Лучшие воспоминания рождаются от безумных идей.
Тэнцинг Норгэй©.
Рыжеволосый молодой парень неспешно шёл по лондонским улицам. Его внимание привлекла газета, лежащая на мусорном баке. Не брезгуя, он взял её в руки, пробегая глазами по тексту. Что было удивительно, так это даже в Англии мелькало лицо Кевина Дэя — бывшего игрока «Воронов». Текст гласил:«СЕНСАЦИЯ НЕДЕЛИ.
Кевин Дэй, бывший игрок «Воронов», также известный как второй участник Свиты Короля, которую основал Рико Морияма, снова взял клюшку в руки! Наши репортёры заметили, что Кевин тренировался правой рукой со своим другом из «Воронов», Жаном Моро. Его игра не была на превосходном уровне, но тем не менее! Даст ли сам Дэй интервью после стольких лет? Сейчас, как все знают, он является вторым тренером для «Лисов», взяв под своё крыло Эндрю, Аарона Миньярдов и Ники Хэммика. Его неизменным учеником остался лишь Жан Моро.»
Кинув газету обратно, он пошёл дальше. С момента ухода Кевина от «Воронов» прошло больше двух лет. С момента ухода близнецов и Жана почти два. Недавно Абраму и Амелии исполнилось 19, Жану 20, а Кевину 21. А когда то они сидели, обсуждали то, как послал Эндрю Миньярд Рико, а также признание в том, что Ваймак является отцом Дэя. Казалось бы, недавно, но с пятнадцати лет близнецов прошло так много времени. Как только они обосновались в Лондоне по приезде, спустя месяц, с ними встретился Норман Хэтфорд, глава их рода. Они обсудили все важные детали. Разумеется, ясно, что просто жить за счёт Хэтфордов близнецы не могут, а потому было принято после распределить работу. Абрама и Амелию первые пол года обучали, ежедневно тренируя стрелять, бить с точностью. В это время их также знакомили со всей семьёй. Абрам еле сдерживался, чтобы не нагрубить всем, кто хотел их облапать. Первое время не происходило ничего серьезного, но вот после. после они с Амелией стали присутствовать на пытках, показывая плоды их тренировок. Здесь очень хорошо пригодился Абрам, так как мог перевести то, что говорят пленные. Амелия, пусть и знала столько же языков, никак не могла различить бормотание раненого. Это и стало их закономерностью. Амелия применяла физическую силу, а Абрам говорил, выпутывая. Если бы было наоборот, то, скорее всего, им не сказали бы ни слова, потому что девушка не склонна к терпению. Затем дни тянулись серо и скучно, потому что близнецы попали на задание, где их серьёзно ранили. Но это помогло Абраму заняться изучением других языков, именно поэтому парень мог спокойно говорить более чем на девяти языках, предварительно зная четыре. Также он мог разговаривать ещё на пяти бегло. Амелия же лишь тренировалась, не занимая себя изучением новых. Ей хватало знать английский, французский, русский и немецкий. И то за последние года знания ухудшились, хоть она и слышала часто речь из телевизора в гостиной. Абрам специально включал рандомный канал, когда садился делать какие-то переводы. Также у парня есть три стеллажа с книгами на иностранных языках, которые он или читает, или перечитывает. Ещё был важный аспект, который заключался в том, что Абрам стал больше походить на отца. Его внешность бросалась в глаза каждому Хэтфорду, напоминая Мясника. Амелии повезло с этим больше, ведь она девушка. Каждый раз, когда он подходил к зеркалу, он видел своего отца. Отца, который убил его мать. Он хотел покраситься, носить линзы, лишь бы не мозолить глаза родственникам, в особенности дяде, ведь именно эта внешность, только более взрослая, убила Мэри Хэтфорд. Как только он предложил сестре покрасить его, то та взбунтовалась, а затем нажаловалась Стюарту. В общем, после объяснений Абрама, тот все равно отказал ему, говоря, что это будет низко, и лишь даст Натану удовольствие, раз Абрам так заморачивается. Именно поэтому Хэтфорд никогда не показывался на камеру Жану и Кевину, с которыми часто по видео разговаривала Ли. Он редко присутствовал на разговорах даже за кадром, а если такое и происходило, то просто обменивался несколькими фразочками, а затем отмахивался, что много работы. Так и протекали эти два года. Подходя к огромному дому, он нажал на кнопки на телефоне, предупреждая сестру о приходе. Сигнализация пиликнула, впуская Абрама. Хэтфорд снял пальто, повесив его на вешалку. Затем пошёл на кухню. Сестра как раз сидела за столом-островом, держа перед собой телефон. — Абрам! Привет. Как там Руби? И чего не на машине? Тони хотя бы мог позвонить, — быстро заговорила Ли, смотря на