Пока

После слов Вэнь Нина, после того как он вынул Суйбянь из ножен волна чувств нахлынула на него. «Что же теперь? Как это так? То есть мое ядро и не мое вовсе? А как же пристань? Все это благодаря ядру Вэй Усяня, не моему?» Эти мысли крутились в голове у Цзян Чэна. Все это время он стоял спокойно. Было тихо, что было удивительно, т.к Саньду Шэньшоу, глава ордена Цзян, Цзян Чэн, стоял не подвижно. Он ничего не говорил, он молчал. Его лицо было... Не сказать, что спокойным, но радостным оно тоже не было. Оно было пустым, словно мир, который был для него наполненным красками, благодаря Цзинь Лину и адептам его ордена стал даже не серым, а черным. Множество чувств нахлынуло на него разом. Сначала был отрицание. Отрицание того, что это не может быть его ядро. Что все это ложь. Не может быть такого. Это его ядро, его. Потом был гнев. Гнев на Вэй Усяня. Гнев, что опять его сделали козлом отпущения, а Вэй Усяня выставили всеобщим благодетелем. Как же так...как же так. Почему никто не видит, как он один отстроил целый орден в одиночку? Почему никто не видит, что у него был ребенок на руках? Почему никто не хотел ему помочь? Почему никто не видел, что он был... один? После этого в его сердце стало пусто. Ничего. Чернота глубокая. Все чувства пропали разом, а в глазах пропал огонь. Вэй Усяню, который был на руках Лань Ванцзи, стало еще хуже. Ему было так горько от того, что его некогда младший брат узнал правду и слова Вэнь Нина, о том что Цзян Чэну не сравняться с ним, добили его окончательно. Вэй Усянь, что все это время был на руках Ванцзи испугался, того, что могло произойти. Потому что то, что уже некоторое время было тихо — настораживало. Особенно когда не было ничего слышно от Цзян Чэна. Он хотел было вырваться из объятий и подойти, сказать, что слова Вэнь Нина не это имели в виду. Но он не смог. Не то чтобы не смог, не было сил. Ванцзи держал Вай Ина ближе к себе и не отпускал. Сначала он посмотрел на него, а потом на человека, который стоял поодаль в фиолетовой одежде. И тут же нахмурил свои изящные брови, а золотистые глаза стали более холодными. В помещение, в котором все находились, долгое время было тихо. Каждый по-своему обдумывал то, что только что произошло. Но потом, неожиданно, в зале послышался смех. Лань Ванцзи, Вэй Усянь и Вэнь Нин повернули свои голову туда, откуда доносился звук - и были удивлены. Смех доносился от Цзянь Ваньиня. Смех был очень странным, он не был истеричным или отчаянным, он не был злодейским. Он был обычным, как будто кто-то сказал хорошую и безобидную шутку. И это было страннее всего. Потому что это было необычно и неожиданно, что Цзян Чэн, глава ордена Цзян, что стоял все это время стоял неподвижно, смеялся. Ему стало так смешно от всего этого. От этого театра абсурда. - Вам смешно?!?! - возмутился Вэнь Нин. Хоть он и был трупом, но испытывать чувства было странно для него. Он, испытывал гнев на человека, что причинил боль его «хозяину».

