Да. Ваша матушка ждет вас на завтрак. —Везет иудейскому прокуратору, у нее нормированный рабочий день. —Скорее она не позволяет себя будить. —Пришлите Дину, как только найдете. —пройдя в обеденный зал, она увидела восседающую на подушках у стола матушку. —Я слышала, кто-то уже с утра работает? —Да, пришлось, пришли отец и жених той девушки, которую я спасла вчера. —И как же ты разрешила это сложно дело? —Опираясь на священные тексты иудеев. В дальнейшем Ирод и Синедрион будут выносить свои вердикты, так что это было бы кстати—тут в комнату вошла Дина. —Имперская уполномоченная, прокуратор—та учтиво поклонилась. —Здравствуйте, Дина —Госпожа, вам прислал приглашение Царь Ирод на пир в его дворце через несколько дней. Я была на базаре, там многие говорят о странном мужчине и чернокнижнике. —Что-нибудь еще? —Ирод Агриппа прислал вам предложение о помолвке с его сыном. —Ему четыре года, ответь отказом. —Да, домина. —Ты нужна будешь мне вечером, если не устанешь, поможешь разобраться с делами, которые принес Афраний. Ты хочешь есть? —Благодарю, госпожа, но я уже поела с прислугой. Могу я идти? —Разумеется, —когда Дина вышла из кабинета, Сара спросила: —Матушка, а что было между Иродом и Иоанном Крестителем? —Какой из Иродов тебя интересует? —Четверовластник —Чувства —Какого рода чувства? —Могу предположить, что они были близки, но могу ошибаться, Ирод тяжело переживал его смерть. —Но вы точно не знаете? —Понятия не имею. Вечер подкрался незаметно девушки, сели разбирать дела. Домина читала их в слух, переводя на арамейский, а ее помощница записывала все, что она велела. В какой-то момент, пока Сара разбиралась с делом Иоанна Крестителя, Дина заснула, первая забрала у нее пергамент и переложила на стоящую в комнате тахту. Через еще пару часов юная домина засмотрелась в зеркало. Отражение показалось ей странным. За ее спиной кто-то стоял, та резко обернулась и увидела мужчину, которого видела на базаре. Затем та вскочила, и держа в одной руке свечу, а в другой нож для отреза пергамента для свитков почему-то тихо спросила: —Кто вы? —Узнаю воинственный дух вашей матушки, Сара бат<footnote></дочь(арамейский/иврит)> Иешуа. —Сара посмотрела на него удивленно. —Кто вы? Я видела вас на базаре. Это по вашей воли обвалился эшафот? — Я тот, кого в вашей религии называют падшим ангелом. —Вы Воланд? —Но этого вы не знали, вам это подсказал голос в вашей голове. —Вы не должны были обрушать эшафот, он мог покаяться, он добрый, но, видно, очень несчастливый человек, ему нужна была помощь. —Вы говорите прямо как ваш отец. —Зачем вы пришли? —Предупредить вас. —О чем? —Опасайтесь того, кто говорит о невинность и святости, имея кровь на своих руках? —Вы о Каифе? —А вы догадливы. Это похвально. Я бы на вашем месте прогулялся завтра ночью в Гефсиманию, мало ли, узнаете для себя что-то новое, а может и поможете душе одного грешника. —Что вы имеете в виду? —Только то, что сказал, лайла тов , домина Сара бат<footnote></дочь(арамейский/иврит)> Иешуа. —он тут же исчез. Сара не стала отрываться от дел и заснула прямо за столом. А вот ее матушка не спала. Головная боль не давала ей покоя. Банга то обеспокоенно поднимал голову, то клал ее на лапы. Она легла, знала, что быстро приступ не пройдет. Но вдруг, случилось одно из чудес, в которые она не верила уже двадцать лет. Ей показалось, что кто-то сзади коснулся ее головы, она конечно обернулась, но никого так и не увидела, и почти сразу заснула.