брата. — Ну ты, конечно, красавчик в костюме. Жаль дома так не ходишь. — Жаль, дома ты не ходишь в роскошных платьях, — парировал Абрам. — Да, жаль. — В телефоне послышался смех. — О, кстати, Жан и Кевин тут. — Привет, Абрам! — крикнул француз и Дэй. — Мгм, привет, — промямлил Хэтфорд, доставая стакан и джин. — Брось, пить вечером — дурные манеры, — резко произнесла девушка, вставая, чтобы отобрать у брата бутылку. — К слову, именно вечером и пьют, Ли. Между близнецами завязалась небольшая потасовка, в ходе которой телефон был откинут экраном вниз. — Не хотим отвлекать. — начал Жан. — Хотим, не очень смотреть на пустой экран, — вмешался Дэй. — ПОКАЖИТЕ МНЕ АБРАМА! ОН ЖЕ ТАМ, ДА?! — крикнул Ники, заходя вместе с близнецами в комнату к Дэю и Жану. Абрам растерянно посмотрел на сестру, прекращая драку за джин. — О да, Абрамми, ты там местная звезда. Все отчаянно хотят тебя увидеть. — Не все, — буркнул незнакомый голос в телефоне. — Аарон! — воскликнула Ли, садясь обратно на стул с бутылкой джина. — У меня есть новая теория по поводу твоего проекта. Обязательно надо обсудить потом. Хэтфорду показался этот голос знакомым, хотя, скорее всего, он слышал его, когда Амелия разговаривала с монстрами, а Аарон что-то сказал. — Ладно. Мне интересно, — лишь и сказал Миньярд, садясь чуть дальше в угол, на пуфик. Камера захватывала его, но лишь часть. Кевин и Жан сидели на полу перед диваном, а Ники приземлился сзади. Между ними завязался разговор, Абрам вставлял свои какие-то словечки, пока ел его любимое бирьяни. Затем в телефоне все утихли, пока не произнесла Ли. — Эндрю решил присоединиться, какое счастье! Чем мы так обязаны вашему снисхождению, сэр? — Он просто услышал, что есть Абрам, вот и решил присоединиться, — мечтательно пролепетал Ники. Затем сложился пополам от сильного удара Миньярда в живот. — Я пошутил, — прохрипел Хэммик. — Неудачно, — коротко ответил без эмоциональный голос, который действительно показался Абраму знакомым. — Абрам. — начал Кевин. — Нет, Кевин, мне уже пора идти. — Да брось, братишка. Что будет, если ты покажешься им? — Всплеснула одной рукой рыжеволосая. — Много чего. — Ничего не будет, — недовольно произнёс Кевин. — Я не видел тебя более двух лет. Ты не дал мне себя увидеть! Я даже голос твой не узнаю. Будто и вовсе не было никакого Натаниэля. — Замолчи. Замолчи. Нет никакого Натаниэля, — злобно прищурился Абрам, смотря на корпус телефона. — Если ты будешь пожирать взглядом заднюю сторону телефона, Кевин этого не увидит, — спокойно произнёс Эндрю, отвлекшись от своего поедания мороженого лишь на несколько секунд. — О чём ты. — Закинул голову назад Кевин, чтобы посмотреть на Миньярда. — Абрам буквально пожирает взглядом корпус телефона! — засмеялась Амелия. — Боже, я обожаю Эндрю за его логику. Мысли Абрама пошли в русло раздумий об Эндрю, отвлекаясь от сверления взглядом телефона. Его посадили на три года на таблетки, но как только Кевин заключил с ним сделку, чтобы тот защищал его, Абрам лично нашёл нужного терапевта, чтобы снять Миньярда с таблеток. Ну и переполоху тогда было у Хэтфордов, когда Абрам влетел в офис. Миньярда хотели отправить к Прусту, но сам Абрам знает, что это за врач. Это собачка Мориямы, готовая на любые эксперименты. Именно поэтому тот лично занимался вопросом снятия Эндрю с таблеток, обезопасив того от малейшей принадлежности Рико к этому делу. Зная его связи, тот уже был в курсе того, что Миньярда собираются снять. — Абрам. Абрам, ало! Тебя вызывает клюшка, на которую ты в девяносто девяти процентах дрочишь, — помахала перед лицом Абрама Ли. Хэтфорд перевел на неё взгляд, растерянно моргнув, а затем быстро дотянулся до бутылки, поднимая вверх. Все случилось слишком быстро, и сейчас половина профиля Абрама была в зоне камеры, а сам парень поднёс горлышко джина ко рту, крепко держа. Он и не заметил, что оказался в видимости. — Не-а, Ли. Уже поздно-о-о, — протянул Абрам, когда заметил поднимающуюся руку сестры. — Отлично, потому что выходить из камеры тебе тоже уже поздно. — Рука Абрама, которую он поднял, делая глотки спиртного, замерла на слова Амелии. — О МОЙ БОГ! ЧТО ЭТО ЗА МОДЕЛЬ? ЛИ, ТЫ НЕ МОГЛА РАНЬШЕ ЕГО ПОКАЗАТЬ?! — закричал Ники, наклоняясь на Кевина с Жаном, чтобы ближе рассмотреть Хэтфорда. Абрам понял, что уже поздно скрываться, а потому убрал бутылку в сторону, противоположную сестре, и заученно улыбнулся. — Рад познакомиться, Ники. — Его улыбка! Я просто таю. — Ники