- Да, мне очень смешно, я понял одну важную вещь, - Цзянь Ваньинь поднял голову, протянул свою руку к глазу, вытирая слезу, а второй рукой хватаясь за живот, который болел от смеха. На его лице была улыбка. Лань Ванцзи и Вэй Усянь все еще были в шоке от того, что сейчас происходит. Но что еще более важно - у Вэй Усяня было очень плохое предчувствие того, что сейчас что-то произойдет и произойдет что-то плохое. Он насторожился. Лань Ванцзи увидев, что Вэй Ин что-то собрался делать, перехватил его руками. - Мне стало теперь интересно, что если все труды Старейшины, ой, извините,- усмехнулся Ваньинь, - кхм, господина Вэй Усяня, пойдут насмарку, что же он будет испытывать, когда его же собственный меч, - на этом моменте Цзян Чэн схватил Суйбян, который паковался в ножнах и был всё ещё в руках Вэнь Нина, - ранит главу ордена, человека из "прошлого", - и тут же воткнул меч Вэй Усяня, себе в живот именно туда где находилось «его» золотое ядро. В зале раздался крик. Вэй Усянь начал быстро высвобождаться из плена рук Лань Чжаня, несмотря на свое плохое состояние, но те никак не поддавались его напору, а только еще сильнее прижали к телу. - НЕТ, ЦЗЯН ЧЭН!!! ЛАНЬ ЧЖАНЬ, ОТПУСТИ МЕНЯ, МНЕ НАДО ПОМОЧЬ!! ВЭНЬ НИН, - но никто не помог, Вэй Ин продолжал барахтаться в крепких объятиях второго нефрита, а Вэнь Нин стоял и не понимал, что делать. - НУ ЧТО!!! КАКОГО ЭТО СМОТРЕТЬ КОГДА ТВОИ ТРУДЫ ИДУТ ПРАХОМ, А ВЭЙ УСЯНЬ? - кричал Цзян Ваньинь. Из его губ потекла струя крови, в горле застрял ком чего-то скользкого и противного, а в животе было больно. Золотое ядро разрушено. А без него ещё чуть-чуть и главу Цзян нельзя будет спасти. Ноги уже не смогли удерживать вес тела, из-за чего тот упал на колени, больно ударившись и падая на пол животом, тем самым проталкивая меч дальше. Из рта наконец-то выбрался этот комок чего-то, что оказалось сгустком крови. Вэнь Нин ещё стоял какое-то то время в шоке от произошедшего. Когда до него дошло что произошло, он поспешил подойти. Не этого он ожидал от своих слов. Не этого он хотел. Хотя откуда ему знать, чего он хочет, если он является трупом. А трупам чувства чужды. Когда же Вэнь Нин наконец подошёл к телу, он поднял его и вынул меч из тела. Это усугубило положение, фиолетовые одежды быстро начали становиться красными. Будто захватывая территорию. Цзян Чэн хотел отдёрнуть руку, отойти от Вэнь Нина подальше, не касаться этой мерзкой кожи. Но ему попросту не хватило сил на это, и он просто продолжил висеть на трупе. В глазах плыло. Так хотелось спать. Уйти куда-нибудь, где никто не будет трогать. Только он один и никакого Вэй Усяня. Цзян Чэн закрыл глаза на мыслях о Вэй Усяне и о том, что он наконец-то отдохнет. Дальше он лишь почувствовал то, что его уложили на что-то холодное и мокрое. Мокрое от его же собственной крови. Решив открыть глаза на миг все что он увидел это пятно чего-то темного. Напоследок он улыбнулся так нежно как мог и сказал: - Надо было все-таки убить вас тогда, - и закрыл глаза, лицо стало умиротворённым. Вэнь Нин стоял неподвижно. Кому были адресованы эти слова не было ясно. Было ясно одно - в этот момент глава ордена Цзян, Цзян Ваньинь, именуемого как Цзян Чэн умер. Умер вместе с ядром Вэй Усяня. Навсегда. Все это время Вэй Усянь был как парализованный. После того, что сделал его младший шиди, он не смог смириться. Из его глаз потекли волнами слезы, из губ вырываться жалобные стоны. Все это потом превратилось в истерику, что заглушала любые звуки в зале предков. Второй нефрит ордена Гусу Лань в шоке. Он никогда бы не мог подумать, что такой человек, как Цзянь Ваньинь совершит такое преступление. Перед его глазами все еще стояла эта сцена как дургой протыкает себя мечом. Его руки даже не ослабились, они продолжали держать человека мертвой хваткой. Дальше с улицы послышались топот ног и лай собаки.