***
В спортзал забежали ребята. Все они были на нервах, не считая Зимы. Он будто застыл, смотрел, помогал, да и всё. Без каких-либо лишних слов. Тоже переживал. Вова чуть ли не на себе тащил Марата, пока тот шипел от боли. А вот Зима с Риной встали недалеко от ребят, останавливаясь на одном месте. — Бинты! Пацаны, бинты! — прокричал мужчина, обращаясь к пацанам. — Давай. — Чё, махач был? — проговорил Валера. Поначалу он не замечал девицу, так как она стояла рядом с Зимой в самом углу, наблюдая, как Вова обливает кипятком брата, а после и себя. — Че, не поговорили? — продолжал он. — Рина, — позвал девушку старший брат, обливая и ее руки водой. И только тогда кудрявый парень заметил сероглазую, тихо облокотившуюся об стену. Заметил, как рукава куртки отдавали алым цветом. — Нет. Не поговорили, — отчеканил Володя. — Надо было их сразу всех замочить, — грубо кинул Марат, держась за ухо. — Да? А чё ты не мочил-то тогда? Мне вообще-то перед родаками за вас ещё отвечать, — проговорил мужчина, разворачиваясь. Видимо, собирался уйти. — А если бы это фашисты были? Ты бы перед ними тоже на коленях стоял, извинялся? — не унимался младшенький, хотя часть вины была и на нём тоже. — Замолкни! Может, если бы нас не пытали, то он бы не извинялся! — вспылила брюнетка, готовая кинуться на Марата за его слова. Пока Турбо ошеломлённо смотрел на неё. Как это, «пытали»? — Да пацаны не извиняются! — начал кричать в ответ младший брат. — Конечно, лучше же, чтобы нас сразу убили! — психовала девица, направляясь к подростку, но её остановил Зима, прерывая нарастающий конфликт. — Не понял. Кто там извинялся? — задал вопрос Валера, словно в пустоту. А тем временем юноша поднялся, собираясь на выход. — Куда пошёл? — строго спросил старший, игнорируя остальных. — За Айгуль, — ответил тот. — Сюда иди! — Вова подошёл сзади, схватив за шкирку, он посадил брата на место. — Отпусти! Отпустите! — злился младший Суворов. — Сидеть. Руки ему свяжите, а ты иди сюда, бери аптечку, раны ему промой. Быстрее. Руки, руки ему держите, если он дернется отсюда куда-то, я с каждого лично спрошу. Понятно? — отдавал приказы Володя. — Вов, ты куда? — поинтересовался один из Универсамовских вслед старшему. — Вернусь через полчаса, — кинул тот, выходя из качалки. Когда Марату связали руки, к нему подбежала незнакомая Рине девушка, что обрабатывала рану юноше. Сероглазая стояла в стороне, смотря на собственные руки. Да уж. Ей тоже бы не помешало перевязать. — Я же говорил тебе, что ты никуда не поедешь, но ты всё равно сделала по-своему. А теперь к чему это привело? — говорил Валера, подходя к девице. Он был зол на то, что она полезла. Зол на себя, ведь мог же остаться с ней. Было же у него странное беспокойство за неё. На что она лишь промолчала, понимая свою ошибку. Тяжело вздохнув, он усадил Иру на сиденье какого-то тренажера, а сам присел на корточки. — Давай, — попросил Валера, смотря прямо в глаза Рине. Его глаза тоже отдавали серым цветом, как и у неё. Девушка протянула руки, все в крови, все испачканные, но главное ведь, чтобы она была жива, да? Так говорил отец. Турбо принялся перевязывать запястья девицы, аккуратно обматывая бинтами, а после и ладошки девушки. Так осторожно, чтобы она не чувствовала сильной боли. И всё-таки, порезы были глубокие, поэтому спустя несколько минут Ира прикусила губу. На белых бинтах появились кроваво-красные пятна. По-хорошему надо было бы зашить, но точно не сейчас. — Спасибо. — прошептала Ира, чувствую свою вину. Ужасное чувство. Её же никто не обвинял, так почему кажется именно так? — Прорвёмся, — парень закончил, кладя её руки в свои. А вот брюнетка уже не могла держаться, ей нужна была поддержка в виде него, нужна была его забота, его любовь. Она упала в объятия Валеры, давая слезам скатиться по щекам. Он крепко прижал её к себе, поглаживая по шелковистым волосам. Она ему доверяла без всяких сомнений, Турбо это знал. — Люблю тебя, родная. — вырвалось у парня из уст. Он сам от себя не ожидал таких слов, ведь до последнего отбрасывал чувства в сторону, но теперь был уверен точно. — Я тебя тоже люблю, Валера. — ответила взаимностью Рина, вытирая с щёк горькие слезы. И кто бы мог подумать, что спустя время, они наконец-то признаются друг другу? Такие холодные с виду, но такие нежные наедине.***