изобразил, что падает в обморок. — Что за показушность? Он явно был с Кевином под одной крышей не один год. Тот лыбится репортёрам так же, — произнёс Аарон. Взгляд Абрама перешёл от Ники к Аарону, сидящему в дальнем углу. Он постарался не округлять глаза, но, когда его внимание привлекло фисташковое мороженое в руках другого брата, он резко отвёл взгляд. — Так, я показался. Могу идти? Да, спасибо. — Начал уходить Абрам, но рука Амелии его остановила. — Ну нет, Абрамми. Ты разговариваешь с нами. Хватит прятаться. Мы дали тебе два года. — Почти два года. — Хватит, — резко произнёс Жан, удивляя не только сидящих по ту сторону экрана, но и близнецов. — Ли права. Ты постоянно прячешься. Ты сам говорил мне, чтобы я перестал трусить. Ты говорил это и Кевину. Сейчас боишься смотреть в свое отражение из-за схожести с внешностью Натана. — На имени отца Хэтфорды поджали губы — И кто после такого трус? Мы хотя бы боялись «Воронов» и Рико. — Поправочка. Вы боитесь, — подчеркнул Эндрю. — Миньярд, — предостерегающе произнесла Амелия, хотя Эндрю ничуть не изменился в лице на её угрозу. Он лишь скучающе перевел взгляд на девушку, полностью показывая, что не испуган. — И вообще, Аарон, Ники и, так и быть, Эндрю, знакомьтесь с моим братом. Вы сегодня его впервые увидели между прочем. — Приятно познакомиться! Какая твоя ориентация? — Широко улыбнулся Хэммик. — Эм. должен ли я отвечать? — Конечно! Мы поспорили с другими Лисами, кем ты увлечен. И, по рассказам Ли, единственным твоим знакомым является, как там его. — Адди, — подсказала Ли. — Точно! Имя такое странное. — Оно неполное, — уклончиво произнёс Абрам. — Ага, неполное. Его кстати зовут так же, как одного известного чувака, — вставила свое слово Амелия. — Так вот, Адди этот является одним знакомым, значит, ты гей… — Рассуждать, что он гей из-за недостатка общения с женским полом? — Изогнул бровь Кевин. — Не занудствуй. Так вот, я поставил на то, что ты гей. Дай мне выиграть. Ты же гей? — Нет. — Что?! Не-е-е-т, я не мог так ошибиться. Ты не можешь быть гетеро! Так выглядеть и быть гетеро? — заныл Хэммик. — Я никто, — легко произнёс Абрам. Заметив вопросительный взгляд от Жана и Кевина, он пояснил. — Мне неинтересны люди в романтическом плане. Никто. — Ты просто ещё не нашел, — упрекнула его Ли. — Навряд ли. Если не нашёл сейчас, то не найду и после. — Это не так работает, Абрам. У тебя просто не было времени, — произнёс Жан. — Может не будем обо мне, а? — И Хэтфорд сделал ещё один глоток. — Я запрещу Тони покупать джин, — сказала Ли. — Ага, давай. — И мороженое, и чай, и вообще. — продолжила Хэтфорд. — Тогда дяде Стюарту придется запретить тебе ходить каждую неделю за покупками. — Не запретит. — Неужели? — Выгнул бровь Абрам. — Это нечестно! Почему он постоянно слушает тебя?! — толкнула в плечо брата девушка. — Даже не знаю. — Заткнись, чёртов ты мудак. Я не хочу с тобой разговаривать. Вали отсюда, — и пнула того в ногу. — Ты любишь мороженое? — спросил Жан. — Ты же. — .его терпеть не мог, — закончил за Моро Кевин. — У каждого должен быть любитель мороженого. У вас Миньярд, у меня Абрам. — Какой вкус? — спросил Ники. — Только не говори, что ваниль! — Фисташка с шоколадом. — И взгляд упал на пинту мороженого в руках Эндрю. А затем он встретился с ним глазами. Абрам не мог описать всех чувств, которые появились в нем. Кажется, он лишь однажды ощущал так много всего, когда встретился с ним. Неделя прошла с побега близнецов и Мэри. Натаниэль волновался, ужасно волновался, но больше, чем это чувство, он ощущал замкнутость. Веснински не мог отойти от матери ни на секунду, так как опасность была везде, но даже удары в прошлый раз, когда он попытался выйти прогуляться возле хостелов его не остановили этой ночью. Натаниэль желал свободы. Разве клетка, смененная другой клеткой, пусть и относительно безопасной, считается спасением? Нет. Мальчик тихо, как маленький паучок, выбрался из кровати. У Мэри был отменный слух, а потому Натаниэлю пришлось выучить каждую дощечку, которая скрипит, утром, чтобы не наступить на неё ночью. И эта миссия была выполнена. Мальчик бесшумно приоткрыл окно, которое изначально оставил не закрытым, и выпрыгнул. Они обосновывались за 7 дней в трёх хостелах, и в каждом заселялись на первые этажи, если была возможность. Как правило, в дешёвых никто не рисковал находиться возле земли, потому как всякие насекомые могут обитать в щелях пола, но Мэри не пугала перспектива спать с