26 недель надежды

Иногда чудеса всё-таки случаются несмотря на то, что их никто не ждёт. Антон боролся так отчаянно, как никто другой. Он провел в отделении неонатологии долгие месяцы, а после ещё несколько в отделении кардиохирургии, пока его не определили в специализированный дом ребёнка. Порок сердца не позволял ему наслаждаться детством в полной мере, не позволяли этого и обстоятельства, в которых он вынужден был жить. Антон кочевал из детдома до 18 больницы во время приступов и очередных обследований, а потом обратно, когда состояние налаживалось. Кроме двух этих мест, хорошо для него знакомых, он больше не видел практически ничего. У Антона не было друзей среди детей, он больше всего любил приходить на кухню к поварихе тёте Надежде, ей он показывал свои рисунки, она научила его читать по слогам и играть в слова. Иногда малыш захаживал к приятелю Сашке, который почему-то не умел разговаривать, а только лежал в кровати и хлопал своими длинными ресницами. Антон решил, что это мальчик из космоса и разговаривал с Сашкой обо всем на свете, рассказывал ему всё, что видел за день. Сашка то наверняка видел только белый потолок и голубые стены, зато он никогда бы не сделал подлости и не сказал что-нибудь обидное. В целом Антон даже любил ездить в больницу, там у него был ещё один друг, Дмитрий Темурович - его врач. Он улыбался Антону и часто рассказывал смешные истории, покупал ему альбом и фломастеры, иногда даже брал на руки, хотя это обычно заканчивалось очередным уколом, капельницей или еще чем-то похуже. Одинокий ребенок так мечтал, чтобы о нём кто-нибудь заботился, даже если эта самая забота была вовсе не заботой, а входила в обязанности медперсонала. Антон научился не плакать от боли, хотя иногда ему очень сильно хотелось, если он плакал, никто не приходил его пожалеть, это оказалось бесполезным. Малыш научился укачивать себя в кровати самостоятельно, в минуты, когда нужно было долго лежать без движения, он засыпал, видел яркие цветные сны, а потом рисовал их в альбомах. Ещё Антон любил рассматривать из окна разноцветные машины, проезжающие мимо, большие и маленькие, они проскальзывали, мчась по своим делам. Антон считал их, а потом, сбиваясь со счета, начинал сначала. Такой была жизнь этого маленького мальчика, однообразной и серой, но несмотря на все трудности, внутри него жила необъяснимая вера в чудо и детская наивность, когда он улыбался широко и искренне, в его глазах плясали огоньки надежды. Жизнь Арсения тоже не была особенно яркой, он всё больше погружался в работу, чтобы убежать от проблем и неудач, которые преследовали его в личной жизни и в отношениях с родителями. Иногда, когда пробки оккупировали центр, Арсений ехал на работу по широкой окружной дороге мимо дома ребёнка, но он никогда не поворачивал головы, чтобы рассмотреть серое здание. Он не знал, что сейчас около окна сидит маленький мальчик и считает, загибая пальцы: «большая чёрная машина». Этот мальчик тоже ничего не знал о человеке, который едет в черной машине, да и, признаться честно, ему совершенно не было до этого никакого дела. Сотни машин проезжали мимо этих окон, но практически ни одна не останавливалась. В 18 больнице Антона с Арсением разделял всего один этаж, всего два лестничных пролёта, которые никто не стремился преодолеть, они были так близко и так далеко друг от друга, пока не настало время. *** Однажды проснувшись морозным январским утром Антон почувствовал невероятную тяжесть в груди, будто на него сверху погрузили мешок картошки со столовой, где работала тётя Надежда. Каждый вдох и выдох давался мальчику с невероятным трудом, говорить ему было тяжело, поэтому он без движения лежал на кровати, безвольно раскинув руки в стороны. Нянечки запаниковали, поэтому Антон оказался сначала в лазарете, а потом в большой машине с мигалками, нахождению в которой он даже не мог порадоваться из-за своего самочувствия. Состояние это было уже хорошо знакомо ребёнку, но всё равно вызывало в нём панику и тревогу, он то и дело проваливался в полусон, а когда открывал тяжёлые свинцовые веки, мир вокруг вертелся и кружился, от чего становилось только хуже. Так Антон в очередной раз попал в больницу, где ему снова назначили курс поддерживающей терапии. Для Арсения новый день был похож на тысячи других, он работал всё утро, а когда нашлась минутка свободного времени, вышел в длинный общий коридор, купить кофе из автомата. На улице было солнечно, лучи, сквозь большие низкие окна, проникли в помещение и опускались широкими золотистыми лентами на пол. Людей практически не было, взгляд Арсения привлёк мальчик, который сидел на одном из подоконников и восторженно смотрел в окно, из которого открывался вид на бушующий проспект. Это был маленький ребёнок дошкольного возраста, на нем были клетчатые штаны и теплая синяя кофта, неуклюже висевшая на его хрупких плечиках. Мальчик был слишком худой и очень бледный, его кожа, словно фарфоровая, отливала еле заметной голубизной. Правая рука, которую он прижимал к боку, была обмотана бинтом, судя по всему там стоял катетер, а левой он то и дело касался окна, оставляя на стекле отпечатки детских пальчиков. Он смешно хмурил бровки, а затем улыбался, спутанные золотистые кудри придавали его лицу какое-то особое очарование - Привет, парень, что это ты тут делаешь? - Арсений