Девушка шагала по тёмной улице. Дорогу перед ногами освещали лишь фонари, пока снег летел крупными хлопьями, блестя под светом. Бледное лицо девицы приобретало красноватый оттенок, а именно щеки и нос. От холода. Матушка зима приняла дочь бандита в снежные руки, окутывая морозным ветром. Рина любила такую погоду, любила ловить снежинки, которые всегда смотрелись красиво, напоминая звездочки, любила, когда на окнах появлялся узор, любила гулять вечерами с Универсамовскими, кидая в друг друга снежки, а потом ещё долго смеясь с того, что кто-то упал. Но сейчас она откинула все мысли, идя только с одним конкретным желанием. Девица сказала Валере, что ей нужно подышать свежим воздухом. Куда же она собралась собралась на самом деле? За Айгуль. Только вот брюнетка не знала, что старший брат тоже будет там. — Жёлтый там? — спросил Володя, подходя к кофе «Снежинка». — Чё тебе Жёлтый? Сюда давай, чё принес, — ответил из машины голос. — Ты не унесёшь, — кинул старший Адидас, уже заходя в помещение. И какого же было его удивление, когда он заметил свою сестру, разговаривающую с главным. — Ты меня не услышал. Что с девочкой, говорю, сделали? — не боясь ответить, проговорила Рина. — Один из наших поступил с ней по плохому, но он уже отшит. Так что забирай подружку и вон отсюда, — отвечал мужчина, будто выплёвывал все слова. Надоела она ему. — В плане? — не отбрасывала попытки Самойлова, но догадывалась, что он имеет в виду. — Тебе вообще сколько лет? Почему я разговариваю с тобой? Старший твой где? — отрезал Жёлтый, сверля девушку взглядом. — Я её старший, — зашёл в помещение Володя. — Вова Адидас, сбор семейки, значит? Я уже рассказал твоей сестрёнке очень неприятные новости, а теперь объясню тебе. Давай так, тут инцидент был, мы свою вину признаём. Определённо, поэтому деньги не нужны. Девочку приведи, — говорил Желтый, сидя за столом. — Какой ещё инцидент, если вы сделали с ней что-то, я перестелю вас всех и… — не успела Самойлова договорить, как послышались шаги, означающие, что Айгуль привели. Рина повернулась, ужасаясь картине. Та шла еле как, так еще и взгляд был слишком опустошенный. «Нет, пожалуйста, только не то, о чём я думаю», — пронеслось в голове у девушки. Вова проследил за взглядом сестры. — Сложная информация. Колик, который с ней не по-людски поступил, отшит, ключи дайте им. Всё, идите, — отчеканил главный, не обращая внимания на ребят. Думал, что все разобрались, но нет. Девушка достала пистолет, целясь прямо в Желтого. — Ты чё, хорош, — быстро заговорил тот, но Рине было плевать. Она сказала, что перестреляет всех, а значит, так и будет. — Суки, — гневно бросила Ира, перед тем, как послышался выстрел. Первый, второй, третий. Так было до тех пор, пока все не свалились на пол, истошно крича. Тем временем Вова подошел к Айгуль, если говорить честно, то он был горд за Рину, но и планировал предъявить насчет пистолета. Откуда он у неё? А старший ведь и сам взял собой холодное оружие, намереваясь отомстить, но, видимо, девушка предприняла быстрее. Присев на корточки перед Жёлтым, девушка улыбнулась, обнажая свои ямочки. — Не нравится, да? — издевательски говорила она, пока Суворов пытался привести светловолосую в чувства. — Извиняйся, — кинула сероглазая, наблюдая, как тот лыбится. Видимо, совсем больной. — Пошла на… — не успел ответить мужчина. Рина придавила ему стульчиком больную ногу, на что он начал кричать, откидывая стул, а после снова начал смеяться. Псих. — Говори, я жду, — направляя дуло пистолета, твердила брюнетка. — Ир, не делай этого, пожалеешь, — вмешался брат, пытаясь вразумить ее. Не хотел, чтобы за её плечами стояло убийство, но он пока не знал, чем занимался отец девушки. Почему же так получилось, что Марат и бабушка Суворовых знает, а Вова нет? А потому что Рина больше доверяла младшему, чем старшему, а вот откуда узнала пожилая женщина, она не знала. Но, видимо, отец постарался, раз та ещё хранит молчание. — Ууу, ну давай, давай, давай. Стреляй. Давай! Ссыкло. Давай стреляй, ну! — бубнил одно и тоже главный, но девушка знала, что на такое вестись она не будет, и поэтому прострелила второе колено. — Из-ви-ня-йся, — словно для ребенка проговорила девица. — Иначе буду тебя мучить столько, сколько потребуется. — Извини. Сука, — наконец прошептал он, на что Рина ухмыльнулась, стреляя чётко в голову. Тело скатилось, а голос утих. Она смотрела прямо на него, думая, правильно ли поступила? — Пацаны не извиняются. Сзади подошёл Вова, оттягивая девицу от мужчины. После чего вместе они принялись поднимать на ноги Айгуль. — Эй, слышишь меня? — попыталась достучаться брюнетка. — Поехали домой, сестрёнка, — проговорил Адидас, беря возлюбленную Марата под руку. Володя повёл её до машины, накинув свою куртку ей на плечи. «Я отомстила за своих», — подумала Рина, усаживаясь в машину. — Ты же меня понимаешь, да? — кладя голову подруги на свои колени, спрашивала Рина. Но не получила даже кивка в ответ. Как же девочку было жалко. Почему именно с ней поступили так ужасно? И что же будет, когда она начнет осознавать происходящее? Девушка и не заметила, как Айгуль уснула. Силы покинули её окончательно, давая отключиться от жестокой реальности. Брюнетка всё ещё утопала в своих мыслях. Если это только начало, то что будет дальше? Неужели чья-то смерть? Нет, она не сдастся и до последнего будет защищать родных, даже ценной своей жизни. С такими мыслями и заснула наша главная героиня, испытывая беспокойство.