тараканами. Главное, что можно выбежать с помощью окна, если это будет необходимо. Итак, Натаниэль расправил плечи и царской походкой зашагал вдоль здания. Он обошел его, переходя на тротуар. Мальчик двигался к не богатым, но и не к слишком бедным, домам, находящиеся рядом с их хостелом. Маловероятно, что его украдут посреди жилищ. Хотя, зная людей отца, всё возможно. Тем не менее из оружия у него было лишь два небольших ножа, спрятанных в ножнах под кофтой. Неспешно бродя по улице, он смотрел на фонари, которые в какие-то моменты просто мигали. Ну и район, даже фонари нормально не светят. Затем он завернул, следуя по более убогой улице. В какой-то момент Натаниэль споткнулся, падая на асфальт коленями. Острая боль пронзила его кожу, хоть ноги и были в тонких штанах. И острая потому, что он упал на разбитое стекло от, видимо, какого-то стакана. Выругавшись за неосмотрительность, мальчик поднялся, а затем пошёл к какому-то дому. Там была трава, а значит, вероятность найти какой-нибудь лопух, щавель или подорожник больше, чем искать на асфальте. Натаниэль чуть согнулся, не морщась от неприятной боли. И не такое переживал. Найдя лопух, на вид довольно грязный, это не имело значения для него, поэтому он вырвал его, садясь на землю. Было бы хорошо найти рядом колонку с водой, но это будет слишком шумно и долго, а потому мальчик просто вытирал рану. Раздавшийся сбоку голос напугал его, однако Натаниэль не подал виду. — Тебе вообще норм грязным лопухом вытирать рану? Веснински повернул голову на звук. — Ну да. Царапины. — Не хило так называть осколки в коленках царапинами, — скучающе произнес нарушитель пространства Натаниэля. Это был низкий мальчик с платиновыми волосами. Его глаза выглядели яркими, когда фонарь светил, если бы не умение подмечать детали, Натаниэль бы подумал, что тот обладает золотыми глазами. Однако, когда фонарь переставал светить, его глаза становились какими-то ореховыми. Мальчик не был дорого одет, но выглядел ухоженным, однако впалые щеки говорили об обратном. Тот явно голодал не первый день. — Всё в порядке, — сказал Натаниэль, возвращаясь вытирать кровь с коленок. Она смешалась с грязью, а маленькие осколки лишь сильнее вонзались в плоть, доставляя неприятные ощущения. — Я не спрашивал. Мне вообще плевать. — Отлично, тогда ты можешь идти, — резко выдохнул Натаниэль, поднимая на того взгляд. — Кажется, я не горю желанием с тобой разговаривать. — Ты сломал мой стакан. О него и порезался. — Пожал плечами мальчик. — Он уже был разбит. Я упал на него, — раздражённо произнёс Веснински. — Ну да. Ой, смотри, какие-то люди в чёрном! — удивлённо воскликнул блондин. Натаниэль вздрогнул, резко поднимаясь, а затем огляделся по сторонам. — Какая неприятность. Видимо, я ошибся, это просто дерево, — протянул мальчик, замечая растерянность незнакомца. — Что ты. — Только посмотри на себя! Весь такой зашуганный. Видать, тебе не повезло. Как тебя зовут? — Не твоего ума дело, — процедил сквозь зубы Натаниэль. — Плак-плак. — Вытер несуществующие слёзы мальчик. — Ты прям как кролик, такой же шуганный. — Я не кролик. — Кролик. Сначала весь такой храбрый, а в итоге беззащитное создание. При виде опасности поджимает хвост и бежит, тратя все силы. Ты — кролик, который, видимо, сбежал из дома. Сердце Натаниэля дрогнуло. Пусть это и было не совсем так, но правда так близка, что он просто выпучил глаза. — Ну вот, я угадал. 1:0 в мою сторону, кро-лик, — выделил прозвище мальчик. — Нет, 0:0. И я не кролик, — повторил с нажимом Натаниэль. — Он. Пошли, — кивнул блондин в сторону. — Так и быть, раз ты сбежал, тебе нужно быть в форме, пока тебя не поймают копы. С такими коленями навряд ли тебе повезет скрываться долго. Ну и раз уж стакан был мой, то я готов ответить за него. — Нет. Я сам справлюсь. Почему я должен тебе верить? — Не должен. — Пожал плечами мальчик. — Выбор за тобой. — Он двинулся в сторону, а Натаниэль, не узнавая себя, пошёл следом. Коленки все больше давали о себе знать, и если мать увидит их в таком состоянии, то Веснински точно не повезет. В комнате лежали ещё одни штаны такого же фасона, поэтому, если он выкинет эти и переоденет на те, то ничего не случится. Он надеялся на это. — Тогда как мне обращаться к тебе? — Никак, — легко отозвался мальчик. — У меня есть причины не говорить, — произнёс Натаниэль. — Значит, у меня тоже. — Ладно, я Джагхед, — быстро придумал имя Веснински. — Джагхед? Серьезно? — Я не выбирал себе