подошёл к ребёнку сзади. - Я играю в жёлтую машину. Хочешь научу тебя? - Ну давай. - Мужчина опустился на край подоконника. - Черная машина не считается, белая - это один балл, синяя - это 5, красная - это вот столько, - ребенок показал Арсению 10 пальцев. - А жёлтая - это тысяча тысяч баллов. - А сколько это - тысяча тысяч? - Я не знаю, но это точно очень много. - А если розовая машина будет? - мужчина взглянул на ребёнка с улыбкой. - Таких не бывает, - мальчик возмущенно нахмурился. - Так ты будешь со мной играть? - Конечно, давай. Ребенок обернулся на дорогу, а Арсений в это время наблюдал за сменой эмоций на его лице. Неожиданно ребенок встрепенулся и закричал: - Ура!!! Жёлтая машина, жёлтая машина! Ура! Вон она, смотри, видишь? - Вижу. - Жёлтая иномарка скрылась за поворотом. - Значит ты выиграл. - Да, - мальчик восторженно вскрикнул. – Почему желтых машин всегда так мало? - Потому что это не респектабельно. - Не как? - Переспросил ребёнок. - Да не важно. Как зовут то тебя? - Антон, мне вот столько лет, - мальчик протянул мужчине ладошку с растопыренными пальчиками. - Это пять называется. - Верно, а где твоя мама, Антон, почему ты тут один? Мальчик замялся, но только на долю секунды. - Мама сейчас придёт, а мы пока можем поиграть дальше. - Ребенок снова с восторгом выглянул на улицу, пока встревоженный знакомый голос не заставил его обернуться. Невысокий молодой мужчина направлялся в их сторону, он выглядел немного рассержено, но не настолько, чтобы это могло напугать ребёнка. - Что ты тут делаешь, Антошка, мы тебя все обыскались. Я же просил не уходить из палаты, ещё и так далеко. - Но дядя Дима, у меня из окна совсем не видно машин, только деревья, а они скучные. - Мальчик обиженно нахмурился. - В жизни не всегда бывает так, как мы хотим. Давай ручку и пойдём скорее. - Мы же ждали маму, - отозвался Арсений. - Да ведь нет у него мамы, он из детского дома. – Дмитрий Темурович нахмурился. Зачем ты снова выдумываешь и обманываешь людей, некрасиво так делать. - Обратился мужчина на этот раз к ребёнку. - Простите, я только хотел поиграть подольше. И не правда, я видел маму, она мне снилась и я её даже нарисовал. Я покажу тебе, - малыш потянул руку к Арсению. - У людей могут быть дела, пойдём скорее. - Дима пытался увести Антона за собой. - Давай посмотрим на твои рисунки, - Арсений поднялся с подоконника и они направились по коридору до самого конца, а затем вверх по лестнице. - Вон моя палата, - ребенок рванулся с места, пытаясь выдернуть свою маленькую ручки из крепкой руки врача. - Спокойно, Антошка, мы уже не раз с тобой говорили, что нельзя так носиться, иначе тебе будет плохо. Дима довёл Антона до самой кровати, которых в палате было всего три. Одна никем не занята, на другой, видимо, спала маленькая девочка, которой сейчас не было, но розовый плед с феями и разноцветные пони выдавали её присутствие в этой больнице. Кровать Антона была застелена серым покрывалом, на ней не было ни одной игрушки, ничего, что могло натолкнуть на мысль о маленьком мальчике, который может на ней спать. Антон вытащил из прикроватной тумбочки альбом. - Вот, это машина, а это мой друг Сашка, он всё время молчит, а это чайник, а тут конфеты, которые нам на Новый Год дают. А вот это моя мама, а вот тут тоже она, но у меня плохо получилось. Рисунки малыша были крупные и яркие, с большим количеством деталей. Арсений подумал, что они даже слишком хороши для ребёнка такого возраста. - Чудесные твои рисунки, мне очень нравятся, - Арсений обеспокоенно взглянул на часы. - Но мне уже и правда пора заняться работой, я зайду к тебе ещё. - Обещаешь? - Конечно. - Пока, Арсений. - Стоп, разве я сказал тебе, как меня зовут? - Вот тут написано, - Антон указал пальцем куда-то в область грудной клетки. Арсений опустил взгляд и вспомнил о бейджике со своим именем и отечеством. - Хм, действительно написано. Мужчина направился по своим делам, и у него не нашлось времени зайти к Антошке снова, но он решил, что обязательно навестит его завтра. Ребёнок же ждал своего нового друга до последнего, когда свет в коридоре погас, ему даже захотелось заплакать, но он, как всегда сумел справиться с этим порывом. Может быть, Арсения и вовсе не было, как и его мамы. В этом время уставший и измотанный мужчина ехал по ночному проспекту в торговый центр, где он купил себе еды на вечер и коробку мармеладок, чтобы прийти с ними завтра к Антону. Направляясь к кассе, боковым зрением Арсений заметил стеллаж с игрушками, тут было все разноцветное и яркое: куклы, мячи, машинки, конструкторы. Взгляд врача упал на полку с плюшевыми мишками, они стояли в ряд, такие похожие друг на друга как две капли воды. Но среди них была одна единственная собака, такая кудрявая и пушистая, что практически не было видно глаз-бусинок, на ней была смешная полосатая кофта, похожие носят моряки. У Арсения возникло детское непреодолимое желание спасти эту собаку, вызволить ее из полки с медведями, на которой она оказалась неизвестно как. Он взял игрушку и пошел к кассам. Так они ехали вдвоем: Арсений и безымянная плюшевая собака в полосатой кофте. - Я подарю тебя одному хорошему мальчику, - мужчина улыбнулся своим мыслям, как вдруг его обогнала желтая машина, которая тут же скрылась из поля зрения. - Ура, рабочий день закончился, хотя он оказался не так уж и плох.