имя. — Нет, ты только что сам его взял. И оно звучит так же, как и »баклан» , — усмехнулся блондин. — У меня нет имени. — В смысле? — В прямом. Его нет. Дальше они шагали в тишине, пока не дошли до какого-то дряхлого, но большого дома. Открыв здоровую железную дверь, Натаниэль и блондин прошмыгнули за неё, оказываясь во внутреннем дворике. Здесь не было чисто или красиво, но одно место его привлекло. Оранжевая лавочка, а рядом высокое дерево, которое напоминало чем-то дерево мандарина. — Это и есть мандариновое дерево, — ответил мальчик на взгляд Веснински, будто прочитал мысли. — По лицу виден мыслительный процесс, в частности, по твоему. К счастью, он не настолько скуп. Вдруг к блондину подбежал рыжий кот, ластясь к нему. Натаниэль подумал, что он сейчас оттолкнет животное ногой, но на удивление брюнета, которым сейчас был Веснински, мальчик присел, гладя кота. — Тогда ты будешь котом, — вдруг произнёс Натаниэль, не собираясь даже озвучивать это. — Очень оригинально. — Вскинул брови мальчик. Он поднялся, попутно говоря: — Стой здесь, не создавай много шума, лучше вообще спрячься за лавку. — Натаниэль автоматически кивнул, смотря, куда уходит новый знакомый. Спустя пару минут он вышел, а Натаниэль показался из-за дерева, где ранее провел это время. — Н-да, ты прям мастер прятаться, — съязвил мальчик, кидая какую-то небольшую сумку и бутылку с водой на лавку. — Садись. — Я сам могу всё сделать, просто воспользуюсь. — Блондин посмотрел на него так, что у Веснински отбило желание спорить, и он покорно сел на лавку. Перед ним на одно колено опустился блондин. Он закатал штанины Натаниэля, которые были в небольшом количестве шрамов. Веснински хотел было отдернуть обратно и побежать, но заметил взгляд блондина, который не выражал ничего. Затем мальчик взял бутылку, открывая крышку. Он налил достаточно воды, чтобы потом достать из сумки пинцет, и принялся вытаскивать маленькие осколки, которые не смог достать Нат. Закончив с этим, он взял ватный диск и ещё раз полил колени, отмывая оставшуюся кровь. После на новый диск налил перекись, прикасаясь к ранам. Всё это время Натаниэль следил за движениями мальчика, незаметно, как ему казалось, сжимая края кофты. Сердце Натаниэля пропустило несколько ударов, когда блондин едва дотронулся до его кожи. Тот старался не прикасаться, но сам контакт был волнительным. Никто не помогал Натаниэлю так бережно. Даже Натали срывалась, когда мазала какие-то раны, куда Натаниэль не мог дотянуться. Он не произнёс ни звука, привыкший, что иначе за этим последует боль. Когда блондин закончил, Натаниэль вслед за ним поднялся. Он так и не понял, почему пришёл сюда, но Веснински и так провёл тут много времени, а поэтому ему оставалось лишь попрощаться с этим знакомым. — Спасибо. — Будешь должен, кролик, — сложив все предметы обратно, проговорил мальчик. — Навряд ли мы ещё увидимся, котик. — Кончики ушей блондина покраснели, хотя лицо его также оставалось неизменно скучающим. — И не называй меня кроликом. Я не кролик. — И то верно, ты ж бегунок. — На это прозвище лицо Натаниэля приобрело бледный оттенок. — Абрам, — слишком быстро ответил он, не задумываясь даже. Второе имя — подумаешь. Блондин всё равно подумает, что он соврал. А сейчас он действительно в бегах. Он действительно должен находиться рядом с матерью и сестрой. А Натаниэль просто тратит время, находясь с этим вообще не известным ему человеком. Именно поэтому Веснински округлил глаза в понимании и рванул к выходу. Но не успел он дотронуться ручки, как пришлось попятиться назад. Высокий парень зашёл в этот дворик, мимолётно оглядывая Натаниэля: ободранные штаны, незаурядная внешность ничем не привлекли его, а потому тот двинулся к блондину, скривив губы. Веснински обернулся, смотря, как глаза блондина забегали, а плечи ссутулились. Ему не нравился этот человек, это Натаниэль точно понял. Он хотел наплевать, хотел уйти, пока есть шанс, но остался стоять, как вкопанный, хотя Эндрю и метнул на него злобный взгляд, мол: уходи, ты собирался. — Приемыш Доу, разве тебе не говорили, что пускать чужих в дом запрещено? — произнёс парень, двигаясь ближе к нему. — Мне плевать, — всё также скучающе ответил блондин, однако те самые нотки, которые всегда были у Натаниэля, когда ему давали говорить с отцом, выдали его волнение. — Значит, тебя придётся наказать. — И Натаниэль поклялся бы своим здоровьем, но был уверен, что тот похабно улыбнулся. Это спустило итоговый курок. Веснински подбежал к Эндрю, глаза которого показывали одновременно всё и ничего. — Хей, дружище, я сам завалился сюда. Ну, типа, знаешь, такой то дом с двором, прекрасное место, чтобы покурить, а? Сечешь? — Он представлял, что выглядел сейчас так глупо, но именно так и разговаривают гопники. Ну или те, кто обижал их с Натали недавно. К слову, Натаниэль отрезал двум по уху. — Ты кто ещё? — Брезгливо посмотрел на Ната парень. — Проваливай. Натаниэль на это лишь закинул руку на плечо мальчика, ощущая, что блондин вздрогнул. Он моментально понял, в чем дело, но сейчас отпустить не мог, поэтому чуть наклонился, показывая ровные белые зубы. Этот оскал точно походил на улыбку отца, но ему было плевать. — Ты чё, не понял? А повторять я не собираюсь. Ещё слово скажешь ему — будешь валяться без руки, а? Как тебе такой расклад? Уверен, лишиться правой будет неудобно, ну и неприятно. — Чтобы парень поверил его словам, он заученными движениями достал один из ножей, а затем быстро схватил шатена за талию, а другой рукой всадил лезвие в ногу, сильнее насаживая. Тот, вероятно, даже не ожидал такого от девятилетнего мальчика, но Натаниэль был вырос в этом. Если бы он не умел так делать, то давно валялся бы с ножевыми ранениями от людей отца. Так себе перспектива. Парень заорал, но Веснински прикрыл ему рот ладонью. — Тише, не хочешь же ты, чтобы сюда прибежали все жители этого убогого района. — С этими словами он вынул нож, обтирая об кофту парня. — Ты понял меня. — Это было утверждение, однако раненый закивал, по его щекам стекали слезы. Видать, он не привык получать ножевые. — Ну бывай. — Махнул рукой Нат, оставляя блондина в замешательстве. Он уже вышел, как дверь открылась вновь. Блондин подбежал к нему. — Научи меня так. Ты мне должен, не забыл? — Он нисколько не сомневался в том, что Натаниэль ему откажет. — Сегодня утром меня здесь уже не будет. Навряд ли мы пересечёмся ещё, — уклонился он. Веснински знал, что должен, но не мог ничего с этим поделать. — Останься. — Мне нельзя. — Тогда скажи, куда отправишься дальше. Я могу пойти с тобой. — Я не знаю. Мне пора. — И Натаниэль, отрицательно качая головой, двинулся дальше, сразу же переходя на бег. Ну не следовало ему выходить из номера. Во-первых, он порвал штаны. Во-вторых, он поранил колени, хотя даже раной то это не назовешь, но что есть, то есть. В-третьих, засветился перед этим блондином и тем парнем. Навряд ли один забудет мальчика, который всадил ему нож в ногу, а другой мальчика, который при нём всадил нож, даже не моргнув. Ладно, парочку раз все же Натаниэль проморгался. Он не знал: чудо ли случилось, или просто он все тихо проделал, но утром мать ни слова не сказала. Затем они скитались по городам ещё дня три, ища более безопасное место, чтобы там переждать, а затем получить поддельные документы.***
Они остановились в самом ближайшем месте к тому городу, где им получать паспорта и остальную бумажную волокиту. Когда Натаниэль в очередной раз стоял с сестрой, ища подходящего человека, чтобы украсть кошелёк, то наткнулся на мужчину, рядом с которым шёл мальчик с пепельным оттенком волос. — Эй, в чём дело? — аккуратно позвала его сестра. — Всё в порядке, — ответил Веснински. — Ты не похож на того, кто в порядке. Ты побледнел. — Она перевела взгляд туда, куда секунду назад смотрел мальчик. — Ну мальчик и мужчина, они все равно не подходят. Он может стать проблемой, — произнесла Натали, имея ввиду знакомого Ната. Они по себе знают, какие дети бывают хитрые. — Ага. Не подходят. — А затем зачем-то встал, идя в их направлении. Он вспомнил, что тот парень назвал блондина «приемыш», значит, он из приюта. Вероятно, мальчик оказался тут только из-за новой семьи, ведь мужчину он не узнал. Но сердце все равно учащенно забилось, как только Нат встретил второй раз одного и того же человека. А вдруг это люди отца?.. — Роберт, нам не стоит далеко отходить, — произнесла подошедшая рядом Натали. Натаниэль понял, что совершил ошибку, снова последовав за этим блондином, но было поздно: он его заметил. — Ах, Роберт. Какая встреча, — произнёс блондин. — Ты его знаешь? — уставилась на брата Натали. Сопровождающий блондина отошёл купить газету, а мать близнецов и вовсе проводила какие-то переговоры недалеко. — Впервые вижу. — Но-но, не хорошо врать, Роберт. Или лучше «Джагхед». Ну как тебе, баклан? — Идём. — Потянул за руку сестру Нат, выискивая какого-то зеваку, чтобы украсть кошелек. — Нет, подожди. Откуда ты знаешь его? — спросила она у блондина. — Он всадил нож в ногу моему знакомому, — легко ответил мальчик. — Ты. — но ей закрыли рот. — Я сказал: идём. — Однако Натаниэль сам обернулся, смотря на блондина. Тот ему отсалютовал, улыбаясь. А затем кивнул куда-то в сторону: позже он понял, что тот намекал на ночную встречу в парке. Было в плюс ещё то, что Натали не задавала вопросов. Она верила Натаниэлю и не лезла туда, куда не просят. И посадить бы Натаниэля на цепь, но он не смог не прийти. Он шёл к нему на встречу каждый раз, когда тот звал, пока не прошла неделя. За все эти 7 дней, проведенных в этом городе, он научил »котика» некоторым приемам, а также ударам ножом. Он не рассказывал ничего о себе, тот делал то же самое. Лишь бросали колкие фразочки, пока Натаниэль обучал мальчика. А затем они встретились в последний день в этом городе. Он нашёл его в толпе, даже расслышал слова какой-то женщины: — Немедленно увезите его обратно! Нам не нужен такой ребёнок! А затем Натаниэль скрылся, последний раз посмотрев на блондина. Ну, это он думал, что в последний, потому оказалось совсем по-другому.***
Они должны были провести неделю в каком-то городе, Натаниэль даже название не запомнил, чтобы получить оружие. Мать имела свои связи по своему штату, а потому достать его — не сложно, но ждать надо. Веснински не выходил из дома по ночам с момента последний встречи с блондином, но сегодня не мог выдержать гнетущей обстановки. Оказавшись на улице, он снова бродил, не надеясь ни на что. Хотя врал даже себе. Рыжеволосый надеялся увидеть блондина. Надеялся, что тот выскочит из-за угла, напугав Натаниэля, а затем усмехнется, привычно сказав: — Кого я вижу. Абрам. — И он назвал его второе имя. Поверил ли? Или оно было просто проще, нежели «Джагхед» или «Роберт». Но больше такого не будет. То была чистая случайность, не больше. Веснински обошел несколько домов, а затем повернул обратно, намереваясь идти в номер, но его взгляд привлек высокий коренастый парень в щёлке забора. Он действительно выглядел как шкаф. Подойдя ближе, Натаниэль незаметно забрался на какую-то доску, чтобы сверху посмотреть, что происходит. Ну не мог он пройти мимо из-за любопытства. — Энди, ну что ты как не родной? — Я и есть не родной, — сплюнул знакомый голос. — Я принимаю тебя, как своего, Энди. Не разбивай маме сердце, ты ведь не хочешь, чтобы я ей сказал, что ты так говоришь. И мужские руки схватили сопротивляющегося ребёнка. Он освободил вторую руку, чтобы закрыть мальчику рот, а второй потащил в дом. Натаниэль собирался помочь ему, пока не заметил на свету лицо. Это был его блондин. Кажется, ему было не до осмотра территории, а потому мальчик не заметил Натаниэля. Веснински быстро, как мог, забрался на забор, а затем перелез, спрыгивая. Он не бежал сломя голову к ним, а тихо пробрался обходом, заходя потом в дом. Нат незаметно стоял за углом. На кухне была женщина, чуть поодаль он заметил блондина и парня, который держал того за талию, что-то одобряющие говоря матери. — Мы с Энди пойдем в комнату, я объясню ему пару приёмов. Не мешай только, а то прилетит ещё. И, возможно, будут удары, но не волнуйся, я не причиню ему боли, — нежно улыбнулся парень. Нат готов был срезать её. В этом голосе буквально слышалось враньё, уж рыжеволосый точно знает. — Хорошо, мальчики. Не шумите сильно. И аккуратнее! — крикнула в догонку им. Над тупостью женщины Нат мог лишь поражаться. — Конечно, мам. Тем временем они скрылись на втором этаже, а Натаниэль подождал, пока женщина отвернется, и пробежал за ними. Его походка с детства была бесшумной, а из-за ночных вылазок стала ещё отработанной, поэтому добраться до комнаты без шума не составило труда. Он прислушался, тихо шагая вдоль коридора. Мимо одной двери послышался стук, Натаниэль тотчас присел на колени. Он был уверен, что она заперта, а потому не удивился, увидев, что так и есть. Веснински вытащил из кармана отмычку, проделывая некоторые действия. И следом поднялся, открывая дверь. Натаниэль заметил, что парень пытался уложить блондина на кровать, но тот сопротивлялся. Из-за шума вокруг себя они даже не услышали вошедшего. Это было Нату на руки. Веснински увидел стул, а потому решил сразу взять его. Он поднял вещь, а затем, используя всю силу, ударил по голове парня, который мгновенно размяк, падая на кровать. Натаниэль успел дотянуться до руки блондина, потянув на себя, спасая от падения такой ноши на него. Он в ужасе уставился на лицо Веснински. Тот сам находился в шоке, однако быстро взял себя в руки. — Тебе нужно уйти отсюда. — Я не могу, — быстро ответил тот. Но чуть позже его лицо пришло в ярость. — Ты что вообще тут забыл? Проваливай! — Вообще-то я тебя только что спас. — Слушай, у меня всё было под контролем. Ты мешаешься. — На мой взгляд — нет. — Раскрой глаза пошире, — грубо бросил блондин. — Собирай вещи и уходи, слышишь? — Блондин выдернул свою руку из хватки Натаниэля, прищуриваясь. — Не тебе решать, что мне делать. Разве ты, бегунок, можешь так неосторожно поступать, а? Вдруг сдадут копам. Видать, твои бега закончатся. — Тогда тебе не пристало быть… — он не мог это произнести. Натаниэль собственноручно знал, каково испытать насилие на себе. Веснински не мог оставить блондина мучаться в этом дерьме. — Ты уйдёшь. — Нет. Вали, пока он не встал. — И что ты скажешь? Ой, кажется, ты отключился во время желания выебать меня. Так? — лицо Натаниэля покраснело, но не от смущения, а от злости. — Это не твоего ума дело, — вернул когда-то сказанные слова Натаниэля блондин. — Хватит. Она не стоит того, — Натаниэль произнёс это так, будто понимал. — Нет, не говори, будто знаешь, каково это. Я рос в семьях, где требовали, не отдавая взамен ничего. А тут. — А тут что? Что может дать человек такого, что ты самолично разрушаешь себя. — Не тебе решать, что мне делать, — отрезал блондин. — Не мне, — согласился Нат. — Но, чтобы она тебе не дарила, оно не стоит всех мучений. — Отвали. Вали, ну же. Тебе всегда пора, сейчас тоже, Абрам. — Махнул рукой в сторону двери он. — Пойдем погуляем, — произнёс Натаниэль, удивляя их двоих. Но той ночью он ушёл домой не быстро. Они петляли по улицам, долго споря, потом придя к решению, что Натаниэль не должен лезть, иначе это нарушит границы блондина. И лишь из-за упоминании о границах Веснински замолчал. После они провели время, тренируясь на изученным ранее, и Нат мог отметить, что у блондина теперь всё лучше получается. Блондин дал Натаниэлю свое второе имя, сократив его до трёх букв. «Джо». С момента их встречи в этом городе прошло чуть больше семи дней, однако за это время мать спалила его за выходом. Это было больно и долго, но Натаниэль все равно ушел на следующий день. Мэри была уверена в ее методах, но даже они не смогли остановить Натаниэля встречаться ночью с Джо. И на последующий тоже. За ним не было никакой слежки, он знал это наверняка, потому как перепроверял абсолютно всех людей находящихся рядом с ним, или чуть дальше. Сегодня был день, который не должен был ничем отличаться. — Берегись, Абрам, скоро ты сам будешь теряться в соревновании со мной, — на своей манере усмехнулся блондин. Однако его что-то тревожило, но Натаниэль не лез. Он пообещал не лезть. — Сомневаюсь, Джо, что тебе это удастся. Мне пора. До завтра. — Разве ты не ускачишь? — скучающе поинтересовался мальчик, полностью не показывая заинтересованность. — Нет. Завтра нет. — Ну посмотрим. И он скрылся из виду блондина. Однако на следующий день он не пришел, и через два, даже спустя неделю. Натаниэль Веснински пропал, сказав, что придёт. Именно в тот день, когда Натаниэль должен был прийти, жизнь блондина могла поменяться. Он мог уйти от Кэсс, отправиться к Бетси Добсон, с которой познакомился ещё в приюте. Но, пусть сам мальчик этого не признавал, его поддержка ушла. Вся та смелость испарилась. Он снова остался один, хотя, казалось бы, всегда был в одиночестве. Стало дурно. Абрам не мог отвезти взгляда от этих золотистых глаз. Голова будто потяжелела, а на всё тело обрушилась не поднимаемая ноша. Как он не понял сразу?Энди=Эндрю.
Джо=Джозеф.
Миньярд.
Бля. Он ухватился одной рукой за спинку барного стула, на котором сидела Амелия, потому что ноги стали ватными. Голос Ники отзывался лишь второстепенным шумом, в ушах были все диалоги с тем самым блондином. С Джо. — … и они могли бы устроить марафон по поеданию мороженого! — воскликнул громко Хэммик, отчего Хэтфорд переключил своё внимание. Он пытался успокоить бешено стучащее сердце, стараясь не слишком глубоко дышать. В лёгких поступало слишком мало воздуха. Слишком. — Они заболеют, — словно ребёнку объяснил Кевин. — Ну летом то нет. — Болеть могут и летом, Ники, — несколько неловко произнёс Абрам. Он по-прежнему не мог остановить это стучащее сердце. Но говорить надо было. Они не поймут, что ему нехорошо. Или поняли? Чёрт. Абрам вздрогнул, когда телефон в кармане брюк начал вибрировать.